"Независимая газета", 11 января 2000 г. Титус Советологов.
Заметил: с некоторых пор исчезли из наших светских новостей теннисные аристократические сюжеты. Забросила политическая наша тусовка мячи-ракетки. Или, наоборот, втихаря, при свечах, тайно, инкогнито играть стала, вдали от телекамер и злых репортерских перьев.
Дальше - больше. Открываю журнал - супруга московского мэра теннисной ракеткой ковры выбивает. К чему бы это, думаю?
Зашел в РАО ЕЭС к Анатолию Борисовичу, по делу, лампочка у меня перегорела. Думал - он, как всегда, весь в мазутах. Подхожу к кабинету - шум, грохот... Открываю дверь - сидит Анатолий Борисович верхом на Борисе Ефимовиче и руку ему ломает. А у того - вселенская боль и страдание на лице. Поворачивается ко мне Анатоль, морда кирпичного цвета, почти как волосы: “Взял, - говорит, - его на болевой прием, провожу удержание!..”
Иду по кремлевскому длинному коридору - вываливается из кабинета Валя Юмашев, сильно помятый, босой, у пиджака рукав оторван. “Кто тебя так? За что?” - спрашиваю. “Это мы тренировались, - отвечает. - Бросок за рукава. Классический японский приемчик. Вот Стальевич меня и ... того... Через голову...” - “А что с костюмом?” - “Так это я кимоно, халат такой белый, японский, из парусины проч-ней-шей не достал, все расхватала политическая наша гибкая/адаптирующаяся элита... Одно слово - преемственность”.
В том же коридоре встречаю Шамиля Энвяровича. Кислый, вялый. “Что не весел?” - спрашиваю. “Да вот, - отвечает, - утратил за пару месяцев всех своих учеников, кроме Жени Кафельникова... Кроссовки сбросили - и на маты... на татами то есть.... Борцы несгибаемые, политические...”
И, чувствую, как-то странно он ко мне примеривается, вот уже и ногу вперед выставил... Понял древнеримской своей интуицией: сейчас подсечет и бросит. Попрощался торопливо, в контакт не вступая, руки, во избежание, не подавая.
Зашел в ближайший “Универсам”, смотрю - Вольдемар Анатольич, мэр питерский, начальник криминальной столицы, и Муртаза наш Рахимович возле галантерейного отдела крутятся. “Каким, - спрашиваю, - ветром?” “Вот, - говорят, - Титус, черный пояс себе выбираем...” И ремешки кожаные импортные в руках крутят, крутят... “К нам в провинцию пока что не завезли, а здесь, вишь, уже расхватали...”
Пришел я домой, тогу свою белоснежную, древнеримскую достал из сундука, пыль вековую вытряс - перешить, и айда на татами!
Приложение №6. «Мониторить и обнулять».
24.12.08. «Газета». Сергей Шелин
Власть пытается отделаться от кризисных проблем раздачами кредитов и привилегий. Когда деньги закончатся, останется раздавать обещания.
Вроде бы самое время Владимиру Владимировичу воззвать к подданным, как и положено национальному лидеру. Ну примерно так: «Братья и сестры, настали тяжелые времена. Трудитесь, трудитесь, затянув пояса!»
Нет. Не взывает. Хотя и странно на первый взгляд. Начальник государства, увязающего в кризисе, вовсе и не просит своих граждан о поддержке, совершенно не призывает их напрячь все силы и вытянуть страну. Наоборот.
Рецессия преподносится публике как новогодняя елка с обязательной раздачей подарков всем участникам торжества. Кремль, Белый дом и Охотный Ряд превратились в пункты выдачи кредитов, льгот, таможенных привилегий, на худой конец – обещаний.
Полностью посрамлены злопыхатели, которые уверяли, что сподвижникам национального лидера и даже персонально ему самому будто бы не хватает обыкновенной человеческой доброты. Надо было просто потерпеть и дождаться крупных экономических неприятностей, чтобы увидеть, как ее много.
Любимыми словечками в руководящем кругу стали сегодня «мониторить» и «обнулять». В беседе Путина с его замами Шуваловым и Жуковым, точнее во вводной ее пятиминутке, организованной для зрителей, выражения «мониторинг» и «мониторить» прозвучали десятикратно. Из уст замов, естественно. Помощники начальника государства «мониторят» все, что движется, то есть докладывают ему, где, что и как. А после этого сам он «обнуляет». Например, тарифы на перевозку автомашин на Дальний Восток. Или, если нефть продолжит дешеветь, экспортную нефтяную пошлину.
Такое впечатление, что руководящие товарищи прямо-таки сканируют страну квадрат за квадратом, чтобы выявить, кто там еще не охвачен благодеяниями и кому бы что-нибудь обнулить.
Ага! Покупатели отечественных автомашин ценой ниже 350 тысяч рублей стонут от дороговизны кредитов. Обнулим-ка им проценты. Ну не полностью, так хоть на две трети. Все равно им будет приятно. А сколько у нас системообразующих предприятий? Двести пятьдесят? Им определенно нужны деньги, даже если не признаются. Обнулим список тех, кому можно отказать. Никому нельзя отказать. А сколько у нас предприятий градообразующих? Еще 1250? Пусть не унывают. Всех защитим и всем поможем!
Премьер Путин входит с экранов в каждый дом с «большим пакетом социальных мер» и твердым обещанием, что «все заявленные приоритеты, все заявленные планы», даже несмотря на радикально изменившуюся ситуацию, «будут исполнены».
Десяткам миллионов заинтересованных лиц, разумеется, приятно узнать, что впереди чудо и в отощавшей государственной казне вдруг возникнут деньги на все прибавки, обещанные им в эпоху дорогой нефти.
Маленькие дети не интересуются, откуда у Дедушки Мороза столько денег на подарки, которые он всем дарит. Сознательные граждане не любопытствуют, откуда у властей средства, которые они раздают и обещают раздавать и впредь.
Однако спросим. Допустим, это у них такая антикризисная политика – всем помогать. Хорошо. Но за чей счет? Всякие там старые запасы и резервы скоро будут проедены. Кто после этого за все станет платить? Кто у нас подлинные герои этой рецессии? Те, которые не опустят руки, не будут хныкать в приемных, станут упорно трудиться, ничего для себя не попросят, да еще и дадут казне деньги на все ее программы вспомоществований. Одним словом, чьим горбом спасемся?
Премьер Путин приоткрыл эту тайну только раз: «В работе с бизнесом нужно все-таки, чтобы до наших партнеров дошло, что мы не можем за счет налогоплательщика решить все проблемы бизнеса сегодня… Наша задача – минимизировать потери этих предприятий…, но никак не обеспечивать их прибыли…»
Итак, выясняется, что герой рецессии – налогоплательщик. Все начальственные щедроты, оказывается, за его счет. Но кто этот наш благодетель, из-за чего-то оставшийся неназванным?
Может быть, рядовой труженик? Но с рядового труженика непосредственно взимается лишь подоходный налог и еще несколько поборов поменьше, и все это почти целиком идет в региональные или муниципальные бюджеты. А благодеяния финансируются по большей части из казны федеральной.
Выходит, вышеупомянутый налогоплательщик – это бизнес. Тот самый, которого премьер числит вовсе не в подателях, а, наоборот, в получателях помощи и просит его хотя бы не зарываться, не хватать слишком уж большие куски. Путаница какая-то получается. Которую, впрочем, вполне можно расшифровать.
Национальный лидер просто не стал раскрывать неприятную реальность. Весь тот окологосударственный бизнес, который был под его руководством организован за последние годы, оказался в трудный момент не опорой, а тяжким бременем.
Госкорпорации, оборонка, естественные монополии и все прочие столпы нашей модернизации приучены брать, а не давать и по-другому жить не умеют. Только раньше денег на их аппетиты хватало, а теперь непонятно, за чей счет их кормить. Налогов с остальной части бизнеса на них не может хватить по определению.
Дедморозовский стиль возник у властей вовсе не сегодня, а лет пять-шесть назад, когда потекли нефтяные сверхприбыли. Достаточно было наложить на них руку, и эти деньги стали идеальным инструментом для того, чтобы все держать под контролем, раздавая подарки тем, кто правильно себя ведет.
И вот нефтяные цены упали до уровня 2004 года (тогда они казались невероятно высокими, но напоминать об этом невежливо), и нефтегазовые производители, почти сплошь, между прочим, принадлежащие государству, смело требуют, чтобы их вообще освободили от налогов. Такая вот опора власти, такие у нас компании «с государственным менталитетом».
Наверху к такому афронту относятся, надо думать, двояко. Как кураторы этого бизнеса – с пониманием. Как государственные люди – с огорчением. Однако не до такой степени, чтобы всерьез спрашивать у сырьевых компаний, отчего им нынче плохо – по объективным причинам, из-за негодности менеджмента или же вообще не все обстоит так ужасно, как они сами о себе рассказывают.
Скажем, «Газпром» признан невинной жертвой рецессии со всеми вытекающими из этого поблажками, а «Газпромнефть» как ни в чем не бывало сооружает в Петербурге небоскреб. Ну вот не может себе в нем отказать. Но требовать отчета было бы бестактно. Совершенно не по-дедморозовски.
Вот когда-то давно, еще в бытность ЮКОСа, нефтяных производителей вполне позволялось сравнивать друг с другом. Например, по себестоимости добычи. И сравнения, помнится, были не в пользу нынешних капитанов этой отрасли. Но ведь не для того из эры тогдашней дикой конкуренции перепрыгнули в эру доброты и снисходительности, чтобы сейчас скакать обратно?
Ирония ситуации в том и состоит, что наш руководящий круг за какие-нибудь четыре месяца драматическим образом устарел. На дворе уже новые времена, а он все еще живет где-то в августе 2008-го, на последнем всхлипе «жирных лет».
Власть попала в ловушку, которую сама для себя соорудила. Старая ее материальная опора рассыпалась, на что опереться взамен, она не знает, но по привычке пытается отделаться от проблем раздачами кредитов и привилегий, а по мере исчерпания резервов для того и другого – раздачами обещаний.
Обратиться за поддержкой к народу значит призвать граждан к тому, от чего их столько лет кропотливо отучали. Разве Путин может приехать на завод и вместо обещаний избавить от иностранных конкурентов сказать: полагайтесь на себя, работайте, а мы будем учиться вам не мешать? Разве Дедушка Мороз может признаться, что подарки в мешке закончились? Очень удивятся. Не поймут.
Хотя платить за все в любом случае рядовым людям. И за кризис, и за те горшки, которые разобьет начальство, якобы с ним борясь.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему