«Санкт-Петербургский вестник» (1778-1781)

Ежемесячный журнал под дирекцией Г.Л. Брайко был создан чтобы снабжать читателя всей необходимой информацией. Он делился на 2 части, в первой помещались мелкие сочинения для увеселительного чтения, оригинальные или переводные, заметки о новых книгах, научные известия, сообщения о фактах русской истории. Вторая часть называлась политической, и в ней можно было найти все принятые указы и распоряжения, изменения при дворе, повышения в чинах. Кроме того, в ней анонсировались новые зарубежные книги.

Н.А. Добролюбов отмечал, что «Санкт-Петербургский вестник» значительно превосходил остальные журналы 1770-х годов. «Этот журнал, – писал он, – менее обнаруживающий наклонности к отвлеченным, бесплодным умствованиям, больше вникавший в жизнь и лучше ее понимавший, нежели остальная журнальная братия, скоро овладел общим вниманием и продолжался непрерывно в течение почти четырех лег, – явление очень редкое в то время.»

Необходимо добавить, что в эти годы появляется в России первое провинциальное издание – в 1786 г. в Ярославле выходил журнал «Уединенный пошехонец». Редактор его В.Д. Санковский был в юности студентом Московского университета и в 1764 г. издавал журнал «Доброе намерение». Через двадцать с лишним лет, оказавшись на службе в Ярославле, он стал выпускать «Уединенного пошехонца» в частной типографии, открытой тремя ярославскими чиновниками после указа о дозволении заводить «вольные типографии».

Литературный уровень журнала невысок, фамилии авторов, за исключением редактора и его сына Н.В. Санковского, неизвестны, но местный материал, печатавшийся на его страницах, безусловно, заслуживает внимания. В журнале приводились сведения о ярославском наместничестве, описывалось открытие в Ярославле дома призрения и воспитания сирот, народных училищ в Ярославле и Вологде, печатались статьи о городах Романове, Борисоглебске, Петровске, Рыбинске, Мологе, Мышкине и т.д.

Появление «Уединенного пошехонца» показало, что литературные силы в России сосредоточены не только в столичных городах, что ими располагает и провинция.

Н.И.Новиков издавал сатирические журналы, такие как «Пустомеля», «Трутень», «Кошелек», «Живописец», написанные в 1769-1774 гг., игравшие огромную роль в развитии русской журналистики, но впоследствии закрытые одни за другим.

Было невозможно исправлять нравы общества с помощью сатиры, но желание служить людям, просвещать, развивать и повышать их духовный рост становилось всё больше и издатель после крестьянской войны решает продолжить свою деятельность во благо всего общества, ища другие подходы. Новиков считал, что каждому человеку необходимо не только морально совершенствоваться, но и освобождаться от пороков, после чего исправится и всё общество. Это и стало главной задачей периодического издания Новикова.

В 1777 году Новиков начал выпускать первый в России журнал критической библиографии «Санкт-Петербургские ученые ведомости», издание должно было выходить еженедельно, но оно выпускалось с опозданием и по неизвестным причинам было прекращено на двадцать втором номере. В ту пору аннотации отличались особой краткостью и почти не содержали критических замечаний.  Так, в первом номере «Учёных ведомостей» были описаны издания «Наказа императрицы Екатерины II данного Комиссии о сочинении проекта Нового уложения». После чего издание было признано либеральной книгой и было запрещено.

Новиков журнал, выпускавшийся ежемесячно, этот журнал был нравственно-религиозным изданием с философским уклоном: читателям предлагалось не только верить, но и размышлять об основаниях своей веры. «Утренний свет» впервые в русской журналистике и литературе считал необходимым делом внимание к человеку как к личности, её совершенствованию и развитию. Журнал заявил о намерении возвести на величественный престол униженную добродетель и представить порок во всей его наготе. Даже в этом журнале Новиков не могу полностью отказаться от сатиры.

Издавая «Утренний свет» в Петербурге, Новиков, собирал пожертвования для бедных, приходивших к нему со всей России. В книжках «Утреннего света»публиковали письма людей жертвовавших деньги. Тем самым, Новиков создал крупное благотворительное общество. Но деятельность издателя не понравилась Екатерине II и она распорядилась не выписывать для себя «Утренний свет» и перестала помогать училищам. Дам Новиков тоже старался привлечь к чтению. Для них в 1779 году выпускался журнал «Модное ежемесячное издание или Библиотека для дамского туалета». Всего в издательство вышло двенадцать книжек, наполненных анекдотами, сказками, загадками и прочими материалами для увеселения. В апреле 1779 года Новиков взял в аренду типографию Московского университета. В этом ему помог его друг, директор университета М.М. Херасков.

Издательство шло плохо, книги почти не печатались, а газета «Московские ведомости» расходилась тиражом пять-шесть сотен экземпляров. Новиков начал улучшать условия для печатания, закупил оборудование, нанял новых работников и в короткое время развернул издательскую деятельность. Спустя пять лет университетская типография превратилась в мощное полиграфическое предприятие, которое стало выпускать огромное количество журналов и книг.

В Москве были открыты книжные лавки, а также в другие города книги отпускались купцам на комиссию, таким образом, книги могли получать читатели из разных уголков России. Новиков работал не один. В конце 1779 с ним вело дело «Дружеское ученое общество», которое состояло из князей, писателей, профессоров и др. Все они вносил денежные средства в фонд общества. При университете на средства «Дружеского ученого общества» были открыты семинарии – Педагогическая, Переводческая и Филологическая, принявшие несколько десятков студентов.

В 1784 году на смену «Дружеского ученого общества» была создана «Типографическая компания», расширившая продажу книг и основавшая крупную типографию.

Из типографии Новикова выходило много различных журналов таких как – «Утренний свет», «Вечерняя заря», «Московское ежемесячное издание» и др. В этих изданиях сотрудничали многие русские писатели и большое число переводчиков. Коллектив литераторов, созданный Новиковым, содействовал просвещению русских людей, распространял знания и культуру, давал наставления и помогал людям.

После «Утреннего света» Новиков выпускал «Московское ежемесячное издание», оно было продолжением предыдущего, но отличалось тем, что в нём печатались статьи по истории, политике и географии.

«Московское издание» охватывало вопросы современной действительности, нравоучения дополняло критическими наблюдениями над окружающей жизнью и не отвергало сатиры. В«Московском издании» принимали участие А.М. Кутузов, И.П. Тургенев и группа студентов Московского университета, выступавших в роли переводчиков литературных материалов.

Новиков переделал газету «Московские ведомости», в ней он начал публиковать статьи и стихотворения, стал печатать российские известия, присылаемые корреспондентами из разных городов, ввел отдел библиографии. Газету полюбили читатели.

За «Ведомостями» потянулась цепь приложений, они редактировались, переделывались и дополнялись, Новиков стремился расширять кругозор подписчиков и давать им практические советы.

С 1782 по 1786 г. приложением к «Ведомостям» служила «Городская и деревенская библиотека», который рассчитывался не только на городского, но и на деревенского читателя, тем самым Новиков пытался заинтересовать и провинцию.

Н.И. Новиков в «Прибавлении к Московским ведомостям» осветил войну американских колоний с Англией, рассматривал строй Соединённых штатов Америки, высказывался по поводу американских событий, так же уделял огромное внимание английской политике в Индии.

Там же он напечатал статью «История ордена иезуитов», содержавшую ряд неблагоприятных для этой могущественной организации сведений, Екатерина II приказала изъять номера «Прибавлений», заявив, что она, «дав покровительство наше сему ордену, не может дозволить, чтобы от кого-либо малейшее предосуждение оному учинено было».

Следующим приложением был еженедельно выходивший журнал «Детское чтение для сердца и разума», с целью разумного воспитания и следовательно предоставления юным читателям полезного и приятного чтения для их возраста. Новый журнал редактировали А.А. Петров и H.M. Карамзин.

В 1788–1790 гг. в «Московские ведомости» входил ещё один журнал – «Магазин натуральной истории, физики и химии, или новое собрание материй, принадлежащих к сим трем наукам». Журнал выходил под редакцией А.А. Прокоповича-Антонского, который помещал там переводы из трех французских словарей по естественным наукам. Замысел Новикова был в том, чтобы просвещать читателей с естествознанием, знакомить с сведениями о строении мира, о явлениях природы, о животных, о Земле и растениях.

Следующим периодическим изданием, выпускавшимся университетской типографией Новикова, был журнал «Покоящийся трудолюбец» В нем участвовали студенты Московского университета.

Общественно-благотворительная и издательская деятельность Новикова и его друзей привлекала на себя подозрительное внимание правительства. Попытка найти в трудах Новикова что-либо предосудительное, Екатерине не удалась, расправу с ним приходилось пока отложить и подыскать веские юридические основания.

В 1787 году среди крестьянства наступил голод. Новиков, видя страдания и беды народа, сразу же устремился на помощь – роздал весь хлеб из амбаров своего поместья, занял денег, закупил зерно и передал его крестьянам окрестных деревень. Так Новиков в Москве призывал собирать денежные средства в помощь голодающим. После расплаты крестьян хлебом, он ссыпал его в запасной магазин и тем самым создал хлебный фонд. Правительство сочло бескорыстную помощь Новикова народу особо опасным действием. Надзор за Новиковым усилился. Аренда университетской типографии закончилась и не была продлена.

Весной 1792 г. у Новикова был произведен обыск и его арестовали, после чего допрашивали под пытками. Императрица читала протоколы допросов и руководила следствием.

Новиков был объявлен «государственным преступником», организатором заговора против правительства, руководителем тайного общества, опасного для православной религии, агентом иностранных держав, издателем «развращенных книг». И хоть все обвинения эти ничем не подтверждались, Новикова приговорили к смертной казни, замененной пятнадцатилетним заключением в Шлиссельбурге. Его огромное издательское предприятие было разрушено, тысячи книг сожжены.

Товарищи-масоны Новикова привлеченные к делу как «соучастники», были наказаны чрезвычайно легко – им приказали жить в собственных деревнях и только. Такой приговор показывает, что императрица имела целью поразить одного Новикова, покончить с его просветительской деятельностью и не придавала большого значения масонским связям знаменитого издателя.

Екатерина II уничтожила дело ненавистного ей Новикова. Он вышел из тюрьмы после воцарения Павла I в 1796 г. совершенно разбитым и больным человеком. До самой смерти, в 1818 г., Новиков жил в своем разоренном поместье, отчаянно боролся с нуждой и страдал от болезней.

Но то, что совершил он в годы своего расцвета, навсегда внесло его имя в историю русской литературы и журналистики, всей нашей национальной культуры.

«Друг честных людей» Фонвизина

В конце восьмидесятых годов в России растет крестьянское движение, развивается общественная мысль, доходя до новых ступеней развития. Издается основная оппозиционная книга 18 века - «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, в общественность проникают издания Французских революционеров и инакомыслящих.

В 1788 году Фонвизин работает над изданием нового журнала «Друг честных людей или Стародума», но после его пререканий с самой императрицей в «Собеседнике любителей российского слова» любая его издательская деятельность была под запретом. Однако свет увидели подготовленные к выпуску рукописные статьи Фонвизина. Фонвизин в них желал говорить с читателем об «истине», бороться против лжи, изливавшейся с высоты престола, открывать глаза людям на истинное положение дел в русском государстве.

В «Друге честных людей» Фонвизин предполагал напечатать свое сатирическое сочинение «Всеобщая придворная грамматика». Составленная в форме вопросов и ответов, придворная грамматика определялась как наука хитро льстить языком и пером.

В 1790 году до выхода в свет знаменитого «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищев напечатал брошюру «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске по долгу звания своего», датированное августом 1782 г. и посвященное открытию в Петербурге памятника Петру I.

По стилю эта работа была создана для печати в журнале, но радикальные антимонархические настроения, присутствовавшие в ней, не могла пропустить ни одна цензура. Поэтому опубликовано «Письмо» было только домашней типографией Радищева и только анонимно.

Работа была пронизана мыслью о том, что народ может быть по-настоящему счастлив, свободен и одарен милостью только при отсутствии правителя и его добровольного ухода с трона. В противном случае его можно и нужно лишить престола. В этом и заключается благо для народа.

«Беседа о том, что есть сын отечества» была опубликована в 1789 году в декабрьской книжке журнала «Беседующий гражданин». Журнал издавался в Петербурге «Обществом друзей словесных наук» просветительским кружком молодых людей, далеким от какой-либо революционной пропаганды, в котором состоял сам Радищев. В это время он работал над «Путешествием из Петербурга в Москву» и эмоции от работы повлияли на данную статью. И вот, среди скучных статей журнала о религиозной морали вдруг появляется эта «Беседа» Радищева, совершенно случайно прошедшая цензуру, не ожидавшую подобного от смирного «Беседующего гражданина».

Свою статью Радищев начинает с утверждения: «Не все рожденные в Отечестве достойны величественного наименования сына Отечества (патриота). Под игом рабства находящиеся недостойны украшаться сим именем». Но кого можно назвать достойным этого звания? Крупными сатирическими чертами Радищев набрасывает контуры фигур представителей правящего сословия – дворянства, которых отказывается назвать сынами отечества. Вертопрах, развратник, щеголь, жадный корыстолюбец, обжора-чревоугодник – таковы люди светского круга, и не в их среде надлежит искать патриотов.

Радищев не говорит далее, куда нужно обратить взоры в поисках достойных людей, и сразу переходит к характеристике качеств, отличающих истинного сына отечества. При этом он вкладывает в понятия честолюбия, благонравия, благородства новое, очень глубокое содержание, иной, противоречащий обычному для дворянского общества смысл. Радищев конструирует образ горячего патриота, великодушного друга обиженных, человека, чье высокое место в обществе обусловлено его личными достоинствами, а не древностью рода или придворными связями. Качества истинного сына отечества должно развивать в себе с помощью воспитания, изучая науки, становясь просвещенным человеком.

Радищев выступает в своей речи как агитатор, выработавший четкую тактику. Он не хочет сразу же «отпугнуть» аудиторию непривычными для нее прямыми призывами к революции. Но он ставит своей задачей при помощи горячего слова-убеждения, возбуждая чувство гражданского долга, чувство патриотизма, подвести слушателя-читателя к пониманию этических задач, поставленных перед гражданином нарастанием революционной волны в Европе.»

Иван Андреевич Крылов – всенародно известный баснописец. Юношей он выступил на драматургическом поприще, написал несколько пьес, не сыскавших одобрения, принялся за борьбу с театральной администрацией, но не добился успеха. А ему было что сказать зрителю. Крылов на своем жизненном опыте познал социальные уродства крепостнической России и возненавидел их.

После кратковременного участия в журналах «Лекарство от скуки и забот» (1787) и «Утренние часы» (1787–1788), где, кстати сказать, были помещены его первые басни, Крылов самостоятельно принимается за издание журнала «Почта духов». Заглавие, впрочем, не ограничивалось этими двумя словами. Вслед за ними на титульном листе стояло: «Ежемесячное издание, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами». Журнал выходил в Петербурге с января по август 1789г.

«Почта духов» Крылова подхватила и развила сатирическую традицию русских журналов 1769–1774 гг. в ее наиболее передовой, новиковской трактовке. В годы, последовавшие за разгромом восстания Пугачева и усилением феодальной реакции, Крылов обратился к оружию социальной сатиры и смело выступил против самодержавно-крепостнического государства. Речь шла не только об отдельных фактах, не о мелких обличениях. Крылов критиковал систему бюрократического произвола, царившую в стране, он осуждал пороки дворянства, говорил о пагубности пути, по которому правительство Екатерины II и Потемкина ведет страну. Удары его были меткими и злыми.

Чрезвычайно резкий сатирический тон издания, глубина и острота мысли, а также некоторое сходство литературной манеры заставили отдельных исследователей предположить возможность участия в «Почте духов» А.Н. Радищева. Дальнейшие изыскания не подтвердили этой догадки, но сами совпадения глубоко знаменательны. Они говорят о большой идейной близости Крылова и Радищева в 90-е годы XVIII в., что является фактом первостепенной историко-литературной важности.

Журнал «Почта духов» не собрал большого числа подписчиков. Крылову, вероятно, дали понять, что злой тон его критики неугоден правительству. Этим можно объяснить появление в последних номерах наряду с разоблачительными выпадами более или менее смягченных по тону рассуждений. Но, видимо, уступки было уже недостаточно.

Через 2 года Крылов со своими друзьями И.А. Дмитревским, А.И. Клушиным и П.А. Плавильщиковым открыл свою типографию «Крылова с товарищи» и начал выпускать ежемесячный журнал «Зритель».

Программным выступлением группы писателей были статьи Плавильщикова: «Нечто о врожденном свойстве душ российских», посвященные доказательству творческой мощи русского народа. Он ставит вопрос о том, чему и как можно учиться у иноземцев.

Плавильщиков прославляет творческий дух русских людей из народа, называя имена Ломоносова, Кулибина и других, и горячо защищает самостоятельность русской культуры. В статье «Театр» он требует создания национального исторического репертуара.

Крылов напечатал в «Зрителе» несколько значительных и принципиальных произведений: «Ночи», «Каиб» - острая сатира на русскую крепостническую действительность и прежде всего на самодержавие, «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков» и др. Сатирический талант его развернулся с полной силой. Антикрепостническим пафосом проникнуты здесь многие страницы.

В «Каибе» Крылов едко высмеял идиллические представления дворянских сентименталистов о жизни народа. В своей прозе Крылов часто прибегает к пародии. Особенно охотно он пародирует строй похвальных или поминальных речей.

Общественно-политическая позиция журнала «Зритель», его демократические симпатии, критика феодального режима не могли не насторожить правительственные органы. Революционный подвиг А.Н. Радищева испугал императрицу.

Летом 1792 г. в типографии «Зрителя» был произведен обыск: разыскивались сочинение Крылова «Мои горячки» и поэма Клушина «Горлицы». Рукопись Крылова нашли и доставили императрице. Содержание и дальнейшая судьба ее остаются неизвестными, однако нельзя сомневаться в политической актуальности и злободневном характере этих произведений. В результате обыска за Крыловым был установлен полицейский надзор.

Писать, как было нужно, как хотелось, стало совсем невозможно. Товарищество распадалось, его покинули Плавильщиков и Дмитревский. Оставшись вдвоем, Крылов и Клушин предприняли в 1793 г издание нового журнала – «Санкт-Петербургский Меркурий», но социальная острота поднимаемых ими проблем становится все более приглушенной, и, с трудом доведя журнал до конца года, они прекратили издание.

Писателю Н.М. Карамзину в известной мере были свойственны идеи дворянских просветителей – Фонвизина, Новикова, их враждебность деспотизму, ненависть к варварству и невежеству дворянского класса, сочувствие угнетенному крепостному крестьянству. Карамзин не хотел быть и не был рядовым «слугой престола», он не вступал в официальную службу и стремился сохранить личную независимость. При всем этом дворянский либерализм Карамзина был весьма ограничен. Он всегда полагал, что России необходимы крепостной строй и монархия.

В журналистику Карамзин вошел, участвуя в одном из новиковских изданий – журнале «Детское чтение для сердца и разума», где выступал в качестве переводчика. Затем, в 1789–1790 гг., он провел восемнадцать месяцев за границей и по возвращении на родину вновь обратился к журналистскому труду.