Ряд глав в проекте был посвящен пересмотру и регулированию брачно-семейного права. Эта отрасль права в Средние века традиционно включалась в церковную юрисдикцию. Многие положения проекта в этой области могут считаться прогрессивными для того времени. Вопросы заключения брака тщательно регламентировались, он считался законным только в том случае, если заключался в соответствии с требованиями, закрепленными в документе. Отдельные главы были посвящены степеням родства, препятствующим браку, изменам и разводам.
В полном соответствии с нормами общего права брак понимался как «законный контракт, союз между мужчиной и женщиной с позволения Бога». Он признавался позволительным для всех, в том числе и для духовенства. Брачный возраст определялся в 12 лет для женщин и в 14 лет для мужчин. «Что касается того, сколько раз можно заключать брак, то на это никаких ограничений не установлено при условии, что брачная церемония будет проводиться согласно составленным нами законам».
Брак считался недействительным в случае отсутствия согласия родителей, если заключался по принуждению или с использованием угроз и запугивания, если одна из сторон в момент заключения брака «пребывала в неведении, кто есть другая сторона и к какому сословию она принадлежит».
Отдельная глава регламентировала наказания за супружескую измену и возможность разводов.
Измена супругу наказывалась пожизненным тюремным заключением или пожизненной ссылкой. Помимо этого, священнослужитель, уличенный в измене, лишался имущества, которое переходило к его жене и детям (если он не имел жены, то судья имел полномочия разделить собственность среди неимущих или распорядиться им «в других благочестивых целях»). Кроме того, священнослужитель лишался почетных званий и привилегий, равно как и права приобретать их вновь. Мирянин, уличенный в прелюбодеянии, кроме тюремного заключения или ссылки должен был предоставить в пользу жены половину имущества. Если доказывалась вина женщины в совершении измены, то она кроме ссылки и тюрьмы наказывалась лишением «приданого и всех привилегий, которые имеет от пользования имуществом мужа». «Если лицо, обвиненное в супружеской измене, сумеет доказать, что его (ее) супруг(а) также повинен(на) в подобном деянии, причем сумеет сделать это до вступления второй стороны в повторный брак, то равноценность вины обеих сторон повлечет и равное наказание для них, и их брак останется в силе».
Детально регламентировались случаи развода супругов. Указывалось, что «никому не дано право по собственному усмотрению оставить супруга или супругу», «отказываться от обязательств по отношению к одному супругу и соединяться узами брака с другим, пока церковный суд не вынесет решения после тщательного рассмотрения всех обстоятельств дела».
Наиболее либеральной можно считать норму о том, что развод a vinculo возможен на основании супружеской измены, оставления семьи, длительного дурного обращения со стороны супруга, крайней враждебности супругов, безвестного отсутствия одного из них. В подобном случае невиновная сторона имела право на повторный брак. В то же время подчеркивалось, что между супругами желательно достичь примирения даже в том случае, если для развода ест основания: «хотя уложениями закона такое примирение никак не регламентировано, оно основывается на христианском сострадании к ближнему и стремлении простить заблудшего».
Незначительные споры и разногласия, не носящие постоянного характера, неизлечимые болезни не могли служить причиной разводов.
Новшеством была статья 19 главы «Об изменах и разводах». Она отменяла норму, разрешающую церковному суду принимать решения о раздельном жительстве супругов (так называемое «отлучение от стола и ложа» (mensa et thoro). – О. И.) без расторжения брака. В церковно-судебной практике эта норма применялась довольно часто как альтернатива разводу.
Предусматривалось наказание для тех, кто ложно обвинял своего супруга в совершении измены. Если в этом был виновен муж, то «он был обязан отдать в пользу жены половину имущества, лишался права на продажу, раздел, завещание в пользу кого-либо, отчуждения указанной части имущества без согласия жены». Если была виновата жена, то «лишается права на свое приданое и на содержание от мужа, полагавшееся ей по закону (разве что муж по доброй воле согласится содержать ее), кроме того, их брак в таком случае не подлежит расторжению». Если ложное обвинение в супружеской неверности исходило от третьего лица, то проект требовал от него возместить урон обеим опороченным им сторонам, восстановить их доброе имя, а до той поры, пока указанное лицо это не выполнит, его отлучали от церкви. Если один из супругов подстрекал другого к совершению измены, то считался виновным в сводничестве, и этот брак не мог быть расторгнут. В то же время если в этом случае измена была установлена, сторона, совершившая ее, не освобождалась от наказания. Статья 18 главы «Об изменах и разводах» устанавливала, что те, кто «советом или делом способствовал совершению супружеской измены, подлежат суровому наказанию церковного суда». Мера взыскания не определялась, оставлялась на усмотрение судьи.
Имущественные права вдов защищались, в частности, вдовья часть имущества была значительно увеличена.
* * *
В целом регламентация той отрасли канонического права, которая традиционно считалась дисциплинарной, проработана достаточно полно и многопланово. По мнению комиссии 32-х, тщательное искоренение различных преступлений должно было улучшить народную нравственность. Основным средством и инструментом поддержания церковной дисциплины служило отлучение от церкви, которое могло быть снято только после формального публичного акта покаяния, совершенного в церковной общине и при ее согласии.
Подводя итоги оценки проекта, следует заметить, что он был задуман как третья составная часть обширной программы (первые две – вероучение и культ) и был тесно связан с ними, недаром он и начинается с главы «О Троице и истинной вере». В определении вопросов вероучения Reformatio Legum Ecclesiasticarum следует «Сорока двум статьям», составленным в протестантском духе и вполне с ними согласуется.
Организация церковного управления, в той форме, как она зафиксирована в Reformatio Legum Ecclesiasticarum, во многом была традиционной. Основы его были заложены во-первых, в католический период развития церкви в Англии и во-вторых, реформами короля Генриха VIII. Главенство короля над церковью подтверждалось, так же как и его верховная юрисдикция.
Структура церковного управления осталась прежней, был сохранен епископат. Этим именно и отличается англиканская церковь – своей компромиссностью во многих вопросах, в том числе и в этом. Функции служителей не претерпели кардинального изменения. Большая роль отводилась епископам в контроле, управлении, принятии кардинальных решений. Упор был сделан на соблюдение церковной дисциплины, причем не только паствой, но и в первую очередь самими служителями, чему служили и визитации.
Регулирование предоставления бенефициев было вызвано тем, что стояла задача ликвидации злоупотреблений в этой сфере. Начало ее решения относится еще ко времени Генриха VIII, проект же 1552 г. предполагал поставить четкие законные основания владению бенефицием.
Проект четко зафиксировал юрисдикцию короля, различных судебных инстанций, определил порядок судопроизводства в них, вынесения приговоров, апелляций и отсрочки. Во многом все эти институты были приближены к таковым, характерным для судов общего права Англии того времени.
Контроль над церковной дисциплиной, который подразумевал практически все стороны жизни общества, позволял церкви играть определяющую роль в регулировании различных отношений в нем.
Таким образом, Reformatio Legum Ecclesiasticarum представляет собой всеобъемлющий проект, охватывающий все аспекты системы канонического права. В случае его принятия он бы позволил реформировать его в полной мере, частично унифицировать церковную правовую систему по отношению общему праву Англии. Церковные реформы в Англии 30-50-х гг. XVI века получили бы свое логическое завершение. В силу ряда причин он не был принят, что привело к тому, что в течение многих десятилетий каноническое право Англии оставалось несистематизированным.
Вопрос о причинах отклонения Reformatio Legum Ecclesiasticarum представляется важным и нуждается в рассмотрении.
В палате Лордов Reformatio Legum Ecclesiasticarum был блокирован герцогом Нортумберлендом Джоном Дадли – лордом-протектором и фактическим главой королевства. Нортумберленд счел, что проект бесполезен, и предупредил Кранмера и остальных епископов, чтобы они «занимались своим делом». Он гневно заявил, что комиссия «незаконно превысила свои полномочия», после чего обрушился на некоторых епископов, выступивших против компенсации, данной церкви за конфискованную собственность, и против предполагаемой реорганизации епископств. Таким образом, дворянство в лице протектора воспротивилось принятию этого законопроекта.
Уорвик считал, что реформа канонического права не может быть доверена епископам и духовным лицам, так как «они все либо невежественны, либо паписты, либо стары…». Но причина провала кодекса и работы комиссии в целом – не просто нелюбовь Уорвика к Кранмеру. Активно противостояли реформе также юристы общего права, образовывавшие в нижней палате влиятельную группировку. Пересмотр кодекса также был невыгоден и юристам гражданского права. А. Ф. Поллард писал: «Юристы общего и гражданского права смотрели на растерянность канонистов (по причине недостатка ревизии церковного права. – О. И.) с плохо скрываемым удовольствием; они не хотели видеть церковную дисциплину укрепленной на вновь организованной основе». Светские юристы противились любой реформе церковного права, предпринимаемой духовными лицами. Юридические трактаты 1540-х гг. ставил общее право выше, чем гражданское или каноническое.
Еще одной причиной провала проекта стал вопрос о церковных землях. Reformatio Legum Ecclesiasticarum налагал строгие ограничения на отчуждение земельной собственности церкви, ограничивая возможность отчуждения всего четырьмя причинами, помимо которых все остальные признавались незаконными. Кроме того, срок действия всех договоров об аренде церковных земель устанавливался в 10 лет, чего Т. Кранмер безуспешно добивался с самого начала своего архиепископства.
Герцог Нортумберленд мог опасаться также и того, как Reformatio Legum Ecclesiasticarum повлияет, во-первых, на английскую правовую систему и, во-вторых, на мораль и нравственность в королевстве. Проект, написанный в форме гигантской королевской прокламации, адресованной подданным, фактически не являлся революционным в отношении сближения канонического и общего права Англии – напротив, его составители весьма осторожно и медленно подходили к этому вопросу. Поэтому представители высшего дворянства могли опасаться, что юристы церковного права только увеличат свое влияние в королевстве, и их новые, более прочные позиции окажутся закрепленными в законе, санкционированным высшей властью короля как Верховного главы английской церкви. Дж. Лоач отмечает: «Если бы Reformatio Legum Ecclesiasticarum был принят, он бы сильно нарушил сложившийся баланс власти между духовными и светскими элементами в церкви и даже в обществе в целом».
Кроме того, проект закреплял достаточно суровое наказание за супружескую измену – изгнание или пожизненное заключение; действующая ранее правовая норма, разрешавшая «разделение от стола и ложа» (т. е. раздельное проживание конфликтующих супругов. – О. И.) отменялась, развод становился возможен только на основании доказательства вины в прелюбодеянии. Эти нормы вполне могли счесть чрезмерно суровыми не только члены палаты Общин, но и Лордов (заметим в скобках, что нравственность части высшего дворянства не была на высоте), и они не собирались давать церковным судам полномочия проводить в жизнь подобные законы. Ужесточение церковной дисциплины и морально-нравственных требований увеличило бы власть духовенства над мирянами. Среди других причин провала проекта Дж. Лоач отмечает то, что он был представлен в неблагоприятный момент, когда высшее духовенство конфликтовало с Тайным советом по поводу конфискации части церковных земель, а личные отношения между Кранмером и Нортумберлендом были натянутыми отчасти из-за этого, отчасти из-за того, что Кранмер поддержал Нокса во время богословских дебатов.
Вышеозначенные причины, а также скорая смерть Эдуарда VI привели к тому, что проект не получил законного утверждения и не был реализован. Реформа церковного права так и осталась не осуществлена. К этому проекту вернулись лишь в царствование Елизаветы I (его опубликовал Фокс в 1571 г.), но и тогда он не получил официального утверждения.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему