Государственной формой ранней Римской империи был принципат. Принципат (лат. principatus, от princeps — первый сенатор, сенатор открывающий заседание) — условный термин в исторической литературе для обозначения сложившейся в Древнем Риме в период ранней империи (27 до н. э. - 284 н. э.) специфической формы монархии, совмещавшей монархические и республиканские черты. Обладатели высшей власти в основном именовались титулом принцепс, этим подчёркивался их статус не монарха-самодержца, а первого среди равных. В историографии за правителем Римской империи закрепился титул «император», хотя основные полномочия глава государства имел как народный трибун и принцепс. Термину «принципат» в исторической литературе соответствует термин «ранняя империя», который некоторыми исследователями считается более точным.
Система принципата стала оформляться при Августе, власть которого основывалась на соединении различных магистратур. Август и его преемники, будучи принцепсами сената, одновременно сосредоточивали в своих руках высшую гражданскую (пожизненный народный трибун) и военную власть. Формально продолжало существовать республиканское устройство: сенат, комиции (народные собрания), магистратуры (кроме цензоров). Но эти институты утратили прежнее политическое значение, так как выборы в них и их деятельность регулировались принцепсом. Реальная власть была сосредоточена в руках прицепса-императора и близких к нему людей, его личной канцелярии, штат которой непрерывно рос, а сфера деятельности расширялась.[1]
В правлении Августа, руководившего страной 12 лет с Антонием и Лепидом и 44 года единовластно, воплощены диктатура и тирания, аристократия и демократия, республика и монархия. Соединение всех этих форм и элементов дало совершенно новый и единственный в истории строй - принципат.
Сущность принципата с древности определяют по-разному. Так, римские историки Веллей Патеркул и Тит Ливий утверждали, что Август восстановил республику. Аппиан заявлял о том, что «государство объединилось под монархической властью».[2] Светоний писал о том, что Август дважды задумывался о восстановлении республики, но по размышлении оставил власть за собой.[3] Тацит признавал принципат Августа «некоторым подобием республики».[4]
В работах С.Л. Утченко Октавиан Август показан как прирожденный политик par excellence, представляющий собой исключительное явление в древней истории.[5] И.Ш. Шифман делает вывод, что режим, установленный Августом, отвечал как назревшим общественно-политическим потребностям, так и традиционным социально-психологическим характеристикам римского общества.[6] Установленная Августом форма правления, по мнению А.Б. Егорова, заключала в себе столько противоречивых черт, что не поддается какому-либо однозначному определению, однако, система принципата была неизбежна и необходима, только она могла выполнить задачу реального объединения подчиненного римлянам средиземноморского мира, и без принципата невозможно было дальнейшее развитие европейской цивилизации.[7] Я.Ю. Межерицкий, отмечая неуклонное усиление монархической идеологии в период принципата Августа, полемизирует с авторами расхожего представления об Августе как о «коварном лицемере» и говорит о том, что «республиканизм» был почвой и каркасом идеологии.[8] Каким же статусом и полномочиями обладал Август? Свои магистратуры и полномочия он перечисляет частично в четвертой и частично в седьмой главах «Деяния Божественного Августа».[9] По степени соответствия республиканской конституционной традиции должности и полномочия Августа можно подразделить на три группы. В первую группу входят ординарные магистратуры, к которым можно отнести, с некоторыми оговорками, консульства и верховный понтификат. Во вторую - правомочия, в принципе вполне республиканские, но предоставленные ненадлежащему лицу: трибунская власть (Октавиан принадлежал к патрицианскому роду, а трибуном мог избираться только плебей), право на проведение ценза (это была прерогатива специально избираемых должностных лиц - цензоров) и знаки консульской власти, полученные во время консулата других лиц. К третьей группе относятся экстраординарные магистратуры и полномочия, республиканской традиции не известные: должность триумвира, полномочия по надзору за делами, нуждающимися в попечении, по снабжению Рима продовольствием, а также право принимать решения, приравниваемые к постановлениям сената.[10] Многие аспекты информации, содержащейся в «Деяниях Божественного Августа»: взаимоотношения императора и армии, обилие сакральных и иных почестей; огромное количество должностей и полномочий, явно прослеживающаяся династическая политика и сравнение с царями, - не оставляют сомнений в том, что Октавиан Август был единоличным правителем государства и имел власть, стоящую много ближе к власти восточных царей, чем к полномочиям республиканских магистратов.[11] При этом сам Август сознавал монархический характер своей власти, и все же в «Деяниях Божественного Августа» он стремился доказать, что установленная им форма правления - принципат - это все та же республика, в которой присутствует лишь один новый элемент - принцепс, не меняющий сущности государственного строя.
На протяжении своего правления Октавиан Август неоднократно занимал различные должности, а также осуществлял отдельные, не связанные с ними, полномочия. В 43 г. до н. э. он стал триумвиром. С 31 до 23 г. до н. э. (т.е. семь лет подряд) избирался консулом. В 29 году на основе специально полученного консульского Imperium он провел ценз (который до этого не проводился в течение 42 лет) и составил новый список сенаторов, в котором оказался первым (princeps senatus).[12] В 27 году ему был поручен надзор за делами, нуждающимися в попечении, а также командование войсками и заведование теми провинциями, где стояли легионы, полномочия эти за счет последующих неоднократных продлений оставались у Августа до конца его жизни. В 23 году он консулом не был избран, но получил от сената пожизненную трибунскую власть с правом вносить предложения на сенатских заседаниях, тогда же ему была дана “на вечные времена” проконсульская власть, которая не слагалась при пересечении черты померия. В 23 году Августу были предоставлены чрезвычайные полномочия по снабжению Рима продовольствием. В 19 году Август получил знаки консульской власти, двенадцать ликторов, право занимать место между двумя консулами; в том же году (т.е. в 19), и позднее - в 18 и 11 годах он назначался попечителем нравов и законов. С 13 года решения, принятые Августом вместе с коллегой, были приравнены к постановлениям сената. В 12 году его избрали верховным понтификом, что не давало, строго говоря, государственно-властных функций, но, тем не менее, имело большое значение в сфере управления делами государства. После этого официальные правомочия Августа уже не расширялись, а рост его политической власти происходил за счет сокращения реальных полномочий народного собрания, сената и магистратов, а также формирования императорского совета и бюрократического аппарата императорских чиновников. В 5 и 2 гг. Август вновь избран консулом; тогда же (во 2 году до н.э.) он получил от сената почетный титул pater patriae. Именно с этого времени принципат Августа приобрел завершенную форму.
Август называл основой своей власти трибунат. Еще Тацит придавал трибунату Октавиана Августа большое значение, говоря, что Август «нашел это название для обозначения высшей власти».[13] Английский исследователь принципата Августа Хэммонд считал, что tribunicia potestas имела второстепенное значение; это был почетный титул, дополнение к imperium, необходимое для проведения реформ. А.Б. Егоров полагает, что есть все основания считать трибунскую власть основой гражданских полномочий Августа, содержащей как большие правовые возможности, так и идеологические факторы.[14] Имея глубокие традиции и религиозный ореол, трибунат создавал Августу особое качество «народного монарха», то есть лица, получившего неограниченную власть из рук народа. Август указывал именно на это основание своей власти в первую очередь потому, что оно наиболее соответствовало римской конституционной традиции.
Tribunicia potestas Октавиана Августа обладала целым рядом специфических черт. Во-первых, трибунская власть принадлежала лицу, которое не было народным трибуном и не могло им быть в силу принадлежности к патрицианскому сословию; во-вторых, власть эта не была ограничена ни во времени, ни в пространстве; в-третьих, она была предоставлена по решению сената, с санкции не трибутных, а центуриатных комиций; в-четвертых, Октавиан в качестве трибуна не имел коллег и не относился к коллегии трибунов (сенат лишь несколько раз назначал Октавиану Августу коллег по его же просьбе).
В 36 г. до н.э. Октавиан, будучи одним из triumviri reipublicae constituendae, пожизненно приобрел одну из прерогатив tribunicia potestas - трибунскую неприкосновенность (sacrosanctus), а также право занимать трибунское кресло.
В 30 г. до н.э. Октавиан был обладателем консульского империя и по этой причине, вероятно, не мог приобрести трибунскую власть в полном объеме. Однако, он приобрел новые правомочия, составлявшие главное содержание tribunicia potestas. Он получил расширенное специально для него jus auxilii (право на защиту, помощь), действие которого выходило теперь за пределы городской черты. Тацит свидетельствует об ограничении tribunicia potestas пpaвом auxitii latio (правом оказания помощи).[15] Впоследствии же Август предпочел трибунскую власть консульской. В 23 г. до н.э. Октавиан Август получил tribunicia potestas во всей полноте, что означало добавление права интерцессии, права совета с сенатом и права обращения к народу. Кроме того, принцепс получал jus primae relationis, jus correctionis, jurisdictio - производные права, которыми обладали все агистраты. С 22 года Август имеет право неограниченное число раз созывать сенат и председательствовать на нем.
Октавиан не раз указывает на династическую преемственность, разумеется, не в обоснование законности своей власти, но как на факт, имеющий большое значение. Юлия Цезаря он везде называет своим отцом, рассказ о хлебных и денежных раздачах начинает с указания на завещание своего предшественника, часто упоминает других родственников (причем с обязательным указанием на родственные связи: сын, зять, пасынок). Повествование о сыновьях Августа позволяет узнать о том, что юноши должны были занять место у государственного руля вместе с отцом, а позднее, очевидно, и вместо него.
Соотношение власти сената и принцепса является одним из ключевых вопросов структуры принципата. Основными концепциями, описывающими и объясняющими это соотношение, являются теория «диархии» Т. Моммзена, теория о соглашении двух неравных сил, теория сплава подчинения и партнерства.
Август, несомненно, считался с сенатом, о чем, в частности, свидетельствуют многочисленные ссылки на этот авторитетный республиканский орган в «Деяниях Божественного Августа», но вместе с тем он стремился держать деятельность сената под контролем. Возможность этого контроля проявлялась многопланово. Она заключалась, во-первых, в праве на relatio, т.е. в том, что он мог ставить один вопрос на голосование, самостоятельно, без участия консулов.[16] В 22 г. до н.э. Августу было дано равное с консулами право созывать сенат и председательствовать в нем, что позволяло ему ставить на голосование уже неограниченное количество вопросов. Август даже имел преимущество перед консулами, так как на основании своих трибунских правомочий мог наложить интерцессию на предложения консулов, что вынуждало их предварительно согласовывать с ним свои relationes.
Август провел реформы, которые упорядочили сенатские заседания: сенат должен был собираться два раза в месяц (в иды и календы), устанавливался кворум для различных сенатских заседаний, повышался штраф за отсутствие и опоздание. Без согласия принцепса сенаторы не могли оставлять город. Право созыва сената оставалось, помимо принцепса, за консулами, преторами и народными трибунами. В тех случаях, когда заседание созывалось Августом, и когда по его предложению принимались какие-либо постановления, трибунское veto не имело своего обычного значения.
Август принимал непосредственное участие в формировании состава сената, проводя “lectiones senatus”, то есть, составляя списки сенаторов. Lectiones были одним из главных средств упрочения влияния Августа на высшие слои римской знати.
При Августе в 27 г. до н.э. был создан и в 12 г. н.э. преобразован новый совещательный орган - consilium principis, ставший связующим звеном между принцепсом и сенатом. В его состав вошли консулы, по одному представителю от других магистратов и пятнадцать сенаторов, избранных по жребию сроком на полгода.
Таким образом, юридически, сенат превратился из совещательного (при магистратах) учреждения в высшее законодательное и судебное учреждение римского государства, фактически же он оставался совещательным органом при принцепсе. Диархия сената и принцепса, безусловно, существовала, но не была абсолютной, преобладание принцепса сдерживалось благодаря стремлению римского общества сохранить прежние республиканские ценности.
При Августе продолжали собираться и комиции. У них остались законодательные функции, хотя аналогичные правомочия появляются и у сената, и у принцепса. Принцепс, как носитель трибунских полномочий, обладал определенными правами по отношению к комициям. Во-первых, он мог собирать трибутные комиции и председательствовать в них, во-вторых, имел право проводить через народные собрания свои законопроекты и, в-третьих, влиял на выборы должностных лиц в комициях. Подконтролен принцепсу оказался и выпуск монет, осуществлявшийся в республиканскую эпоху специальными младшими магистратами - триумвирами, хотя изменения здесь не слишком заметны.
Влияние принцепса широко распространяется и на судебные инстанции. Формально в эпоху принципата наиболее важные уголовные преступления рассматриваются постоянными судебными комиссиями. Но и сам Август разбирал в Риме уголовные дела и выносил смертные приговоры. По некоторым делам император выносил решение в качестве высшей судебной инстанции. К нему направлялись из всех провинций римские граждане, обвиненные в тяжелых преступлениях. При Августе возникает понятие maiestas как квалификация преступления против принцепса.[17] Октавиан Август, бесспорно, занимал главенствующее положение по отношению к магистратам, что выражалось, в первую очередь в возможности принцепса влиять на их избрание. Jus intercessionis позволяло ему запрещать магистратам любые их действия, что заставляло их считаться с его мнением, а трибунское jus coercitionis давало Августу возможность принимать в отношении магистратов карательно-принудительные меры. Кроме того, он устанавливал и изменял правила относительно порядка замещения должностей и полномочий должностных лиц.
Одним из направлений изменения структуры государственного управления явилось формирование императорского бюрократического аппарата. При Августе действовал довольно многочисленный корпус чиновничества - officia.[18] Императорские службы создавались не на основе каких-либо нормативных актов и предписаний, четко определяющих круг прав и обязанностей, а на делегировании императором своих полномочий особо доверенным лицам. Следствием этого стала зависимость легата от императора, назначавшего его, к тому же, как правило, единолично. В силу того, что Август пользовался империем, он назначал легатов из представителей сенаторского сословия. Они командовали армиями и управляли императорскими провинциями. В частности, в 27 г до н.э. были назначены legati Augusti pro praeteri. Большое значение в формирующейся императорской бюрократии приобретали особые всаднические должности: префект, прокуратор. Вершиной всаднической карьеры была должность praefectus praetorio, командующего преторианской гвардией. Только от императора зависело назначение префекта города (prefectus urbi). Так, после того, как в 19 г. н.э. Август расширил права своей tribunicia potestas присоединением к ней правомочия «охраны нравов и законов» (cura morum et legum), он, покидая в 16 году Рим, уже вполне «официально» поставил на должность префекта города с полномочиями cura morum et legum Статилия Тавра. Новые бюрократические структуры создавались в самых различных областях общественной жизни. С 6 г. до н.э. действует «ночная стража» во главе с praefectus vigilum, что тоже явилось нововведением в системе управления государственными делами. С целью выполнения тех или иных государственных функций создавались комиссии. Так, по инициативе Августа была образована под руководством Агриппы особая комиссия для производства переписи населения (descriptio imperil Romani).
Итак, можно сделать вывод, что юридически власть Октавиана в течение почти всего периода его правления базировалась на слегка видоизмененных республиканских государственно-правовых основаниях: консульской власти, tribunicia potestas и imperium proconsulare, дополненных и другими правомочиями. Налицо концентрация власти в руках принцепса.
Приход каждого из принцепсов к власти был связан с войском: Тиберий опирался на преторианские когорты, заручившись их поддержкой до объявления о смерти предшественника, а его преемники стали принцепсами, главным образом, благодаря тому, что воины (преторианская когорта либо легионы) провозгласили их императорами; сенату во всех случаях оставалось лишь констатировать свершившийся факт. Таким образом, именно связь с армией, официальная или неофициальная, позволяла императорам первых десятилетий принципата фактически овладеть всей полнотой власти. Выбор воинами очередной кандидатуры на власть порой был неожиданным даже для самого «избранника» и обусловливался самыми различными соображениями, например, близостью родственных отношений с Октавианом Августом. От армий зависели прочность положения и успехи правителя. Настроения войск формировались не только на основе взглядов самих легионеров и их отношения к происходящему, но и направлялись командирами, окружающим населением (т.е. провинциалами), отдельными, заинтересованными в вовлечении армии в политические события, лицами.
В легионах «сходились» взгляды нескольких групп населения империи: аристократии (собственно римской, к которой принадлежали высшие командиры, и провинциальной), мелких землевладельцев, городского и сельского пролетариата, из которого набирались воины. Римская аристократия всегда в большей или меньшей степени стояла в оппозиции к власти принцепсов, даже при Августе, который стремился не ущемлять ее интересы. Провинциальная знать еще только стремилась к закреплению за ней государственно-властных функций, и вместе со всем населением провинций - к стабилизации своего экономического положения. И та, и другая цель могли быть достигнуты только в упорной борьбе, и, следовательно, влияние провинциалов также активизировало участие войск в политике.[19] Сельский пролетариат не был удовлетворен своим экономическим положением, и выходцы из него невольно становились в оппозицию к существующей власти. Городской пролетариат всегда горячо отзывался на все политические и экономические неурядицы, создавая и усиливая нестабильность своей неуправляемостью. Таким образом, все группы населения, взгляды и настроения которых могли влиять на поведение войск были политизированы и намерены активно отстаивать свои интересы.
Взаимодействие правителя (императора) с армией выражалось в назначении командиров, перемещении войск, организации военных кампаний, вознаграждениях воинов - со стороны принцепса, и в поддержке императора со стороны воинов. Большое значение в оформлении положения принцепса как главы государства играла присяга армии императору, выделявшая в качестве военного лидера конкретную личность. Она образовывала своеобразную сакральную связь принцепса как с войском в целом, так и с каждым воином в отдельности. Армия периода раннего принципата выполняла многие не свойственные ей «государственные функции», такие, как контроль над назначением правителей, устрашение оппозиции, и другие.[20] Именно вооруженные силы стали главным инструментом создания общеимперской бюрократии; а армия - ведущим элементом механизма прямого принуждения, и в этом качестве заняла в римской государственной машине ведущую роль. Юридически же армия оставалась связанной как с принцепсом, так и с традиционными республиканскими учреждениями: набор в войско, как правило, объявлялся принцепсом, за сенатом сохранялось право на законодательное регулирование сроков военной службы и размеров вознаграждения, в армии продолжали действовать войсковые трибуны.
По мнению Веллея Патеркула Тиберий был усыновлен Августом «ради государства». К моменту смерти Августа Тиберий уже был утвердившимся государственным деятелем. Он занимал должности квестора, претора и консула; в 4 г. н.э. он получил трибунскую власть на 10-летний срок; с 4 по 12 г. воевал в Паннонии и Германии и был выдающимся полководцем своего времени, в 13 г, его трибунская власть была продлена, а затем Тиберий получил imperium. Вместе с Августом он управлял провинциями и производил перепись граждан, принимал послов.
Сразу после смерти Августа, Тиберий, опираясь на проконсульский империй, дал пароль преторианцам, разослал приказы армии и окружил себя охраной. После этого сенат во главе с консулами, а за ним преторианцы, войска, народ и провинции принесли ему присягу in verba и in nomen, как Октавиану в 32 г, до н.э. К моменту смерти Августа Тиберий имел imperium maius, трибунскую власть и имя Augustus. Но он не имел полномочий своего предшественника, выходящих за пределы этих двух основных функций (например, привилегии в отношении сбора сената, почетное консульство), не имел ряда почетных титулов (например, императорского преномена и титула отца отечества). Не было у Тиберия и столь выдающихся заслуг, какими можно было бы объяснить предоставление ему верховной власти.
17 сентября власть была вручена ему сенатом, причем при сопротивлении со стороны самого Тиберия. События 17 сентября имели огромное значение. Это был первый переход власти при новой системе, и из личной и чрезвычайной она перерастала в постоянно действующий институт. Империй давался не на 10 лет, как при Августе, а на неопределенный срок, т.е. фактически бессрочно: Тиберий заявил, что принимает власть, пока сенат «не отправит его на покой». Само же предоставление власти все еще мотивировалось чрезвычайными условиями. Это было соглашение с сенатом, оформившее правовой статус Тиберия. Тиберий пришел к власти как «сын» Августа, но в его дальнейших действиях не просматривается какой-либо «династической» политики. Сохранялись в рассматриваемый период и традиционные римские магистратуры. Тиберий, по словам Светония, оставил за должностными лицами их прежние величие и власть.
В.М. Хвостов, характеризуя положение государственных учреждений при Тиберии, отмечает следующие основные моменты: praefectura urbus стала постоянной должностью и заслонила значение прочих магистратов в городе, избрание должностных лиц со времени правления Тиберия перешло к сенату, хотя за народным собранием до III века н.э. сохранялось право утверждать их посредством acclamation. Важным показателем изменений в этой области является то, что место выборов определял принцепс. Кроме того, Тиберий считал, что назначенные магистраты не должны удаляться из Рима, и его указание выполнялось. Принцепс мог вмешаться и в деятельность магистратов, «чтобы предотвратить злоупотребления».[23]
Передача власти Гаю Калигуле, по мнению Т. Моммзена, обусловливалась только династическим фактором, поскольку личной карьеры, подобно Тиберию, Калигула не сделал. К моменту смерти Тиберия он не имел ни личных заслуг, ни юридически оформленных полномочий. Сын Германника, молодой Гай Калигула, получивший свое прозвище в детстве в военном лагере, пользовался большой популярностью как среди воинов так и в народе. Кроме того, через Агриппину он был родным правнуком Августа. Это и стало главной причиной получения им высшей власти в государстве. Другим важным фактором явилась поддержка преторианцев, обусловленная и вышеперечисленными причинами. Гай по решению сената получил проконсульский империй, трибунскую власть и остальные полномочия принцепса; определенную роль сыграл при этом народ, ворвавшийся в курию. Приход Калигулы к власти явился новым этапом становления принципата как системы: статус главы государства был предоставлен сразу, без сложной игры, какую по необходимости вел предшественник нового принцепса. Как и ранее, армия, провинции и народ дали присягу in acta и in nomen. Титул Августа новый принцепс не взял и обычно именовался Гай Юлий Цезарь Германик. Отдельные действия нового принцепса можно считать направленными на формирование династии. Он начал подчеркивать роль своей семьи (и в особенности, отца - Германика) в государственных делах Рима, совершил торжественную поездку на Пандатерию и Понтию и перенес в Рим прах Агриппины и своего брата Нерона; месяц сентябрь стал называться Германиком.
Калигула во время своего недолгого правления ничего нового в области замещения или прохождения магистратур не создал. Придя к власти, он попытался вернуть магистратам их прежнее положение, в частности, он разрешил должностным лицам свободно править суд, ни о чем его не запрашивая, а выборы вновь перенес в народные собрания, но последовавшие за тем изменения в характере власти свели эти установления на нет.
Клавдий оказался во главе государства благодаря тем же факторам, что и его предшественник: нового принцепса нашли и провозгласили императором преторианцы, причем исходя именно из принципа принадлежности к «правящей династии». Произошло это сразу после смерти Гая Цезаря, 24 января 41 г. Сенат же только на следующий день, 25 января, признал нового принцепса и дал ему все полномочия главы государства. Как и при получении власти Калигулой, не было уже речи о «принципе заслуг». Ход событий продемонстрировал нежелание сената признавать главой государства избранного преторианцами императора и одновременно показал неспособность республиканских органов эффективно противодействовать становлению новой формы правления. В отличие от своих предшественников, Клавдий предпринял ряд действий, которые можно охарактеризовать как династическую политику, это касается, главным образом, бракосочетаний самого Клавдия и его дочери.
Клавдий утвердил новые правила прохождения магистратур. При нем была установлена четкая всадническая карьера. Право принцепса воздействовать на магистратов и создавать для них новые нормы уже не подвергалось сомнению.
Нерон формально получил власть от сената, фактически же - из рук преторианцев, как наследник умершего принцепса. В основе получения Нероном власти лежал заговор его матери Агриппины против его предшественника. В период принципата Нерона происходило дальнейшее изменение положения и функций магистратур. Некоторые из них теряли свое значение и утрачивали функции, чаще всего - в пользу складывающегося императорского аппарата. Остатки прав, сохранившиеся за народными трибунами, были еще более ограничены запрещением разбирательства ими ряда дел. Окончательно потерял значение эдилитет, квесторы эрария были заменены префектами.[26] Определенные изменения коснулись деятельности квесторов. В частности, была отменена обязанность давать дорогостоящие гладиаторские игры лицам, избранным в квесторы. Смысл этого изменения состоял, видимо, в том, чтобы должностные лица, прямо не подчиненные принцепсу, не получали большой популярности. Заведование книгами государственного казначейства было передано от квесторов префектам, назначавшимся из числа бывших преторов. Роль других должностей сохранялась. Сам Нерон четырежды занимал должность консула, что должно было подчеркнуть значение этой республиканской магистратуры. Отдельные шаги предпринимались и в реорганизации порядка замещения магистратур. Так, сыновей вольноотпущенников, при Клавдии принятых в сенат, перестали допускать к занятию должностей.
Веспасиан не имел родства с Юлиями-Клавдиями. Его приход к власти был обусловлен личными заслугами и связанной с ними поддержкой армии. «Когда солдаты из третьего легиона стали расхваливать Веспасиана, все их поддержали и тотчас написали его имя на всех знаменах… Наместник Египта Тиберий Александр первый привел легионы к присяге Веспасиану, - это было в календы июля, и впоследствии этот день отмечался как первый день его правления». О том, что римляне восприняли нового императора как возможного основателя новой правящей династии, пришедшей на смену Юлиям-Клавдиям, говорит Иосиф Флавий, сообщая о молебствиях об «оставлении престола неоспоримым наследием» сыновьям Веспасиана и их отдаленным потомкам. Веспасиан целенаправленно готовил своих сыновей к осуществлению высшей власти в государстве, они и стали его преемниками. Сам Веспасиан занимал большое количество должностей как до, так и во время своего принципата. Светоний так повествует об этом: «Служил он войсковым трибуном во Фракии, после квестуры получил по жребию провинцию Крит и Кирену, выступив соискателем должностей эдила и претора, одну должность он получил не без сопротивления, и только шестым по списку, зато другую - по первой же просьбе и в числе первых… В правление Клавдия он … был направлен в Германию легатом легиона, а потом переведен в Британию, где участвовал в тридцати боях с неприятелем и покорил два сильных племени, более двадцати городов и смежный с Британией остров Вектис. За это он получил … два жреческих сана (понтификат и авгурство) и консульство. После этого до самого своего проконсульства жил он в покое и в уединении, после этого (т.е. после получения высшей власти) он восемь раз был консулом, не считая прежнего, был и цензором». Консулом Веспасиан был в 70-72, 74-77 и 79 гг. (при этом его коллегой каждый раз был Тит), цензором, по-видимому, в 73 или 74 г., а трибунскую власть и имя отца отечества он принял лишь через много лет после прихода к власти. В 44г. Веспасиан получил triumphalia ornamenta. В 51г. стал консулом-суффетом, кроме того, получив должности авгура и понтифика.
Занимали традиционные магистратуры также и Тит, и Домициан. Но подвластность им всех должностных лиц была уже совершенно очевидной, и Светоний с похвалой Домициану пишет, что он «столичных магистратов и провинциальных наместников держал в узде».
Итак, Тиберий пришел к власти как опытный государственный деятель, полководец и наследник Августа, Калигула - как сын любимого в армии и народе полководца и наследник принцепса, Клавдий - как поддерживаемый преторианцами ближайший родственник предыдущих правителей, Нерон - как наследник Клавдия, также поддерживаемый преторианцами, Веспасиан, - как опытный полководец, обладающий реальной военной силой, Тит и Домициан - как прямые наследники Веспасиана.
Традиционные римские магистратуры сближались по своему значению и положению с императорским аппаратом. Подчиненность должностных лиц принцепсу выражалась в его возможности регулировать порядок выборов и правила замещения должностей, а также в реальном контроле над деятельностью магистратов. Сами же принцепсы, даже занимая по видимости традиционные должности, в республиканскую систему магистратур все-таки не вписывались.
Рядом с системой республиканских органов появились и вырастали новые институты, созданные с той же целью - управлять государством. Таким институтом, в частности, был совет императора, который продолжал оставаться неофициальным, его состав не был четко определен, но вместе с тем, он являлся более или менее постоянным органом.
Несмотря на сохранение традиции принадлежности власти республиканской знати, как носителя республиканских воззрений, ясно выступают тенденции эволюции формы правления в сторону монархии. Можно сделать вывод о том, что в период правления Юлиев-Клавдиев и Флавиев объективно необходимые и потому поддерживаемые широкими слоями населения процессы наращивания полномочий принцепса, уменьшения роли республиканских учреждений (в частности подчинение сената принцепсу), формирования внесенатского аппарата, унификации политико-административной системы и возрастания значения армии и провинций, - способствовали формированию монархической формы правления. Октавиан Август – основатель системы принципата, он сделал очень много для её создания, остальные лишь только углубляли эту систему. Опыт остальных принцепсов династий Юлиев-Клавдиев и Флавиев показывает, что очень много в системе принципата было завязано на личность того, кто приходит к власти. Принцепсы были вынуждены считаться с обществом и республиканскими традициями. Поскольку каждый из принцепсов был еще и императором, то роль армии и преторианцев была важнее, чем опора на народ.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему