Важнейшим переходным этапом позднего средневековья был шестнадцатый век, конец правления сёгунов Асикага. К нему примыкает продолжавшийся до середины второго десятилетия семнадцатого века так называемые период Момояма (1573-1625). Его можно охарактеризовать как завершение развития того типа средневековой японской культуры, которые сложился в основном в атмосфере дворца и монастыря. Семнадцатый век знаменует собой начало городской культуры, развивавшей наряду с традиционными и принципиально новые виды художественного творчества.
Показателем того, что период расцвета средневековой культуры со всеми ее особенностями приходит к завершению, может служить ясно различимый в шестнадцатом веке процесс изменений в самой структуре общественного сознания. В предшествующие века религиозное сознание было определяющим в духовной жизни общества, оказывало решающее воздействие на сознание эстетическое, на иерархию видов и жанров искусства. Уже в первые десятилетия шестнадцатого века наметились сдвиги в сторону обмирщения искусства, увеличения удельного веса не религиозных, а светских его форм. При этом искусство шестнадцатого века почти полностью развивалось в традиционных формах предшествующего столетия, и все изменения происходили сначала внутри этих форм.
Как известно, почти все художники периода Муромати, в том числе Сэссю, были монахами или священниками. В шестнадцатом веке активно формируется собственно светская профессиональная живопись, хотя ее стилистические истоки без труда угадываются в монохромной живописи пятнадцатого века, культивировавшейся в буддийских монастырях, а также в многокрасочных хэйанских свитках.
Чайная церемонии, известная в Японии как тяною, является эстетическим обрядом, свойственным японской культуре, который определяет порядок и процесс чаепития измельченного в порошок зеленого чая матча. Знание чайной церемонии расценивается японцами как мера образованности, это – свидетельство духовной культуры человека. Она требует соблюдения мельчайших деталей этикета как при приготовления чая, при подаче его гостю, так и при самом питье. Это, пожалуй, наиболее самобытное искусство народа. В Японию чай попал из Китая в восьмом веке. В двенадцатом-пятнадцатом веках с усилением влияния дзэн-буддийских монастырей питье чая получает популярность не только среди монахов, но и среди самураев, горожан, аристократов. Начиная с двенадцатого века в Японию проникает способ приготовления измельченного чая. Издавна тяною была непременным атрибутом встреч японских философов, поэтов и художников. В наиболее классической форме она стала совершаться в чайных домиках «тясицу». Оборудование интерьера классической тясицу в полной степени соответствовало эстетическим канонам и национальному характеру японцев, стремящихся к достижению внутренней гармонии. Подготовка к такому настроению начиналась еще на подступах к тясицу. Чайный домик обычно окружался небольшим садом, который должен был способствовать нарастанию особого настроения, без которого чайная церемонию оказывалась бы бессмысленной. Гости рассаживаются на татами, их встречает хозяин. Определенное настроение создает и посуда. Она удивительно проста: медный чайник, бамбуковая мешалка, ящичек для хранения чая и так далее. Чай заваривается особый – в порошке. Кипячение воды в классическом тясицу осуществляется на угольях из сакуры. Заварка взбалтывается в чашке бамбуковой кистью, получается довольно густая пенистая жидкость.
Необходимая посуда уже расставлена, и все ожидают, когда молодая хозяйка подаст «усутя» - жидкий чай. После того, как чайник – «кама» поднят и поставлен на подставку – «камасики» , она смотрит, не нужно ли прибавить огня и, согласно правилам, бросает в жаровню немного древесного угля. На лакированном подносе вносятся сладости. Гость, сидящий ближе всех к хозяину, первым берет свою часть и кладет ее на лист бумаги. Каждый гость должен иметь свою собственную бумагу. Поднос со сладостями передается от одного гостя к другому. Дочь хозяина кладет три полных ложки «тясяку» - чайного порошка в чашку – «тяван». Чай заливается кипятком и смесь сильно растирается до пены. Сладости должны быть съедены до питья чая. Пока хозяйка готовит чай для второго гостя, первый гость пьет свою порцию. Когда пустая чашка возвращается от первого гостя, ее тщательно ополаскивают и передают второму. Так продолжается до тех пор, пока все гости не выпьют свою порцию. Иногда на подобной церемонии пользуются двумя или несколькими чашками, но в этом случае они обязаны быть разными по форме и материалу. Гость держит чашку, поставив ее на ладонь левой руки и прикрыв правой. Смысл этой формы этикета в сохранности посуды, ибо чашку можно уронить и разбить, доставив тем самым большое огорчение хозяину, поскольку чашки эти, как правило, очень ценные. Таков церемониал обыкновенного, неофициального тяною. И подача, и питье чая в порошке включают почти все формы этикета, соблюдаемого в японской жизни.
Постепенное осознание значительности и ценности человека, отмеченное в разных видах искусства, можно назвать наиболее характерной чертой художественной культуры шестнадцатого – начала семнадцатого века. В значительной мере это происходило еще косвенно, опосредованно, проявляясь в уменьшении роли религии, общем обмирщении культуры, ее повороте к живому миру реальной действительности. Эти сложные процессы подготовили следующий этап развития японской культуры второй половины семнадцатого – девятнадцатого века с ее иными закономерностями и новыми чертами.
С утверждением сёгуната Токугава (1615-1868) начался период развития японского общества, полный внутренних противоречий как в экономической, так и в идеологической жизни. С 30-х годов семнадцатого века правительство пресекает почти все контакты с внешним миром, обрекая страну на самоизоляцию как раз в тот период, когда культурные контакты с Европой и Америкой благодаря бурно развивавшемуся мореплаванию и мировой торговле могли оказаться плодотворными
Для культуры семнадцатого-девятнадцатого веков характерно интенсивное расширение ареала: ее центрами становятся наряду с Киото и Нара новая столица Эдо (современный Токио), Осака, портовые города Сакаи, Нагасаки и др. Расцвет специфической городской культуры стал самой главной особенностью завершающего этапа японского зрелого средневековья. Естественно, что при этом менялись формы бытования искусства и его роль в обществе. Формировавшееся третье сословие, которое постепенно вырабатывало свои собственные нормы этики и эстетики, выходило на авансцену художественной жизни как главный герой и наследник культурных традиций прошлого.
Архитектура утратила роль ведущего компонента художественного ансамбля в развитии культового зодчества, занимавшего прежде ведущее место. Стандартизация строительства и сложение модульной системы способствовали выработке типа традиционного жилого дома, составившего основу как ряда дворцовых ансамблей, так и массовой застройки городов.
Высокого расцвета достигает гравюра на дереве, ставшая в восемнадцатом-девятнадцатом веках главным видом японского искусства, прекрасным итогом многовекового пути изобразительного творчества.
Наряду с широким развитием производства фарфора, тканей, лаковых изделий переживает расцвет искусство малой пластики в виде нэцке – уникальный вид творчества, соединивший в себе высокий профессионализм выдающихся мастеров со стихией фольклора.
Активная роль многих городов также дала толчок к развитию новых аспектов японской культуры. Японский театр Кабуки тесно связан с эгалитарной, массовой городской культурой. Кабуки был любимым зрелищем горожан всех слоев и уровней достатка и отвечал вкусам этой публики. Возникновение театра Кабуки относится к самому началу семнадцатого века и связано с именем Окуни, известной исполнительницей ритуальных танцев при синтоистком храме в Идзумо. Первоначально театр был преимущественно женским, онна-кабуки, однако правительство, недовольное фривольным и аморальным поведением актрис, в 1629 году запретило участие женщин в театре. Их стали заменять юноши, представления вакасю-кабуки имели еще более громкий успех, однако с 1652 года сёгунат запретил по тем же причинам и вакасю-кабуки. С тех пор участвовать в театральных постановках кабуки было разрешено только взрослым мужчинам, фривольные сцены были строго запрещены, спектакли стали подвергаться строгой цензуре.
Параллельно с традицией Кабуки развивалась и традиция японского кукольного театра Бунраку, известного также как Аяцури Дзёрури; дзёрури означает декламацию (напев сямисена) драматического текста под аккомпанемент; аяцури – собственно кукольное действо. Каждой куклой, размер которой составляет примерно от 1/2 до 2/3 человеческого роста, управляют сразу три человека; у кукол подвижны глаза, веки, брови, рот, руки и ноги. Кукловоды одеты в черные одежды, у двоих ассистентов даже лица закрыты черными колпаками. Декламатор не только читает текст, но и «озвучивает» сразу всех кукол. В некоторых спектаклях участвует сразу несколько декламаторов, читают текст они одновременно.
На развитие декоративного искусства больше влияние оказывают не только новые представления о красоте, формирующиеся в среде горожан, но и новый социальный смысл, который получают сами вещи. Костюм, изощренно украшенный меч, веер, брелок и лаковая коробочка-инро у пояса становятся не только выражением общественной принадлежности владельца, но и его богатства. Новшества в декоре тканей были вызваны изменением самого отношения к одежде. Платье, подобно картине, рассматривали, оценивая композицию орнамента, его цветовое решение. При стабильности покроя декор становился основой выразительности одежды.
Во времена Эдо появился другой жанр поэзии — хайку, или хайкай, хайкай-но рэнга, 17 слоговой стих (5—7—5), допускавший более разговорный стиль, чем вака, и потому считавшийся более «легкомысленными» по сравнению с «серьезной» поэзией вака. Тем не менее в период Эдо более «демократичные» стихи хайку нашли широчайшее признание и стали неотъемлемой чертой японской городской культуры семнадцатого – девятнадцатого веков. Наиболее признанными поэтами, творившими в жанре хайку, считаются Нисияма Сёин, Ихара Сайкаку, Уэдзима Оницура, а также Кониси Райдзан, Икэниси Гонсуй, Ямагути Содоо и многие другие. Однако наиболее известным мастером хайку считается великий Мацуо Басё, поэт мировой величины, на творчество которого значительное влияние оказали идеи дзэн.
Все отличительные черты гравюры и ее возможности достигли в творчестве крупнейшего японского художника Кацусика Хокусай, искусству которого свойственна невиданная не только в гравюре, но и вообще в японском искусстве полнота охвата жизни, широкий интерес ко всем ее проявлениям, от мимолетной уличной сценки до величия природных стихий. Хокусай также был живописцем, поэтом, писателем, постоянно интересовался научными достижениями своего времени, был неутомимым путешественником. Сама природа предстает в произведениях Хокусая не просто фоном для изображения людей, но естественной средой их существования, их труда, их отдыха, развлечений. При этом раскрывается и художественно осознается и самостоятельная ценность природы, ее красота не отвлеченно-символическая, а реальная красота определенной местности. Хокусай возродил пейзажный жанр, переживший пору великого расцвета в эпоху Сэссю. Но у Хокусая впервые в японском искусстве пейзаж предстал как живой облик Родины, а не отвлеченная формула мироздания, воспринятая средневековыми мастерами у китайских живописцев.
Произведения Хокусая были итогом не только развития гравюры, но итог всего пути японского искусства как художественной системы с определенными закономерностями. Искусство Хокусая связало многовековую художественную традицию Японии с современным творчеством, естественно и органично привело ее к девятнадцатому и даже к двадцатому веку, сделало живой для людей нашего времени.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему