В марте 1985 г. на пост Генерального секретаря ЦК КПСС был избран М. С. Горбачев, который взял курс на изменение политической и экономической системы СССР.
Отставание от США в гонке космических вооружений, неспособ-ность в силу экономических причин дать ответ на программу “звездных войн” убедила правящие круги СССР в том, что соревнование в сфере высоких технологий уже почти проиграно.
Речь шла вовсе не о том, чтобы изменить систему (существующая вполне устраивала правящие верхи). Систему эту стремились лишь при-способить к новым международным условиям.
В первоначальном проекте перестройки во главу угла ставилась тех-нология, а не человек, которому отводилась непонятная роль “челове-ческого фактора”.
Первые реформы
Причины наступившего кризиса в экономике надо искать в урод-ливой структуре народного хозяйства страны и отсутствии серьезных стимулов к труду. Все это следует умножить на серьезные ошибки в управлении, допущенные в начале перестройки.
На XVII Съезде КПСС вопрос ставился правильно: повернуть производство лицом к потребителю и активизировать человеческий фак-тор. Но как добиться поставленной цели? Горбачев избрал вполне Марк-систский метод — метод проб и ошибок.
Сначала было “ускорение”- наивная попытка с помощью идеологичес-ких заклинаний и призывов к “каждому на своем рабочем месте” заста-вить проржавевший хозяйственный механизм крутиться быстрее. Но од-ними уговорами было не обойтись: на выпуск товаров народного по-требления была задействована только одна седьмая часть основных про-изводственных фондов. И правительство затеяло малую индустриализа-цию, чтобы в конечном итоге модернизировать отсталую легкую промы-шленность. Все это, однако, закончилось провалом уже на первом этапе: миллиардные государственные капиталовложения в базовые отра-сли бесследно растворились во всеобщем бедламе — нового оборудования, материалов, технологий легкая промышленность так и не дождалась.
Тогда сократили закупку ширпотреба и бросили валютные средства на закупку техники за рубежом. Результат — минимальный. Часть обо-рудования так и осталась на складах и под открытым небом из-за нехват-ки производственных площадей. А то, что удалось смонтировать, давало отказы. Целые поточные линии простаивали из-за неправильной эксплу-атации, отсутствия запчастей, низкого качества сырья.
Наконец, поняли, что при отсутствии стимулов у производителей ничего в экономике не повернешь. Решили дать предприятиям хозрас-четную самостоятельность. Но ограниченная свобода обернулась лишь правом бесконтрольного расходования государственных средств и при-вела к вздуванию цен, сокращению объемов производства и резкому росту денежной массы в наличном обращении.
Рост заработков при этом никак не повлиял на выход конечной по-требительской продукции, поскольку деньги выплачивались не только производителям товаров, но и всем остальным без исключения.
Желание власти выглядеть хорошо без всяких на то оснований сыгра-ло с ней плохую шутку. Не сокращая прежних расходов, в центре и на местах разрабатывали бесчисленные социальные программы, закачивали в экономику инфляционные деньги. Раздутый платежеспособный спрос начал потихоньку раздавливать и торговлю, и потребительский сектор промышленности.
Потери народного хозяйства от реформ Горбачева росли. Второе дыхание к социализму так и не пришло — началась агония.
К концу 1991 года мы имели гибрид бюрократического и экономии-ческого рынка (преобладал первый), имели почти законченный (именно за счет принципиальной юридической неопределенности в отношении формальных прав собственности) номенклатурный капитализм. Господ-ствовала идеальная для бюрократического капитализма форма — лже-государственная форма деятельности частного капитала. В политичес-кой сфере — гибрид советской и президентской форм правления, рес-публика посткоммунистическая и преддемократическая.
За годы «перестройки» было сделано удивительно мало для реального реформирования хозяйственного механизма. Принятые союз-ным руководством законы расширяли права предприятий, разрешали мелкое частное и кооперативное предпринимательство, но не затраги-вали принципиальных основ командно-распределительной экономики. Паралич центральной власти и, как следствие, ослабление государствен-ного контроля над народным хозяйством, прогрессировавший распад производственных связей между предприятиями разных союзных республик, возросшее самовластье директоров, недальновидная полити-ка искусственного роста доходов населения и другие популистские меры в экономике — все это привело к нарастанию в течение 1990 – 1991 гг. экономического кризиса в стране. Разрушение старой экономической си-стемы не сопровождалось появлением на ее месте новой.
В стране уже была реальная свобода слова, выросшая из политики «гласности», складывалась многопартийная система, проводились выбо-ры на альтернативной (из нескольких кандидатов) основе, появилась формально независимая пресса. Но сохранялось преимущественное положение одной партии — КПСС, сросшейся с государственным аппа-ратом. Советская форма организации государственной власти не обеспе-чивала общепризнанного разделения властей на законодательную, ис-полнительную и судебную ветви. Требовалось реформировать государ-ственно-политическую систему страны.
К концу 1991 г. экономика СССР оказалась в катастрофическом положении. Ускорялось падение производства. Национальный доход по сравнению с 1990 г. уменьшился на 20 %. Дефицит государственного бюджета, превышение государственных расходов над доходами, состав-лял от 20 % до 30 % валового внутреннего продукта (ВВП). Нарастание денежной массы в стране грозило потерей контроля государства над финансовой системой и гиперинфляцией, т. е. инфляцией свыше 50 % в месяц, которая могла парализовать всю экономику.
Важным элементом структуры отечественной экономики является завышенный уровень занятости по сравнению с его нормальной величи-ной. Отсюда искусственное и весьма существенное занижение уровня производительности труда и соответственно еще большая напряженнос-ть на потребительском рынке. Ярким примером этого положения служит ситуация, возникшая в 1991году, когда 12% падение ВНП за 9 месяцев практически не сопровождалось сокращением численности занятых, а происходило только за счет снижения производительности труда. Раз-рыв между фактической эффективной занятостью нарастал и покрывал-ся с помощью единственно возможного средства-инфляции в обеих ее формах-дефицита и роста цен. Дальнейшее нарастание этого разрыва формирует еще один фактор темпа роста инфляции, с которым необхо-димо считаться.
Ускоренный рост зарплат и пособий, начавшийся с 1989 г., увели-чил неудовлетворенный спрос, к концу года большинство товаров исчез-ло из государственной торговли, но зато втридорога продавалось в ком-мерческих магазинах и на «черном рынке». За период с 1985 г. по 1991 г. розничные цены выросли почти в три раза, государственный контроль над ценами не мог остановить инфляцию. Неожиданные перебои в снаб-жении населения различными потребительскими товарами вызывали «кризисы» (табачный, сахарный, водочный) и огромные очереди. Вводи-лось нормированное распределение многих продуктов (по талонам). Лю-ди опасались возможного голода.
Серьезные сомнения возникли у западных кредиторов в платеже-способности СССР. Суммарный внешний долг Советского Союза к кон-цу 1991 г. составлял более 100 млрд. долларов, с учетом взаимных дол-гов чистая задолженность СССР в конвертируемой валюте в реальном выражении оценивалась около 60 млрд. долларов. До 1989 г. на обслу-живание внешнего долга (погашение процентов и др.) уходило 25 – 30 % от суммы советского экспорта в конвертируемой валюте, но затем в свя-зи с резким падением экспорта нефти Советскому Союзу для приобре-тения недостающей валюты пришлось продавать золотой запас. К концу 1991 г. СССР уже не мог выполнить свои международные обязатель-ства по обслуживанию внешнего долга. Экономическая реформа стано-вилась неизбежной и жизненно необходимой.
Для чего нужна была перестройка номенклатуре и что в дейс-твительности она получила?
Наиболее активной частью либерально-демократической интел-лигенции в большинстве своем были люди, связанные с властью.
Массовые отряды собственно номенклатуры вполне спокойно и до-статочно сочувственно отнеслись к «антикоммунистической револю-ции». Поэтому она и произошла так легко, бескровно, в то же время осталась «половинчатой», а для многих обернулась обманом их социаль-ных ожиданий и надежд.
Совершенно очевидным стал характер номенклатурно-антиномен-клатурной революции, когда все увидели, что именно номенклатура прежде других обогатилась в ходе раздела собственности.
Сегодня налицо последствия выбора, сделанного в начале девянос-тых годов нынешнего столетия. Страна развалена. Этнические споры, территориальные претензии, вооруженные столкновения и полномас-штабные войны стали кошмарной реальностью сегодняшнего дня. Всего же за годы горбачевской "перестройки" и ельцинских реформ (1985 – 1995 гг.) на территории СССР возникло более 240 кровавых конфликтов и войн, общее число жертв которых составило полмиллиона человек.
В 1990 – 1991 годах у нас, безусловно, произошла мировая геополитическая катастрофа. Она была неожиданной для большинства советских людей.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему