Религиозная реформа

Религиозная реформа началась с собора русской церкви 1551 года, который в истории известен как Стоглавый собор. Такое название он получил от совершенно произвольного деления его постановлений на 100 глав. Собор состоял из митрополита, архиепископа новгородского и ростовского, большого числа епископов, архимандритов и игуменов.

Мирской элемент был представлен на нем высшими придворными чинами и боярской думой в полном составе. Иоанн не упустил случая произнести речь и на этом соборе. Здесь было и покаяние, и обращение к молитвам, и мудрости присутствующих – все эффекты риторики. Затем собор занялся рассмотрением и утверждением нового закона. Но все это было простой формальностью. Если даже и возникали какие-либо прения, то они были еще раньше исчерпаны государем с его советниками-мирянами, которые одни только и могли интересоваться вопросами законодательства. Собор представлял собой моральный авторитет всего государства. Иоанн ожидал получить от него санкцию уже совершенным или еще только провозглашенным реформам. Это было обычным приемом и, вместе с тем, характерной чертой русской политики, прибегавшей к игре в парламентаризм. Впрочем, государь решил воспользоваться сотрудничеством собора и для обсуждения некоторых законопроектов, для которых ему нужно было не только согласие, но и опытность собравшихся.

Таковы были законопроекты о запрещении местнических счетов во время войны, о пересмотре пожалованных правительством поместий, чтобы установить соответствие между величиной земельных участков и служебными повинностями, о мерах против постоянного передвижения тяглого населения с одного места на другое и об упорядочении налоговой системы, об уничтожении кабаков, о наделении землей боярских вдов и сирот и о всеобщей переписи земель.

 От законодателей того времени нельзя ожидать ни ясности изложения, ни определенности плана. Их работа полна загадок и случайностей. Собор приложил старание в выполнении возложенных на него задач. Трудно было подыскать средство против передвижения тяглых элементов, и собор его не указывает. Проект об уничтожении кабаков возник под влиянием религиозных течений, но он шел вразрез с интересами фиска, поэтому и остался в области благих пожеланий. Что касается местничества, то оно было запрещено во время походов. Перепись земель и пересмотр положения пожалованных поместий решено было произвести немедленно. Наконец, было поставлено наделять боярских вдов и осиротевших дочерей землей для временного пользования; при вступлении же в брак или при пострижении в монастырь они лишались права на свои участки. Впрочем, все это явилось лишь добавлением к программе собора и ни в одной из ста глав его постановлений нет никакого следа этих решений. На этом соборе, где преобладал церковный элемент, иные вопросы занимали умы его участников. Хотя программа Пересветова И.С.  была отвергнута или, по меньшей мере, сведена к такому минимуму, что ее трудно было и узнать, однако вопросы, выдвинутые Валаамскими чудотворцами взволновали умы. Требования нестяжателей стояли на очереди.

Радикальных мер в изменении политики церкви не произошло, так как против выступал сам митрополит Макарий и Иоанн ограничился только лишь укоризненным указанием собору на беспорядки в заведовании монастырскими имуществами и на чрезмерную алчность черного духовенства. Теоретически собор высказался за преследование злоупотреблений в этой области монастырской деятельности, но практические меры принял только после некоторой борьбы. Они сводились к возвращению государству тех боярских вотчин, которые перешли к монастырям без «государева доклада»; эта мера распространялась и на все земли, полученные церковью таким путем, сюда входили даже те земельные дары, которые были получены ею в период малолетства Иоанна. На будущее время монастырям запрещалось покупать старинные княжеские вотчины. Вместе с тем духовенство лишалось права приобретать всякие вотчины без согласия на то государя. На церковь были возложены некоторые новые повинности, несмотря на то, что она уже, как указывалось на соборе, выставляла ратных людей и участвовала в несении расходов по содержанию укреплений в некоторых городах. Теперь она должна была помогать своими средствами выкупу пленных. За этими уступками со стороны церкви должны были последовать и другие. В 1573 году по указу царя освященный собор постановил в пользу богатых монастырей вотчин не завещать. В 1580 году как черному, так и белому духовенству было запрещено приобретать какие бы то ни было земли ни за деньги, ни в качестве дара.

Рост земельных владений духовенства прекратился.

Перед нами выступают слабые стороны и недостатки церковной реформы 1551 года, но она не заслуживает того пренебрежительного отношения, которое вызывает у некоторых историков. Анафема, постигшая ее позднее на соборе в 1667 году, указывает на сравнительную смелость этой попытки. Можно добавить, что изучение Стоглава началось сравнительно недавно. Причем текст его был не полным, что часто приводило ко многим недоразумениям. Преданный, как указывалось выше, в 1667 году запрещению, как еретическое произведение, Стоглав в течение почти двух столетий был недоступен для историков.