О непрерывном усилении недовольства населения ГДР свидетельствовало растущее число заявлений о разрешении на выезд в ФРГ. Чем больше поступало таких заявлений, тем труднее становилось карать заявителей. В немалой степени этому росту содействовала позиция Венгрии, где с приходом к власти в 1988 г. коммунистов-реформистов обстановка сделалась гораздо свободнее и страна эта все больше открывалась в сторону Запада. 2 мая 1989 г. венгерское правительство постановило начать демонтаж заградительных установок на своей границе с Австрией. Венгрия, таким образом, в нарушение солидарности социалистического содружества, открыла окно на Запад. Благодаря этому жители ГДР нашли лазейку для бегства из своей страны. Оформив документы на поездку в Венгрию, они могли далее через Австрию перебраться в ФРГ. Правительство ГДР не скрывало перед Венгрией своего недовольства и продолжало упрямо держаться консервативного курса, отвергая любые реформы в демократическом духе.
В марте 1989 г. в стране состоялись очередные выборы органов местного самоуправления, проведенные целиком по старому сценарию с заранее намеченными безальтернативными кандидатурами и подделанными результатами. Но то, что раньше проходило безнаказанно, на этот раз явилось сигналом к развертыванию массового движения протеста. О фальсификации выборов, которая была не больше, чем прежде, в обществе теперь заговорили громко, настолько, что министр государственной безопасности Эрих Мильке счел необходимым специальной директивой предостеречь от действий «враждебных, оппозиционных и иных негативных сил». Затем последовал резкий скачок заявлений на выезд в ФРГ, переваливший летом за 100 тысяч. Население преодолевало былой страх перед всемогущим государством и собственное политическое безразличие. Выехавшие вполне легально в Польшу и в Венгрию осаждали посольства ФРГ в Варшаве и Будапеште, а затем в Праге и самом Восточном Берлине, добиваясь получения въездных виз в Западную Германию. Чтобы как-то разрядить обстановку, министр иностранных дел ФРГ Геншер на проходившей осенью 1989 г. сессии Генеральной Ассамблеи ООН договорился со своим восточногерманским коллегой Оскаром Фишером (согласовавшим этот вопрос с собственным правительством), чтобы в канун 40-летия ГДР всем ее гражданам, собравшимся в Праге и в Варшаве, было разрешено выехать в ФРГ; для скопившихся в Венгрии такого разрешения уже не требовалось: они самовольно устремлялись к австрийской границе. Полученное разрешение вместо того, чтобы разрядить обстановку, только усилило поток беженцев. Тогда министр иностранных дел ГДР обратился в Москву с просьбой созвать совещание стран ОВД, чтобы урезонить Венгрию. Горбачев ответил на это, что время для подобных мер уже прошло и призвать к порядку непослушную социалистическую страну теперь невозможно. Бегство из ГДР было одновременно и формой выражения протеста против ее режима. Однако – и это главное – движение стремительно нарастало и внутри самой страны. Стали самочинно собираться оппозиционные собрания, происходившие преимущественно в церквах, а затем и митинги под открытым небом. Начиная с июля седьмого числа каждого месяца общественность отмечала выступлениями протеста фальсификацию местных выборов 7 мая. С 4 сентября в Лейпциге в церкви Св. Николая еженедельно по понедельникам собирались протестующие, требовавшие полной свободы выезда из страны и свободы публичных собраний.4 сентября таких протестующих было 2000, а 2 октября уже в 10 раз больше. Власти не решались запрещать эти собрания, тем более расправляться с их участниками в церкви, и это придавало протестующим смелости.
Воодушевленная этими первыми успехами оппозиция начала создавать демократические организации. 10 сентября возникла самая крупная из них – «Новый форум», 12 сентября – «Демократия сейчас», 7 октября заявила о восстановлении своей легальной деятельности Социал-демократическая партия ГДР, 10 октября возник «Демократический прорыв», Все они требовали, прежде всего, политической свободы.
Правительство ГДР, не решаясь прямо запретить их деятельность, тем не менее не хотело идти на принципиальные уступки. Для укрепления своих позиций оно попыталось использовать празднование ее 40-летия. Но праздничное шествие вышло из-под контроля, из рядов демонстрантов раздавались приветствия в честь Горбачева. Тут власти ГДР попытались прибегнуть к насилию, и когда демонстранты покинули Александрплатц (главную площадь, на которой проводились официальные торжества в столице ГДР), где на них в прилегающих улицах набросились полиция и силы безопасности, начались избиения и аресты. Эрих Хонекер (генеральный секретарь СЕПГ) продолжал сохранять неуступчивость, но эти события лишь ускорили его падение, ибо большинство политбюро уже разошлось с ним. Эгон Кренц, его заместитель и выдвиженец, по договоренности с рядом других членов коллегии, изменил своему принципу и составил в спешном порядке короткий проект решения, который и выдвинул на обсуждение высшей партийной инстанции. До того все новые проекты представлял в политбюро только генеральный секретарь. Кренц нарушил эту традицию, заявив на заседании, что молчатьи ждать долее нельзя. Проект Кренца, содержавший критику политики Хонекера, был поддержан большинством политбюро и опубликован в центральном органе ЦК СЕПГ «Нойес Дойчланд». О предстоящем смещении Хонекера Кренц уведомил Горбачева и получил его одобрение. 17 октября 1989 г., всего через 10 дней после юбилейных торжеств, политбюро проголосовало за отставку Хонекера, а также Гюнтера Миттага (ответственного за пропаганду) и Йоахима Хермана (ответственного за госбезопасность). Никто из них не оправдывался и не возражал, постановление политбюро было принято единогласно, отставляемые также голосовали за него.власть из рук ортодоксальных коммунистов перешла в руки реформаторов, вернее тех, кто поспешил стать на реформистские позиции, либо разделял их в душе, но не осмеливался прежде говорить об этом вслух.
Генеральным секретарем был избран Эгон Кренц, а председателем Совета министров – Ханс Модров. По замечанию Гюнтера
Шабовского, Эгон Кренц был выбран на этот пост небольшой группой людей, которые были готовы к изменениям в Политбюро, однако это касалось исключительно лиц, представленных в нем, но ни в коей мере не изменения общей политической стратегии. Для большинства же граждан ГДР он был ставленником и приспешником Хонекера, от которого не следовало ожидать никаких решительных действий. Впрочем ряд историков сходится на мнении, что если бы те шаги, которые предпринял Кренц, были бы сделаны несколькими неделями (не говоря уже месяцами) раньше, то они, вероятно, были бы восприняты как решительные меры и горячо приветствовались бы: буквально на следующий день после своего избрания Кренц встречался с ведущими представителями церкви, участвовал в дискуссии с представителями рабочего класса по вопросу сложившейся политической обстановки. Показательно, что запрет на выход журнала "Спутник", объявленный осенью 1988 года, был снят. Государственный совет объявил об амнистии для всех, кто был приговорен к тюремному заключению за нелегальный переход границы. Амнистия распространялась также и на политических заключенных.
Hесмотря ни на что, новое руководство пыталось спасти то, что еще можно было спасти. За день до грандиозной демонстрации 4 ноября 1989 года в Берлине, которая послужила сигналом к началу крушения существующей системы, Эгон Кренц выступил по телевидению с предложением отдельных преобразований и нововведений. Данный документ включал в себя обещания:
- опубликовать проект закона о выезде.
- отменить статью 213 уголовного кодекса (за бегство и измену Родине).
- разработать закон о средствах массовой информации.
- опубликовать данные о состоянии окружающей среды.
- реформы политической системы.
- образование такого органа как Конституционный суд.
- реформы системы управления (усиления влияния органов местного самоуправления)
- широкомасштабной экономической реформы.
Демонстрации и митинги вспыхнули с новой силой, теперь они стали более массовыми, а их лозунги более смелыми. В демонстрации в столице приняли участие более 1 млн. человек, в Лейпциге – 500 тыс., т. е. практически все население этих городов. Все более настойчиво раздавались требования права на выезд без всяких ограничений и уничтожения берлинской стены.
При обсуждении этого вопроса 9 ноября ЦК партии стало ясным, что не уступить этому требованию нельзя, тем более, что стена практически никого не удерживала, что стену следует убрать, чтобы избежать по крайней мере бесконтрольного исхода. В тот же день граница была открыта, а стену через короткое время разобрали. Ее сохранили лишь в некоторых местах как памятник разделу страны и ее столицы, остальная часть разошлась «по кирпичику», и предприимчивые люди еще долго торговали ее осколками, которые пользовались особым спросом у иностранных туристов.
В итоге была завоевана политическая свобода и открыта граница. Теперь главным лозунгом общественного движения становится объединение с ФРГ. Оно было обусловлено решением ряда внутригерманских проблем и согласием великих держав, прежде всего, бывших победителей Германии, вооруженные силы которых находились на ее территории.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему