Победа ФНС на выборах, по существу, означала, что коммунисты получили шанс попытаться вывести страну из глубочайшего кризиса, в который она была ввергнута благодаря политике их прежнего руководства. Сама судьба ФНС стала полностью зависеть от успешной реализации экономических и политических реформ в стране, глубоко пораженной тоталитаризмом.
В борьбе между различными концепциями развития в посткоммунистический период в качестве основных альтернатив выделились социал-демократическая и либерально-демократическая тенденции, не очень отличающиеся друг от друга. Социал-демократическая программа ФНС вобрала в себя многие элементы либерально-демократической концепции переустройства общества. Более того, эволюция правительства ФНС в сторону либерализма оказалась столь стремительной, что буквально застала врасплох исторические партии национал-царанистов и национал-либералов. Возглавлявшие парламентскую оппозицию лидеры национал-либералов вынуждены были критиковать кабинет П. Романа не за существо предлагавшихся мер, а лишь по поводу методов и темпов преобразований.
Следует отметить, что с момента падения диктатуры ни одна политическая партия - как из союзниц ФНС, так и из среды оппозиции - не смогла противопоставить платформе ФНС сколько-нибудь существенно отличающуюся программу. Разногласия между ФНС и оппозицией существовали не столько в сфере программных целей, сколько в вопросе об отношении к коммунистам, прежде всего к номенклатурным кадрам старого режима. Другими словами, речь всегда шла лишь о том, кто имеет моральное право на власть в стране. С этим был связан и острый вопрос о нелигитимности новой власти.
Результаты выборов 1990 года не могли не сказаться на политической жизни страны и на положении как внутри правящего ФНС, так и в оппозиционных партиях. Что касается последних, то достаточно, например, указать на раскол в НЛП, в результате которого образовалась НЛП - Молодежное крыло. В НЦХДП произошел внутренний конфликт между руководством и молодыми членами партии, вследствие которого от НЦХДП отделились независимая НЦХДП (с центром в городе Крайова) , Национал-царанистская партия и Национал-царанистская партия - Линия Маниу-Михалаке.
Произошел раскол Фронта Национального Спасения. Массовое движение "Гражданский форум", объединившее в своих рядах отколовшуюся от ФНС интеллигенцию, на своем первом съезде было преобразовано в партию под тем же названием (ФНС) . Лидером ФНС остался премьер-министр Петре Роман. Эта партия объединила сторонников радикальных реформ.
Левое крыло во главе с президентом Ионом Илиеску вышло из ФНС. Появилась новая очень влиятельная партия - Демократический Фронт Национального Спасения.
Ряд партий объединились в оппозиционную Конвенцию за установление прав человека, позднее переименованную в Демократическую конвенцию.
В течение 1990-1991 гг. в Румынии произошли заметные перемены в политической сфере. Установилась демократия в рамках многопартийной политической системы. Политический плюрализм в стране возник в основном за счет дробления бывшей РКП на мелкие партии.
В конце июня 1990 г. на совместном заседании сената и палаты депутатов был одобрен состав кабинета министров. Премьер-министр Петре Роман изложил программу правительства, рассчитанную на 2 года.
Повсеместно ощущалась нехватка продовольствия, электроэнергии, с перебоями работали предприятия. Правительство Романа намеревалось решать возникшие проблемы путем радикальных экономических реформ, базирующихся на децентрализации экономики, приватизации, привлечении иностранного капитала, предоставлении льгот предприятиям, продукция которых ориентируется на запросы рынка.
Был принят закон о приватизации. Конфискованные после 1945 года дома, квартиры, земля (не более 10 га) возвращались прежним владельцам, или им выплачивалась денежная компенсация. Государственные предприятия преобразовывались в акционерные корпорации. Но этот переход от социализма к капитализму был очень болезненным. Осуществляя перевод экономики на рыночные отношения, правительство столкнулось со значительными трудностями.
Либерализация экономики привела к росту цен (за исключением двух десятков наименований товаров первой необходимости) . К январю 1991 уровень инфляции достиг 200-300 %. По сравнению с 1989 годом производство в 1990 году, по официальным данным, упало на 26 %, а по мнению председателя Национал-либеральной партии Раду Кымпяну - более чем на 50 %. Число безработных достигло 500 тысяч.
В газетах постоянно появлялись все новые и новые сообщения о хищениях машин и квартирных кражах, грабежах и убийствах в Бухаресте. "Обычные последствия бедности", - так объясняла ситуацию столичная полиция. Порожденный нуждой цинизм двигал молодыми парнями, которые с наступлением темноты грабили на улицах беззащитных стариков. Этот же цинизм двигал и родителями, которые посылали несовершеннолетних дочерей в дорогие отели для иностранцев, чтобы те своим телом добывали вожделенную валюту.
Курс на приватизацию и либерализацию цен вызвал народные волнения.
25 сентября 1991 года четыре тысячи шахтеров из долины Жиулуй, самовольно захватив два пассажирских поезда, прибыли в Бухарест, чтобы встретиться с премьер-министром страны Петре Романом. Еще раньше горняки приглашали лидера к себе на "крепкую беседу", чтобы познакомить его со своим уровнем жизни в условиях либерализации цен. Премьер отказался, сославшись на неотложные дела, да и к тому же за год до этого шахтерам была значительно увеличена заработная плата. Тогда горняки сами прибыли в столицу, чтобы жечь и штурмовать то самое здание своего правительства, которое они год назад отчаянно защищали.
Шахтеров ждали в Бухаресте, и слух о том, что первые отряды с минуты на минуту прибывают на железнодорожный вокзал Беняса, быстро полетел по городу. Начали пустеть улицы, люди в спешке перепарковывали с тротуаров во внутренние дворы и гаражи свои автомашины. Полицейские нервничали. В воздухе Бухареста запахло психологической гарью предстоящих беспорядков.
Кто-то из шахтеров, недовольный общим тоном газеты "Ромыния Либерэ", пообещал в одном из телевизионных интервью "выяснить отношения" с газетой по дороге в город. По всей видимости, это означало разгром редакции и избиение ее сотрудников. Получив информацию о том, что шахтеры прибыли на вокзал, журналисты поставили все вверх дном: кто прятал в массивные сейфы компьютеры, кто лихорадочно спешил перегнать свою автомашину в безопасное место, подальше от редакции.
Четыре тысячи рабочих встречал отряд всего в полсотни полицейских - значит, им разрешили войти в город. О том, что шахтеры настроены агрессивно, уже знали, по дороге они разнесли в пух и прах железнодорожный вокзал в одном небольшом городе, разгромив попутно несколько частных магазинов.
Чумазые, в горняцких касках с фонариками, в черных комбинезонах и резиновых сапогах, окруженные своими же активистами, следившими за порядком, они шутили и огрызались на вопросы репортеров. В ожидании прибытия второго поезда по команде лидеров они послушно сели на перроне, уверенные, сознавая свою силу. "Мы настроены решительно и не уйдем из столицы, пока не будут удовлетворены наши политические и экономические требования", - отвечали они журналистам, поигрывая перед камерами палками и стальными прутьями. Кто-то мелом написал на вагоне: "Петре Роман, спускайся к нам в забой, от тебя будет больше пользы там, чем в кресле премьер-министра! " После прихода второго поезда колонны горняков организованно прошли пешком в центр города, оставив без внимания опустевшую редакцию газеты "Ромыния Либерэ". Шахтеры расположились на площади Виктория и устроили сидячую забастовку перед зданием правительства. В считанные часы они обросли толпами жителей Бухареста. Так начиналось это - в первые часы еще мирное - противостояние власти и народа, вызванное процессом либерализации цен.
Снова произошел штурм телецентра. После неудавшейся попытки завладеть домом правительства на площади Виктория отряды шахтеры переместились в район телевидения и несколько часов осаждали его. Они были менее организованны, чем их предшественники с Университетской площади, но более смелы и настойчивы. Все та же территория снова стала ареной уличных гражданских боев.
Отличительная деталь: полиция и части специального назначения снова не применили против возмутителей спокойствия огнестрельного оружия. Почему? Да потому, что это означало бы полную дискредитацию существующего режима. Если бы такое произошло, то на общем демократическом фоне правительству Румынии не оставалось бы ничего другого, как подать в отставку. Один полицейский сказал тогда: "Я сдал автомат и не завидовал сам себе, когда стоял со щитом и дубинкой. Я очень боялся быть оторванным от своей цепи. Мне пришлось на себе испытать эту "ахиллесову пяту" демократии.
В этот раз для борьбы с шахтерами в Бухаресте применили испытанное западными демократиями оружие - "хлопушки" и слезоточивый газ. Когда толпа с "зажигалками" наготове приближалась на опасно близкое расстояние к цепи полицейских, охранявших объект, в ее ряды по команде выбрасывались специальные взрывпакеты, разрывавшиеся с большим грохотом, но не причинявшие телесных повреждений. Звуковой эффект вызывал инстинктивное чувство страха. Использовались и капсулы со слезоточивым газом, выстреливаемые из специальных приспособлений, по мнению специалистов, обычного раздражающего действия, без нервно-паралитических компонентов.
Сначала на узких улицах Бухареста газы отбросили горняков, но вскоре атакующие разобрались в механизме воздействия вещества на организм. Выяснилось, что газ вызывает сильное слезовыделение, раздражая не столько глаза, сколько носоглотку. Тогда рабочие использовали смоченные водой носовые платки, чтобы дышать через них.
Пострадали же в основном жители данного района. Газ тяжелее воздуха, и поначалу даже не придаешь особого значения шипящим и крутящимся на асфальте цилиндрикам. Но постепенно газ вытесняет воздух и начинает подниматься, доходит через какое-то время до головы, начинает сильно щипать глаза. Инстинктивно хочется проморгаться, вытереть глаза, но этого нельзя делать, слезы потекут ручьем, и тогда становишься полуслепым, полубеспомощным, как маленький ребенок. Газ осел в низинах, и жители близлежащих домов, живущие на первых этажах, на несколько дней были вынуждены перебраться в другое место, пока газ не рассеялся. Долго еще, проезжая это место на машинах, люди были вынуждены закрывать окна.
В рукопашных схватках с полицейскими шахтеры применили изобретенное ими еще год назад оружие - полутораметровые металлические палки, нарубленные из толстого стального троса. Гибкая, в чем-то использующая эффект штурмовой полицейской дубинки, эта "палица" способна перебить позвоночник человека даже в бронежилете.
В качестве другого оружия шахтеры использовали также дорожно-строительную технику бульдозеры, гусеничные экскаваторы, просто грузовики. Разогнав многотонные махины, их как таран направляли на здание, попутно поджигая. Под прикрытием таких своеобразных танков-крепостей шли на штурм.
Среди шахтеров было немало стариков, пенсионеров, инвалидов. Либерализация цен больно ударила по их карманам. Не в силах участвовать в боях с полицейскими, они разбирали руками булыжную мостовую.
Многое еще можно было бы рассказать об ужасах этих гражданских беспорядков, главная побудительная причина которых заключалась в экономической политике государства.
Чего же добились шахтеры в результате своего похода на столицу? По большому счету - ничего. Их политическое требование об отставке премьер-министра, представлявшего, по мнению некоторых из них, интересы французского и израильского капитала в стране, было в конце концов удовлетворено. Он ушел с занимаемого поста, но не спустился в забой, как они хотели, а остался лидером Фронта Национального Спасения. Кресло премьер-министра занял Теодор Столожан, продолживший экономическую политику по ранее намеченному плану, в том числе и либерализацию цен. Один шахтер из долины Жиулуй уже после событий сказал в телеинтервью: "Если бы я знал заранее, каких результатов мы добьемся, ни за что бы не отправился в Бухарест". И все-таки правительство пошло на отдельные социальные уступки в отношении шахтеров, учитывая тяжелые условия труда под землей и во многом неустроенный их быт.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему