Нужна помощь в написании работы?

Темой курсового проекта является рассмотрение возможностей в праве и правотворчестве, поэтому считаю важным выявить соотношение действительности и возможности в праве, а также дать определение данным понятиям.

Категории «возможность» и «действительность» широко используются в правовом мышлении. Они присутствуют в содержании многих понятий права и представлены в нормах действующего законодательства.

Посредством категории «возможность» определяются понятия «правоспособность», «субъективное право», «правомочие», «притязание» и ряд других. Мера свободы как сущностная черта права может быть раскрыта только через возможность, что нормативно закреплено уже в Декларации прав человека и гражданина 1789 года. «Свобода, – записано в ст. 4 данной Декларации, – состоит в возможности делать все, что не вредит другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми границами, которые обеспечивают другим членам общества пользование этими же правами». Возможность и правовая свобода используются как однопорядковые категории в определении юридического содержания диспозитивности. Диспозитивность в гражданско-правовом регулировании О. А. Красавчиков понимает как основанную на нормах данной отрасли права юридическую свободу (возможность) субъектов гражданских правоотношений осуществлять свою правосубьектность и свои субъективные права (приобретать, реализовывать или распоряжаться ими) по своему усмотрению . Категория «возможность» закреплена в определении понятия права указанием на возможность государственного принуждения, обеспечивающего охрану общеобязательных норм .

Категория «действительность» также используется в юриспруденции. Достаточно сказать, что она присутствует в определении предмета учения о государстве и праве. «Предметом общей теории государства и права являются государственно-правовая действительность, общие и специфические объективные закономерности ее развития, на основе познания и использования которых разрабатываются фундаментальные проблемы, имеющие методологическое значение для отраслевых юридических наук» . Анализ докторского диссертационного исследования Г. А. Нанейшвили, проведенного по теме «Действительность права и опыт обоснования нормативных фактов», показывает, что многоплановость категории «действительность» требует ее использования не только в юридической науке но и в правотворчестве, в правореализации .

Указанная логическая связь рассматриваемых категорий с важнейшими понятиями и характеристиками права свидетельствует об их фундаментальном значении для юридической науки.

В понятийном аппарате правоведения, равно как и в позитивном праве, термин «возможность» употребляется значительно чаще, чем «действительность». В Гражданском кодексе РФ, например, первый из них используется (включая производные от него лексикоконцепты) 129 раз, что в несколько раз превышает число случаев использования термина «действительность». Это невольно наводит на мысль о приоритетной роли возможности в праве. Исследуя возможность и действительность в праве Н. И. Матузов приходит именно к такому выводу. Он так формулирует свою позицию по данному вопросу: «Вообще в правовой сфере преобладают в основном юридически закрепленные возможности, а не реальности...Правовые возможности - это своего рода настоящее, перенесенное в будущее. Весь процесс реализации права есть процесс осуществления закрепленных в нем возможностей через волевую деятельность людей ». О. Э. Лейст использует при характеристике диспозитивности «право» и «возможность» как равнозначные, взаимозаменяемые в определенном отношении термины. «Диспозитивность, - пишет он, -обозначается как право (возможность) поступать иначе, чем указано нормой, как определение лишь цели, которая должна быть достигнута, использованием «оценочных понятий» и др. (их содержание раскрывается в процессе реализации права) ». В связи с приведенными фактами и мнениями возникает вопрос о том, насколько обоснованным является тезис о преобладании в праве юридически закреплённых возможностей и в каком именно аспекте анализа права этот тезис можно признать достоверным.

Категории «возможность» и «действительность» используются в юридической науке и практике как в их собственно философском смысле, так и в значениях учитывающих специфику правовой сферы. Философское их понимание не позволяет в полной мере выразить качественное своеобразие технико-юридического закрепления правовой возможности и действительности. Особенно наглядно это можно показать на примере правовой возможности. Для общетеоретического анализа права во многих случаях вполне приемлемо понимание возможности как предпосылок и условий возникновения нового явления, как выражение тенденций развития заложенных в существующих явлениях или даже того, чего еще нет, но что может наступить, проявиться в ходе развития. Специфику правового понимания возможности весьма четко выразил И. А. Ильин. Исследуя содержание права он пишет: «Право всегда указывает человеку то, что «можно», то чего ему «нельзя», и то, что он «обязан» делать. При этом, говоря о «возможности» («можно») и «невозможности» («нельзя»), следует иметь в виду не телесную или душевную способность человека… Правовое «можно» следует понимать в смысле «позволено, предоставлено», а правовое «нельзя» – в смысле «воспрещено» Правовое позволение, поясняет И. А. Ильин, состоит в том, что человеку указывается, какие внешние поступки предоставлены на его усмотрение, причем правовые нормы обеспечивают ему защиту этих поступков.

Правовая возможность, истолкованная как дозволение образует, как уже отмечалось, содержание диспозитивности. В этой связи настаивать на преобладании в правовой сфере юридически закрепленных возможностей означает умаление роли и значения императивности. Вполне обоснованно говорить о превалировании дозволений (правовых возможностей) в частном праве, но не в публичном. Можно привести довольно примеров использования термина «возможность» в публично-правовых нормах. Однако никакие подобного рода примеры не поставят под сомнение императивность публичного права, равно как и то, что субсидиарный, восполнительный характер частно-правовых норм не отменяет публичность права вообще.

Вопрос о приоритете юридических возможностей относительно правовой действительности нуждается в конкретизации применительно к праву субъективному и объективному. На это обстоятельство обращает внимание С. С. Алексеев: «Субъективное право, или право в субъективном смысле, – это юридические возможности данного лица, субъекта, его собственная основа для свободного поведения (опирающаяся, понятно, на правопорядок данной страны, на законы)». Объективное же право, под которым понимается действующая система общеобязательных юридических норм «существует и функционирует как внешняя объективная реальность, не «привязанная» к тем или иным конкретным субъектам, лицам» . Само же объективное право, как частное, так и публичное, возникает в силу определенных собственных и в этом смысле правовых возможностей. Здесь о возможности речь уже идет в смысле предпосылок его возникновения, т. е. в философском смысле термина. Мы полностью согласны с Н. И. Матузовым в том, что возможность и действительность «получают в «правовой материи» самые разнообразные проявления, но прежде всего в виде юридической и фактической возможности» .

Не могу не привести пример диалектической концепции развития, которая источником нового рассматривает связи и взаимодействия. Новое не есть дар Божий и не спрятано в предшествующих состояниях предмета. Оно возникает в процессе взаимодействия образующих его элементов и частей, а так же в результате взаимодействия с другими, внешними по отношению к ним предметами. Высмеянный К. Марксом и Ф. Энгельсом в «Немецкой идеологии» святой Санчо наивно полагал, что огонь, который мы высекаем ударом стали из камня, хранится в возможности, в скрытом виде в этом камне. Он и не подозревал, что огненные частички отделяются не от камня, а от стали. Ему неведомо было, что действительная причина огня состоит во взаимодействии камня и стали .

Наглядным примером диалектического подхода к процессу правообразования, развития права можно привести теорию Р. Иеринга. Характеризуя его правовые воззрения Г. Ф. Шершеневич отмечает, что «для Иеринга нет раздвоения права на положительное и естественное, – право существует только в виде положительного. Для Иеринга нет вечного, неизменного и всеобщего права, – все право исторически сменяемое явление» . Солидаризируясь с исторической школой в ее противостоянии школе естественного права, Иеринг вместе с тем выступает решительным критиком исторической школы. Один из основных его аргументов заключается в том, что «право развивается не из самого себя, а под влиянием внешних сил. Этими факторами являются интересы, двигающие человеком и заставляющие его ставить цели, осуществимые при посредстве права» .

Такой подход позволяет рассматривать образование и развитие права как процесс реализации возможностей, коренящихся вне сферы позитивного права, в области социальной действительности. Правовая возможность, понимаемая как возможность образования качественно нового явления – позитивного права, имеет социальный характер. Исследуя данный аспект проблемы, Д. А. Керимов подчеркивает, что правовая возможность является лишь потенцией социальной действительности. Однако, по его мнению, она неразрывно и органически связана с социальной действительностью, будучи ее продуктом, свойством, стороной, моментом развития. Правовая возможность как предпосылка права «является продуктом развивающейся социальной действительности, тех ее факторов, связей и отношений, которые потенциально предполагают соответствующее правовое регулирование» .

Особый интерес в этой связи представляет предположенная и развиваемая С. В. Полениной и В. М. Барановым социально-юридическая трактовка явлений и процессов, образующих правотворчество вообще и законотворчество, в частности   с. 26-55; с. 90]. Социально-юридическая концепция правообразования рассматривает социальные факторы материальным источником, основанием позитивного права. В основу концепции положена идея детерминации права комплексом социальных факторов, обуславливающих, при правильном их учете, надлежащие качество применяемой нормы. Качество и эффективность закона обеспечивается адекватностью отражения в нем посредством законотворческой деятельности совокупности социальных факторов, воздействующих на общественныеотношения и деятельность, подлежащие урегулированию при помощи права. Система факторов, вовлеченных в процесс принятия законодательного решения и образующих содержание правовой возможности, предопределяет особенности правовых норм, принимаемых на данной социальной базе.

Важную роль в полном учете системного действия социальных факторов играет правильное определение генерализующего фактора, в качестве которого могут выступить в зависимости от сферы правового регулирования различные явления и процессы общественной жизни. С. В. Поленина объясняет это обстоятельство, опираясь на интерес. «Выражая специфику тех общественных отношений, для упорядочения которых создается законодательный акт, генерализующий фактор своим действием интегрирует влияние других факторов и выступает основной формой выявления, осознания и учетов социальных интересов» .

Законодатель своей деятельностью превращает правовую возможность в действительность, в позитивное право. Законотворчество есть законодательное творчество, т. е. по определению оно является интеллектуальной творческой деятельностью. Соглашаясь с тем, что «законодатель творит законы», обратим внимание на опасность буквального толкования данного высказывания. Объективно его творчество детерминировано рамками правовой возможности. Перефразируя известное изречение классиков диалектического материализма о соотношении идеи и интереса, можно сказать, что любая «социально-конструкторская» идея правоустановителя неизбежно посрамит себя, как только она отделится от интереса. Представляется весьма интересным и перспективным предложение В. М. Сырых рассматривать законотворчество видом социального проектирования . Одним из условий конструктивности этого предложения, основанного на уподоблении законодателя социальному инженеру, естествоиспытателю, является учет обстоятельства, на которое указал К. Маркс: «Законодатель должен… смотреть на себя как на естествоиспытателя он не делает законов, он не изобретает их, а только формулирует» .

Внимание!
Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

С учетом изложенного становиться понятным и в принципе приемлемым внешне противоречивое рассуждение И. Сабо: «Своей деятельностью государство создаёт право и не создаёт его, ибо по своему содержанию как общественное отношение право исторически уже «имеется» и выступает как «данное» в виде уже сложившихся отношений собственности и политических отношений. В то же время, когда государство закрепляет эти отношения в качестве правовых, пользуясь термином гражданского права, осуществляет их своеобразную новацию, то тем самым создает право» Сложившиеся и «проросшие» во все клеточки социального организма правовые нормы-реалии, структурирующие и регулирующие общественные отношения и деятельность, становятся в результате направленного государственного отражения правовыми нормами-моделями. Именно эти последние и принято обозначать термином «правовая норма». Это как бы «рукотворные» нормы. Нормы-реалии, как правовая возможность, трансформированные законодателем в правовые нормы-модели (правила поведения) и составляют социальный компонент содержания норм права.

Осмысливая проблему соотношения возможности и действительности в праве, необходимо принять во внимание относительность квалификации правового явления в данных категориях, обусловленную многоступенчатым характером

Отдельно остановлюсь на соотношении действительности и возможности в праве развития права. В правовом бытии выделяются сферы правотворчества и правореализации. Каждая из них имеет основание характеризоваться в основных модусах бытия – действительности, возможности и необходимости. Указанные сферы являются вместе с тем и самостоятельными этапами в развитии права. На каждом из них возможность и действительность получают свое конкретное, специфическое выражение и соотношение. Правообразующая возможность превращается деятельностью правоустановителя в позитивно-правовую действительность. Правореализационная возможность деятельностью субъектов права превращается в социально-правовую действительность, характеризующуюся осуществлением правовых целей и интересов. Процесс развития права и его действия включает в себя множество сменяющих друг друга состояний. Каждый новый переход из одного качественного состояния в другое представляет собой превращение возможности в действительность.

Позитивное право является промежуточным звеном в рассмотренной цепи состояний правового бытия. Акцент на коренящихся в нем возможностях вполне уместен, поскольку они являются исходным пунктом процесса реализации норм права. Однако вряд ли допустимо онтологически отожествлять правовую норму с заключенной в ней возможностью. Такое отожествление иногда допускается. «Проиллюстрировать переход от возможности к действительности, – по мнению И. С. Лапшина, –очень просто и на чисто юридическом примере, признав, что диспозитивная норма права всего лишь возможность, тогда как произведенная на ее основе индивидуализация взаимных прав, обязанностей, а в ряде случаев и ответственности, закрепленная в конкретном договоре или соглашении –действительность» . Процесс развития права и его действия включает в себя множество сменяющих друг друга состояний. Каждый новый переход из одного качественного состояния в другое представляет собой превращение возможности в действительность. Однако любое познавательное средство имеет ограниченные рамки своего применения. Онтологически любая юридическая норма как важнейший элемент правовой реальности есть органическое единство действительности и возможности.

Актуальность глубокой научной разработки данной темы определяется не только связанным с ней познавательным интересом, но, что гораздо важнее, насущными потребностями юридической практики. Социально значимая научно-практическая задача заключается в том, чтобы найти критерии, пути и способы определения возможностей связанных с основными направлениями правового прогресса и сконцентрировать усилия на их практическом осуществлении. С сожалением приходится констатировать что сфера правовой жизни изобилует упущенными возможностями в реформировании правовой системы современного российского общества. Правильное теоретическое решение проблемы соотношения действительности и возможности в праве, несомненно, будет способствовать повышению эффективности правового регулирования общественных отношений, формированию жизнеспособного и что особенно важно стабильного законодательства.


Поделись с друзьями