Крайне низок уровень правового самосознания в обществе в целом и органах правосудия в частности. Формален подход судов к решению судеб людей. Уровень судебных решений неудовлетворителен.
Со стороны судебных органов наблюдается прямо-таки тотальное пренебрежение законом. Это особенно просматривается в случае с условно-досрочным освобождением осужденных в исправительных учреждениях. Суды пренебрегают даже мнением администрации учреждений, не идя навстречу ни положительным характеристикам, ни прямым положениям Уголовно-процессуального кодекса. Это рождает весьма существенное социальное напряжение в среде заключенных, совершенно обоснованное неверие в справедливость, озлобленность.
В среде заключенных существует огромная потребность написания всякого рода жалоб, ходатайств, писем. И при этом практически полная правовая неграмотность заключенных. Это отмечают и сами заключенные, и администрация мест лишения свободы. Люди не умеют ни писать жалобы на нарушение своих прав, ни писать запросы по своим делам, не представляют не только как писать, но и куда.
В то же время при проведении Круглых столов в колониях выявились группы осужденных, имеющих способности и желание получить такие знания и помогать своим товарищам по несчастью в правовом отношении. Это касается и прямой помощи в написании различных писем, жалоб и ходатайств и, что наиболее с нашей точки зрения интересно, распространять эти знания среди «населения» колоний, выпуская бюллетени, радиопередачи, содержащие правовую информацию.
Огромной проблемой являются неуставные отношения между заключенными, зачастую поддерживаемые администрацией мест лишения свободы. Еще и для того, чтобы воспрепятствовать этому насилию, необходимо поводить в среде заключенных просветительскую работу в виде правовых и психологических тренингов.
Уровень правовой грамотности и уважения к правам человека среди персонала тоже оставляет желать лучшего. Далеко не у всех работников УИС инициативы ЕС по гуманизации пенитенциарной системы находят положительный отклик. Зачастую они воспринимают их либо враждебно, либо как дополнительную головную боль. Хотя справедливости ради надо отметить, что ситуация по сравнению с пятилетней давностью, когда мы начали работать с ГУИН по Пермскому краю, все же изменилась в лучшую сторону. Это, конечно, связано с продвижением в Россию европейских гражданских ценностей, передачей пенитенциарной системы в ведение Министерства юстиции, началу общественного контроля за системой.
Родственники заключенных, которые приходят на свидания и для передач в приемные СИЗО, испытывают острую потребность в правовой помощи, т.к. практически не владеют не только юридическими знаниями и информацией о своих правах, но и элементарными навыками пребывания в их ситуации. Проект поможет ослабить социальное и нервное напряжение, состояние подавленности, страха и растерянности, царящее приемных следственных изоляторов.
Никогда раньше уголовно-исполнительная система в России, и Челябинская область не исключение, не подвергалась общественному контролю. Это было абсолютно невозможным в годы подведомственности ее Министерству внутренних дел. Работая около пяти лет бок о бок с этой системой, мы сами существенно продвинулись к осуществлению такого контроля. В ходе наших предыдущих проектов, а особенно последнего («Три программы»…), мы смогли пробить брешь в том барьере, который всегда стоял между «зоной» и обществом.
В нашей правозащитной школе обучилось более 200 сотрудников пенитенциарной системы области. Среди этих 200 человек нашлись наши активные единомышленники. Они нашли поддержку и в нас. Знания, полученные у нас на занятиях, помогают им отстаивать и свои собственные права и права их подопечных. Через таких людей нам удается реагировать на вопиющие случаи нарушения прав заключенных, жалобы на которые нам поступают от их родственников. Таких людей немного, но они есть. И чтобы им было легче, необходимо продолжить работу по продвижению знаний о правах человека в среде сотрудников пенитенциарной системы.
Мы встретились с представителем Уполномоченного по правам человека области и обговорили перспективу совместной работы. Нам организовали встречу с руководством специализированного женского следственного изолятора, на которой мы обсудили проблемы и потребности еще двух целевых групп: заключенных этого СИЗО и его персонала, состоящего из женщин. То же отсутствие знаний о своих правах; неуставные отношения, приобретающие особенно резкий характер в женской среде; существование в атмосфере постоянного стресса. Все это усугубляется отсутствием приемлемых условий для беременных и кормящих заключенных, отсутствием условий для психологической разгрузки персонала изолятора. На переговорах с руководством СИЗО нами было достигнуто взаимопонимание и решение изменить эту ситуацию. Мы получили согласие включить женское СИЗО Свердловской области в наш проект.
Рассмотрим пример из судебной практики, относительно судебной защиты прав лиц содержащихся в СИЗО.
Верховный Суд Российской Федерации
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Ш. о признании частично недействующим первого абзаца параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, установил:
Ш., отбывающий наказание по приговору суда в виде лишения свободы, обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением об оспаривании первого абзаца параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и согласованных с Генеральной прокуратурой Российской Федерации (Правила).
В заявлении указано, что оспариваемое предписание Правил ограничивает право на свободу вероисповедания осужденных, водворенных в штрафной изолятор, и не соответствует действующему законодательству. В частности, оспариваемое предписание послужило основанием для изъятия у заявителя, водворенного в штрафной изолятор за нарушение установленного порядка отбывания наказания, принадлежащих ему Библии и нательного крестика с цепочкой.
Представитель Министерства юстиции Российской Федерации требование заявителя не признал, ссылаясь на то, что Правила в оспариваемой части соответствуют действующему законодательству и не нарушают права или свободы осужденных, которые при помещении в штрафной изолятор вправе реализовывать свое право на свободу вероисповедания путем чтения соответствующей литературы из библиотеки исправительного учреждения.
Представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации также не признал требование заявителя, пояснив, что оспариваемое предписание Правил не содержит запрета для осужденных, содержащихся в штрафных изоляторах, пользоваться принадлежащими им предметами религиозного культа и религиозной литературой. Нарушение права заявителя на свободу вероисповедания связано не с незаконностью оспариваемого предписания Правил, а с действиями сотрудника исправительного учреждения.
Заслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, и изучив материалы дела, суд находит заявление Ш. подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.
В соответствии со статьей 28 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
В Конституции Российской Федерации также закреплено, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (часть 3 статьи 55).
Первым абзацем параграфа 23 Правил предусмотрено, что осужденным запрещается брать с собой в штрафные изоляторы имеющиеся у них продукты питания и личные вещи, за исключением полотенца, мыла, зубной щетки, зубной пасты (зубного порошка), туалетной бумаги, средств личной гигиены (для женщин), а также выписанных ими газет и журналов.
Вышеприведенная норма, как следует из ее содержания, является императивной и содержит прямой запрет осужденным брать с собой в штрафной изолятор любые личные вещи, кроме непосредственно перечисленных. Среди личных вещей, которые осужденные вправе брать с собой в штрафной изолятор, предметы культа и религиозная литература не названы.
Таким образом, исходя из смысла оспариваемой нормы Правил, осужденный не вправе взять с собой в штрафной изолятор религиозную литературу и предметы культа, в частности, Библию и нательный крестик на цепочке.
Между тем, как сказано выше, свобода вероисповедания относится к числу прав и свобод, гарантированных Конституцией Российской Федерации, и может быть ограничена лишь в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства и только федеральным законом.
Общие положения и принципы исполнения наказаний, порядок и условия исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, основы их правового положения урегулированы Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации (Кодекс).
Статьей 14 Кодекса, касающейся обеспечения свободы совести и свободы вероисповедания осужденных, в частности, установлено, что в учреждениях, исполняющих наказания, осужденным разрешается совершение религиозных обрядов, пользование предметами культа и религиозной литературой (часть 4).
Статья 118 Кодекса об условиях содержания осужденных к лишению свободы в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа и одиночных камерах не содержит запрета осужденным брать с собой в штрафной изолятор принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа.
На основании изложенного суд приходит к выводу о том, что абзац 1 параграфа 23 Правил в части, препятствующей осужденным брать с собой в штрафные изоляторы принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа, не соответствует вышеназванным положениям Конституции Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.
Ссылка представителя Министерства юстиции Российской Федерации на часть 2 статьи 14 Кодекса, предусматривающую, что при осуществлении права на свободу совести и свободу вероисповедания не должны нарушаться правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, не может быть принята в подтверждение законности оспариваемой нормы, поскольку данное положение Кодекса в совокупности с частью 1 этой статьи (воспроизводящей статью 28 Конституции Российской Федерации) и нормой части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации не свидетельствует о законодательном ограничении свободы вероисповедания в виде запрета осужденным брать с собой в штрафной изолятор религиозную литературу и предметы культа.
Согласно части 2 статьи 253 ГПК РФ установив, что оспариваемый нормативный правовой акт или его часть противоречит федеральному закону либо другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, суд признает нормативный правовой акт недействующим полностью или в части со дня его принятия или иного указанного судом времени.
Руководствуясь ст.ст.191-199, 253 ГПК РФ, Верховный Суд Российской Федерации решил:
Заявление Ш. удовлетворить.
Признать недействующим со дня вступления решения суда в законную силу первый абзац параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, в части, запрещающей осужденным брать с собой в штрафные изоляторы принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа.
Рассмотрим еще один пример из судебной практики.
Судебная коллегия по уголовным делам Краевого Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании от 1 декабря 2005 года дело по кассационной жалобе адвоката Р. на постановление судьи Краевого Суда Пермского края по итогам предварительного слушания от 17 июня 2005 года, которым назначено судебное заседание в отношении И., 24 декабря 1972 года рождения, уроженца г. Прокопьевска Кемеровской области, несудимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.210 ч.2, 30 ч.3, 35 ч.4, 228-1 ч.3, 174-1 УК РФ.
Этим же постановлением назначено судебное заседание по данному делу в отношении И., И., К., постановление в отношении которых не обжаловано.
Заслушав доклад судьи Ф., мнение прокурора Ш., полагавшей постановление оставить без изменения, судебная коллегия установила:
И. обвиняется в участии в организованном преступном сообществе для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, организованной группой, в особо крупном размере, в совершении финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными им в результате совершения преступления, в крупном размере.
В ходе предварительного следствия И. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
7 июня 2005 года данное дело направлено заместителем прокурора Пермского края в краевом суде Пермского края для рассмотрения по существу.
Постановлением судьи Краевого Суда Пермского края по итогам предварительного слушания от 17 июня 2005 года по данному делу назначено судебное заседание.
Это постановление обжаловано адвокатом Р.
В кассационной жалобе адвокат Р. в интересах И., утверждает, что судом неправильно истолкованы ст.32 и 152 УПК РФ и принято неправильное решение о подсудности данного дела Суду Пермского края. Не соглашается с принятым судом решением, об оставлении без изменения в отношении И. меры пресечения в виде заключения под стражу. Просит постановление отменить, дело направить на рассмотрение в Кемеровский областной суд, изменить И. меру пресечения на не связанную с содержанием под стражей.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к ее удовлетворению.
Как видно из представленных материалов, подсудность данного уголовного дела определена правильно, в соответствии с правилами ст.ст.31-33 УПК РФ.
В постановлении судьи приведены убедительные мотивы отказа в удовлетворении ходатайства адвокатов о направлении данного дела Председателю Верховного Суда РФ для решения вопроса об изменении территориальной подсудности уголовного дела и передаче дела на рассмотрение в Кемеровский областной суд.
В том числе, при решении вопроса о подсудности данного дела, судьей обоснованно принята во внимание формулировка предъявленного И. обвинения, содержащая данные о месте начала преступлений и версию следствия о месте их окончания.
При этом судья действовал в пределах своей компетенции, не вдаваясь в оценку доказательств по делу и не касаясь вопроса доказанности либо не доказанности предъявленного И. обвинения, квалификации его действий, в том числе, относительно степени осуществления преступного намерения.
В постановлении о предъявлении И. обвинения, обвинительном заключении, приведены действия, инкриминируемые обвиняемому, как совершенные им в г. Новокузнецке Кемеровской области и г. Пермь.
При таких данных выводы судьи о подследственности данного дела УФСКН РФ по Пермскому краю и о подсудности данного дела Верховному Суду Пермского края, являются правильными.
В соответствии с требованиями закона разрешены судьей и ходатайства об изменении И. меры пресечения.
Эти ходатайства обоснованно отклонены, с приведением мотивов принятого решения в постановлении.
В том числе из представленных материалов усматривается, что И. на предварительном следствии содержался под стражей на основании судебных решений, вступивших в законную силу.
В судебных решениях приведены основания для избрания именно этой меры пресечения И. и перечислены обстоятельства, учитываемые при ее избрании.
Судом были проверены как законность и обоснованность заключения И. под стражу, так и продления срока содержания его под стражей. Срок содержания И. под стражей был продлен до 20 июня 2005 года.
Данное дело поступило в Краевой Суд Пермского края 7 июня 2005 года.
Дальнейшее производство по делу осуществляется в соответствии с требованиями закона, в том числе с учетом положений ст.255 УПК РФ о том, что срок содержания под стражей подсудимому в качестве меры пресечения не может превышать шести месяцев со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора, а также данных о том, что настоящее уголовное дело поступило в суд до истечения срока содержания И. под стражей, необходимого, для решения вопроса о назначении судебного заседания.
С учетом изложенного, следует признать не основанными на законе утверждения кассационных жалоб о том, что на момент проведения по делу предварительного слушания - 17 июня 2005 года И., незаконно содержался под стражей в силу того, что судом не был решен вопрос о продлении срока содержания его под стражей.
Из представленных материалов также усматривается, что судом тщательно проверялись доводы, приводимые в ходатайствах, в обоснование просьбы об изменении И., меры пресечения, и, обоснованно признаны несостоятельными.
При этом в постановлении правильно указано, что основания, приведенные в соответствующих судебных решениях, для избрания И. именно этой меры пресечения не изменились.
Не имеется также обстоятельств, препятствующих содержанию И. в условиях следственного изолятора.
С учетом изложенного, судебная коллегия не находит оснований к удовлетворению кассационной жалобы.
Руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:
постановление судьи Верховного Суда Республики Хакасия от 17 июня 2005 года по итогам предварительного слушания в отношении И. оставить без изменения, кассационную жалобу адвоката Р. - без удовлетворения.
Сделаем краткие выводы:
Судебная защита - одно из необходимейших условий правовой защищенности личности, характеризующейся предоставлением лицу широких конституционных прав и наличием эффективного механизма их правовой защиты. Уровень судебной защиты прав граждан рассматривается как основной показатель места судебной власти в обществе, показатель демократичности самого общества. Отсутствие реального права на судебную защиту ограничивает степень свободы личности, низводит ее конституционные права до уровня лакмусовой бумажки. Значение судебной защиты для повышения уровня правовой защищенности личности трудно переоценить, а в ряде случаев судебная защита является единственным средством правовой защиты человека, например, реабилитация незаконно осужденного или привлеченного к уголовной ответственности лица, установление отцовства, признание без вести пропавшим или объявление умершим. Характер судебной защиты позволяет считать ее универсальным, а потому - наиболее эффективным способом защиты нарушенных прав и свобод личности.
Во-первых, судебная защита распространяется на неограниченный круг лиц. Правом на судебную защиту обладают не только граждане, но и их объединения. Конституция РФ применительно к субъекту, права и свободы которого обеспечиваются судебной защитой, употребляет термин «каждый», что подчеркивает неперсонифицированность судебной защиты, отсутствие каких-либо формализованных ограничений на использование этого способа защиты субъективного права и законного интереса. Судебные решения обязательны для всех субъектов права, и в этом проявляется сила судов как государственной власти.
Во-вторых, судебной защите подлежат все без исключения права и свободы, принадлежащие индивиду, как в силу прямого указания Конституции РФ и иных законов, так и не имеющие нормативного закрепления, но не противоречащие закону.
В-третьих, в полном соответствии с Пактом о гражданских и политических правах, обязывающим государство обеспечить любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве, Конституционный Суд РФ в ряде постановлений указал на возможность обжалования в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов. Права, нарушенные судом, не могут быть исключены из числа объектов судебной защиты.
В среде заключенных существует огромная потребность написания всякого рода жалоб, ходатайств, писем. И при этом практически полная правовая неграмотность заключенных. Это отмечают и сами заключенные, и администрация мест лишения свободы. Люди не умеют ни писать жалобы на нарушение своих прав, ни писать запросы по своим делам, не представляют не только как писать, но и куда.
В то же время при проведении Круглых столов в колониях выявились группы осужденных, имеющих способности и желание получить такие знания и помогать своим товарищам по несчастью в правовом отношении. Это касается и прямой помощи в написании различных писем, жалоб и ходатайств и, что наиболее с нашей точки зрения интересно, распространять эти знания среди «населения» колоний, выпуская бюллетени, радиопередачи, содержащие правовую информацию.
Огромной проблемой являются неуставные отношения между заключенными, зачастую поддерживаемые администрацией мест лишения свободы. Еще и для того, чтобы воспрепятствовать этому насилию, необходимо поводить в среде заключенных просветительскую работу в виде правовых и психологических тренингов.
Уровень правовой грамотности и уважения к правам человека среди персонала тоже оставляет желать лучшего. Далеко не у всех работников УИС инициативы ЕС по гуманизации пенитенциарной системы находят положительный отклик. Зачастую они воспринимают их либо враждебно, либо как дополнительную головную боль. Хотя справедливости ради надо отметить, что ситуация по сравнению с пятилетней давностью, когда мы начали работать с ГУИН по Пермскому краю, все же изменилась в лучшую сторону. Это, конечно, связано с продвижением в Россию европейских гражданских ценностей, передачей пенитенциарной системы в ведение Министерства юстиции, началу общественного контроля за системой.
Родственники заключенных, которые приходят на свидания и для передач в приемные СИЗО, испытывают острую потребность в правовой помощи, т.к. практически не владеют не только юридическими знаниями и информацией о своих правах, но и элементарными навыками пребывания в их ситуации. Проект поможет ослабить социальное и нервное напряжение, состояние подавленности, страха и растерянности, царящее приемных следственных изоляторов.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему