Проблема творческой личности в романе Кристы Вольф «Размышление о Кристе Т.»

     В классической немецкой литературе сложилась традиция художественного осмысления разностороннего развития человека с акцентированием аспектов нравственного формирования личности (прежде всего в традиции немецкого романа воспитания от «Парцифаля» Эшенбаха до романов Т.Манна). Роман ГДР продолжил эстетический поиск классической литературы, и значительное внимание уделил изображению творческой личности.

     Классическая немецкая литература и философия (И.В.Гете, Ф. Шиллер, Э.Т.А.Гофман, Ф.Новалис, Ф.Шеллинг, Т.Манн) видели творческую личность прежде всего в человеке искусства, интеллектуальном индивидууме. Э.Клаудиус (роман «О тех, кто с нами», 1951) показывает творческие возможности простого рабочего, его мысль поддерживает Э.Нойч (роман «След камней», 1964). Э.Штриттматтер в романе «Оле Бинкоп» (1963) поэтизирует вдохновение нравственного и социального поиска простого крестьянина. К. Вольф (роман «Размышление о Кристе Т.», 1968), Г. Герлих (роман «Извещение в газете», 1978), Г.де Бройн (повесть «Бранденбургские изыскания» (1978) воспевают творческие увлечения, богатство внутреннего мира простого учителя. Понятие творческой личности в литературе ГДР значительно расширяется.

     Ориентации на изображение гения в литературе ГДР не было, однако часто в  произведениях восточно-немецких писателей творческая личность предстает в ореоле удивительной нестандартности мысли, поиска, бескорыстия. (Оле Ханзен, Криста Т. и др.).

      В ряде произведений авторы направляют внимание читателя не на процесс формирования творческого начала в человеке, не на изображение интеллектуально-психических процессов творчества, а на раскрытие социальных и нравственных мотивов, побуждающих личность к творческой работе, и на изображение процесса реализации творческой инициативы («О тех, кто с нами» Э.Клаудиуса, «Оле Бинкоп» Э.Штриттматтера», «След камней» Э.Нойча. «Бранденбургские изыскания» Г.де Бройна). Порой мотивы творческого поиска не рассматриваются и в произведении изображается прежде всего  творческая деятельность человека и реакция на нее окружающих («Извещение в газете» Г.Герлиха, образ Манфреда Юста). Иногда в центре произведения – личность, творческая активность которой имеет большое социальное значение, но раскрывается эта деятельность ретроспективно («Киппенберг» Д.Нолля). Часто образ творческой личности, проблема творчества занимают важное место в произведении, но не являются главной проблемой романа (тема искусства в «Актовом зале» и «Остановке в пути» Г.Канта, в дилогии А.Зегерс «Решение» и «Доверие», в «Присуждении премии» Г.де Бройна).

     Роман К.Вольф «Размышление о Кристе Т.» - одно из немногих произведений в восточно-немецкой литературе, изображающих творческую личность в процессе творческого становления (это присуще и роману Э.Штриттматтера «Чудодей»). В нем преломились некоторые общие тенденции развития  романа ГДР.

     С 60-х годов в литературе ГДР заметно активизируются тенденции интеллектуального романа. Е.Книпович писала в свое время о влиянии философско-интеллектуальных традиций Т.Манна на прозу М.В.Шульца . В романе М.В.Шульца «Мы не пыль на ветру» конкретно-изобразительная линия, связанная с раскрытием судьбы и исканий главного героя Руди Хагедорна сплетается с философско-интеллектуальной направленностью дискуссий, раскрывающих существенные аспекты противостояния марксистской и экзистенциалистской концепций человека. Есть все основания говорить об интеллектуальной тенденции в произведениях Г.Канта, Г.де Бройна, К.Вольф прежде всего с появлением интеллектуального героя, которому автор передоверяет повествование. Так, в «Актовом зале» Г.Канта анализ общественной жизни ГДР за тридцать лет доверен главному герою – журналисту Роберту Исвалю, интеллектуальная работа его исследующего сознания составляет фабульную основу повествования. Изобразив юного героя «Остановки в пути» наивным и незнающим, Г.Кант полностью доверил повзрослевшему Марку Нибуру осмысление происшедших с ним событий, выдвинув на первый план интеллектуальный процесс осознания героем своего места в истории и обществе.

     Значительны интеллектуальные способности героинь К.Вольф. Незауряден интеллект не только Кассандры в одноименной повести (1985), но и Кристы Т. В романе о Кристе Т. значительное место уделено рассказу об изучении главной героиней истории немецкой литературы: творчества Раабе, Келлера, Шторма, Т.Манна, ее наблюдениям над эстетическим своеобразием произведений писателей, размышлениям об особенностях писательского мастерства. Вместе с тем героиня К.Вольф представлена не только и не столько в аспекте ее интеллектуальных возможностей и способностей, сколько в духовном, а значит и нравственно-эмоциональном поиске.

     В романе сохранена линия жизнеописания Кристы Т., позволяющая читателю проследить этапы становления характера героини. Рано (в десять лет) проснувшийся интерес к сочинению историй (творческий импульс, полученный от отца), обращение к дневниковой форме выражения жизненных впечатлений и наблюдений, способность к волевым решениям (отказ участвовать в фашистских обрядах и стойкое принятие наказания за «невоспитанность» в виде изгнания из общества). К.Вольф раскрывает особенности эмоционального восприятия девочкой определенных общественных событий (изгнание цыган, жизнь беженцев), способствовавших ее взрослению и формированию нравственных черт характера, например, сложившемуся на всю жизнь неприятию любых форм насилия над живым существом (история с учеником Хаммураби, откусившим голову жабе).

     Роман о Кристе Т. не столько устремлен к изображению людей в их внешней жизни, к воссозданию сцен и внешних примет бытия, как предшествующий роман писательницы «Расколотое небо». Психологизация повествования была присуща и прежним произведениям писательницы и усилилась в «Размышлении о Кристе Т.». К.Вольф часто заменяет описание сцен или сюжетных ситуаций картинами ощущений героев. В двенадцатой главе беседа директора школы и Кристы Т. дана не в виде диалога, а как мыслительная реакция персонажей на фразы, произнесенные собеседником. Следует говорить о пластике психологического рисунка, ибо многие предметы и явления изображены постольку, поскольку они преломились в сознании человека. Однако при всей напряженности психологизма, тонкости психологического рисунка, роман цепко «привязан» к реальному миру, исторически и социально конкретному, будь это детали военного или послевоенного времени, жизнь героини в студенческие годы или с мужем в мекленбургской деревушке.

     Линию жизнеописания Кристы Т. организуют этапы духовного формирования героини, а конфликтное действие в произведении отсутствует, что позволяет увидеть в сюжетостроении романа значительные тенденции классического немецкого романа воспитания. В целом роман воспитания  ГДР отличает совмещение традиционных жанровых принципов романной организации с развитием конфликтного действия. Тип героя в романе писательницы оказывается также близким классической традиции романа воспитания. Личность Кристы Т. изображена, как и в дилогии Гете о Вильгельме Мейстере, в ее устремленности к духовному самосовершенствованию при решающей волевой установке на саморазвитие. Но в центр произведения поставлена женщина и это вносит яркую новизну в многовековую традицию немецкой литературы.     

     В романе раскрыт сложный путь поиска героиней своего места в жизни, поиска самой себя. Жизнь  ее – это своеобразная творческая работа над собой, поиск возможностей для самореализации. Ее основное правило в жизни – «оставлять позади то, что знаешь слишком хорошо, что уже не предъявляет к тебе никаких требований. Испытывать постоянное любопытство к новым впечатлениям, наконец, к себе самой в новых обстоятельствах» . В поиске героини К. Вольф, как и в романе И.Гете, доминирует аспект нравственного совершенствования. На вопрос знакомого Блазинга «Какое условие вы считаете необходимым для того, чтобы человечество продолжало существовать?», Криста Т. дает ответ: «Совесть…фантазия» . Она избирает нравственную категорию как необходимую не просто для существования, но и для совершенствования мира.

        В героине К.Вольф есть нечто и от романтического типа героя и романтического типа мышления. Ее порыв к совершенствованию мира романтичен в своей абсолютности: «Что нужно миру, чтобы достичь совершенства, вот какой вопрос не больше и не меньше носила она в себе, а еще глубже, чем этот вопрос, была дерзкая вера, что именно она, она – Криста Т., такая, как есть, потребна миру для достижения совершенства» .

     К.Вольф утверждает значимость Кристы через ее высокий жизненный идеал, высокую требовательность к себе, к своим человеческим обязанностям. В такой требовательности заложен романтический абсолютизм: «Становясь строгой, она не становится мелочной. Обязательство: либо трагически кончить, либо выдать максимум в тебе заложенного. То есть быть счастливым. Все, что лежит между этими полюсами,  есть слабость» . Поэтому, говоря, что героиня непримерна (и в этом есть перекличка образа с романтическим героем немецкой классической литературы), писательница защищает ее от обывательски пренебрежительного взгляда, указывая: «…на богатства, которые она открывала, на величие, которое ей было доступно, на полезность, которая ей была открыта» . Писательница раскрывает нравственное величие человека, на первый взгляд незаметного. Традиционная для немецкой литературы тема «маленького человека» преобразуется в тему творческой личности.

      Интеллектуализация романа К.Вольф сказывается в фабульной организации произведения, формах вхождения субъективного авторского «я» в ткань повествования. Воспоминания – ведущая форма повествования в «Размышлении», но это не воспоминания героини. Образы автора и рассказчика сливаются в одно нерасторжимое целое. Роман представляет собой напряженное размышление, постижение смысла существования, особенностей одной человеческой личности, одной жизни, трагически оборвавшейся в 35 лет. К.Вольф раскрыла и самый процесс написания романа (это отметила Т.Мотылева в предисловии) ). Поиски верного суждения, возможных вариантов сцен не скрыты от читателя. Некоторые сцены в романе выстраиваются как воображаемые, сцены-представления. Например, при описании одного «летнего романа» еще юной Кристы: «Итак, вполне возможно, что это было ее последнее лето в деревне. И это был вечер в конце июня. И она, если мы захотим представить себе это именно так, стоит у забора под вишнями в школьном саду…» . Или К.Вольф сообщает, что могла бы встретиться с людьми, знавшими Кристу, например, с преподавательницей университета, где они учились, некоей Дэллинг, рисует эту предполагаемую встречу, обнажая пропасть между рационалистически стабильной Дэллинг и вечно ищущей Кристой, а затем сообщает, что не пойдет к Дэллинг.

      К.Вольф имитирует психические особенности процесса воспоминания, внося некоторый элемент зыбкости, неполноты в сцены-представления, не воспроизводя события с  возможной полнотой деталей и подробностей, а оставляя их предположительными. Заставляет читателя тем самым почувствовать, что недосказанность дает возможность неоднозначного, диалектически многогранного понимания действительности, в то время как однозначность повествования может привести к односторонности оценок явлений. Повествование строится как постоянный процесс дополнения, пояснения уже сказанного акцентированием непонятности характера и поведения героини; в начале романа следует объяснение и постижение ее неповторимой индивидуальности. Вариативность в романе К.Вольф имитирует поток авторского размышления, вводит в сложности художественного поиска писательницы и способствует тонкому проникновению во внутренний мир изображаемого персонажа.

     Принцип вариативности занял значительное место в романе ГДР 60-х годов. Вариативность – важнейшая особенность повествования и сюжетостроения романов Г.де Бройна «Буриданов осел», романа Г.Канта «Актовый зал». Однако у Канта вариативность нацелена в первую очередь на осмысление сложности и неоднозначности социальных и исторических явлений, а в романе Вольф она ориентирована на постижение своеобразия личности. От ассоциативного строя романа «Расколотое небо» писательница идет к смелому монтажу, который становится ведущим композиционным принципом «Размышления». Чувства и переживания героини во втором романе не представлены в полноте динамики, их изображение дробится, из потока внешней и внутренней жизни персонажа берутся отдельные эпизоды, штрихи, куски, которые нанизываются на нить авторского осмысления.

      Подобный тип повествования заставляет вспомнить фрагментарность восприятия и изображения мира немецкими романтиками, но, с другой стороны, постановка важнейшей в романе проблемы свободы личности, вариативность, постоянные выходы авторского повествования из романной структуры в более широкие просторы «текста» свидетельствуют о близости стиля «Размышления» постмодернистской романной технике.

     В прозе К.Вольф складывается новый уровень целостности, как в пьесах Б.Брехта, развертывающих картину жизни, но одновременно обнажающих работу авторской мысли, авторскую концепцию человека. Авторский голос как голос рассказчицы выдвигается на первый план. При всех различиях между героиней и рассказчицей они порой близки в изображаемых сценах настолько, что их голоса сливаются: Она – теперь я говорю о Кристе Т. – ни о чем так страстно не мечтала, как об этом нашем новом мире, и она была наделена именно тем видом воображения, чтобы постичь его, - ибо что там ни говори, меня ужасает мысль о новом мире людей лишенных воображения» . Порой впечатления рассказчицы от общих для них событий дополняют картину жизни героини, изображение ее душевного состояния. Так, пейзажные зарисовки, введенные писательницей при описании детства Кристы Т., даны в восприятии К.Вольф и передают нерадостное настроение девочек в военные годы. Рассказчица представляет, что могла бы написать картину, изображающую их вместе с Кристой: «Описывать холодный свет мне бы не понадобилось, а стеснение, которое я испытывала, само собой исходило бы от картины, потому что любой, мог без труда увидеть небо над нами, тусклое и пустое, а такое не может пройти бесследно, признаем мы это или нет» . Социально-психологические приметы времени передаются, особенно в начале романа, иногда в форме повествования от «мы», объединяющего героиню с рассказчицей: «Воздушные тревоги становились все продолжительней, торжественные линейки – все мрачней и мрачней, мы ничего этого не замечали, и так незаметно наступил ноябрь» . Однако в целом сохранена дистанция между рассказчицей и героиней. На первом плане повествования – работа осмысляющего и анализирующего сознания рассказчицы, тождественной автору. Это - размышление, активное комментирование историй, эпизодов, сцен, заключения, суждения, оценки. Писательница иногда открыто противопоставляет восприятие героини своему представлению (например, при описании «паломничества» Кристы к некоему ясновидящему в Нигендорф). Любая мысль, чувство, поступок героини подвергаются анализу и оценке.

      «Размышление» разительно отличается от первого романа К.Вольф «Расколотое небо» (1963). В центре первого произведения тоже женский образ юной девушки Риты Зайдель, ее история любви к интеллигенту Манфреду Герфурту, история ее приобщения к коллективной студенческой и рабочей жизни. Судьба Риты предстает в неразрывной связи с жизнью окружающих людей и жизнью страны в целом. Любовь для Риты становится серьезным драматическим испытанием, а вся страна с трудом выходит из опаснейшей политической ситуации. Решение в личной жизни становится одновременно для нее общественным решением: покинуть ГДР и уехать с любимым человеком в Западный Берлин, или остаться в стране, жизнь и люди которой стали для нее частью ее жизни. Оптимистическое звучание романа связано с мужественным решением Риты и выходом страны из опасного кризиса.

     Иной тип героя, иные проблемы и акценты были избраны писательницей в «Размышлении». К.Вольф показывает, что в Кристе Т. естественно соединялась в поведении экстравертность с интравертностью, жизнь в обществе и тяга к уединению. Но акцент в изображении героини сделан на ее внутреннем становлении, на изображении ее личной жизни и ее творческом поиске. Подчеркивается неприятие Кристой парадной общественной шумихи, исключительность героини, ее нестандартность. Идея нонконформизма становится одной из ведущих в романе с соответствующим акцентированием удаленности Кристы от толпы (не случайно семейный дом она строит на противоположном берегу от деревни). Все это свидетельствовало о новом отношении К.Вольф к жизни общества, о некоем отчуждении и разочаровании. Новое романное «мы» объединяло теперь героиню с автором, а не с людьми страны в целом. В 1968 году, когда Г.де Бройн еще весело смеялся, изображая внутреннюю нечестность и несостоятельность члена партии, директора библиотеки Карла Эрпа в «Буридановом осле», Криста Вольф уже пророчески печалилась при взгляде на окружающее ее общество.

     Проанализированные романы Э.Штриттматтера, Г.Канта, К.Вольф демонстрируют основные приметы романа ГДР 60-х гг. Нравственный поиск авторов и героев произведений восходит по своей высоте к классическим традициям немецкой литературы. Роман ГДР этого периода обнаружил богатство стилевых и повествовательных форм. Обращаясь к немецкой классической традиции, он не только ее достойно продолжил, но и вошел с ней в своеобразное соревнование.

     При взгляде на роман ГДР этого периода можно обнаружить определенную общность тенденций восточно-немецкой и западно-немецкой литератур: достойное продолжение классических литературных традиций, внимание к отдельной личности, тонкий психологизм, постоянный поиск новых художественных решений.

     Смелая критика бюрократических и догматических тенденций в обществе ГДР, обращение к теме внутренней честности члена партии (образ Карла Эрпа в романе Г.де Бройна «Буриданов осел», образ партийного секретаря Хоррата в романе Э.Нойча «След камней» и др.) предварили своей решительностью будущую атмосферу гласности в других восточных странах Европы 90-х гг.