Расщепление.

Истоки этого механизма находятся в довербальном периоде, когда младенец еще не может отдавать себе отчет в том, что заботящиеся о нем люди могут обладать как “хорошими”, так и “плохими” качествами, что с ними связаны как “хорошие”, так и “плохие” переживания. Если понаблюдать за двухлетними детьми, то можно заметить, что они склонны приписывать “плохие” и “хорошие” валентности всему, с чем они встречаются в своей жизни. Тем самым это самый первый, примитивный способ структурировать свое восприятие. Когда ребенок удовлетворен, присутствие матери для него связано с глобальным ощущением “хорошей” матери, а когда он расстроен – все та же мать переживается им как “плохая”. Пока он не достигнет этапа в своем психологическом развитии (константности), когда он сможет признать, что перед ним в обеих ситуациях один и тот же человек, в присутствии которого ему иногда бывает хорошо, а иногда плохо, каждое его переживание будет оставаться тотальным, дискретным, определенным. Это будет переживание или/или, или “плохой”, или “хороший”. Вместо более зрелого способа видеть свою мать, как человека, обладающего одновременно и “хорошими”, и “плохими” качествами. То есть переживание и/и.

У взрослых расщепление можно наблюдать, когда они занимают чрезмерно категоричную, неамбивалентную позицию. А противоположную точку зрения переживают – как нечто совершенно отдельное. Например, пациентка может воспринимать своего терапевта, как абсолютно хорошего, а остальных сотрудников, работающих в этом учреждении – как равнодушных, злых, враждебно настроенных бюрократов. Или терапевт может внезапно подвергнуться ожесточенным нападкам со стороны пациента, хотя еще неделю назад он мог считать его самым лучшим, понимающим специалистом в мире.