Какие общественные предпосылки обусловили возникновение юридической психологии как самостоятельной отрасли психологических знаний? Юридическая психология

1 ответ(а)

1. 

   hubba-bubba 2018-10-22 12:46:59

   Юридическая психология, как и многие другие отрасли психологической науки, прошла путь от чисто умозрительных построений к научно-экспериментальному исследованию.

   Одним из первых авторов, который рассмотрел ряд судебно-психологических аспектов в контексте идеи гуманизма, был М.М. Щербатов (1733 -1790). В своих трудах он требовал, чтобы законы разрабатывались с учетом индивидуальных особенностей личности человека, одним из первых он поднял вопрос об условно - досрочном освобождении от наказания. Он положительно оценивал фактор труда в перевоспитании преступника.

   Представляют интерес и работы И.Т. Посошкова (1652-1726), в которых давались психологические рекомендации относительно допроса обвиняемых и свидетелей, классификация преступников, затрагивались и некоторые другие вопросы.

   Распространение идеи исправления и перевоспитания преступника обусловило необходимость обращения к психологии для научного их обоснования. Над этим в начале XIX века в России работали В.К. Елпатьевский, П.Д. Лодий, Л.С. Гордиенко, X. Штельцер и др.

   Однако сама психология, носившая в то время метафизический, умозрительный характер, не могла даже в союзе с уголовным правом разработать достаточно обоснованные критерии и методы изучения человеческой личности.

   Значительное количество работ по юридической психологии появилось в России в третьей четверти XIX в. Это работы И.С. Баршева «Взгляд на науку уголовного законоведения», К.Я. Яновича-Яневского «Мысли об уголовной юстиции с точки зрения психологии и физиологии», А.У. Фрезе «Очерк судебной психологии», Л.Е. Владимирова «Психические особенности преступников по новейшим исследованиям» и некоторые другие.

   В указанных работах высказывались мысли о чисто прагматическом использовании психологических знаний в конкретной деятельности судебных и следственных органов. Так, И.С. Баршев писал, что если судья не знает психологии, то это будет «суд не над живыми существами, а над трупами».

   Попытка использовать данные психологии в расследовании преступлений сделана в работах немецких ученых И. Гофбауэра «Психология в ее основных применениях в судебной жизни» (1808) и И. Фридриха «Систематическое руководство по судебной психологии» (1835).

   Психологические вопросы оценки свидетельских показаний занимали и выдающегося французского ученого-математика Пьера Симона Лапласа. В «Опытах философии теории вероятностей», изданной во Франции в 1814 г., П.С. Лаплас делает попытку дать материалистическую интерпретацию вопроса надежности судебных решений. Он считал, что вероятность того, что данное показание соответствует действительности, слагается:

   из вероятностей самого события, о котором повествует свидетель;

   из вероятности четырех гипотез в отношении допрашиваемого:

   а) свидетель не ошибается и не лжет;

   б) свидетель не лжет, но ошибается;

   в) свидетель не ошибается, но лжет;

   г) свидетель и лжет, и ошибается.

   Лаплас понимал, насколько трудно оценить правдивость или ложность показаний свидетелей из-за большого числа сопровождающих обстоятельств, но считал, что суд в своих суждениях опирается не на математическую достоверность, а лишь на вероятность. Но, тем не менее, схема Лапласа интересна, как первая попытка создать научную методику оценки свидетельских показаний.

   Конец XIX — начало XXв. характеризуется социологизацией криминологического знания. Причины преступности как социального явления начали изучать социологи Ж.. Кетле, Э. Дюркгейм, П. Дюпоти, М. Вебер, Л. Леви-Брюль и др., которые, применив метод социальной статистики, преодолели антропологический подход в объяснении природы преступного поведения, показав зависимость отклоняющегося поведения от социальных условий. Для своего времени эти работы были, безусловно, прогрессивным явлением.

   Солидный статистический анализ различных аномальных проявлений (преступности, самоубийств, проституции) за определенный исторический отрезок, проведенный, в частности, Жаном Кетле, Эмилем Дюркгеймом, показал, что число аномалий в поведении людей всякий раз неизбежно возрастало в период войн, экономических кризисов, социальных потрясений, что убедительно опровергало теорию «врожденного» преступника, указывая на социальные корни этого явления.

   Эти факты нашли свое отражение, в частности, в ряде социально-психологических теорий преступности американских социальных психологов этого периода — Р. Мертона, Ж. Старленда, Д. Матса, Т. Сайкса, Э. Глюка и др. В работах этих авторов представлены многообразные подходы к объяснению природы делинквентного (субъект, чье отклоняющееся поведение в крайних проявлениях представляет собой уголовно наказуемые действия) поведения за счет различных социально-психологических феноменов и механизмов, регулирующих взаимодействие и поведение людей в группе. Характерная черта многих социально-психологических теорий преступности — отсутствие методологической платформы, игнорирование социально-экономической детерминированности преступности и других негативных социальных явлений.

   Отличительная особенность современного криминологического знания — это системный подход к рассмотрению и изучению причин и факторов отклоняющегося поведения, разработка проблемы одновременно представителями различных наук: юристами, социологами, психологами, медиками.

   Это, в свою очередь, позволяет подходить к практике предупреждения преступлений комплексно. Немалую роль при этом играет психолого-педагогическое обеспечение правоохранительной, превентивной и пенитенциарной деятельности соответствующих социальных институтов.

   Современные биологизаторские криминологические теории далеко не так наивно, как Ломброзо, объясняют природу преступного поведения. Они строят свою аргументацию на достижениях современных наук: генетики, психологии, психоанализа. Так, например, одной из сенсаций 1970-х гг. было открытие так называемого синдрома Клайнфельтера: хромосомные нарушения типа 74XVV при нормальном наборе хромосом у мужчин среди преступников встречаются в 36 раз чаще.

   Была проведена также проверка гипотезы, согласно которой хромосомные аномалии чаще встречаются не у всех преступников, а, прежде всего среди лиц высокого роста. Американский национальный центр психического здоровья в 1970 году опубликовал доклад, включающий обзор 45 исследований предполагаемой связи хромосомных аномалий с преступностью. Всего было исследовано 5342 преступника, при этом специально была подобрана группа лиц высокого роста, что якобы чаще всего связано с агрессивным поведением при хромосомных нарушениях. Среди этих лиц у 2 % были обнаружены хромосомные нарушения, среди преступников любого роста — 0,7 %, среди контрольной группы законопослушных граждан, которая составляла 327 человек, — 0,1 %. По существу, это исследование установило некоторую минимальную связь хромосомных аномалий не столько с преступностью, сколько с душевными заболеваниями.

   На Международной конференции во Франции в 1972 г. исследователи разных стран высказали единодушное мнение, что зависимость между генными нарушениями и преступностью не подтверждается статистически.

   Таким образом, теория хромосомных аномалий, как когда-то и антропологическая теория преступности, при более тщательном изучении не нашла своего подтверждения и была подвергнута серьезной обоснованной критике.

   Поведение, целью которого является нанесение вреда некоторому объекту или человеку, возникает, по мнению фрейдистов и неофрейдистов, в результате того, что по различным причинам не получают реализации отдельные неосознаваемые врожденные влечения, что и вызывает агрессию. В качестве таких неосознаваемых врожденных влечений 3. Фрейд рассматривал либидо, А. Адлер — стремление к власти, к превосходству над другими, Э. Фромм — влечение к разрушению.

   Очевидно, что в таком случае агрессивность неизбежно должна возникать у любого человека с врожденными, сильно выраженными неосознаваемыми влечениями, которые далеко не всегда способны реализоваться в жизни и потому находят свой выход в деструктивном поведении.

   Однако последующие исследователи агрессивности и ее природы, как за рубежом, так и у нас в стране (А. Бандура, Д. Бергковец, А. Басс, Э. Квятковская-Тохович, С.Н. Ениколопов и др.) существенно изменили точку зрения на природу агрессии и на ее выражение.

   Все большая роль в природе агрессии отводится социальным прижизненно действующим факторам. Так, А.. Бандура считает, что агрессия — результат искаженного процесса социализации, в частности результат злоупотребления родителей наказаниями, жестоким отношением к детям.. А. Бергковец указывает, что между объективной ситуацией и агрессивным поведением человека всегда выступают две опосредующие причины: готовность к агрессии (злость) и интерпретация данной ситуации.

   Индивидуальные психосоматические и половозрастные особенности, а также связанные с ними отклонения (отставание в умственном развитии, нервно-психическая и соматическая патология, кризисные возрастные периоды развития и т.д.) рассматриваются как психобиологические предпосылки асоциального поведения, которые способны затруднять социальную адаптацию индивида, отнюдь не являясь при этом причиной преступного поведения.

   Сюда можно отнести теорию «социальной аномалии» Р. Мертона, которая построена на гипотезе об отмирании, отпадении норм морали при делинквентном поведении (социология преступности); теорию «нейтрализации» Д. Матса и Т. Сайкса, которые считают, что преступник в целом разделяет общепринятые нормы морали, но оправдывает свое преступное поведение.

   В 1925 году в нашей стране впервые в мире был организован Государственный институт по изучению преступности и преступника. В течение первых пяти лет существования этим институтом было опубликовано значительное количество работ по юридической психологии. Специальные кабинеты по изучению преступника и преступности были организованы в Москве, Ленинграде, Саратове, Киеве, Харькове, Минске, Баку и других городах.

   Одновременно велись исследования по психологии свидетельских показаний, по психологической экспертизе и некоторым другим проблемам.

   Интересные исследования провел психолог А.Р. Лурия в лаборатории экспериментальной психологии, созданной в 1927 году при Московской губернской прокуратуре. Он изучал возможности применения методов экспериментальной психологии для расследования преступлений и сформулировал принципы работы прибора, который впоследствии получил наименование «разоблачителя лжи» (лай-детектор).

   Значительный вклад в развитие юридической психологии того времени внесли такие известные специалисты, как В. М. Бехтерев и А. Ф. Кони.

   Юристы и психологи настойчиво искали новые формы борьбы с преступностью. Новый общественный строй видел в преступнике, прежде всего человека. Этот гуманистический принцип, положенный в основу советского законодательного регулирования вопросов доказывания, естественно, усиливал интерес к психологическим особенностям людей, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства, вводил психологию в круг проблем, изучение которых было важно для успешного расследования преступлений.

   Сущность судебно-психологических изысканий того периода известный отечественный психолог А. В. Петровский охарактеризовал следующим образом: «В 20-е гг. "судебная психология" — это авторитетная и обширная область науки, имеющая предметом изучения психологические предпосылки преступления, быт и психологию различных групп преступников, психологию свидетельских показаний и судебно-психологическую экспертизу, психологию заключенного (тюремная психология) и т. п.».

   В те годы были переведены на русский язык и изданы труды западных ученых: Г. Гросса, О. Липпмана, Э. Штерна, М. Геринга, Г. Мюнстерберга, А. Гельвига.

   В 1922 г. А. Ф. Кони опубликовал брошюру «Память и внимание», в которой излагались проблемы свидетельских показаний. А.Р. Лурия в ряде своих исследований подверг специальному психологическому анализу сущность свидетельских показаний. Много внимания уделял вопросам психологии свидетельских показаний известный судебный психолог А. Е. Брусиловский. Следует особо остановиться на исследованиях А..С. Тагера, немало сделавшего для судебной психологии вообще и для психологии свидетельских показаний в особенности. Он считал, что уголовный процесс — это подлинный исследовательский процесс и что формирование и изучение научных основ его предпосылок не может не дать значительного материала для законотворчества.

   Семнадцатого декабря 1928 г. А..С. Тагер выступил на совете Психологического института с докладом «Об итогах и перспективах изучения судебной психологии». Совместно с А. Е. Брусиловским, С. В. Познышевым, С. Г. Геллерштейном он принимал активное участие в работе I Всесоюзного съезда по изучению поведения человека (М., 1930). Съезд имел специальную секцию по судебной психологии, где обсуждались различные вопросы изучения психологических проблем, касающихся борьбы с преступностью.

   Были заслушаны доклады А. С. Тагера «Об итогах и перспективах изучения судебной психологии» и А. Е. Брусиловского «Основные проблемы психологии подсудимого в уголовном процессе».

   В Московском государственном институте экспериментальной психологии (ныне Институт психологии РАН) А. С. Тагер возглавлял экспериментальные работы по психологии свидетельских показаний. Он составил программу исследований, которая охватывала формирование показаний свидетелей от процесса восприятия фактов и явлений в различных ситуациях до их процессуального закрепления. Тагер искал формы исследований, раскрывающие особенности формирования показаний с учетом психологических навыков свидетелей, зависящих от профессии, возраста, эмоциональных состояний и т.д.

   Существенный вклад в становление и развитие юридической психологии внесли В. В. Романов, М. И. Еникеев: первый — в сфере внедрения юридической психологии в сферу военной юстиции, а второй — в области организации преподавания этой дисциплины в московских вузах.

   В июне 1989 г. в Ленинграде на базе ИПК прокурорско-следственных работников был организован Всесоюзный семинар-совещание преподавателей юридической психологии. Его участники рассмотрели и утвердили предложенную в докладе проф. В.Л. Васильева программу вузовского курса предмета «Юридическая психология». В соответствии с этой программой В. Л. Васильевым был создан учебник «Юридическая психология».