Что является предметом судебно-психологической экспертизы? Юридическая психология

1 ответ(а)

1. 

   hubba-bubba 2018-10-23 14:29:57

      В современной логике и методологии науки «под предметом исследования обычно понимается та сторона объекта, которая рассматривается в данном исследовании». В этом смысле понятие предмета исследования противопоставляется объекту исследования, под которым понимается то, что противостоит субъекту, на что направлена его предметно-практическая и познавательная деятельность. В литературе приводятся две точки зрения относительно предмета любой судебной экспертизы. Первая относит к предмету экспертизы факты, обстоятельства уголовного или гражданского дела, подлежащие установлению с помощью специальных познаний. Соответственно предметом конкретной экспертизы являются обстоятельства, устанавливаемые на основе специальных познаний по вопросам, которые ставятся на разрешение экспертам. Вторая точка зрения приравнивает предмет экспертизы к предмету той науки, или какой-то её части, на данных которой основана экспертиза. Применительно к СПЭ первая точка зрения однозначно ставит её в определенное отношение к вопросам правового характера, решение которых имеет существенные социальные последствия для данного лица. Вторая — приравнивает судебную психиатрию к психиатрии общей.

      Представляется, что расхождения во взглядах на содержание понятия «предмет экспертизы» имеют в своей основе различный подход к пониманию соотношения «материнской» науки, соответствующей ей судебной науки и собственно конкретного судебно-психиатрического экспертного исследования. Попытка каким-либо образом разделить или дистанцировать их предметы методологически уязвима. Во всех этих случаях речь идёт, прежде всего, об одной и той же науке и, следовательно, о едином предмете. Ошибка же состоит в смешении понятий «предмет науки» и «цель исследования».

      Намного ли отличается в этом смысле предмет психиатрии судебной? Отрицательный ответ очевиден. Все указанные в классификации виды психических расстройств могут встречаться в судебно-психиатрической практике, поскольку они не гарантируют их обладателя от совершения общественно опасного деяния. И в этом смысле утверждение, что судебный психиатр изучает психические нарушения, имеющие правовое значение, не противоречит истине. Коль скоро юридический интерес представляет лицо, направляемое на экспертизу, то очевидно, что любое состояние его психической сферы будет иметь правовое значение, влияя тем или иным образом на принимаемое судом решение. Вычленение же какого-либо самостоятельного предмета судебной психиатрии, отличного от предмета психиатрии общей, на том основании, что первая изучает только выраженные психические расстройства в тех формах и стадиях, для которых имманентно присуща неспособность лица отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими, лишено достаточных оснований.

      Такая позиция базируется на ошибочном представлении о том, что поскольку психиатр общего профиля не употребляет относительно своего пациента формулу «способен–неспособен отдавать себе отчёт в своих действиях…», то ему якобы и не приходится определять эту способность. В действительности, как показано в настоящем исследовании, понятие способности отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими поглощается полным психиатрическим диагнозом. Её определение является неотъемлемой частью психиатрической диагностики и по этому признаку предмет общей и судебной психиатрии совпадает. Различия же между ними, на наш взгляд, определяются двумя обстоятельствами.

   Первое. Предмет судебной психиатрии имеет больший объём, чем в общей психиатрии и включает все патологические и непатологические нарушения сознания вплоть до его полного отсутствия. Часть из них относится к соматической медицине: коматозные состояния (сопор, сомноленция), возникающие вследствие нарушений мозгового кровообращения, сахарного диабета, эндо- и экзогенной интоксикации и др. Эти состояния требуют в первую очередь соматического лечения, поэтому практически не оказываются в поле зрения психиатра общего профиля, однако могут представлять интерес для суда, например, в гражданском процессе. Другая же часть расстройств находится только в ведении судебной психиатрии и практически не встречается в психиатрии общей в связи с кратковременностью течения и, как правило, совершаемыми общественно опасными действиями. Это патологическое опьянение, патологический аффект, просоночные состояния, реакция «короткого замыкания», относящиеся к категории исключительных состояний.

      Второе. Для общей психиатрии, имеющей своей первоочерёдной целью лечение и профилактику нарушений психики, наиболее существенным является наличие психических расстройств у пациента непосредственно во время обследования. Выбор лечебно-реабилитационных мероприятий определяется в первую очередь состоянием больного на момент их назначения. Для психиатра-эксперта, если заключение о психическом состоянии подэкспертного и его возможности участвовать в процессе не даётся непосредственно в суде, такое исследование состояния на момент освидетельствования является лишь одной из составных частей экспертного процесса. Основные вопросы, интересующие следствие и суд, относятся либо к прошлому, либо к будущему. Поэтому для эксперта важно реконструировать психическое состояние подэкспертного с учётом его вероятной ретроспективной динамики, на тот отрезок времени, который интересует следствие и суд (момент события общественно опасного деяния) для того, чтобы суд мог избрать адекватную принудительную меру медицинского характера, если лицо будет признано невменяемым и представляющим общественную опасность. Однако решить эти экспертные задачи было бы невозможно, не используя данные, накопленные общей психиатрией о возникновении, клинических проявлениях, закономерностях течения и исхода различных видов психической патологии.

      Таким образом, по содержанию предмет судебной психиатрии принципиально не отличается от предмета психиатрии общей, хотя их и нельзя считать идентичными. Предмет судебной психиатрии не может быть приравнен к предмету психиатрии общей и не является какой-то её частью. Напротив, предмет судебной психиатрии как науки и экспертного исследования как процесса, шире предмета психиатрии общей.

      Очевидно, что судебная психиатрия — это прежде всего психиатрия. Судебно-психиатрическая экспертиза — это не некая самостоятельная наука, это способ реализации психиатрических знаний со специфическими акцентами. По сути СПЭ, как процесс применения специальных знаний, это тот же клинический психопатологический метод исследования, но поставленный в определённые процессуальные рамки, превращающие его в экспертный метод. Психиатрия как «материнская» наука, судебная психиатрия и судебно-психиатрическая экспертиза не могут иметь самостоятельных предметов исследования потому, что они не рядоположны, а соподчинены и относятся между собой как общее, особенное и единичное. Поэтому предмет психиатрии, оставаясь самим собой на каждом уровне, обретает дополнительные характеристики, относящиеся к объектам исследования на уровне особенного и к цели исследования — на уровне единичного.

      Психиатрия не существует вне своих естественных частей: психиатрии детской, гериатрии, биологической, социальной, военной, судебной, психофармакологии. Чтобы исчерпать этот перечень, к нему следует добавить психиатрию зрелого возраста, поскольку именно этот контингент составляет основную массу психически больных. Сюда же следует отнести и медико-социальную экспертизу психических расстройств. Ошибочно полагать, что каждый из этих разделов психиатрии имеет свой предмет. Иначе бы речь шла о самостоятельных науках. Ни один из этих разделов не может реально существовать и развиваться без распознавания и лечения психических болезней. Причём распознавание включает не только диагностику, но и изучение этиологии, патогенеза, течения и исхода психических болезней. Лечение, помимо собственно терапии, охватывает организацию психиатрической помощи, профилактику, решение различных социальных вопросов в связи с выявленной психической патологией и с учётом прогноза .

     Именно эти два обстоятельства и определяют в наиболее общем виде предмет психиатрии, так же как и составляют суть деятельности психиатра в любом из её разделов. Другое дело, что эти разделы, при одном и том же предмете и объектах исследования, различаются по определённым характеристикам последних (преимущественно возрастным и социальным). В свою очередь, конкретное психиатрическое исследование, в каком бы из разделов психиатрии оно не предпринималось, исходит из соответствующих этому разделу объектов, общего предмета познания, акцентируя затем внимание на той его части, которая более всего соответствует цели исследования. Соответствующим образом модифицируется клинический психопатологический метод исследования, оставаясь единым для всех разделов психиатрической науки, но, безусловно, учитывающим особенности объекта исследования, его социальные аспекты и цель. В этом смысле определение предмета судебной психиатрии как выявления психических расстройств, имеющих юридическое значение, данное С. Н. Шишковым (1990), не противоречит истине потому, что условия, определяющие необходимость проведения СПЭ, делают юридически значимыми любые психические расстройства, как и их отсутствие.

      Из всего вышесказанного следует, что предметом судебной психиатрии является исследование болезненных нарушений отражательной деятельности мозга (сознания, психики), проявляющихся на уровне поведения индивида, определение её количественных и качественных характеристик относительно определённых периодов времени, интересующих следствие и суд. Соответственно объектом судебной психиатрии является индивид, как социальное существо, во всех его взаимосвязях со средой, как носитель сознания, представляющего собой его наиболее существенный отличительный признак, подлежащий исследованию в процессе экспертизы.

      Сознание имеет своим содержанием отражение и отношение индивида (носителя сознания) к себе, своим действиям и окружающему. Поэтому исследование сознания и его нарушений невозможно без исследования того, что взаимодействует. Отсюда следует, что объектом судебной психиатрии является и среда, в которой находится индивид и в которой фиксируются следы его деятельности. Наконец, познание предмета исследования психиатром возможно не только при непосредственном исследовании указанных объектов, но и через изучение иных источников информации о них (медицинская документация, сведения от близких лиц, письменная продукция и т. д.). В противном случае была бы невозможной заочная и посмертная экспертизы. Следовательно, объектом и общей, и судебной психиатрии является не только непосредственно данное лицо, но и все иные материальные носители информации о состоянии его сознания (восприятия им себя, окружающего и поведении), в прошлом (включая период, интересующий следствие и суд) и настоящем. Объекты и предмет судебной психиатрии определяют метод исследования.