Метод беседы в консультировании. Основные типы беседы. Беседа в ходе тестового обследования.

Метод беседы— психологический вербально-коммуникативный метод, заключающийся в ведении тематически направленного диалога между психологом и респондентом с целью получения сведений от последнего.

Возможности беседы как диалога — инструмента встречи человека с человеком — связаны, в частности, с широтой выбора типа беседы в спектре от «полностью контролируемой» до «практически свободной». Основными критериями отнесения беседы к определенному типу являются особенности предварительно подготовленного плана (программа и стратегия) и характер стандартизации беседы, т. е. ее тактика. Под программой и стратегией, как правило, подразумевают составленный психологом в соответствии с целями и задачами беседы набор смысловых тем и последовательность движения между ними. Чем выше степень стандартизации беседы, тем более строг, определен и неизменяем набор и форма вопросов психолога в ней, т, е. тем более жесткой и ограниченной является его тактика.

Стандартизация беседы означает также и то обстоятельство, что инициатива в ней перемещается на сторону психолога, задающего вопросы.

Таким образом, полностью контролируемая беседа предполагает жесткую программу, стратегию и тактику, а противоположный полюс — практически свободная беседа — отсутствие заранее сформулированной программы и наличие инициативной позиции в беседе у того, с кем она проводится. Между ними располагаются следующие основные типы бесед:
— стандартизированная беседа — стойкие программа, стратегия и тактика;
— частично стандартизированная — стойкие программа и стратегия, тактика значительно более свободная;
— свободная — программа и стратегия заранее не определяются или же только в основных чертах, тактика совершенно свободная.
Полностью и частично стандартизированная беседа дает возможность сравнения разных людей; беседы такого типа являются более емкими в отношении времени, могут опираться на меньший клинический опыт психолога и ограничивать непреднамеренное воздействие на испытуемого. Однако их большим недостатком является то, что они представляются не вполне естественной процедурой, имеющей более или менее выраженный оттенок экзаменационного опроса, и поэтому сковывающей непосредственность и вызывающей к дей-ствию защитные механизмы.
Беседа свободного типа всегда ориентирована на конкретного данного собеседника. Она позволяет получать множество данных не только прямым, но и косвенным образом, поддерживать контакт с собеседником, отличается сильным психотерапевтическим содержанием, обеспечивает высокую спонтанность проявления значимых признаков. Подобный тип беседы характеризуется особенно высокими требованиями к профессиональной зрелости и уровню психолога, его опыту и умению творчески пользоваться беседой.
В целом процедура проведения беседы предполагает возможность включения в нее разнообразных модификаций — тактических приемов, позволяющих особенно обогатить ее содержание. Так, в беседах с детьми хорошо оправдывают себя куклы, различные игрушки, бумага и карандаш, драматические сценки. Аналогичные приемы возможны и в беседах со взрослыми людьми у необходимо только, чтобы они органично входили в систему разговора. Предъявление конкретного материала (например, шкалы) или обсуждение содержания только что выполненного испытуемым рисунка становится не только «зацепкой» для дальнейшего хода беседы, развертывая его программы, но и позволяет получить дополнительные косвенные данные об испытуемом.

Беседы различаются в зависимости от преследуемой психологической задачи. Выделяют следующие виды:

• Терапевтическая беседа
• Экспериментальная беседа (с целью проверки экспериментальных гипотез)
• Автобиографическая беседа
• Сбор субъективного анамнеза (сбор информации о личности субъекта)
• Сбор объективного анамнеза (сбор информации о знакомых субъекта)
• Телефонная беседа

Интервью относят как и к методу беседы, так и к методу опроса.

Этапы беседы: вводная часть (мотивация/взаимопонимание/установление контакта), основная часть (непоср обсуждение) и заключительная часть (ослабление напряжения + признательность за сотрудничество).

Клиническая беседа – беседа как метод. По Пиаже: методом выявления феноменов несохранения, изучения особенностей познавательной сферы ребенка является метод клинической беседы. Первоначально метод клинической беседы применялся для исследования речевого мышления ребенка, позже экспериментальные ситуации были модифицированы таким образом, что ребенок мог не только беседовать с экспериментатором, но и манипулировать с предметами, что обеспечивало возможность устанавливать уровень развития умственных операций ребенка, непосредственно опираясь на особенности его действий с предметным материалом. Особенностью метода клинической беседы является, то, что детям предлагаются задания, решить которые, возможно лишь обладая определенным уровнем развития логики. 

Основной метод Жане (и Фрейд сюда же) - клиническая беседа, наблюдение за пациентами. Жане беседует с больными людьми, задает им вопросы, ответы на которые способны объяснить ситуацию. Жане сопоставляет данные, полученные им от разных людей; кроме того, он сравнивает ситуации из жизни меланхоликов с отдельными моментами в жизни обычных людей и проводит параллели. Жане прослеживает, к чему приводит та или иная реакция, выясняет, какое значение в жизни человека имеет триумф, неудача и т. д. Жане особенно подробно исследует возникновение чувства страха, обращая внимание на регуляцию действия самыми разными реакциями. Выясняются причины появления страха действия и инверсии чувств, Жане обращает внимание на то, что предшествовало их возникновению, и, сравнивая те или иные обстоятельства, приходит к определенному выводу.

Зейгарник: клин беседа должна проводиться в зависимости от тех проблем, которые стоят перед практическим патопсихологом. Эти проблемы иногда задаются врачом. Скажем, врач вам посылает больного для дифференциального диагноза или для того, чтобы решить, какую психотерапию лучше проводить: индивидуальную или групповую. Это может быть проблема интеллектуальных возможностей, или проблема возможности обучения ребенка в массовой или спецшколе, в школе для умственно недоразвитых детей.

Но дело в том, что психиатр иногда не ставит такую задачу. И тогда вы должны сами, исходя из того, что вы прочли историю болезни (а прочесть ее не так легко: прочесть ее можно, но надо ее «прочесть), поставить эту проблему, которую врач вам не смог сформулировать.

Центральную гипотезу клиенто-центрированного подхода К.Роджерс кратко формулирует следующим образом: «человек обладает огромными ресурсами для самопознания, изменения Я-концепции, целенаправленного поведения, а доступ к этим ресурсам возможен только в том случае, если создается определенный фасилитирующий психологический климат»         К.Роджерс выделяет три основополагающих условия, обеспечивающих фасилитирующий климат в процессе психотерапии:

1.        Конгруэнтность – это, когда «…чувства, испытываемые психотерапевтом, доступны ему, его пониманию, он способен «прожить» эти чувства, испытать их  и соответствующим образом сообщить о них другому человеку». К.Роджерс указывает, что «никто полностью не достигает этого условия».

2.        Принятие – это «теплое, положительное принимающее отношение к внутреннему миру клиента», «терапист любит клиента без чувства собственничества» и «высоко ценит клиента без всяких условий».

3.        Эмпатическое понимание – это, «когда кто-то понимает, как чувствуется или видится мне, без желания анализировать или судить меня». Быть в состоянии эмпатии означает «воспринимать внутренний мир другого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков».

Если выполняются эти три условия, то обязательно происходят изменения в поведении и личности.

Человекоцентрированный подход построен на глобальном доверии к человеку, он полагается на существующую в каждом человеке тенденцию расти, развиваться, реализовывать весь свой потенциал, то есть этот подход, во-первых, основан на вере в изначальную творческую мудрость человека и, во-вторых, этот подход доверяет конструктивному, направленному движению человека по направлению к более полному развитию и стремится высвободить это движение. «…Именно клиент может знать,  что его беспокоит, в каком направлении надо идти, какие проблемы являются для него существенными, какой жизненный опыт находится у него в глубинах сознания. …В процессе психотерапии лучше опираться на клиента, когда выбираешь, куда двигаться и что делать».

Человекоцентрированный подход ставит в центр внимания не решение проблемы, а то, что происходит с человеком в ходе психотерапевтического процесса: человек открывается опыту, у него «исчезают» защиты, препятствующие полноте переживаний, появляется экзистенциальный способ бытия и доверие целостному «Я».

Британский психолог В.Стайлс для понимания процесса изменения в ходе психотерапии предложил модель ассимиляции проблемного опыта, то есть в процессе психотерапии пациент становится способным овладеть болезненными переживаниями. Автор создает шкалу ассимиляции проблемного опыта:

Уровень 0: Отвращение проблемы.

Уровень 1: Нежелательные мысли.

Уровень 2: Смутное осознание проблемы.

Уровень 3: Формулировка и прояснение проблемы.

Уровень 4: Понимание/инсайт.

Уровень 5: Опробование на практике/проработка.

Уровень 6: Решение проблемы.

Уровень 7: Овладение.

В качестве основной задачи человекоцентрированного подхода можно назвать обретение человеком посредством принятия и самопринятия своей утраченной целостности. Традиционные методы психодиагностики и интерпретации оказываются непригодными для достижения этой цели. Поэтому основным средством для обретения целостности становится беседа, основанная на отражении переживаний клиента и активном эмпатическом слушании.

Р.Мэй называет главную часть встречи клиента с психологом – исповедью. Когда установлен контакт с клиентом, надо дать ему «выговориться». После того, как он расскажет все, что хотел, наступает следующая часть проведения беседы – толкование, то есть клиент совместно с психологом стараются проанализировать те факты, о которых было рассказано клиентом.

Таким образом, можно выделить 6 основных принципов терапевтического общения:

1.      Ведущую роль во взаимодействии должен играть клиент, а психолог должен следовать за ним.

2.      Речь должна идти о чувствах клиента, а не о его поведении.

3.      Клиент извлекает уроки не только из сказанного вслух во время сеанса, но и  из качественного своеобразия общения с психологом, поэтому важной составляющей процесса общения должно стать укрепление доверия.

4.      Принятие психологом клиента. При этом надо помнить, что принять – не значит согласиться.

5.      Не осуждать, то есть на первых этапах терапевтического процесса лучше избегать противоречий с клиентом.

6.      Сбор информации на основе того, что говорит клиент, как и когда он это говорит, а также как и когда он молчит.

М. М. Бахтин, занимаясь исследованием методологии гуманитарных наук, выделяет в качестве «объекта» исследования гуманитарной науки текст. Человека нельзя изучать как вещь, он являет себя опосредованно, как текст, в высказывании. Физическое действие человека должно быть понято как поступок, но нельзя понять поступка вне его возможного (воссоздаваемого нами) знакового выражения (мотивы, цели, стимулы, степень осознанности и т. д.). Мы как бы заставляем человека говорить (конструируем его важные показания, объяснения, исповеди, признания, доразвиваем возможную или действительную внутреннюю речь и т. п.). «Повсюду действительный или возможный текст и его понимание», – пишет М. М. Бахтин в «Эстетике словесного творчества». Поэтому текст позволяет рассматривать человека в контексте смысла, целей, целостной жизненной ситуации и включает в себя как высказанное, так и утаенное, как вербальное, так и невербальное. Единицей анализа текста является высказывание как смысловое целое.

«Подлинная жизнь личности совершается как бы в точке этого несовпадения человека с самим собой, в точке выхода его за пределы всего, что он есть как вещное бытие, которое можно подсмотреть, определить и предсказать помимо его воли, „заочно“. Подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проникновению в нее, которому она сама ответно и свободно раскрывает себя. Правда о человеке в чужих устах, не обращенная к нему диалогически, то есть заочная правда, становится унижающей и умертвляющей его ложью, если касается его святая святых, то есть человека в человеке» (Бахтин М. Проблемы поэтики. 1979, с. 69).

Следует не избегать, не маскировать это противоречие, а напротив, выделить его как объективную данность, как важнейший внутренний механизм личности, который подразумевает преодоление, отрицание овеществленных форм бытия через изменение смыслового восприятия, равно как изменение смыслового восприятия обуславливается изменившимися формами бытия вещного

Если диалог не понимать буквально, как диалог между двумя людьми – что вовсе не обязательно, так как в диалоге могут участвовать целые поколения, – то он может пониматься и как внутренний диалог. В этом диалоге будут участвовать голоса-высказывания, голоса разных смыслов, разных позиций. Диалог возможен как между людьми, между культурами, так и внутри одного человека.

Вопрос природы диалогических отношений Бахтин рассматривает через проблему внутреннего диалогизма. В своей работе о Ф. М. Достоевском он вводит понятие полифонии как литературного жанра, созданного этим автором. Полифония как многоголосие, то есть присутствие разных голосов. Голос означает здесь не просто озвучивание. Голос – это всегда личность, за голосом всегда стоит смысл. Голос как точка зрения, как позиция. Достоевский активно использует полифонию в диалогах героя с самим собой (Раскольников носит в себе множество голосов, которые спорят, убеждают, соглашаются, не слушают друг друга). Такая же полифония звучит в его романах между разными героями. Внутренние диалоги могут выноситься вовне, когда один из героев угадывает внутренний скрытый и скрываемый голос, угадывает эту позицию и озвучивает ее. «Да, не ты убил отца», – говорит Алеша Ивану в «Братьях Карамазовых». Иван бурно и яростно реагирует на озвучивание своего тайного голоса братом.

Однако диалогичное отношение к самому себе вырастает не на почве внутреннего диалогизма, считает Бахтин, а только на основе самообъективации. Каким образом человек может диалогически относиться к самому себе? Через объективацию или самообъективацию. Человек выносит себя вовне и смотрит на себя, как на некоторый объект, например, в лирике или в исповеди. Однако наиболее точной метафорой будет чтение себя как текста. Самообъективация предполагает некоторую степень самоотчуждения. Так, Бахтин говорит, что жизнь как целостность можно воспринять только со стороны, как жизнь Другого. Только тогда она будет включать рождение и смерть. Потому что человек не может эмоционально пережить свою собственную смерть, он не может с ней встретиться. Только рационально и рассудочно он способен представить мир, в котором его не будет, но эмоционально пережить мир, в котором меня нет, невозможно. Для того чтобы встретиться со своей смертью, необходимо самообъективироваться, выйти из себя и вжиться в другого человека, в людей, для которых его смерть может стать событием их жизни. Лишь отчужденно от самого себя можно встретиться со своей смертью. Итак, самообъективация – это способ диалогического отношения к самому себе.

Возможность диалогичного раскрытия человека будет напрямую зависеть от способности человека самообъективироваться и отстраняться, то есть диалогично относиться к самому себе, прежде всех остальных. Такой опыт диалогичности может быть одним из примеров реализации психотехнической парадигмы в практике консультирования. Организация диалога выступает здесь не только основным способом его исследования, но и основным методом психологического консультирования.

Принцип диалогичности сознания как основа разработки психотехнического метода исследования личности и консультирования

Изучать становление личности возможно в диалогическом отношении к ней психолога, которое является одновременно условием и результатом самообъективации личности. Важнейшее свойство диалога заключается в том, что высказывание не может быть понято со стороны, извне диалога. Правда, подсмотренная о другом человеке, будет ложью, ее нет. Так же и нет заочного понимания в диалоге.

Поскольку «понимание входит как диалогический момент в диалогическую систему и как-то меняет ее тотальный смысл», – пишет Бахтин. Оно подразумевает необходимость личного присутствия, участия человека в диалоге. Понимающий – тот, кто понимает, неизбежно становится третьим в диалоге. Фигура третьего в диалоге чрезвычайно важна у Бахтина. Неважно, сколько людей участвует в диалоге. Третий – это не указание на количество, но позиция понимания. Не к нему обращено высказывание, но он понимает, участвуя. Как? Этот над-адресат, этот третий, присутствующий в диалоге незримо, в разные времена и эпохи принимает разные конкретные выражения: это может быть Бог, абсолютная истина, суд совести, народ, суд истории, наука и т. д.

Когда диалог в процессе консультирования доходит до уровня события, звучит голос (голос как позиция, голос как точка зрения). Бахтин этот процесс описывает как возможность дать сказаться Другому. В консультировании психолог при работе с проблемой клиента производит преобразование проблемы в психологическую, очищая ее от концептуализаций клиента (монолога) и интерпретаций (выполняющих роль психологических защит), высвобождая место для диалогичных отношений, понимая.

Понимание Бахтин связывает с оценкой: безоценочного понимания не бывает, их нельзя разделить, они представляют целостный акт, поскольку понимающий подходит к тексту или произведению со своим сложившимся мировоззрением и не может не давать оценку. Оценку не в смысле суждения и осуждения, но как сопоставление с ценностью, как ты-отношение. Так понимать человек способен только то, что ценит, а не оценивает, сам.

«Для слова (а следовательно, для человека) нет ничего страшнее безответности... Услышанность как таковая уже является диалогическим отношением».

Быть услышанным – значит, прежде всего, быть понятым. Вокруг понимания (человека ли, текста) Бахтин строит свою концепцию. Существуют различные степени понимания. Можно добавить, что существуют и различные парадигмы понимания, не только текста или произведения искусства, но и человека в ситуации, например, психологического консультирования: майевтика и манипулирование. Бахтин полагал, что степень понимания определяется не точностью познания, но глубиной проникновения.

Что же считать степенью глубины: проникновение к индивидным предпосылкам личности или к высшим проявлениям духа в индивидуальности? Ответ на этот вопрос предполагает прежде ответ на вопрос о том, что считать всеобщим и базовым, а что – индивидуально обусловленным и случайным. Попробуйте задуматься над следующими утверждениями:

• прежде всего, всеобщее должно объединять людей. Что нас объединяет: общие ценности – любовь, свобода, ответственность или индивидуально-типическое – телесное и психическое, делающие нас отдельными индивидами?

• здоровье, как и счастье, однообразно, а болезнь и несчастье имеет множество сортов и видов, внося огромное индивидуальное разнообразие;

• двигаясь к глубине понимания, мы приближаемся к ситуативно и индивидуально случайному (человек тревожный) или к родовой сущности человека, выделяющей его именно как человека (а не как человека лысого, высокого, скромного, агрессивного и т. д.)?

При консультировании закрытых клиентов принцип молчания является основной стратегической установкой психолога. Психологическая фрустрация заключается в дефиците значимых реакций по отношению к высказываниям клиента. Это должно изнутри побудить клиента к самораскрытию и самоопределению. В случае открытых клиентов молчание тоже используется, но как тактический прием, техника.