Заключение эксперта и его уголовно-процессуальное значение.

Заключение   эксперта  как доказательство в суде обладает определенной спецификой, проявляемой задолго до начала  его  оценки судьей первой инстанции. В литературе отмечается, что  заключение   эксперта  есть единство фактических данных (вывода  эксперта , в  нем  содержащегося)  и  формы их выражения вовне (соответствие  заключения  требованиям  процессуального закона). При этом  и  форма,  и  содержание одинаково важны при определении доказательственной силы  заключения   эксперта . Не менее важен, таким образом,  и   процессуальный  порядок получения  заключения   эксперта  как доказательства. Отсутствие определения суда о проведении экспертизы, которое суд выносит в порядке  и  по форме, указанным в ст. 80 ГПК РФ, может привести к признанию недопустимым доказательством предъявленного сторонами результата экспертизы, даже если выводы  эксперта  соответствуют действительности и основаны на реальных фактах, способных повлиять на разрешение дела по существу.

Само содержание судебной экспертизы как доказательства также можно условно разделить на две составляющие: сведения о фактах, выявляемые  экспертом , и выводы, которые, пользуясь своими специальными знаниями, делает  эксперт относительно тех или иных фактов, событий, явлений  и  предметов материального мира.

Спор о приоритетном доказательственном  значении  этих двух составляющих заключения   эксперта  ведется в литературе давно. Часть исследователей полагают, что содержанием экспертизы является объяснение обстоятельств, уже известных суду (А.А. Добровольский). Данная позиция, на наш взгляд, может быть подвергнута критике по совершенно очевидной причине. Известность факта суду (восприятие судьей факта, лежащего в основе выводов экспертного заключения , в качестве достоверного или в высокой степени вероятного) снимает необходимость экспертизы как таковой. Иная позиция сводится к тому, что содержание экспертизы следует искать в установлении  и  обосновании фактов, выявленных в ходе исследования. Однако данные теоретические споры аналогичны, по сути, спорам о том, что первично  и  что вторично в содержании и  последующей оценке судом экспертного  заключения . На наш взгляд, на практике ситуация с содержанием  и  оценкой  заключения   эксперта  судом первой инстанции обстоит следующим образом: оценивает суд непосредственно выводы, содержащиеся в  заключении   эксперта , так как именно их наличие  и является целью назначения любой судебной экспертизы. Оценка выводов эксперта  может быть (наряду с оценкой других доказательств) положена в основу решения суда по делу. Однако оценка выводов является предпосылкой оценки факта (явления, события, размера ущерба  и  других), в отношении достоверности  и  доказательственной ценности которого до назначения экспертизы у судьи не могло сформироваться внутреннее убеждение. Именно установление ряда обстоятельств дела является целью назначения любой экспертизы. Средством же достижения достоверных сведений о факте (без которых выводы  эксперта  не имели бы  процессуального   значения ) являются выводы лица, обладающего специальными знаниями в определенной области. Выводы  эксперта , таким образом, помогают судье формировать внутреннее убеждение относительно фактов, а сам  эксперт  выступает как своего рода помощник судьи в процессе. Например, в германском процессуальном  законодательстве  эксперт  выступает именно в таком качестве.

Значительной следует считать  и  проблему оценки  заключения   эксперта  с позиций доказательственной силы данного вида доказательств. С одной стороны, необходимо помнить, что  эксперт  не оценивает доказательство как таковое, а лишь делает определенные выводы в своей профессиональной области. Необходимость следовать  процессуальной  форме  и  обязательное (согласно ч. 2 ст. 80 ГПК РФ) предупреждение об  уголовной  ответственности за заведомо ложное  заключение  не означают возможность  эксперта  оценивать доказательство с точки зрения достоверности, в совокупности с другими доказательствами по делу, а также исходя из целей процесса. В этом смысле интересно содержание нормы ч. 2 ст. 86 ГПК РФ. Она гласит, что в случае, если эксперт  при проведении экспертизы установит имеющие  значения  для рассмотрения  и  разрешения дела обстоятельства, по поводу которых  ему  не были поставлены вопросы,  он  вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое  заключение . Но  эксперт  работает с информацией, относящейся к объекту, который для суда  и  сторон процесса может быть достоверным доказательством или доказательственным фактом, а может  и  не быть таковым.  Эксперт  не может оценивать тот или иной факт в качестве доказательства  и  тем более решать вопрос о  его  значении для разрешения гражданского дела по существу. Как справедливо отмечается в литературе, "норма об относимости доказательств адресована суду, поскольку стороны  и другие заинтересованные лица, представляя доказательства, могут ошибаться в оценке их относимости либо могут сознательно уводить суд в сторону от объекта познания" . Данное утверждение справедливо не только для сторон  и  иных заинтересованных лиц, но  и  для  эксперта , проводящего исследование относительно факта, который в дальнейшем может стать основой позиции стороны в процессе. Это означает, что, как  и  в случае с иными видами доказательств, оценка не только выводов  эксперта , но  и  факта, выяснение которого послужило причиной назначения экспертизы, является задачей  и "промежуточной" целью суда,  и  только суда. Учитывая, что  эксперт , выходя за рамки поставленных  ему  судом (или сторонами) вопросов, не способен определить  процессуальную  значимость фактов, которые не фигурировали в вопросах экспертизы, формулировка ч. 2 ст. 86 представляется нам не совсем удачной  и  логичной. Думается, что самой возможности выхода  эксперта  за пределы поставленных  ему  вопросов должно предшествовать требование суда, который, будучи органом правосудия, представляет границы предмета доказывания  и  определяет факты, которые могут иметь  значение  для разрешения дела по существу. Суд, определяя достоверность выводов эксперта  относительно искомого факта, достоверность факта, равно как  и надежность самого  эксперта , обязан исходить из отсутствия предустановленной силы  заключения   эксперта . Однако специфика заключения   эксперта  заключается в особом характере  его  знаний, на основании которых делаются выводы. Данная специфическая черта, влияющая на содержание экспертного заключения, не может не влиять на оценку заключения судьей, а также на его фактическую доказательственную силу. Сложность оценки содержания экспертного заключения можно свести к следующим факторам:

1. "Эффект ореола". Данный фактор, наличие которого отмечали исследователи оценки доказательств, не может не влиять на судей при оценке любых доказательств, непосредственно связанных с личными качествами предоставляющих их субъектов. Действительно, профессионализм  и надежность  эксперта  ( и , бесспорно,  его   заключения ) могут быть обусловлены многими причинами (место работы  и  опыт  эксперта , порядок  и форма изложения выводов в  заключении ,  его  внешний вид и манера изложения мыслей относительно объекта экспертизы). Эффект ореола может оказать сильное психологическое влияние на формирование внутреннего убеждения судьи и приоритетность фактов, выявленных экспертом в процессе проведения  им  экспертизы. Происходит это вопреки тому, что в судебной практике неоднократно подчеркивалось отсутствие приоритетной силы заключения   эксперта  как доказательства по делу.

2. Невозможность оценки правильности  и  достоверности используемых в процессе экспертизы методик исследования. Так, Т.В. Сахнова отмечает, что проверка достоверности  заключения   эксперта  предполагает логический анализ всех  его  составных частей  и  оценку соответствия выводов эксперта под углом надежности примененных экспертом методик. Таким образом, судья, по мнению указанного автора, обязан оценить следующие факторы: были ли предоставлены эксперту надлежащие и достаточные материалы для исследования, проведено ли исследование с достаточной полнотой, основано ли оно на применении необходимых научных знаний и правильно использованных специальных методиках. Т.В. Сахнова отмечает далее, что под проверкой обоснованности и достоверности научных методик следует понимать проверку судом обоснования выбора той или иной методики. Очевидно, что любой эксперт, если он на самом деле является таковым, может обосновать научную методику перед судьей, знания которого в специальных областях едва ли позволят сомневаться в результатах экспертизы и необоснованности применения способов ее проведения.

На наш взгляд, в отношении оценки выводов эксперта речь не может и не должна идти об обосновании научных методик, как не должно быть и речи о познании судьей в той или иной степени научной составляющей экспертизы относительно объекта экспертизы. Для оценки выводов эксперта  и  достоверности обстоятельств дела судья будет использовать внутреннее убеждение в качестве универсального метода оценки любых доказательств.  И  признание судом факта, являющегося объектом экспертизы, также будет проводиться на основе внутреннего убеждения. Проверка обоснованности методик не является задачей суда, но является профессиональной обязанностью самого  эксперта , предупрежденного о предусмотренной законом ответственности за дачу заведомо ложного  заключения . Следовательно, вменение суду обязанности проверки обоснованности применения  экспертов  тех или иных методик едва ли целесообразно. В случае возникновения у суда сомнений относительно достоверности подтвержденного выводами  эксперта  факта возможно проведение повторной экспертизы. При этом повторная экспертиза не должна пониматься как способ проверки первоначально проведенной экспертизы, но выступать в качестве самостоятельного доказательства.

Наименее исследованным с точки зрения оценки экспертизы как доказательства является вопрос о соотношении достоверности выводов  эксперта   и достоверности факта, относительно которого проводится экспертиза. Думается, что выводы  эксперта , воспринятые судом в качестве достоверных, всегда будут означать достоверность объекта экспертизы. Однако сомнения суда или сторон в установлении  экспертом  искомых фактов в отличие от иных видов доказательств могут означать назначение повторной экспертизы, т.е. повторную оценку искомого факта. Специфика содержания  заключения   эксперта , возможность назначения повторной экспертизы, сложность оценки некоторых специальных знаний делают, на наш взгляд, невозможной положительную оценку судом вероятных выводов  эксперта . Дело в том, что вероятностные выводы эксперта  относительно объекта экспертизы не только влияют на соответствующее внутреннее убеждение суда, но  и  делают еще более неясным положение искомого факта, выявление которого  и  есть цель экспертизы как таковой. Следовательно, в отличие от других видов доказательств вероятностные предположения относительно правдоподобности того или иного факта, сделанные  экспертом , а не судом по внутреннему убеждению в рамках оценки доказательств, не могут быть оценены как доказательство  и  положены в основу решения суда первой инстанции.

Весьма важным можно было бы считать вопрос о допустимости применимых экспертом  в ходе исследования методов (особенно в вопросах психологического воздействия, медицинских экспертизах). Однако недопустимость таких экспертиз не может являться объектом оценки суда, поскольку: во-первых, оценка допустимости методов не соответствует критерию относимости самой экспертизы; во-вторых, недопустимость тех или иных методик, используемых  экспертом , как правило, означает возможность привлечения  эксперта  к административной или  уголовной  ответственности. Изыскание судом такой возможности не имеет отношения к делу  и  не является задачей  и  функцией гражданского судопроизводства, равно как  и  предметом данного исследования.

Таковы важнейшие аспекты оценки содержания  заключения   эксперта . При исследовании  и  оценке  заключения   эксперта  не менее важен  и  вопрос формы  заключения   и   его  специфических черт, не позволяющих исследовать и  оценивать  заключение   эксперта  в качестве обычного письменного доказательства. Помимо указания в ч. 1 ст. 86 ГПК РФ о том, что  заключение  эксперт  дает в письменной форме, следует также иметь в виду, что заключение   эксперта  принципиально отличается от письменного доказательства, равно как  и   его  оценка имеет существенные особенности по сравнению с оценкой обычного письменного документа как доказательства.

Следует выделить следующие специфические черты такого доказательства, как письменное  заключение   эксперта   и , как следствие, особенности  его оценки судом:

1. Важнейшим, очевидным, но не часто отмечаемым в  процессуальной литературе признаком письменного  заключения   эксперта  является факт  его возникновения в рамках судебного процесса. Назначение экспертизы, в том числе  и  по инициативе суда, означает постановку  эксперту  конкретных вопросов относительно определенных фактов, имеющих  значение  для разрешения данного дела по существу. Несомненно, что получение ответов на конкретные вопросы в установленной форме облегчает суду оценку выводов эксперта  в  его   заключении . Любое другое письменное доказательство (договор, акт  и  иные документы) возникает в прошлом  и  несет в себе признаки воли тех субъектов правоотношений, от которых они исходят. С моментом возникновения  заключения   эксперта  связан специфический характер такого признака данного вида доказательств, как относимость экспертного  заключения . Представляется, что  заключение   эксперта , назначаемое судом по собственной инициативе или по ходатайству сторон, не может быть признано не соответствующим критерию относимости. Однако выводы  эксперта , не охватывающие вопросы, поставленные перед экспертом , могут быть охарактеризованы судом как не относящиеся не только и  не столько к разрешению дела по существу, сколько к конкретному факту, выяснение которого было задачей данной экспертизы. Выход же  эксперта  по собственной инициативе за пределы вопросов экспертизы следует считать возможным  и  допустимым исходя из нормы ч. 2 ст. 86 ГПК РФ, формулировка которой, как было отмечено нами выше, оставляет желать лучшего.

2. Носитель любого письменного доказательства  и   его  характеристики всегда имеют  значение  для оценки документов, представляемых суду. Исследование и  оценка реквизитов документа, достоверности  его  содержания должны иметь для суда определяющее  значение . Для оценки судом выводов  заключения  эксперта  важны также  и  иные факторы: соблюдение  процессуальной  формы и  соответствие выводов тем вопросам, которые были поставлены  эксперту до проведения экспертизы.

3. Оценивая выводы  эксперта , суд при формировании внутреннего убеждения, несомненно, опирается не только на информацию, получаемую из экспертного заключения , но  и  на надежность самого  эксперта  как источник доказательства,  его  профессиональные специальные знания, организацию, работником которой является  эксперт ,  и  другие факторы. Для оценки выводов экспертного  заключения  судом также будет важным поведение эксперта   и  обоснование  его  позиции по поставленным в экспертизе вопросам. Эти факторы могут проявиться при непосредственном ознакомлении суда с выводами  эксперта , данными  им  в  заключении  или во время допроса эксперта  со стороны суда или сторон. Таким образом, на результат оценки заключения   эксперта  ( его  выводов) влияет прежде всего личностный фактор. Само  заключение   эксперта , несмотря на особенности  его  процессуальной  формы, является личным доказательством. Письменные же доказательства представляют интерес в первую очередь с позиций их формы  и содержания, а также других специальных критериев, таких, например, как действительность документа  и  полномочия органа, выдавшего документ.

4. Немаловажной особенностью  заключения   эксперта  как доказательства  и  его  оценки следует считать наличие нескольких  процессуальных  способов повышения уровня  его  достоверности  и  точности. Возможность проведения комиссионной, комплексной, а также повторной экспертизы относительно одного и  того же искомого факта. Неизменность же любого письменного доказательства в ходе судебного разбирательства, возникшего до возбуждения гражданского дела, есть важное условие  его  исследования  и  оценки судом. Возможность проведения повторной экспертизы ставит вопрос о соотношении содержания выводов первоначальной  и  последующей экспертиз при их оценке судом по внутреннему убеждению. Проблему противоречия выводов  экспертов при проведении ими первичной  и  последующей экспертиз можно свести к следующему вопросу: может ли суд, поставив одни  и  те же вопросы перед экспертами , чьи выводы относительно тех или иных фактов противоречат друг другу, сделать вывод в пользу того или иного  заключения , руководствуясь исключительно своим внутренним убеждением? На наш взгляд, на данный вопрос следует дать отрицательный ответ. Несмотря на широкую трактовку внутреннего убеждения судьи как метода оценки доказательств, противоречивость выводов по одному  и  тому же вопросу не может быть устранена внутренним убеждением судьи. Это недопустимо хотя бы потому, что внутреннее убеждение не включает в себя специальных знаний относительно объекта экспертизы. Данная точка зрения подтверждается также Конституционным Судом Российской Федерации.

Итак, противоречие нескольких  заключений   эксперта  не может быть снято мнением судьи по вопросам, лежащим вне  его  компетенции. При наличии двух противоречащих друг другу экспертных  заключений  суду, несомненно, необходимо не выбирать одно из этих  заключений , руководствуясь только внутренним убеждением, а обратиться за помощью конкретного специалиста в определенной области знаний. Участие в гражданском процессе специалиста в случае возникновения сложностей при исследовании различных видов доказательств предусмотрено ст. 188 ГПК РФ. Аналогично следует решать  и вопрос о назначении судом повторной экспертизы по одному  и  тому же вопросу, если выводы двух экспертиз не противоречивы, а дополняют содержание друг друга. В этом случае, на наш взгляд, суду следует оценивать результаты повторной экспертизы, проведенной тем же или другим  экспертом , в качестве самостоятельного доказательства, не оглядываясь на результаты первичной экспертизы.

Отметим также, что все вышесказанное имеет отношение к оценке исследовательской части экспертизы, но не касается тех фактических данных и  сведений, относительно которых судья может сделать вывод без применения им  специальных знаний. Это могут быть вопросы полноты  и  достоверности предоставленного на экспертизу материала (документов, сведений  и  т.п.), а также отсутствия в выводах  эксперта  информативных  и  достоверных, с точки зрения суда, ответов на вопросы экспертизы. Данные выводы суд вправе делать на основе внутреннего убеждения, принимая решение о проведении, например, повторной или комплексной экспертизы.

Как мы уже отмечали ранее,  заключение   эксперта , являясь письменным доказательством по форме, обладает спецификой, связанной с возникновением и  содержанием  заключения   эксперта , что также накладывает отпечаток на процесс исследования  и  оценки судом данного вида доказательств. Влияние эксперта   и , как следствие,  его   заключения  на формирование внутреннего убеждения судьи велики, не только из-за того, что  эксперт  обладает специальными знаниями, но  и  потому, что  эксперт  отвечает на конкретные вопросы экспертизы относительно определенного факта, что облегчает задачу суда по оценке  заключения .

В то же время возможны  процессуальные  ситуации, при которых  заключение  эксперта  будет оцениваться судом исключительно как письменное доказательство.

Во-первых, не может фигурировать в процессе в качестве  заключения  эксперта   заключение , данное в рамках несудебной экспертизы. Данное экспертное  заключение , созданное ранее вне рамок гражданско-процессуальной формы, не может по формальным признакам исследоваться  и оцениваться судом по правилам, предусмотренным в ГПК для оценки заключения   эксперта   и  письменных доказательств. Данное обстоятельство, без сомнения, затрудняет определение судом достоверности такого доказательства  и   его  силы, что  и  вызывает иногда предложения по особой регламентации исследования  и  оценки несудебной экспертизы.

Кроме того,  заключение   эксперта , которое было представлено в суде первой инстанции, не может оцениваться как  заключение   эксперта  в рамках инстанции второй, что связано с особенностями данного доказательства как письменного по форме, но личного по своей сути.

Наконец,  заключение   эксперта , бывшее доказательством в  уголовном  деле, не будет считаться таковым в деле гражданском или деле, рассматриваемом в арбитражном суде, в случае, если речь идет о преюдициальных актах суда. Данная позиция подтверждается также судебной практикой, например, арбитражных судов округов. Так, в Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного федерального округа относительно признания недействительными учредительных документов общества с ограниченной ответственностью указано на недопустимость выводов суда первой инстанции  и  апелляционного суда, основанных исключительно на  заключении   эксперта , полученного в рамках уголовного  дела. В Постановлении, в частности, указывается, что  заключение  эксперта , полученное в рамках  уголовного  дела  и  установившее принадлежность подписей в документах А.В. Щербакову (истцу), подлежала оценке суда с учетом требований ст. 71 АПК РФ.  Заключение   эксперта , полученное при расследовании  уголовного  дела, не является  заключением  эксперта  по данному делу, поскольку данное  заключение  не было получено судом с соблюдением требований ст. 82 АПК РФ (назначение экспертизы. - К.Р.), и  потому  оно  не является тем допустимым доказательством, которым может быть в арбитражном процессе доказательство в виде  заключения   эксперта .

Такое  заключение   эксперта  может быть оценено судом лишь как одно из письменных доказательств по делу, не имеющее заранее установленной силы, и   его  достоверность должна быть оценена в установленном законом порядке в совокупности с другими доказательствами . Решение кассационной инстанции по данному вопросу представляется верным. Несколько удивляет лишь попытка суда подчеркнуть, что  заключение   эксперта , оцененное судом как простое письменное доказательство, не будет иметь заранее установленной силы. Буквальная трактовка текста указанного постановления ФАС СЗО позволяет нам сделать вывод о наличии заранее установленной силы у  заключения  эксперта , которое оценивается судом как таковое, а не как простое письменное доказательство, что, конечно, нельзя признать правильной позицией.

Итоговые выводы, которые следует сделать относительно оценки  заключения  эксперта  судом, на наш взгляд, сводятся к следующему:

1. Специфика оценки  заключения   эксперта  заключается в двояком характере как содержания, так  и  формы данного доказательства. Личный характер выводов  эксперта  как доказательства, а также использование при  его создании специальных знаний в известной степени ограничивают внутреннее убеждение судьи в том, что касается оценки исследовательской части заключения , а также достоверности  и  допустимости методик исследования.

2. Специфика содержания данного доказательства обусловливает возможность неоднократного экспертного  заключения  в отношении одного  и  того же факта путем проведения повторной  и  (или) комплексной экспертизы. При противоречии двух экспертных  заключений  относительно одного или того же искомого факта суду следует обратиться за разъяснением к другому  эксперту либо специалисту в данной области знаний, но не оперировать внутренним убеждением как методом оценки данного вида доказательств. При назначении же повторной экспертизы суд будет оценивать ее выводы в качестве самостоятельного доказательства, исключая влияние на нее выводов первоначальной экспертизы. Данное положение, однако, не исключает возможности суда в ходе исследования повторной экспертизы  и  на этапе формирования внутреннего убеждения обращаться к такому логическому приему исследования, как сравнение двух экспертных  заключений .

3. Следует также учитывать, что в ряде случаев  заключение   эксперта  может и  должно быть исследовано  и  оценено судом исключительно в качестве письменного доказательства, так как  его  содержание  и  (или) форма не будут соответствовать  заключению   эксперта  как виду доказательств, регулируемому в рамках того или иного  процессуального  закона  и  данного вида судопроизводства.