Особым типом виртуальной реальности является телевиртуальная реальность, формирующаяся под воздействием телеинформации. Она, точно так же как и компьютерная виртуальность, погружает потребителя в специфические состояния, навязывая ему особые типы существования. Символические реальности, представляемые телевидением, не менее убедительны, чем иные, а граница между ними весьма условна и проницаема: часто телесобытия представляются более реальными, чем событийность повседневности. Телевизионные образы моделируют реальность и программируют деятельность человека, задавая социальное пространство и социальное время и выступая в качестве одного из важнейших инструментов формирования системы ценностей, стереотипов поведения и самой идентификации личности. Кроме того, погружение в телевиртуальное пространство приводит к перестройке перцептивного аппарата человека, который под воздействием кратковременных, дискретных, эстетически и этически неоднородных блоков информации, перестраивается на особый виртуальный режим, в котором одинаковым статусом начинают обладать как подлинные человеческие трагедии, так и драмы, наподобие тех, что разыгрываются между участниками различных реалити-шоу.
Виртуальность телереальности обуславливается произвольной фиксацией телекамеры лишь тех эпизодов действительности, которые имеют «служебное» для масс-медиа значение. Данные пространственно-временные локусы монтируются произвольно, образуя новые смысловые ряды и наполняя объекты, помещенные в специфический семантический контекст, иным содержанием.
Характерно, что телереальность не всегда фиксируется в сознании в качестве аналога материального мира, а воспринимается как удвоенная объективная реальность. Данный парадокс обусловлен специфической абстрактной формализацией реальности следующего типа: «электронные средства информации», «член правительства, пожелавший сохранить анонимность», «согласно слухам, прокатившимся по коридорам ведомства», «специалисты обсуждают проблему», «по данным социологов, большинство россиян», «кое-кто на Западе полагает» и т.п. При этом мир материального предстает как наличная данность, не подлежащая критическому осмыслению вследствие своей максимальной обобщенности и неопределенности, неконкретности. Другими словами, реальность, воспринимаемая как максимально достоверная вследствие визуализации объекта, на самом деле «виртуализирована», а ее субъект как бы «размыт».
В своей известной лекции «Злой демон образов» Ж. Бодрийяр отмечает, что кино и телевидение являются воплощением архаичной мифологемы о творящей среде, функционируя в режиме производства «порождающих моделей». Как известно, эта идея была в свое время разработана главным образом Платоном. Философ считал, что среда содержит в себе эйдосы — первообразы всех земных объектов, которые, проецируясь на материю, приводят к оформлению всего, что наполняет земное пространство. Эта демиургическая особенность эйдосов позволила А. Ф. Лосеву обозначать их термином «порождающая модель».
В качестве своеобразной «порождающей модели» Ж. Бодрийяр рассматривает кино и телевидение, приводя в пример два события, не связанные ни исторически, ни семантически, но имеющие иную сопряженность. Имеются в виду две катастрофы на атомных электростанциях, произошедшие первоначально в пространстве виртуальном в кадрах фильма «Китайский синдром» и вскоре после этого — в реальном пространстве, в США, на острове Харрисбург. Бодрийар утверждает, что сопряженность «Китайского синдрома» и событий в Харрисбурге, неотступно преследующая наше сознание, не случайна — «Китайский синдром» не стоит независимо от «реальной» аварии. Речь, по мнению автора, здесь идет не о жесткой причинной связи, но о специфическом «заражении» реального факта, модели и симулякра: «индуцирование» атомной аварии в Харрисбурге фильмом с явной очевидностью соотносится с представлением этого инцидента телевидением в самом фильме.
Бодрийар говорит, что мы стали свидетелями удивительного предвосхищения фильмом действительного события, которое пункт за пунктом воспроизвело симулякр вплоть до передачи саспенсного, не завершаемого характера аварии, что особо существенно: реальность самоорганизовалась таким образом, что произвела впечатление симуляции катастроф. Здесь виртуальный образ стал «порождающей моделью» реального события, навязав реальности свою имманентную эфемерную логику и как бы подменив собой реальное событие, выступающее в роли симулякра.
При представлении средствами массовой коммуникации, по мысли Ж. Бодрийяра, то, что именуется по традиции «объектом», пропадает в сознании, а сама реальность, оказывающаяся множественной, разрушается виртуальностью, «агонизирует». Автор отмечает, что вскоре все проблемы — потребления, политической системы, религии, развлечения — будут решены, так как человек сможет жить в реальности, сконструированной под себя. Под воздействием развлекательности, зрелищности, серийности постмодернистской телевизионной культуры психологические установки аудитории изменяются, а сама телевиртуальная реальность, становящаяся симулякром потребления и активно воздействующая на такие социальные сферы и институты, как экономика, экология, наука, политика, коммуникация, превращается в фактор, определяющий будущее человечества.
Виртуальность позволяет «встретиться с особым типом реальности, которая не требует для подтверждения собственного существования языка, рассказывающего о ней: она просто есть, она существует, движется, рождает напряжения и готовит катастрофы, не настроенная на нас, она акоммуникативна, отчуждаема и всегда занята только собой, так как не предполагает собственной видимости, строится без учета взгляда другого, но тем не менее всегда проглядывает там, где язык не в силах открыть ее и полностью оттеснить в область «невидимого». Иными словами, техническое видение разрушает старые объекты и создает новые, виртуальные, не сопрягающиеся с прежними, органическими.
Итак, компьютерная виртуальная реальность обеспечивает стремление человека к выходу из действительной реальности — детерминированной, обладающей физическими законами и взаимообусловленностью событий, ограничивающей возможности и экзистенциальные потребности человека. В виртуальном пространстве возможным становится создание собственного условного мира, лишенного будничности, наполненного особым смыслом. Как правило, этот мир конструируется по законам мифа и обладает основными особенностями последнего — условным пространством и временем, архетипическими образами и моделями взаимодействия его героев. В этом смысле можно говорить о сходстве мифического и виртуального мира.
Негативное влияние компьютерной виртуальной реальности на человека выражается в переосмыслении им базовых человеческих ценностей — здоровья, счастья, мира, любви, наконец, самой жизни. Человек привыкает к множественности, альтернативности ситуаций, отсутствию ограничений, налагаемых физической реальностью. Эффект «перезагрузки» естественным следствием имеет уменьшение ответственности за принятые решения, девальвацию объектов и субъектов окружающей реальности, инструментальность общения, обесценивание жизни. Особым типом виртуальной реальности является телевиртуальная реальность, формирующаяся под воздействием телеинформации. Она, так же как и компьютерная виртуальность, погружает потребителя в специфические состояния, навязывая ему особые типы существования.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему