Эклектизм культуры Средневековья

Здесь соседствуют, борются, влияют друг на друга две культуры:

1. Господствующая культура верхов: церковной и светской знати. Эта культура - христианская, библейская, она преимущественно распространена была в церковной, монастырской среде, и при дворе короля и в замках феодалов. Она использовала латинский язык.

2. Другая культура - народная, низов общества - языческая, сохраняющаяся ещё с варварских времен, использующая родной язык - наречие того или иного народа.

Ярким примером эклектики, смешения может служить ларец Фрэнкса (VII в.). На нём рядом помещены кузнец Веланд (германская языческая культура) и изображение "Поклонения волхвов" (христианская культура). На другой стороне ларца имеются изображения Ромула и Рема (римская античность), на третьей - Тита из Иерусалима (римская культура). На крыше ларца - оборона здания человеком, стреляющим из лука, его имя - Эгиль (стрелок из лука), это - эпический герой. Таким образом, создатель ларца равно ценит и героев римской античности, и германского эпоса, и христианские святыни.

Первым из современных нам учёных, который обратил внимание на необходимость изучения народной карнавальной культуры, был М. М. Бахтин ("Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса", М., 1965, М., 1990). Именно ему удалось вскрыть полузабытый язык тех или иных карнавальных форм и символов, выявить глубинные, подчас языческие основы культуры смеха. Но М. М. Бахтин резко противопоставил, разделил авторитарную культуру католицизма с её односторонностью серьёзного тона и культуру карнавала с её утопией, возможностью хотя бы временного освобождения от господствующей правды и отчуждения. В действительности, как отметил А. Я. Гуревич, столь полной противоположности не существовало - "народ" и "церковь" не только различались по своей культуре, но и имели общие основы для взаимопонимания - это смирение, терпение, спасение во Христе (государе).

Рассматривая проблемы народной культуры и придворной (элитарной) следует отметить, что производство культуры, духовной культуры, уже выделилось из материального производства, но не приобрело достаточно четкого определенного места в обществе, ещё не конституализировалось.

В отличие от культуры Рима, где занятия искусством, литературой превратились в источник дохода, были закреплены за человеком как его профессия и, более того, были образованы соответствующие институты - театр, ипподром, стадион и т. д., например, Колизей, в ранней Средневековой Европе артист, поэт не имели постоянного места творчества и постоянной аудитории - придворной или народной. Поэтому жонглёры, артисты, скоморохи, слуги-поэты, менестрели, музыканты передвигались в географическом и социальном пространстве. У них не было закреплённого места в социальной нише. Они переходили из города в город, из страны в страну (ваганты - бродячие поэты, певцы) от одного двора - королевского, к другому - графскому двору или двору крестьянина. Но, значит, в социальном плане они переходили от обслуживания одного социального слоя к другому. Отсюда народность этой культуры, её эклектизм (заимствование), обогащение и элитарной, и народной тематикой, симбиоз (то есть сосуществование, взаимообогащение).

Слабой была дифференциация: "работник культурного фронта", "культработник", "культуртрегер" должен был быть мастером на все руки: и "и швец, и жнец, и на дуде игрец", то есть он должен был уметь и петь, и сочинять стихи, и музыку и т. п. Таким образом, артистов, писателей и т. д. отличал универсализм (энциклопедизм, широта кругозора).

У актёров, поэтов не было постоянных источников доходов: они зависели напрямую от слушателя, зрителя: от покровителей, меценатов, от щедрости вельмож и двора. Как правило, наиболее стабильным источником дохода становился королевский двор. Поэтому королевский двор привлекал к себе и создателей культуры. Просвещенный, щедрый правитель - идеал художника, поэта. Позднее не только королевский двор, но и поместье, замок феодала стал соперничать с государственной, королевской службой.

Церковь также стала привлекать музыкантов, поэтов, художников для пропаганды религиозной догматики и завоевания своей популярности в народе. Иногда и сами клирики пытались выступить на стезе искусства, поэзии. На это церковь на Зальцбургском соборе (1310 г.) заявила:

"Нескромные служители церкви, на своих должностях предающиеся ремеслу жонглёра, голиарда (фокусника) или буффона и упражняющиеся в течении года в этих позорных играх, если они не раскаются, будут, по крайней мере после третьего предупреждения, лишены всех духовных привилегий." У И. Босха на картине «Корабль дураков» монах и монашка с лютней - объект насмешки и символ греховности церкви.