Учитывая анализ разных взглядов на природу интереса, можно сделать вывод, что понимание рациональности и фиксация ее пределов стали ключевыми предпосылками, на базе которых определяется характер экономических действий. Человек, согласно современной экономической теории, волен отречься от максимизации полезности, способен следовать альтруистическим мотивам, может ошибатся на каждом шагу. Но для того чтобы его действие считалось “экономическим”, он обязан вести себя рационально. С тех пор, как В. Парето разделил логические и нелогические действия, рациональность по существу превратилась в основной критерий, отделяющий для большинства исследователей экономическое от неэкономического. В конечном счете, экономическое попросту отождествляется с рациональным. Так, по убеждению Л. Мизеса, “сферы рациональной и экономической деятельности... совпадают. Всякое разумное действие есть одновременно и действие экономическое. Всякая экономическая деятельность рациональна”. Этим отождествлением достигается логическая ясность и решается проблема количественного измерения, столь выгодно отличающая экономическую теорию от социальных дисциплин.
Исходное определение рациональности — как последовательного отбора лучших вариантов на пути к достижению поставленной цели, только кажется элементарным. На самом же деле оно, напротив, таит в себе массу методологических трудностей. Принципиальный раздел между позициями эконом-социолога и традиционного экономиста проходит в данном случае по следующим логическим линиям:
• Рациональность теоретических построений не может непосредственно вменяться субъектам хозяйствования.
• Рациональность следует считать не константой человеческого поведения в экономике, а скорее переменной величиной.
• Рациональность не исчерпывается следованием экономическому интересу.
• Рациональность не имеет универсального внесоциального содержания.
Для начала следует выяснить о чьей рациональности идет речь в экономической теории — внешнего наблюдателя (экономиста, социолога), обладающего полнотой информации и исследующего внешние проявления хозяйственного поведения, или самого хозяйствующего субъекта? Ясно, что последний чаще всего не обладает полной информацией, не стремится к ее получению, не всегда последователен в своих поступках, наконец, часто бывает мотивируем чем-то иным, нежели чисто экономическим интересом. С позиции наблюдателя, сплошь и рядом хозяйственник ведет себя крайне нерационально. Но он может следовать иной логике.
Экономист выбирает логику “объективной рациональности”. Он признается в том, что не знает, рационально ли поведение хозяйствующих субъектов в действительности, но оценивает его так, будто оно рационально (предпосылка “as if rational”). По мнению Й. Шумпетера, во множестве случаев экономист вполне способен обойтись без “субъективной рациональности”, особенно если в его распоряжении имеются полные данные о поведении людей и фирм. Но если таких данных не хватает, то “субъективная рациональность” может оказаться весьма полезной.
Социологи, наоборот, зачастую склонны дискриминировать “объективную рациональность”, считая, что, во-первых, сама позиция исследователя во многом субъективна, а во-вторых, нет принципиального разрыва между обыденным и экспертным знанием. Конечно, разделение на “объективную” и “субъективную” рациональность выглядит довольно грубо, но все же следует придерживаться мнения о нетождественности теоретического и обыденного уровней рационализации. И проблема соотнесения рациональностей хозяйствующего субъекта и интерпретатора сохраняет свое значение.
Далее следует перейти к анализу теоретических схем. Для экономиста фиксированная степень рациональности чаще всего становится априорным предположением. А проблема “преодоления” многообразия хозяйственных мотивов решается путем отбора основного мотива и конструирования иерархий, где “экономическое” оказывается выше “неэкономического”, а “рациональное” — выше “иррационального”. Подобный подход открывает возможность построения единой шкалы конфликтных целей. Самая известная мотивационная модель ранжирования потребностей человека предложена психологом А. Маслоу. Как ведет себя в ее рамках рационально организованный индивид? Потребности более высокого порядка становятся актуальными для него лишь после того, как удовлетворяются потребности более низкого порядка. Иными словами, пока человек голоден, его особенно не заботят трудности социализации, повышения престижа и т.п. Когда он, наконец, получает свой кусок хлеба, он начинает задумываться над тем, как его себе гарантировать и обрести уверенность в завтрашнем дне. Если такая уверенность появилась, то актуализируется потребность в общении. Затем приходит жажда уважения, а уж напоследок наступает черед возвышенных духовных потребностей.
Утверждают, что эта схема никогда не находила достаточно обстоятельного эмпирического подтверждения. Потребности человека, судя по всему, организованы несколько более сложным образом: он способен в принципе пренебрегать заботами о хлебе насущном ради потребностей более высокого уровня. Тем не менее, модель А. Маслоу приобрела огромную популярность. И по своей идеологии она вполне устраивает экономистов, ибо предлагает логически простую и в то же время универсальную схему объяснения последовательности человеческих действий. Однако, вводя однозначную устойчивость предпочтений, она чудовищно обедняет социальный мир хозяйствующего человека и выражает, прямо скажем, невысокое мнение о его способностях. Ведь помимо ранжирования своих предпочтений, человек способен и на более сложный выбор — между разными иерархиями иди, говоря словами А. Сена, на “ранжирование ранжирования”.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему