Начало XX века ознаменовалось для большей части российской интеллигенции новыми духовными исканиями. Немало этому способствовала и социально-политическая ситуация в стране: тревожное предреволюционное время рождало болезненное и обостренное чувство приближения гибели старой России. Это было время какого-то всеобщего беспокойства и духовного смятения, веры в знамения и символы. Интеллигенция начала терять свои привычные культурные и политические ориентиры. Обозначившееся в этом духовном вакууме "укоренение" марксистких идей в интеллигентском сознании тоже обернулось внезапными разочарованиями. Идеал марксизма ("царство свободы") обнаружил свою недостижимость на почве науки (да и социальной практики), но при этом остался открытым вопрос о его достижении за ее пределами - в сфере религии, позволяющей перенести поиски в другую плоскость. "Переболев марксизмом", на позиции такого мировоззрения перешли многие представители русской интеллигенции, в том числе, представители "легального марксизма" (Булгаков, Струве, Франк, Бердяев). С этим переходом обозначилось начало нового движения, философским кредо которого стал идеализм, тяготеющий к религии, - "новое религиозное сознание". Обозначившийся союз высветил в качестве средоточия духовных исканий проблему Бога и мира, места человека в его земной истории и за пределами исторического времени, в вечности, придал движению общественной мысли духовно напряженный, экзистенциальный характер. С "новым религиозным сознанием" связано так называемое "богоискательство" - течение, инициатором которого был теоретик русского декадентства Д.С. Мережковский. Суть его состояла в стремлении к обновлению христианства и культуры, к свободной, полнокровной, религиозно насыщенной общественной и индивидуальной жизни. Свои корни его представители усматривали в русской идеалистической философии и в космизме (Чаадаев, славянофилы, Леонтьев, Федоров), но прежде всего в философских исканиях Вл.Соловьева ("Чтения о Богочеловечестве", "Оправдание добра"), Достоевского и Толстого. Специфика момента состояла в том, что, во-первых, "проговоренные" ранее историософские проблемы о необходимости и свободе, о цели и смысле истории, об ответственности человека за ее ход и исход обрели эсхатологический смысл; во-вторых, сутью нового мировоззрения была ориентация на нравственное обновление, а само оно воспринималось прежде всего и по преимуществу как выражение религиозного гуманизма. Общая задача духовного обновления связывалась со стремлением "послужить в мысли и в жизни всестороннему осуществлению вселенского, христианского идеала". Симптомом нового движения стал сборник "Проблемы идеализма" (1902), на страницах которого впервые прозвучала развернутая аргументация в защиту нового мировоззрения. Поиски нравственного идеала на пути духовного обновления легли в основу явления, названного русским религиозным ренессансом. Сразу необходимо сказать о некоторой условности термина: с одной стороны, он выражал не столько возрождение ("ренессанс"), сколько возврат к религиозной философии после недолгого (80 - 90 гг.) увлечения идеями позитивизма и марксизма. Не случайно представители "нового религиозного сознания" начали с ревизии марксизма. Можно сказать, что интенцией "нового религиозного сознания" было критическое переосмысление марксистских идей. "Русский религиозно-философский ренессанс, - пишет Левицкий, - родился под знаком ревизии марксизма, приведшей вскоре к его преодолению в элите русской интеллигенции". С другой стороны, религиозно-философский ренессанс был явлением, охватившим всю духовную жизнь российского общества, и имел общекультурное содержание. Он был представлен широкой палитрой художественных школ и направлений, и в частности был связан многими нитями с модернистскими литературно-художественными течениями начала века - с творчеством Мережковского, Гиппиус, Сологуба, Андреева, Бенуа, Белого, Блока, Ремизова. Старая крепость русского позитивизма начала рушиться в значительной степени под натиском молодых поэтов, критиков, художников . Поэтому более точно было бы говорить о двух ветвях русского религиозно-философского ренессанса - философской, представленной главным образом философами, прошедшими через увлечение марксизмом ("кающимися марксистами"), и культурно-эстетической, представленной русскими символистами.
В первые годы доминировала вторая ветвь. На этом этапе своеобразием русского ренессанса была его тесная, глубинная связь с периодом русской литературы и поэзии, вошедшим в историю под названием "Серебряного века" и прошедшим под знаком религиозного пробуждения. В числе его "составляющих" особое место занимал русский символизм, ставший попыткой преодоления через эстетику и красоту ограниченности позитивного знания, философского догматизма, ложности официальной религии. Это было время расцвета поэзии и обостренной эстетической чувствительности, религиозных исканий и интереса к мистике и оккультизму, особого внимания к разного рода знамениям и предчувствиям. Русский символизм, начавшийся в форме бунта против старого, скучного мира, пройдя через соблазн игры в откровение, закончился обращением к религиозному сознанию как основе художественного творчества. В символизме был существенный момент: он в свойственной ему манере вовлекал в "культурный обиход" античность с ее культом телесности в оппозиции к христианскому аскетизму. Опыт такого синтеза оказался весьма плодотворным. Поэзии "Серебряного века" он придал философскую глубину, философии - интерес к метафизическим, в том числе к историософским проблемам, богословию привил творческое начало. Открывшаяся вдруг бессмыслица мира, заброшенность в нем человека породила жажду веры в качестве опоры жизненного существования. Таким образом, в своей сути русский религиозно-философский ренессанс был уникальным состоянием общественной мысли, охватившим все ее проявления - философию, богословие, литературу, поэзию, результатом которого стал беспрецедентный взлет интеллектуального и художественного творчества. Ему сопутствовала столь же беспрецедентная социально-культурная активность интеллигенции, выразившаяся в появлении разнообразных кружков, обществ и т.п., в проведении всевозможных вечеров, диспутов, собраний. Особую роль в духовной жизни этого периода сыграло Московское религиозное философское общество памяти Вл.Соловьева, объединившее под руководством Бердяева, Булгакова, Евг. Трубецкого и Эрна его единомышленников. В 1910 году Общество реализовало идею религиозно - философского издательства "Путь", первой книгой которого стал сборник "О Владимире Соловьеве" (1911). "Путь" был задуман как орудие философской борьбы с материализмом и позитивизмом. К этому времени интеллектуальное и религиозное пробуждение, вначале коснувшееся незначительной части интеллигенции, расширило свою социальную базу. Во многом этому способствовал выход сразу обратившей на себя внимание книги "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции" (1909), явившейся прямым продолжением и углублением идейно-философской линии сборника "Проблемы идеализма". "Вехи" : опыт духовного реформаторства. Авторы "Вех" (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, М.А. Гершензон, А.С. Изгоев, П.Б. Кистяковский, П.Б. Струве, С.Л. Франк) выступили, с одной стороны, с резкой критикой максималистских идей революционно настроенной части интеллигенции, с другой стороны, с обоснованием философских основ нового мировоззрения, как преодолевающего ограниченность позитивизма и материализма путем синтеза знания и веры.
Большая часть авторов сборника были философами, остававшимися ими при обсуждении любых вопросов - экономических, религиозных, политических. Сборник поставил на обсуждение извечные философские вопросы - об исторической необходимости и человеческой свободе, о насилии и его роли в общественной жизни, о личности и общественности как условии и границе ее самореализации, о религиозных основах культуры. Все авторы исходили из признания самоценности внутренней жизни личности как творческой силы человеческого бытия, из признания, что именно она, а не самодовлеющее начало политического порядка, является основанием для всякого общественного строительства. Этическому релятивизму были противопоставлены поиски абсолютных нравственных принципов, в которых виделись гарантии от всех видов духовного рабства, отрицание "безусловного примата общественных форм", идея "первенства личной духовной жизни над внешними формами общежития". Эти идеи легли в основание предложенной "Вехами" философско-исторической конструкции, они же определили и суть упрека, брошенного интеллигенции: культивируя общественность, стремясь к улучшению ее форм, она упустила из виду личность, момент творчества и созидания, чем был нанесен непоправимый вред культуре как процессу "самовоспитания" и объективации человеческого духа.
Не меньшей критике авторы "Вех" подвергли "отщепенство" русской интеллигенции от народа, от его быта и образа жизни. В нем, по их мнению, состояла истинная трагедия русской интеллигенции, которая, не имея своих личных интересов, " растворяла себя в служении общему делу", но при этом никогда не могла приблизиться к народу настолько, чтобы он посчитал ее "своей". В итоге в философских построениях интеллигенции не осталось места ни для свободы, ни для личности, поскольку и свобода, и личность (ее жизнь) были подчинены целям революционной борьбы, идеям социального радикализма. Преодолеть это, считали авторы "Вех", возможно только через "смирение" перед истиной, иными словами, через признание ее самоценности, через освобождение духовного творчества от диктата политики.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему