Суть поставленного здесь вопроса лучше всего пояснить или прояснить на каком-то конкретном примере. Скажем, на таком: Вы утверждаете, что Ваш друг совершил благородный поступок. Предположим, мы полностью с этим согласны - никаких сомнений ни в Вас, ни в Вашем друге у нас нет. Принимаем сказанное и одобряем поступок. Но интересуемся: та ценность, ценность благородства, о которой Вы только что высказались, зародилась где - в Вас или в поступке Вашего друга? Чтобы не отвлекаться на придирки, внесем одно уточнение. Мы, конечно, понимаем, что благородство нельзя исчерпать одним конкретным случаем и потому будем рассматривать данный поступок как данность всякого благородства, как зримое выражение благородства вообще.
Удовлетворяя наш интерес, Вы можете предложить не так уж и много ответов. Самый простой (чтобы отвязаться) таков: "Я просто верю, если хотите, убежден" или "Это мое мнение, мне так кажется". Но с этим никто и не спорит. Мы же договорились, что Ваша искренность под сомнение не ставится. Выясняется ведь другое, а именно, что реально за Вашей искренностью, а прежде - за благородством стоит, возможно, прячется. Но если все-таки говорить об аксиологическом потенциале самой Вашей искренности, то он полностью укладывается в критически разобранный выше релятивизм.
Следующий и тоже искренний ответ: "Благородство - свойство, качество поступка моего друга". Этот ответ нас тоже не удовлетворяет. В поступке с определенностью фиксируется только "объективный набор": обстоятельства и действия, но никак не благородство. Такое ощущение, что оно откуда-то и кем-то привносится, добавляется.
Наконец, еще один ответ: "Благородство есть то чувство удовлетворения (восхищения), которое я испытываю от поступка моего друга". Здесь опять у нас возражения. Отождествление благородства с процессами переживания, или глубокими внутренними ощущениями, вряд ли оправданно. Сама форма выражения - переживание чего-то - не позволяет ограничиться одним внутренним состоянием субъекта. Не "что-переживание", а "чего-переживание" - родительный падеж здесь не только уместен, но и очень выразителен. Он рождает наше несогласие с процессуально-психическим конституированием благородства.
Обобщая приведенный пример и намечая линию дальнейшего анализа, обратим внимание на следующие моменты. Объяснение ценностей в терминах фактической реальности, понимаемой далее как свойства или качества самих объектов, называется в аксиологии натуралистической ошибкой. Вот как ее раскрывает Дж. Э. Мур: "...Если бы кто-то сказал, например, что удовольствие означает ощущение красного и далее дедуцировал бы из этого, что удовольствие есть цвет, мы бы имели все основания посмеяться над ним и отнестись с недоверием ко всем его последующим суждениям относительно удовольствия". Аксиологический натурализм имеет разные проявления или версии. Одна из самых популярных - гедонизм. В соответствии с ней все ценности, в том числе и фундаментальные, восходят в конечном счете к опыту (переживанию, чувству) удовольствия.
Для нас из всего этого разбора следует один очень важный вывод, который и зафиксируем: неразумно искать ценности только на стороне объекта или только на стороне субъекта, в действительности они возникают и растут в точке их пересечения. Это результат, эффект встречи субъекта с объектом. Наложив на этот вывод установленную ранее идею аксиологической относительности, можно сделать еще один, следующий шаг на пути к раскрытию природы ценностей.
Субъект-объектное взаимодействие и "отношение к...". Взаимодействие субъекта с объектом - необходимое, но не единственное условие, отвечающее за рождение и существование ценностей. Ничего собственно аксиологического здесь нет. Субъект-объектные отношения фиксируются достаточно широко. Не обходится без них и гносеологическая ситуация значения, оформляемая в виде фактуальных или истинностных суждений. Поскольку истина по определению объективна, то субъект-объектное взаимодействие в ее случае имеет явно объектную асинхронию (доминирует объект, его содержание). В случае (ситуации) же ценности, на наш взгляд, наблюдается субъектная асинхрония (доминирует субъективное начало, движение "от субъекта"). Но если отталкиваться только от объекта, то можно, несколько упрощая, сказать и так: истина - это соответствие мысли объекту, а ценность - соответствие объекта (свойств вещей) интересам, планам, желаниям и т.п. субъекта.
Субъектную асинхронию в проблеме ценностей можно выразить одной фразой: ценность есть оценка ценности. Фраза, конечно, закрученная, но тут есть и языковые ограничения. На английском языке она бы звучала так: "A value is an assessment of worth". Три разных слова, а не "одно в трех", как в русском варианте. Кстати, полезно заметить, что когда worth начинает употребляться как предикат, у него появляются очень интересные для нас нюансы: стоящий, заслуживающий и т.д., - требующие того или иного отношения к субъекту, предполагающие его непременное присутствие.
Под ценностью - второй, концевой (worth) - в рассматриваемой фразе мы понимаем не то или иное объективное свойство вещи (некое ее нейтральное значение), а предрасположенность, или диспозиционность, этого свойства быть воспринятым в качестве ценности (value). Ясно, что далеко не все свойства обладают такой предрасположенностью. К примеру, атом, он обладает таким свойством-значением, как атомный вес, но к ценностям это не имеет никакого отношения. То же самое можно сказать и относительно инстинктивных механизмов, а равно и физиологических процессов, которыми "напичкан" наш организм.
Средний член и смысловое ядро рассматриваемой фразы - оценка. С ней ценности связаны напрямую. Нет ценностей без оценки. Любая ценность разворачивается в процесс оценки. Оценка же - это "практическое" определение "доступного влиянию наших действий явления как достойного порицания или одобрения" (М. Вебер). Одобрение или порицание через соответствующие действия обращено, с одной стороны, к ценности в смысле значения (worth) объекта, а с другой - к желаниям, интересам и надеждам субъекта. На стороне объекта мы уже зафиксировали "предрасположенность к ценности". Но есть она и на стороне субъекта. Только здесь она не пассивна, а деятельна и инициативна. И имя у нее соответствующее - долженствование.
Помещенные в контекст долженствования относительные ("в отношении к субъекту") ценности явно повышают свой престиж, делаются более привлекательными, а следовательно, и основательными.
Долженствование создает "рабочее" напряжение между ценностями и той реальностью, в которую они воплощаются. Под рабочим напряжением здесь понимаются прежде всего те стимулы, которые толкают человека к развитию как реализации все более высоких ценностей.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему