Сциентизм в философии ХХ века. Рассмотрение сциентистских положений в философии позитивизма. Антисциентизм.

Сциентизм (от лат. scientia и от англ. science – знание, наука) – концепция, которая получила свое развитие во второй половине ХХ века. Научно-техническая революция, захватившая в это время не только европейские страны и США, но и в целом весь мир, абсолютизировала роль науки. Наука (и, прежде всего, естественные точные науки) начинает восприниматься как доминирующая область знания человеческой культуры. Такое положение, по мнению М.Хайдеггера, позволяет утверждать, что современная картина мира (представление о мире) основана на математико-физическом понимании реальности. Это означает, что при исследовании объектов мира человеку «бросаются в глаза» количества или качества объектов характерно, прежде всего, для таких наук, как физика и математика. Такое сциентистское (математико-физическое) представление о мире определяет дальнейшее развитие человеческой культуры не только в области научных и технических программ, но и в области общекультурного его развития. Однако что считать наукой (scientia)? Наука – это сфера исследовательской деятельности, направленная на производство новых знаний, включающая в себя все условия этого производства. Такое понимание науки роднит её с понятием техника (от греч. techne – искусство, мастерство), поскольку с раннего периода вплоть до времени Платона смысл слова techne близок по значению слову episteme – знание, и оба эти означали умение ориентироваться, разбираться в чем-то. Т.о., и наука, производящая знание, и техника, направленная на ориентацию в мире, очень близки по значению и выполняют схожие задачи. Отсюда и возникает та связь сциентизма и техницизма, которая становится распространенной в ХХ веке.

Сциентизм по большому счету – это не просто интеллектуальные представления о силе научного знания, это целая идеология, направленная на формирование моделей, приемлемых для использования человечеством, и создание технических программ социального развития. Например, в 50-60-е годы ХХ века под влиянием сциентизма получает развитие концепция «общества всеобщего благоденствия», развиваемая Д. Беллом, У.У. Ростоу и др. Так, Белл предполагает, что динамика развития индустриального общества обусловливается постоянными противоречиями между трудом и капиталом. Фактором улучшения такого общества, по мнению Белла, является машинная технология, которая выступает определяющей причиной общественного развития.

Сциентизм привел к переоценке значения традиционных классических научных дисциплин. Переосмысливалась и роль философии в науке. Некоторые сциентистские направления ограничивали понятие философского процесса, понимая под ним только определенные функции. Так, неокантианцы марбургской школы утверждали, что только гносеологическая (познавательная) функция философии могла бы иметь смысл. Представители этой школы делали акцент (вслед за Кантом) на объяснение возможности научного знания. Они полагали, что такое знание может существовать только в виде математического естествознания. Философия в этом случае играет, так сказать, служебную роль. Она призвана искать логические основания и предпосылки научного знания.

Наиболее последовательную сциентистскую программу предлагали представители позитивистских течений (речь идет о третьем и четвертом направлении в позитивизме).

Позитивизм предлагает не только четкую программу определения границ и методов научного знания, но и моделирует сциентистскую модель философского знания. В качестве метода философствования выступает современная формальная математическая логика. «Логика есть сущность философии», - писал один из основоположников логического позитивизма Б. Рассел. Философия, по мнению представителя позитивизма Р. Карнапа, - это «логика науки». Высказываемые людьми логические суждения неопозитивисты делят на два взаимоисключающих класса:

1) осмысленные высказывания, т.е. такие высказывания, которые могут быть выражены в логически совершенном языке;

2)       бессмысленные высказывания, в которых нарушаются правила логики. К таким высказываниям относятся традиционные, так называемые «метафизические», высказывания.

Осмысленные высказывания неопозитивистами предлагается разделять на две группы:

1)       аналитические, тавтологичные по своей природе и не несущие содержательной информации;

2)       синтетические (см. синтетические суждения у И. Канта).

Высказывания логики и математики неопозитивисты относят к классу аналитических, тавтологичных по своей природе. К синтетическим высказываниям по этой классификации относятся все положения опытных наук. Интересно, что истинность высказываний определяется двумя способами:

1)       путем логического анализа языковой формы высказываний без обращения к каким-либо фактам;

2)       через непосредственное или опосредованное (определенными логическими преобразованиями) сопоставление высказываний с данными чувственного опыта.

Первый способ позволяет решить вопрос об истинности аналитических высказываний. Второй способ позволяет обосновать истинность синтетических высказываний.

Неопозитивисты также предлагают ввести процедуру верификации, которая позволила бы решить вопрос об истинности синтетических суждений. В чем суть этой процедуры? Верификация высказывания (проверка истинности высказывания) состоит в получении конечного числа высказываний, фиксирующих данные наблюдений (множества так называемых протокольных предложений), из которых логически следует данное высказывание. Неопозитивисты сводят все осмысленные опытные науки к классу или разряду синтетических высказываний. В случае сведения положений мыслителями производится деление на составляющие, поскольку выдвигаются два положения о возможных допущениях: первый вид допущения позволяет говорить о существовании некоего базисного уровня знания (это протокольные предложения), второй вид допущений позволяет определить отношения между научными понятиями, исчерпывающимися связями формально-логического характера. Оба допущения, и вместе с ними верификационные критерии, вскрывают содержание понятия «синтетическое высказывание», а также формулируют общее представление о неопозитивистском понимании природы научного знания.

В результате неопозитивисты предлагают считать позитивным, т.е. положительным знанием о мире, знание, выраженное в высказываниях, общее содержание которых сводится к содержанию протоколов наблюдений. Отсюда философия, по мнению неопозитивистов, представляет собой уже не спекулятивную теорию, а деятельность. В свою очередь задача философа состоит в том, чтобы с помощью предлагаемой логической операции совершить переход от высказываний конкретных наук к предложениям, которые могут быть сопоставлены с чувственными данными.

Программа неопозитивизма была активно расширена, дополнена и видоизменена представителями постпозитивизма. Позитивисты меняют проблемное поле сциентизма. Принципиальным вопросом теперь выступает вопрос о границах существования научной теории. Возможность решения этого вопроса лежит в области отделения научного знания от ненаучного (проблема демаркации). Такая проблема была активно заявлена представителем постпозитивизма Карлом Поппером. Поппер пытается преодолеть влияние метафизического знания на науку. В общем-то, в этом нет ничего нового по сравнению с логическим позитивизмом (неопозитивизмом). Однако Поппер подходит к проблеме демаркации не с «гносеологической позиции критики «наличного бытия» научного знания», как это делали логические позитивисты. Он предпринимает попытку отделить подлинную науку оттого, что является лишь «догматической идеологией» и лишь претендует на роль науки. Под «догматической идеологией» Поппер понимает марксизм и психоанализ. Создавая концепцию научного знания, философ вводит следующие понятия: принцип фальсификации, принцип фаллибилизма и теорию «трех миров». Определив проблему демаркации, Поппер предлагает метод отделения научного знания от ненаучного. Суть этого метода сводится им к созданию принципа опровержимости (фальсифицируемости) любого утверждения, относимого к науке. Опровержимость любой научной теории является результатом того, что всякое научное знание, как полагал мыслитель, носит лишь гипотетический характер и подвержено ошибкам, что и называется им принципом фаллибилизма.

Философская концепция К. Поппера направлена на рассмотрение трех миров: мира объектов (первый мир), мира субъектов (второй мир) и мира объективного знания (третьего мира). Объективное знание, как думал философ, является порождением первого и второго мира, однако существует независимо от них. Собственно предметом философской науки и является анализ роста и развития знания в этом третьем мире.

Представители постпозитивизма, идущие вслед за К. Поппером, меняют принцип сциентизма. Уже позднее сам Поппер стремится не просто провести демаркацию между наукой и метафизикой, но и выявить критерии хорошей и плохой науки. Нечто подобное делается и его последователем Имре Лакатосом. Лакатос занимается выявлением эффективной и неэффективной науки. Эффективная наука – это наука, обладающая объяснительно-предсказательными возможностями своего развития. Центральное понятие его теории развития науки – научно-исследовательская  программа (НИП), которая получила название методологии научно-исследовательских программ. Методология показывает развитие «зрелой», т.е. развитой, науки в виде смены ряда связанных исследовательских программ. Важными структурными элементами исследовательской программы являются её «жесткое ядро» и «защитный пояс» гипотез. Лакатос понимает жесткое ядро программы как наиболее общее представление о реальности, описываемой входящими в программу теориями. Жесткое ядро – это основная, сжатая в общие положения схема решения поставленных проблем, т.е. наиболее важные методологические принципы программы. НИП вступает во взаимодействие с другими программами. В этом случае НИП нуждается в негативной и позитивной эвристике (своеобразном защитном поясе), которые прикрывают жесткое ядро научной программы. Защитный пояс представляет собой вспомогательные гипотезы, обеспечивающие сохранность самого ядра. Он является мобильной видоизменяющейся частью программы и в случае введения серьезных контраргументов может быть полностью заменен теми исследователями, которые стоят на страже ядра научной теории. Обе эвристики обусловливают смену программ нормативными правилами. В свою очередь, правила, по мнению исследователя, необходимы для установления путей, наиболее перспективных в дальнейшем исследовании и путей, очевидно, негативных для НИП в целом. Негативная эвристика является совокупностью различных вспомогательных гипотез, которые предохраняют жесткое ядро от фальсификаций. Позитивная эвристика направляет ученого на решение первоочередных задач. Этот вид эвристики позволяет исследователям, благодаря определению стратегии научной работы, заниматься конкретными проблемами именно своей НИП. Это позволяет ученым некоторое время не реагировать на критическую направленность других исследовательских программ, поскольку полагают, что у них ещё будет время проверить уничтожающие их программу факты.

Лакатос полагал, что в развитии НИП можно обозначить две основные стадии: прогрессивную и вырожденную. На первой стадии позитивная эвристика позволяет активно генерировать гипотезы. Общее эмпирическое и теоретическое поле исследовательское поле программы расширятся. Однако в дальнейшем развитие НИП замедляется, интеллектуальная мощь позитивизма теряется. Лакатос, как ученый, стоит на жестких позициях рационализма, поэтому предполагает, что, ели теоретический рост НИП предвосхищает эмпирический, в таком случае намечается прогресс программы. Когда, продолжает Лакатос, теоретический рост направлен лишь на объяснение эмпирических данных, т.е. теория задерживается в развитии и только обслуживает факты, - это регресс научной программы. Другим последователем К. Поппера и одновременно человеком, много сделавшим для развития постпозитивизма, был Т. Кун.  Он стоит в оппозиции Попперу, активно критикуя его метод фальсификации. Для Куна становится важным осмыслить условия разрушения «нормальных наук», видоизменяя образцы (парадигмы) науки. Поняв условия разрушения парадигмы, он рассчитывал уяснить действия нормального ученого, отказывающегося от «нормальной науки». Однако что такое парадигма? Кун пишет, что под этим термином он подразумевает близкое ему понятие «нормальная наука». «Вводя этот термин (парадигма), - говорит мыслитель, - я имел в виду, что некоторые общепринятые примеры фактической практики научных исследований – примеры, которые включают закон, теорию, их практическое применение и оборудование, - все в совокупности дают нам модели, из которых возникают конкретные традиции научного исследования. Таковы традиции, которые историки науки описывают под рубриками «астрономия Птолемея (или Коперника)», «аристотелевская (или ньютоновская) динамика», «корпускулярная (или волновая) оптика» и так далее». Пытаясь определить, что собой представляет «нормальная наука» и «парадигма», мыслитель одновременно предпринимает попытку раскрыть основу формирования и функционирования научных сообществ. Интересно, что под историей науки Кун понимает конкурентную борьбу между таковыми сообществами. В связи с этим история науки – это не что иное, как конкуренция между мировоззренческими установками, ценностными критериями, теоретическими стандартами, составляющими фундамент парадигмы.

В ходе исследовательского процесса ученый может осознавать потребность в изменении и проверке научной теории своей парадигмы. Действия такого ученого, по мнению Куна, приведут к началу революционного периода развития науки. Чтобы было понятным, в чем состоит особенность революционного периода, необходимо уточнить, что для периода «нормальной науки» характерна работа ученого с привычными гипотезами, не вызывающими у исследователя желания их перепроверить. Возможность проверки достоверности гипотезы вызывает со стороны ученого интерес определить, как эта гипотеза работает в другой парадигме. Ученый начинает сопоставлять парадигмы между собой, что может привести к рациональной несоразмеримости парадигм. Кун отмечает, что сопоставление парадигм не оставляет исследователей безучастными, нейтралитет немыслим. Определенный результат в урегулировании парадигм означает прорыв в науке, или прогресс науки.

АНТИСЦИЕНТИЗМ

Демонстрация научного знания, определение его позитивной роли в жизни общества, а также создание теорий техницистского прогресса человечества не находили положительного отклика у многих мыслителей ХХ века. Процесс научного познания, на который так активно делали ставку сциентисты, - это особый феномен, который, несмотря на всю свою уникальность, является лишь частью культуры. Именно в рамках культуры он и способен развиваться. Наука не является особым доминирующим фактором культуры, а её методы и принципы не могут рассматриваться в качестве абсолютного эталона для других форм познавательной деятельности. В таком случае вырывать науку из всего творческого потенциала человечества нельзя, как нельзя противопоставлять её другим мировоззренческим типам (религии, мифологии, философии), позволяющим осмысливать действительность. Подобные доводы приводились и до сих пор приводятся философскими направлениями, объединенными общим принципом антисциентизма.

В рамках антисциентизма зреет идея пересмотра основополагающих условий познавательного процесса. Например, представители баденской школы неокантианства более важным во взаимоотношении объекта и субъекта (альфы и омеги познавательного процесса) считают системы ценностей, на которых основаны, в том числе и гносеологические, отношения человека с миром. Приоритетным считается не достижение объективного знания, а определение роли человека в процессе познания. Человек не может освободиться от своей изначальной субъективности, которая оказывает влияние на все богатство его взаимоотношения с миром и другими людьми. В этом случае нельзя сбрасывать со счетов философию, субъективный характер знания которой всегда воспринимался сциентистами как непродуктивный и нецелесообразный.

Роль техники в жизни общества нет смысла переоценивать. Общие позитивные факторы техногенного развития цивилизации не могут скрыть всех последствий негативного влияния технического развития на человека. М. Хайдеггер определяет в качестве условия возникновения техники то, что принуждает человека выводить действительное из его потаенности. Возникновение техники при этом не является творческим актом свободного человека, для него это необходимость. Как ограничен процесс создания техники, так и ограничены возможности самой науки, которая опирается на технику. Тем самым ограничивается возможность человека вникать в неисследованное  и неопределенное, поскольку путь человека уже навсегда спроецирован техническими средствами.