Понятие и предмет Особенной части уголовного законодательства

Особенная часть уголовного права как учебная и научная дисциплина включает в себя, во-первых, систему норм о конкретных преступлениях, во-вторых, историю развития уголовного права, в-третьих, сравнительный анализ отечественного и зарубежного права, в-четвертых, анализ судебной практики*(1). В предлагаемой читателю главе речь будет идти только о системе Особенной части уголовного законодательства. Особенная часть уголовного законодательства представляет собой систему норм, регламентирующих ответственность за конкретные преступления. Современное законодательство согласно ч. 1 ст. 2 УК РФ - это Особенная часть Уголовного кодекса РФ 1996 г. В ряде зарубежных государств помимо кодифицированной Особенной части действует и некодифицированное уголовное законодательство.

В диспозициях норм Особенной части Уголовного кодекса составы преступлений (убийства, кражи, подлоги и т.д.) описываются лишь посредством указания на специфические для данного состава преступления признаки. Более всего эта специфика заключается в объективных элементах состава, и поэтому она представлена в нормах Особенной части Кодекса наиболее подробно. Формы вины называются, но не раскрываются, ибо их содержание раскрыто в Общей части Кодекса применительно ко всем составам преступлений. Конечно, можно было бы содержание форм вины конкретизировать в диспозициях составов преступлений, но тогда нормы оказались бы неоправданно громоздкими. При достаточно четком описании объективной стороны состава, а также мотивов и целей преступления отсутствует необходимость в законодательных формулировках содержания вины. При этом в диспозициях нормы указывается умысел в обобщенном виде, т.е. без разделения его на прямой и косвенный, в чем нет необходимости ввиду близости этих форм умысла. По этой же причине законодатель не делит в составах неосторожную форму вины на легкомыслие и небрежность.

Другое дело - различение умысла и неосторожности. Оно означает размежевание преступлений по характеру их общественной опасности с соответствующим выходом на размеры санкций. Например, за квалифицированный состав умышленного убийства по ч. 2 ст. 105 установлена санкция в виде лишения свободы на срок от восьми до двадцати лет либо смертная казнь или пожизненное лишение свободы. За неосторожное убийство, названное в новом Уголовном кодексе "причинение смерти по неосторожности", предусмотрена санкция до трех лет лишения свободы, а при квалифицированном составе - до пяти лет.

Составы преступлений описываются в диспозициях статей Уголовного кодекса, их частях и пунктах.

Регламентация ответственности в Особенной части Кодекса производится также в санкциях статей и их частей. В них указываются определенный вид и размер наказания за конкретный состав преступления. Размер наказания - основного и дополнительного - как правило, предельно конкретизирован, например, лишение свободы от двух до пяти лет, или исправительные работы от одного года до двух лет, или штраф в размере от 200 до 500 минимальных размеров оплаты труда (на практике употребляют аббревиатуру МРОТ). И только дополнительные наказания, согласно ч. 3 ст. 45, ч. 3 и ч. 4 ст. 47 УК, в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, лишения специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград могут назначаться судом самостоятельно и в санкциях не указываются.

Различные функции регламентации уголовной ответственности выполняют и примечания к ряду норм Особенной части Кодекса. В большинстве примечаний первая функция фиксирует условия освобождения от уголовной ответственности и наказания вследствие деятельного раскаяния в так называемых поощрительных нормах. Количество условий в примечаниях также неодинаково, при этом они не совпадают часто с понятием "деятельное раскаяние", данным в Общей части (ч. I ст. 78 УК). К примеру, примечание к ст. 205 УК "Терроризм" предусматривает освобождение от уголовной ответственности лица, которое участвовало только в подготовке акта терроризма, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению акта терроризма. Деятельное раскаяние лица, незаконно изготовившего оружие, по примечанию к ст. 223 УК предполагает меньше условий, чем при терроризме: достаточно добровольно сдать незаконно изготовленное оружие, и лицо освобождается от уголовной ответственности.

Другая функция примечаний к статьям Уголовного кодекса - толковательная. Они раскрывают определенные признаки тех или иных элементов составов преступлений. Прежде всего это относится к размерам материального ущерба от преступлений. В кодексе фактически во всех случаях, где ущерб может быть измерен в денежном выражении, он законодателем указывается. Так, в примечании 2 к ст. 158 УК определен размер крупного ущерба кражи, мошенничества, присвоения и растраты, грабежа, разбоя и вымогательства - стоимость имущества, в 500 раз превышающая минимальный размер оплаты труда.

В некоторых диспозициях норм со специальным субъектом в примечаниях раскрываются признаки таковых. Например, примечание 1 к ст. 285 УК содержит описание признаков должностного лица, примечание 2 - должностного лица, занимающего государственные должности Российской Федерации, примечание 3 - лица, занимающего государственные должности субъектов Федерации.

Только одно примечание - примечание 1 к ст. 158 УК описывает не отдельные элементы хищения, а в целом хищение чужого имущества.

В ряде зарубежных уголовных кодексов в нормах, которыми начинаются соответствующие главы, значительно больше общих понятий преступлений. Примером может служить французский Уголовный кодекс 1992 г. Так, книга IV "О посягательствах на основополагающие интересы нации, государства и общественного порядка" начинается с нормы, в которой определяется, что такое "основы национальной безопасности", а ст. 222-22, открывающая отдел "О сексуальной агрессии", содержит дефиницию такой агрессии.

В Уголовном кодексе РФ подобных общедефинитивных норм две - названное примечание*(2) к ст. 158 и ст. 331 "Понятие преступлений против военной службы".

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. также предлагал удачное общее определение преступлений против порядка управления. Ст. 74 гласила: "Преступлением против порядка управления признается всякое деяние, направленное к нарушению правильного функционирования подчиненных органов управления или народного хозяйства, сопряженное с сопротивлением или неповиновением законам Советской власти, с препятствием деятельности ее органов или иными действиями, вызывающими ослабление силы и авторитета власти".

При разработке проектов кодекса предполагалось увеличить количество общедефинитивных норм. Вносятся такие предложения и в настоящее время. В целом, конечно, правильные предложения не были реализованы по "простой" причине - отсутствие единодушия у разработчиков и уголовно-правовой теории в содержании подобных общих понятий. И общие нормы УК Франции, и общее понятие хищения в УК РФ не бесспорны, а дискуссионные предложения не могли вноситься в текст закона, тем более уголовного. Так, примечание 1 к ст. 158 гласит: "Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и(или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества". Такое определение не охватывает разбоя как формы хищения, ибо состав разбоя оканчивается в момент нападения на потерпевшего с целью изъятия его имущества, а само изъятие находится за пределами состава разбойного нападения (см. ст. 162 УК). По тем же основаниям под понятие "хищение" не подпадает вымогательство, состав которого оканчивается с момента требования передачи чужого имущества или права на таковое или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества или шантажа (ст. 163 УК). В ст. 221 УК законодатель разделяет хищение и вымогательство, говоря "хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ". Точно так же законодатель говорит и в ст. 226 УК "Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств".

Излишним представляется выделение в качестве самостоятельного признака хищения его "противозаконности". "Законного" хищения не бывает. Общепризнанно в теории уголовного права, по крайней мере, советского и российского, что противоправность не является признаком состава преступления. Кроме того, она не содержит какой-либо специфики, ибо все без исключения преступления противоправны.

Примечание 2 к ст. 201 УК определяет условия привлечения к уголовной ответственности. В нем сказано, что если деяние, предусмотренное настоящей статьей либо иными статьями настоящей главы, причинило вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия.

Наличие данного примечания в Кодексе противоречит конституционному и уголовно-правовому принципу равенства всех перед законом и судом и не согласуется с понятием преступления. Кроме того, это норма не материального, а процессуального уголовного права. Порядок возбуждения уголовного преследования регулируется уголовно-процессуальным кодексом. Особый порядок возбуждения уголовных дел имеет место и по другим преступлениям, например, об изнасиловании, клевете, оскорблении без квалифицирующих признаков. Он также предусмотрен в УПК. Наконец, примечание 2 к ст. 201 УК не согласуется с примечанием 3 к той же статье, в котором говорится об общих основаниях уголовного преследования, если деяние, предусмотренное гл. 23 УК, причиняет вред интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства. Всякое преступление общественно опасно, т.е. причиняет вред личности, обществу или государству. На практике примечание 2 к ст. 201 УК приводит нередко к безнаказанности частных предпринимателей за злоупотребление служебными полномочиями и халатность.

В примечании к ст. 308 УК оговорены условия непривлечения к уголовной ответственности: "Лицо не подлежит уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников".

В диспозициях норм Особенной части Уголовного кодекса составы преступлений формулируются, за редким исключением, в описательном виде. Что такое убийство, кража, получение взятки и т.д., описывается в диспозициях статей достаточно четко.

Другим бесспорным достоинством конструкции диспозиций норм Особенной части Кодекса является тщательная дифференциация составов соответствующих преступлений по степени их общественной опасности. В подавляющем числе норм составы преступлений подразделяются на основные и квалифицированные, во многих случаях - на основные, квалифицированные и особо квалифицированные*(3). Привилегированные составы выделены в самостоятельные нормы, и в них часто указываются квалифицированные составы. Иллюстрацией могут служить нормы об убийстве. В ч. 1 ст. 105 УК ее диспозиция описывает в простом составе общее понятие убийства как умышленное причинение смерти другому человеку. Часть 2 предусматривает квалифицированный состав убийства с двадцатью семью квалифицирующими элементами, признаки которых описаны в 13 буквенных обозначениях от "а" до "и".

Привилегированные составы убийства предусмотрены в ст. 106 УК "Убийство матерью новорожденного ребенка" и в ст. 108 "Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление". При этом и в привилегированном составе аффективного убийства законодатель обоснованно выделил квалифицированный состав.

Новый Уголовный кодекс отказался и от конструкции норм с административной преюдицией, т.е. от уголовной наказуемости деяний после применения за одноразовое их совершение административного взыскания. В научной литературе отмечалось, что административные проступки и преступления различаются качественно, а не количественно. Преступления - это общественно опасные деяния. Административные проступки также носят антиобщественный характер, но свойством криминальной общественной опасности не обладают. Количество непреступных правонарушений не может перерасти в качество преступлений, как сто кошек не могут приобрести качество тигра*(4).

В Уголовном кодексе 1960 г. было немало норм с административной преюдицией. Они способствовали усилению репрессивности Кодекса, распространяя сферу уголовных санкций на административные проступки и позволяя на практике манипулировать с преследованием таких "преступлений-непреступлений".

Нормы с административной преюдицией - сугубо отечественного происхождения, поскольку в зарубежных кодексах их не найти. Без труда отыскиваются и их исторические корни. Уголовно-правовые нормы с административной преюдицией начинались с явного смешения преступлений и административных проступков. В 1920-х гг. в Уголовном кодексе стали появляться статьи, в которых в одной части предусматривалось уголовное наказание, а в другой говорилось об административном правонарушении с соответствующей административной санкцией. При этом термин "карается" употреблялся применительно как к уголовному наказанию, так и к административному взысканию. Впервые за повторное административное правонарушение уголовная ответственность была установлена декретом ВЦИК и СНК от 15 декабря 1924 г. об изменении ст. 139а УК "Об акцизных нарушениях"*(5).

Не знает новый Уголовный кодекс РФ и норм с дисциплинарной преюдицией, согласно которой признаются преступлениями деяния, за совершение которых лицо ранее привлекалось к дисциплинарной ответственности. Таких норм с дисциплинарной преюдицией более всего в Уголовных кодексах РСФСР 1926 и 1960 гг. в главе "О воинских преступлениях". По ряду норм этой главы допускалась при смягчающих обстоятельствах по волеизъявлению вышестоящего начальника, а не суда, дисциплинарная ответственность, а не уголовная. Принципам законности, равенства и справедливости, понятию преступления такие позиции законодателя не отвечали.

Отсутствуют такого рода нормы и в новых уголовных кодексах государств СНГ. Исключение составляет Уголовный кодекс Республики Беларусь, который в небольшом объеме, но сохранил административную преюдицию. Например, ч. 1 ст. 256 УК гласит: "Скупка на предприятиях или в организациях государственной торговли и потребительской кооперации республики Беларусь товаров, предназначенных для розничной продажи населению, и перепродажи таких товаров с целью наживы (спекуляция), совершенные в течение года после наложения административного взыскания за спекуляцию - наказываются..."*(6)

В Уголовном кодексе РФ содержится немало бланкетных норм, в которых названы, но не описаны многочисленные признаки элементов, как правило, объективной стороны составов преступлений. Чаще всего таковыми выступают предметы или способы деяния. Для их понимания следует обращаться к нормам других кодексов или иным нормативным актам*(7). Бланкетные нормы являются полностью уголовно-правовыми. Ни о какой "смешанной" противоправности, как иногда утверждается в научной литературе, речь не идет.

Количество бланкетных норм в Особенной части неуклонно увеличивается вследствие возрастания злоупотреблений достижениями научно-технического прогресса, экологических загрязнений, манипуляции рыночными отношениями и т.д. Соответствующие признаки элементов составов раскрываются в нормах гражданского, административного, таможенного, финансового и других отраслей права. Например, признаки оружия подробно описаны в Федеральном законе "Об оружии", понятие "банкротство" - в Федеральном законе "О несостоятельности (банкротстве)", предпринимательство - в Гражданском кодексе и т.д.

Законодательная практика принятия систематизированных и специализированных кодексов, позволяющая соединить воедино множество ведомственных инструкций и правовых актов, заслуживает одобрения. Новыми, к примеру, являются Таможенный кодекс, Налоговый кодекс, Бюджетный кодекс. Они упорядочили применение соответствующих бланкетных статей Уголовного кодекса. применение уголовно-правовых норм о преступлениях в сфере экономической деятельности особенно сложно ввиду их многообразия и новизны. Сопряжение с многочисленными предпринимательскими, финансовыми, налоговыми нормами здесь особенно масштабно. Своеобразна, сложна и также нова бланкетность норм о преступлениях против мира и безопасности человечества. Эти нормы Особенной части Уголовного кодекса формируются в соответствии с международным уголовным законодательством, но с учетом внутригосударственного законодательства. Они не могут противоречить международным договорам Российской Федерации, ратифицированным парламентом и вступившим в силу.

Регламентация все увеличивающегося числа бланкетных уголовно-правовых норм в зарубежном законодательстве осуществляется иначе, нежели в России и странах СНГ. В строгом соответствии с принципом законности в России и других странах СНГ все уголовно-правовые нормы собраны и систематизированы в единых уголовных кодексах. "Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, - гласит ч. 1 ст. 1 УК РФ, - подлежат включению в настоящий Кодекс". Как отмечалось в томе 1 настоящего курса, кроме кодифицированного Уголовного кодекса в Российской Федерации нет вне его функционирующих норм. В зарубежных системах помимо кодексов действуют военное уголовное право, административно-уголовные и уголовно-правовые нормы, находящиеся в законах, например, об охране окружающей природы, о земле, о несовершеннолетних, об атомной энергии. Там весьма условно законодатель подразделил уголовное право на кодифицированное и дополнительное (некодифицированное). Сколько в последнем находится уголовно-правовых норм, не знает никто. Потребность в некодифицированном законодательстве объясняют невозможностью, якобы, охватить и описать все специальные признаки бланкетных норм Кодекса.

Российское уголовное законодательство решает проблему бланкетных норм Особенной части Кодекса введением в диспозиции норм криминообразующих признаков: ущерба, способа совершения деяния, мотивов и целей преступления, специального субъекта, группы. Их наличие позволяет отграничить уголовное законодательство от неуголовного. За информацией о признаках отдельных элементов составов надлежит обращаться к соответствующему специальному законодательству.

Иногда, правда, возникают коллизии. Если неуголовное законодательство не имеет статуса федерального закона, решить их проще: примат за Кодексом. Однако в случае равноценности законов, например уголовного и гражданского кодексов, верховенство установить непросто. Такая коллизия, в частности, возникла между Уголовным и Гражданским кодексами в определении взяточничества по первому и дарения по второму. Последний (см. ст. 575) допускает дарение обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти минимальных размеров оплаты труда. Уголовный кодекс в норме о взяточничестве указывает крупный размер взятки, но не определяет "средний" или "небольшой". Имеются коллизии между Кодексом и международными правилами в отношении понятия "незаконный оборот наркотических средств", в отношении перечня последних и их крупных и особо крупных размеров, влияющих на уголовную ответственность. Представляется, что все сугубо уголовно-правовые отношения должны регулироваться уголовным законодательством.

В Уголовном кодексе РФ отсутствует глава о толковании терминов. Толкование терминов дают Уголовные кодексы республики Узбекистан 1994 г. и Республики Беларусь. Содержащийся в конце узбекского кодекса раздел восьмой "Правовое значение терминов" предлагает поглавное толкование 45 терминов от "бездействия" до "хозяйствующий субъект". Такой подход следует признать успехом узбекских разработчиков. Раздел достаточно удачен и избавил текст Кодекса от толковательных примечаний, которыми пестрит Уголовный кодекс РФ.

Примечания к нормам - не лучший технико-законодательный прием. Уголовный кодекс Республики Беларусь толковательные примечания помещает и к конкретным статьям, и в начале ряда глав. Например, в примечании к гл. 24 "Преступления против собственности" даются понятия хищения, его повторности, значительного размера, деятельного раскаяния и т.д. Примечание к гл. 26 "Преступления против экологической безопасности и природной среды" содержит понятия данных преступлений и их крупных размеров. Кроме того, в ст. 14 белорусского Кодекса имеется толкование таких терминов, как "близкие родственники", "должностное лицо", "малолетние, корыстные и хулиганские побуждения" и др. Тем самым Кодекс реализовал требование п. 2 ст. 3, где сказано: "Нормы Кодекса подлежат строгому толкованию".

В зарубежных кодексах глава о толковании терминов нередко присутствует, хотя полнотой не отличается. К примеру, старейший европейский Уголовный кодекс Германии 1871 г. содержит главу вторую "Объяснение терминов". В ней два параграфа - _ 1 "Понятие лиц и вещей" и 2 "Преступления и проступки". Последний параграф явно к терминам отнести нельзя: норма о понятии преступления должна стоять в числе первых статей любого кодекса. Новые Уголовные кодексы Франции, Испании, Польши, хотя и не содержат общего понятия преступления, но нормы о категоризации уголовно наказуемых деяний ставят на первое место.

Значимой законодательной новацией федерального нормотворчества последнего времени является то, что законы начинаются со статьи о толковании используемых в них понятий. Так, Федеральный закон от 17 июля 1999 г. "Об основах охраны труда в Российской Федерации"*(8) в ст. 1 разъясняет такие основные понятия, как "охрана труда", "условия труда", "вредный производственный фактор", "опасный производственный фактор", "безопасные условия труда" и др. Понятно, что такие легальные толкования специальных понятий и терминов оказывают бесценную помощью в толковании и применении бланкетных норм, таких, например, как: "Нарушение правил охраны труда" (ст. 143 УК), "Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет" (ст. 145 УК), "Нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ" (ст. 216 УК), "Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах" (ст. 217 УК).

При разработке проектов Уголовного кодекса РФ предлагалось ввести главу о толковании терминов. Однако достичь единогласия в том, сколько терминов следует толковать и каким образом, не удалось. Поэтому разработчики пока отказались от этой цели. Сопоставление многочисленных комментариев Кодекса подтверждает обоснованность такого решения. Однако в перспективе главу о толковании терминов в Кодекс вносить придется. На сегодня же легальное толкование дается в нескольких примечаниях. Так, примечание 1 к ст. 201 УК разъясняет признаки специального субъекта - лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации. Примечание к ст. 264 УК разъясняет, что следует понимать под другими механическими транспортными средствами. Примечание 1 к ст. 285 УК содержит дефиницию должностного лица. Эти толковательные примечания и описательные диспозиции большинства уголовно-правовых норм в немалой степени восполняют пробел, связанный с отсутствием в Кодексе главы о толковании терминов.

Итак, регламентация уголовно-правовых норм в Особенной части Уголовного кодекса РФ достаточно многофункциональна. Общим достоинством его норм является их дефинитивность. Она достигается посредством по преимуществу описательных диспозиций статей, предельного сокращения полисемичности (многозначности) терминов и стилистических погрешностей, системности и логичности. Конечно, юридико-технического совершенства Кодекса достичь не удалось. Только одна иллюстрация. В нормах о добровольном отказе и деятельном раскаянии употребляется выражение "если в его действиях не содержится иного состава преступления". Эта фраза излишня и в норме о добровольном отказе (см. ч. 3 ст. 31 УК), и в нормах о деятельном раскаянии. Наличие состава, согласно ст. 8 УК, является общим основанием уголовной ответственности для всех без исключения преступлений. На практике (что не было спрогнозировано проектантами) она привела к тому, что деятельно раскаявшиеся лица при наличии всех условий освобождения от уголовной ответственности за совершенное ими преступление не освобождались, если имела место совокупность преступления, от которого лицо отказалось, и какого-то другого преступления. Например, если лицо, незаконно хранившее огнестрельное оружие (ст. 223 УК), добровольно его сдает в милицию, а там установят, что до этого оно совершило кражу у гражданина паспорта (см. п. 2 ст. 325 УК), то на него некоторые правоохранители не распространяют действие примечания к ст. 223 УК, что неверно. Учтя это, законодатель при внесении изменений в ст. 198 в виде дополнения ее примечанием 2 оговорки "если не содержит иного состава преступления", обоснованно не сделал. Сказано, что лицо, впервые совершившее уклонение от уплаты таможенных платежей или налогов, освобождается от уголовной ответственности "если оно способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненный ущерб". Или другой пример. Он касается признаков таких субъектов преступлений, как граждане. Термин "гражданин" правомерно употреблять в значении гражданин Российской Федерации или иного государства. Именно так ст. 12, 13, 275 УК различают граждан РФ, лиц без гражданства, иностранных граждан. Когда же в тексте Кодекса говорится о гражданине без этих уточнений, то применение данного термина порождает проблемы. Если субъект общий, имеется в виду российский гражданин, в отличие от иностранного, то для его обозначения употребляется термин "лицо". Так надлежит и писать, как это сделано в норме о государственной измене (см. ст. 275 УК). Поэтому при внесении изменений в ст. 198 УК об уклонении от уплаты налогов слово "гражданин" было заменено на "физическое лицо".

Уместно заметить, что и потерпевший от преступления в Кодексе нередко называется "лицом". Тем самым создается терминологическая омонимия, когда в одно слово законодатель вкладывает диаметрально противоположное содержание: "лицо" - субъект преступления и "лицо" - потерпевший от преступления.

Диспозиции уголовно-правовых норм, регламентируемых Особенной частью Кодекса, включают не только текст статей, но и заголовки статей, глав и разделов.

Итак, предмет Особенной части Уголовного кодекса РФ - это система уголовно-правовых норм, диспозиции которых описывают конкретные составы преступлений и санкции с конкретными видами и размерами наказаний за них, с толковательными примечаниями к нормам, а также структурирование Особенной части по разделам, главам и статьям.

Неточно полагать, что предметом Особенной части являются не нормы, а преступления и их составы. Например, в одном из учебников "под системой Особенной части уголовного права понимается группировка составов преступлений". Правда, повод для заблуждений на этот счет дает сам Кодекс, озаглавливая разделы, главы и статьи как "преступления". Например, раздел VII именуется "Преступления против личности". Заголовки статей также гласят "убийство", "доведение до самоубийства" и т.п. поэтому более правильно с точки зрения законодательной техники употреблять выражение "о преступлениях против личности" и т.д. Например, Уголовный кодекс Испании формулирует заголовки главы "О..." тех или иных преступлениях. Так, гл. III называется "О вымогательстве", гл. IV "О краже и угоне средств передвижения", гл. V "О насильственном присвоении" и т.д.

Российское уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1885 г. также употребляло оборот "О преступлениях". Например, раздел первый называется: "О преступлениях, проступках и наказаниях вообще"; глава вторая раздела второго - "О бунте против власти верховной и о государственной измене".

Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. в Общей части тоже употреблял такую формулировку. Например, глава третья называлась "О преступлении", глава четвертая - "О наказании", глава пятая - "О назначении наказания и об освобождении от наказания", глава шестая - "О принудительных мерах медицинского и воспитательного характера".