Социальное неравенство

Социальное неравенство - форма социальной дифференциации, при которой отдельные индивиды, социальные группы, слои, классы находятся на разных ступенях вертикальной социальной иерархии и обладают неравными жизненными шансами и возможностями удовлетворения потребностей.

До того как приблизиться к идее, а тем более практике правового социального государства, человечество претерпело большую трансформацию в своих представлениях о социальном неравенстве. В течение XIX в. они сводились к двум связанным между собой, но не идентичным феноменам - бедности и наемному труду. В результате потрясений первой мировой войны со всеми ее последствиями очень скоро появились новые признаки социального неравенства. В качестве социальных групп, находящихся в затруднительном положении, стали рассматриваться мелкие крестьяне, арендаторы, переселенцы, квартиросъемщики, многодетные семьи, матери, дети и молодежь, инвалиды войны и т. д. После второй мировой войны стало ясно, что качественная оценка положения людей может относиться не только к определенным группам, но и к жизненным ситуациям (например, здоровью, образованию и т.д.).

Оказалось, что проявлений социального неравенства можно насчитать сколько угодно. Но существенной всегда, начиная с коренного рабочего вопроса, остается одна их особенность - экономическая оболочка. Неравенство создает социальные проблемы тогда, когда порождается экономическим неравенством или ведет к нему. Задача социального государства - найти способы реагирования общества на социальное неравенство, устранения, смягчения или как минимум контроля за его последствиями. Конституции развитых демократических государств формируют общий принцип правового равенства людей. Но ввиду экономической обусловленности социального неравенства закон обнаруживает свою истинную силу только там, где конкретные критерии равенства вырабатываются с учетом неравенства экономических условий или их последствий (например, при уравнивании мужчин и женщин в сфере труда).

Подводя итоги послевоенного государственного строительства, немецкие конституционалисты пришли к выводу, что социальное равенство в смысле социальной справедливости вытекает как цель и ценность не в первую очередь и не только из принципа социальной государственности, но образует основу справедливого распределительного социального государства. Соответственно государство должно воздействовать на социальную реальность с целью создания подлинных предпосылок для того, чтобы равное достоинство, равная ценность и равная свобода фактически могли существовать в обществе.

Однако к концу 80-х годов, а особенно в течение 90-х годов, надежда на неуклонное поступательное движение промышленно развитых стран к социальной государственности стала тускнеть. Наметившееся во второй половине XX в. равновесие между идеями свободы, равноправия и справедливости было нарушено. В США, Канаде, Англии, многих других государствах Западной, а после распада социалистического лагеря и в странах Центральной и Восточной Европы господствующей стала политика неолиберализма и как ее следствие - резкая поляризация общества, нарушение принципа равенства, не говоря уже о справедливости. В новой оболочке когда-то относительно прогрессивный принцип либерального индивидуализма подвергся существенной трансформации: главным стало не выявление подлинной индивидуальности, а свобода в распоряжении частной собственностью.

Особенно острой стала в 90-е годы ситуация в России, других странах СНГ и Центральной и Восточной Европы, в которых до "перестройки" господствующей была государственная собственность. История этих стран в последние десятилетия XX в. явила миру тот криминальный беспредел, используя который, "новые" русские, украинцы, казахи, азербайджанцы, чеченцы, чехи, поляки, болгары и т. д. стали полновластными собственниками богатств, накопленных народами этих государств на протяжении веков, и с помощью этих богатств стали подлинными хозяевами Государства Российского и других стран Центральной и Восточной Европы. Для 40 млн. граждан России и десятков миллионов граждан других государств СНГ и в целом Восточной Европы такой разгул частной собственности для немногих обернулся "свободой" жить ниже прожиточного минимума.