Тактика ведения психотерапевтической работы с клиентами, страдающими нарциссизмом

Несмотря на множество стратегических подходов к терапии нарциссических клиентов, можно все же выделить некоторые общие терапевтические тактики и принципы. Например, при работе с нарциссически организованным клиентом очень важно следующее: показать, что у вас тоже могут быть ошибки, но не мучаться при этом угрызениями совести (т.к. обычно, нарцисс не терпит в себе ошибок и «грызет себя»). В связи с этим приходит на память ставшая классической фраза Д.В.Винникотта: «…я делаю интерпретацию, преследуя две цели. Во-первых, чтобы показать пациенту, что я бодрствую. Во-вторых, чтобы показать пациенту, что я могу ошибаться». В терапевтической работе очень важно не наказывать нарцисса за то, что он нарцисс. Его психологическая организация – это скорее беда, нежели вина.

Еще одна особенность психотерапии нарциссических клиентов связана со стыдом. Даже самый надменный, явный нарцисс испытывает сильнейший стыд, столкнувшись с тем, что он воспринимает как критику. Поэтому терапевт должен уметь ощутить и принять боль для того, чтобы произвести сенситивные вмешательства. Альянс с нарциссическим клиентом всегда бывает довольно хрупким, поскольку он не выносит ситуацию, когда снижается его и без того непрочное самоуважение. Кроме того, в терапии возникает довольно сложная задача: необходимо увеличить осознание и честность нарцисса относительно природы его поведения. При этом не следует стимулировать сильный стыд, потому что клиент или захочет бросить терапию, или же будет иметь секреты от терапевта. Но если стыд появляется, то необходимо с ним работать, оказывая клиенту достаточно поддержки.

Относительно стыда как важного феномена психотерапии я бы выделил несколько перспективных терапевтических стратегий. Первая связана с проективной основой существования стыда, лежащей в основе идентичности. Так, стыд всегда связан с мнением относительно восприятия окружающих людей. Другими словами, всегда есть тот, кто стыдит. И этот кто-то, возможно, обнаруживает ничтожное Я нарцисса. Прототипом этого объекта, чаще всего, оказывается родитель, действия которого относительно желаний ребенка спровоцировали остановку возбуждения, вызвавшую стыд как способ его регуляции. Очевидно, в терапии мы столкнемся с зеркальным переносом, что даст возможность посредством преобразующей интернализации формировать Я нарцисса. Таким образом, эта стратегия сфокусирована на создании корректирующего опыта, который мог бы поддержать остановленное развитие Я, лежащее в основе стыда.

Другая стратегия выглядит более прямой. Поскольку стыд является невыносимым чувством, он лежит в основе прерывания контакта, в том числе с терапевтом. При этом стыд всегда связан с ощущением одиночества. Если задуматься над этимологией слова «невыносимый», то в голову приходят два его значения. Первое – слишком тяжелая ноша, которую невозможно нести на своих ногах, другое – переживание невозможно вынести вовне, к миру. Задача терапии, следовательно, будет заключаться в поддержании способов размещения стыда на границе контакта с терапевтом. Если удастся переживать стыд не в одиночестве, то появится возможность его проживания. При этом важно не избавление от стыда, а трансформация его деструктивного характера. Терапевтический генез стыда, учитывая психотерапевтические цели, целесообразно рассматривать как последовательность нескольких этапов:

• Обнаружение, дифференциация (часто стыд может маркироваться рэкетными переживаниями, например, гордостью).

• Легализация (клиенту важно понимать, что стыд не является его уникальным образованием, и он имеет право стыдиться).

• Проявление, выражение (на этом этапе особенно важна поддержка терапевта).

• Тест на выносимость (свою и поля; при этом важно, насколько боль и напряжения клиента выносимы для терапевта).

• Переживание.

Как уже упоминалось в первой части статьи, одновременно со стыдом могут появляться и другие эмоциональные реакции нарциссического или псевдонарциссического генеза. Например, зависть - чувство, относящееся к индуцированному желанию иметь то, что есть у других. Далее я представлю эволюционную терапию зависти, оформившуюся в парадигме гештальт-анализа.

В самом общем виде зависть, как мне кажется, может быть проявлена, по крайней мере, в четырех основных формах. Во-первых, индивид может, не осознавая это переживание, потратить свои психические усилия на подавление (ретрофлексию) имеющегося непереносимого или просто непонятного ему возбуждения. Чаще всего это происходит, если по какой-то причине осознавать свою зависть является процессом просто невыносимым, а самость настолько фрагментирована, что человек оказывается не в состоянии предъявить свое необъяснимое возбуждение в какой-либо другой форме. В итоге – апатия и астения.

Во-вторых, при недостаточном осознавании своей зависти к другому человеку можно приложить много сил и энергии для того, чтобы обесценить достижения того самого другого, которые являются предметом зависти. Так же, как ребенок раннего возраста раскладывает свои испражнения по только что чисто убранной родителями квартире, взрослый жестоко критикует очередную публикацию своего коллеги, не в силах самому написать ни строчки. При этом, очевидно, что все силы и возбуждение тратятся на обесценивание, ничего не оставляя для какой бы то ни было продуктивной деятельности.

В-третьих, завидуя достижениям другого, можно потратить имеющееся возбуждение и энергетический ресурс зависти в более конструктивное русло. Например, создать нечто подобное, достигая тем самым того же или (желательно) большего успеха. Однако, и в этом случае индивид не задумывается, насколько его действия соответствуют его же потребностям. В этом случае чаще всего можно говорить об индукции потребности посредством зависти. На поверку же часто оказывается, что совершаемые действия не питаются возбуждением фигурной потребности. Скорее человек реализует для этой цели возбуждение, появившееся от страха травматизации хрупкой и легко уязвимой (а зачастую просто фрагментированной) самости. Учитывая это, становится очевидным, что удовлетворение от таких действий невозможно (если, конечно же, не учитывать кратковременный эффект эйфории от очередного «спасения» самости).

И наконец, в четвертых, осознав свою зависть, представляется возможным, просканировав свои потребности, найти соответствие этому переживанию в одной из них. (Я предпочитаю рассматривать зависть, как впрочем, и любые другие чувства, как маркер какой-либо потребности. Причем, более интенсивное и сильное чувство маркирует, как правило, более важную фрустрированную потребность). А значит, в этом случае нет необходимости далее обслуживать «рэкетный» цикл контакта, а можно потратить имеющееся возбуждение на удовлетворение релевантной зависти фигурной потребности. Кроме того, в случае осознавания преждевременности удовлетворения потребности, возможно принять решение об отсрочке действий по немедленному ее удовлетворению.

Все вышеизложенные способы обращения с завистью я склонна рассматривать через призму цикла контакта. Так, представляется очевидным, что первые три способа обращения с завистью реализуются, не выходя за пределы преконтакта, не давая возможности сфокусировать и осознать возбуждение, далее реализовав его для удовлетворения релевантной ему потребности. Хотя, если быть справедливым, эти способы, конечно же, отличаются по уровню психической зрелости, и, следовательно – по сложности релевантных им терапевтических воздействий. И только последний способ является достаточно зрелым и позволяет завершить цикл контакта с ощущением удовлетворения и ассимиляцией опыта.

С другой стороны, я бы хотела выдвинуть гипотезу относительно терапии зависти, которая может оказаться противоречащей вышесказанному. Итак, я склонен рассматривать вышеописанные способы обращения с завистью с позиции их терапевтической эволюции. Другими словами эти способы являются также и этапами терапии деформированной зависти. Это значит, что прежде, чем клиент восстановит свою способность к зрелому способу обращения с завистью, он может пройти все три предыдущих этапа. И если рассматривать этот процесс как естественный и не пытаться его слишком быстро форсировать, тогда, возможно, удастся избежать многих сложностей в терапии этого феномена. Так, если клиент предъявляет лишь единственно доступный ему первый способ манипуляций, то я в качестве экспериментального ресурса могу предложить ему второй, далее третий и т.д.. Это сильно может продвинуть апатичного клиента в сторону принятия своей зависти и восстановления способности ее переживать. Думаю, что дальнейшее описание этой схемы будет излишним. Итак, терапия «деформированной зависти» включает в себя несколько основных этапов: 1)диагностика уровня обращения с завистью; 2) поддержка эволюции обращения с завистью, используя вышеприведенную схему; 3) сканирование результата терапии, каковым является восстановление способности к творческому обращению с завистью.