Философия и экологические императивы современной цивилизации. Концепция устойчивого развития: прошлое, настоящее, будущее

На современном этапе общественного развития характер отношений в системах «человек — природа», «общество — природа» фундирует экологическую проблему в связи со значительным снижением природных запасов, разнообразными загрязнениями окружающей среды, демографическими вопросами. Сегодня эта проблема выливается в проблему будущего всей человеческой цивилизации. Она входит одной из первых в число глобальных проблем и потому часто называется инвайроментальной.

Большую роль в выборе стратегии решения экологической проблемы играет характер мировоззрения, которое определяет отношение человека к природе. Современное экологическое мировоззрение в значительной мере антропоцентрично, что и детерминирует наличие кризиса. Экологическое сознание характеризируется рядом составляющих. Во-первых, определением места человека в природном мире, включенностью в качестве естественной части природы или противопоставленностью, нахождением вне и над природой. Во-вторых, характером восприятия природы человеком, который может быть как субъектным (человек и природа предстают как равноправные субъекты взаимодействия), так и объектным (природа лишена самостоятельности и приобретает статус объекта воздействия со стороны человека). В-третьих, характером взаимодействий природы и человека, который может быть как прагматическим и тогда природа рассматривается как средство удовлетворения материальных потребностей человека, так и непрагматическим, в соответствии с которым природа становится элементом духовного взаимодействия в системе «человек — природа». Конец XIX — начало ХХ вв. характеризуются попытками поиска новых парадигм в отношении человека к природе. Могут быть названы следующие направления: инвайроментальный консервационизм, экологизм, универсальная этика и биоцентризм. Универсальная этика не видит принципиальной разницы в этическом плане между человеком и животным, считает природу наиболее совершенным и наделенным духовными качествами сущим, в котором воплощены основные принципы жизнедеятельности всего живого и разумного. В фундаменте такой этики лежат три основные идеи: синкретичность, слитность мира в единое целое; биосферный эгалитаризм (устранений неравенства) и экологическое самообеспечение. Становлению инвайроментальной парадигмы в современной философии во многом способствовало развитие общенаучных представлений о природе и ее взаимодействии с человеком. Уже в конце XIX в. в контексте критики техногенной цивилизации в науке получают популярность идеи коэволюции человека и природы, впоследствии оформившиеся в соответствующую концепцию. Широко используются такие понятия, как «биосфера», «техносфера», «ноосфера» («природы» и «культуры»). Деятельностная сторона понятия «ноосфера» при этом предполагает высокую меру ответственности человека за характер протекания основных эволюционных процессов планеты. Это означает необходимость согласования развития цивилизации с развитием, прежде всего биосферы, что выражается в требовании коэволюции (в смысле совместной и согласованной эволюции человека и природы), выраженном в виде экологического императива.

Результаты и последствия глобализационных изменений (см. вопрос 58) в современном мире весьма противоречивы и неоднозначны. Сегодня уже совершенно очевидно, что они могут не только способствовать позитивной интеграции мирового сообщества с целью преодоления вызовов и угроз техногенной цивилизации, но и создавать предпосылки для их дальнейшего обострения. Своеобразной реакцией на возможность такой глобальной социокультурной мутации стало антиглобалистическое движение, которое сформировалось в середине 90 х годов XX века и с того времени активно развивается в США, Германии, Англии, Франции и других странах не только Запада, но и Востока.

Одна из проблем, которая повсеместно привлекает внимание антиглобалистов, связана с обостряющимися противоречиями в сфере взаимодействия человека и природы, с необходимостью формировать адекватное современности экологическое сознание на принципах коэволюции человека и биосферы. В связи с этим особую актуальность в современной науке и философии приобрела проблема устойчивого развития, непосредственно связанная с поиском и обоснованием конструктивной стратегии дальнейшего развития техногенной цивилизации и с попытками преодоления тех социально-экологических аномалий, которые она инициировала и породила на предшествующих этапах своего формирования и развертывания.

Разработке стратегии устойчивого развития в последние годы было посвящено немало исследовательских проектов. Эта проблема находится в центре внимания влиятельных международных форумов, переход современной цивилизации к новому типу социальной динамики в целях создания сбалансированного, равноправного мирового сообщества, рационально и эффективно решающего глобальные вопросы.

В июне 1992 году на Конференции ООН по окружающей среде и развитию, в которой принимали участие главы государств и их представители из почти 180 стран мира, идея устойчивого развития была переведена из области теоретических дискуссий в плоскость практических решений. Началась разработка национальных стратегий исторического развития отдельных государств. При этом основными проблемами, на решение которых ориентировала народы данная конференция, были названы следующие: неконтролируемый рост народонаселения; неравномерность экономического развития различных регионов; голод и нищета в афро-азиатских странах; углубление экологического кризиса вследствие экспоненциального роста промышленного производства и потребления в индустриально развитых странах.

С этого времени экологические приоритеты социальной динамики становятся непременным компонентом любой национальной стратегии развития, основанием для определения целей и направлений как внутренней, так и внешней политики. Параметры, отражающие степень экологизации производства и качество природных экосистем, становятся обязательными компонентами различпых индексов развития, оценивающих объективный научно-технический, социально-экономический и политический потенциал общества.

Термин «устойчивое развитие» был заимствован из лесоведения. Первоначально он использовался для обозначения вырубки зрелого леса в масштабах, позволяющих удовлетворять текущую потребность в древесине без ущерба для продуктивности леса в будущем. В 60 е годы термин «устойчивое развитие» стал активно использоваться в экологии, а в 1987 году Комиссия Брундланд при ООН придала ему совершенно новый социокультурный статус, отражающий особую форму поддержания соотношения между социальной структурой и благосостоянием человечества, с одной стороны, и природными процессами — с другой. Именно такое значение закрепилось за английским термином sustainable development после Второй конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. Кстати, по мнению некоторых экспертов перевод этого английского термина на русский язык как «устойчивое развитие» не совсем корректен. Более точным по смыслу и содержанию был бы перевод «поддерживаемое развитие». Главное состояло в том, что после саммита в Рио-де-Жанейро стало окончательно ясно: наша технократическая цивилизация вплотную подошла к «запретной черте» и продолжает с нарастающей скоростью двигаться к катастрофе. Многочисленные исследования и расчеты показывают, что если существующие тенденции развития не претерпят кардинального изменения, то коллапс неизбежен, и наступит он не позднее середины XXI века. Вот почему тезис о том, что «человеческая история достигла водораздела, за которым изменение нынешней политики становится неизбежным», стал своеобразным символом и смыслоообразующим положением концепции устойчивого развития.

Перспективы мирового сообщества рассмотрены еще более глубоко и всесторонне на 21-й сессии Совета управляющих Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП), которая состоялась 6— 11 февраля 2001 года в Найроби (Кения), и на международном форуме в Йоханнесбурге (ЮАР) 26 августа — 4 сентября 2002 года. На них обсуждались вопросы, касающиеся конкретных количественных критериев оценки текущего и будущего состояния цивилизации. В результате был сделан решающий шаг на пути к разработке международного стандарта ООН по устойчивому развитию, который должен стать реальным ориентиром создания механизмов управления миром, стимулирующих его переход к сбалансированному и экологически безопасному состоянию.

Во-первых, оно должно быть сбалансированным, учитывать не только ресурсные параметры, материально-технические и экономические факторы роста, но также социально-политические и ценностно-мировоззренческие составляющие социальной динамики. Современный цивилизационный процесс представляет собой взаимозависимое и многоаспектное развитие, в котором прогрессивные изменения одного региона имеют смысл только тогда, когда им соответствуют аналогичные изменения в других регионах. Динамика мировой системы как целого должна отвечать потребностям ее отдельных частей. Качественная трансформация материальных и идеологических подсистем общества должна быть согласованной. Поливариантность развития рассматривается сегодня как важнейшее условие устойчивости мировой цивилизации.

Во-вторых, предполагается не количественный рост материальных, финансовых, демографических и информационных ресурсов, не расширение пространственно-структурной экспансии людей в биосферу, а переход к новому качеству роста. Это означает ориентацию развития на коэволюционный идеал отношений человечества с природным миром Земли и ее космическим окружением. Рациональное природопользование должно опираться на научные знания о закономерностях функционирования и эволюции биосферы, основываться на научно обоснованных моделях управления биосферными процессами. Экологическая составляющая «качественного» развития предполагает создание на основе современной науки механизмов и технологий для искусственного поддержания равновесия в экосистемах Земли и для обеспечения прогрессивного развития биогеоценозов, ибо количество антропогенных экосистем будет неизбежно нарастать, а деградация естественных — продолжаться. Коэволюционная стратегия развития предусматривает комплексное решение глобальной экологической проблемы и направлена на обеспечение благосостояния и здоровья людей, на расширение возможностей реализации сущностных сил человека.

В-третьих, устойчивое развитие предполагает создание условий для справедливого распределения мирового ресурсного потенциала между процветающим Севером и бедным Югом, для преодоления разрывов в уровнях дохода между различными слоями населения и повышения качества жизни. Но речь не идет о простом перераспределении доходов или о наращивании объема «гуманитарной помощи» народам «третьего мира». Подразумевается, что удовлетворение основных потребностей населения развивающихся стран будет осуществляться за счет внедрения новых постиндустриальных технологий, финансовое обеспечение которых станет возможным благодаря рациональному потреблению и оптимизации развития богатых стран Запада.

Таким образом, экономическое и экологическое благополучие мировой цивилизации при устойчивом развитии должно опираться не столько на увеличение объема ресурсных циклов, сколько на интенсификацию духовной, интеллектуальной составляющей общественного бытия. Благополучие предполагает интенсификацию научного прогресса, рост инноваций в области информационных систем и технологий, высвобождение духовно-творческого потенциала личности и переориентацию ее на духовно-интеллектуальные формы престижеобретения.

Концепция устойчивого развития, провозглашающая программу эволюционного перехода мирового сообщества к стабильному и сбалансированному развитию не только с учетом задач социоэкономической динамики, но и с непременным сохранением благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала планеты, по праву претендует сегодня на статус реальной, конструктивной альтернативы техногенным стратегиям развития.

Вместе с тем следует признать, что отношение к ней отнюдь не является однозначным, что порождает ситуации острейшей идеологической конфронтации. Существует достаточно мощная оппозиция этой идее, базирующейся на том утверждении, что концепция устойчивого развития призвана санкционировать стабилизацию и консервацию современного миропорядка, который никак нельзя считать справедливым и социально перспективным. И действительно, о какой справедливости можно говорить, когда речь идет о противостоянии, которое условно называют конфликтом «Севера и Юга»? С одной стороны, относительно небольшая группа высокоразвитых стран с устойчивой политической системой, современными технологиями и высоким уровнем жизни, с другой стороны — основная масса стран, живущих в рамках индустриальной и даже прединдустриальной технологии. В них господствуют массовая бедность, бурный рост народонаселения, нестабильность политических и экономических процессов. О разительном контрасте между т.н. золотым миллиардом и остальным населением мира можно судить хотя бы по таким данным. На долю 20% наиболее богатых стран приходится 85% мирового валового дохода, а на долю остальных 80% населения Земли — всего лишь 15%. Индия дает миру около 30% всех неграмотных, а в США и Канаде на образование тратится почти в 100 раз больше, чем во всех африканских странах. Эти цифры недвусмысленно свидетельствуют о том, что идея устойчивого развития не должна интерпретироваться и пониматься как призыв к консервации сложившегося миропорядка и характерных для него аномалий в важнейших сферах производства, потребления, социокультурной деятельности.

И все же идея устойчивого развития, задающая современному человечеству радикально новые приоритеты социодинамики на принципах гармонизации отношений между человеком и природой, а также установления справедливых и равноценных отношений между представителями различных культур и цивилизаций, должна быть оценена как одна из фундаментальных новаций в социокультурном пространстве постсовременности.