Основные виды хозяйственной деятельности древних Германцев. Их эволюция в 1 веке до н.э. – 4 веке н.э.

Начало I в. н.э. Германцы еще находятся на «начальной стадии развития» как организованное общество. По свидетельству Цезаря и Тацита, германцы не являлись еще вполне земледельческим народом. Основные средства к жизни они получали за счет скотоводства. Но некоторые данные свидетельствуют, что на значительной части Германии и на Ютландском полуострове земледельческая культура была уже достаточна, развита в последние столетия до новой эры. Вспашка земли производилась в большинстве случаев легким плугом или сохой дважды перед посевом. Вопреки сообщениям Цезаря, что свебы ежегодно меняли обрабатываемые поля, германцы длительное время пользовались участками, которые они обносили валом из земли и камня. Приусадебные участки находились в постоянном пользовании отдельных домохозяйств. Германцы сеяли рожь, пшеницу, ячмень, овес, просо, бобы, лен. По сравнению с римской агрикультурой германское земледелие было, конечно, примитивным. Зачастую применялась подсечная и переложная система земледелия. У германцев еще не было садоводства и луговодства. У более отсталых племен, живших в лесистых и болотистых местностях, сохранялся примитивный образ жизни с преобладанием скотоводства и охоты на дикого зверя.

И, как отмечал Цезарь, земледелием они занимались мало; их пища состояла главным образом из молока, сыра и мяса. Ни у кого из них не было определенных земельных участков и вообще земельной собственности; но власти и князья каждый год наделяли землей, насколько и где найдут нужным, роды и объединившиеся союзы родственников, а через год заставляли их переходить на другое место. Этот порядок они объясняли разными соображениями; именно, чтобы в увлечении оседлой жизнью люди не променяли интереса к войне на занятия земледелием, чтобы они не стремились к приобретению обширных имений и люди сильные не выгоняли бы слабых из их владений; чтобы люди не слишком основательно строились из боязни холодов и жары; чтобы не нарождалась у них жадность к деньгам, благодаря которой возникают партии и раздоры; наконец, это лучшее средство управлять народом путем укрепления в нем довольства, раз каждый видит, что в имущественном отношении он не уступает людям самым сильным.

В то же время, по сведениям Тацита, германцы не чурались празднеств и дармовой прибыли: «Когда они не ведут войн, то много охотятся, а еще больше проводят время в полнейшей праздности, предаваясь сну и чревоугодию, и самые храбрые и воинственные из них, не неся никаких обязанностей, препоручают заботы о жилище, домашнем хозяйстве и пашне женщинам, старикам и наиболее слабосильным из домочадцев, тогда как сами погрязают в бездействии, на своем примере показывая поразительную противоречивость природы, ибо те же люди так любят безделье и так ненавидят покой. У их общин существует обычай, чтобы каждый добровольно уделял вождям кое-что от своего скота и плодов земных, и это, принимаемое теми как дань уважения, служит также для удовлетворения их нужд. Особенно радуют их дары от соседних племен, присылаемые не только отдельными лицами, но и от имени всего племени, каковы отборные кони, великолепно отделанное оружие, фалеры и почетные ожерелья; а теперь мы научили их принимать и деньги».

В хозяйственной жизни германцев значительное место занимали рыболовство и собирательство, а у племен, живших по морскому побережью, — морской промысел и сбор янтаря. В целом экономика древних германцев носила натуральный характер. Каждая родовая община и большая семья изготовляли почти все необходимое для своей жизни — орудия труда, одежду, утварь, оружие. Ремесло не выделилось еще в отдельную отрасль экономики. Тацит отмечает, что германцы давно уже научились добывать железо и делать из него орудия труда и оружие, но железа у них было мало, и оно ценилось очень дорого. Как свидетельствуют археологические находки, германцы добывали также серебро, олово и медь. Значительного прогресса достигли гончарное дело и ткачество. Ткани расцвечивались растительными веществами. У прибрежных племен, знакомых с мореплаванием, было развито кораблестроение, о чем свидетельствуют изображения морских судов в наскальной живописи, датируемые еще концом бронзового века.

«Во время войны, остающиеся дома прокармливают и себя и тех, кто ушел воевать; эти в свою очередь через год становятся под оружие, а те остаются дома. Таким образом, у них нет перерыва ни в обработке полей, ни в приобретении военных знаний и опытности. У них нет земельной собственности, и никому не позволяется больше года оставаться на одном месте для обработки земли» «..они проводят много времени на охоте. Она развивает их физические силы и дает им огромный рост, благодаря особой пище, ежедневным упражнениям и полной свободе; так как их с самого детства не приучают к повиновению и дисциплине, и они делают только то, что им нравится» (Цезарь). Германцы были настолько закаленными, что даже в самых холодных местностях надевали на себя только короткие шкуры, оставляющие значительную часть тела открытой.

Торговля Рима с германцами носила оживленный характер уже в середине I в. до н.э. Центрами ее были римские поселения по Рейну и Дунаю — Кёльн, Трир, Аугсбург, Регенсбург, Вена. Римляне построили у своих границ с германцами сеть дорог. Наиболее оживленные торговые связи были у римлян с соседними племенами, но, как свидетельствуют клады римских монет, римские купцы посещали и отдаленные районы по Дунаю и его притокам, а также по Эльбе и Одеру. Германцы покупали у римлян изделия из бронзы, стекла, оружие и некоторые орудия труда. Из Римской Галлии ввозили лошадей, керамические изделия. В свою очередь римляне вывозили из Германии рабов, скот, янтарь, кожи, меха, растительные красители. Но, по сведениям Цезаря, купцов германцы допускали к себе больше для продажи военной добычи, чем из желания получить какие-либо привозные товары. Привозных лошадей, которые ценились у других народов, германцы не покупали; они в своих доморощенных, малорослых и безобразных лошадях развивали ежедневными упражнениями чрезвычайную выносливость. (В конных сражениях они часто соскакивали с лошадей и сражались так, а лошади были приучены оставаться на месте, и в случае надобности они быстро к ним отступали.) Вино германцы вообще не позволяли к себе ввозить, так как, по их мнению, оно изнеживает человека и делает его неспособным выносить лишения.

Разноплеменные народы германского, славянского и кельтского корней издавна находились в тесных этнокультурных контактах между собой и романским населением Римской империи. Это способствовало овладению более совершенной агрикультурой, развитию ремесленной деятельности, разведению новых, улучшенных пород скота.

В конце I в. н.э. в экономике и социальном строе германцев произошли большие изменения. Теперь это были уже далеко не те племена, что населяли здешние земли во времена Цезаря. Теперь германцы окончательно перешли к оседлому земледелию, хотя скотоводство продолжало играть главную роль. На смену прежним временным хижинам пришли построенные из камня и крытые черепицей дома. Уменьшилось значение охоты в хозяйстве. На смену родовой общине, которая обрабатывала сообща землю еще во времена Цезаря, пришли большие семейные общины, которые жили отдельными поселениями. Такая община вспахивала каждый год новый участок земли, оставляя старый под паром. Пастбища, выгоны и другие угодья составляли общие владения, которые принадлежали сразу нескольким поселениям. Тем не менее, жизненный устой германцев оставался примитивным. Римские деньги распространялись только в пограничных с Римской империей областях, а наиболее отдаленные племена их даже не знали. Там господствовал натуральный обмен. Ремесла, в том числе и металлургия, были слабо развиты. Вооружение германцев оставалось несовершенным.

По словам Тацита, германцы селились разбросанными деревнями. Жилища строили из дерева, обмазывая их глиной. Это были продолговатые строения, несколько десятков метров в длину. Часть помещения отводилась для домашнего скота. Для хранения продуктов устраивались подземелья и погреба. У германцев не было поселений городского типа, но для защиты от нападения они возводили земляные и деревянные укрепления. «…Народы Германии не живут в городах и даже не терпят, чтобы их жилища примыкали вплотную друг к другу. Селятся же германцы каждый отдельно и сам по себе, где кому приглянулись родник, поляна или дубрава. Свои деревни они размещают не так, как мы, и не скучивают теснящиеся и лепящиеся одно к другому строения, но каждый оставляет вокруг своего дома обширный участок, то ли, чтобы обезопасить себя от пожара, если загорится сосед, то ли из-за неумения строиться. Строят же они, не употребляя ни камня, ни черепицы; все, что им нужно, они сооружают из дерева, почти не отделывая его и не заботясь о внешнем виде строения и о том, чтобы на него приятно было смотреть. Впрочем, кое-какие места на нем они с большой тщательностью обмазывают землей, такой чистой и блестящей, что создается впечатление, будто оно расписано цветными узорами. У них принято также устраивать подземные ямы, поверх которых они наваливают много навоза и которые служат им убежищем на зиму и для хранения съестных припасов, ибо погреба этого рода смягчают суровость стужи, и, кроме того, если вторгается враг, все неприбранное в тайник подвергается разграблению».

Исключение составляли только племена близ Рейна, переселившиеся из Галлии, а именно белготерманские народы. Адуатуки, убии и другие уже при Цезаре жили в хорошо укрепленных поселениях, а Тацит говорит о городе батавов и укреплениях. Это были, вероятно, деревни, окруженные тыном. У белгов укреплению поселений способствовали окружавшие их леса и болота; в этой провинции добывали камень, который распиливали пилой на кирпичи, что указывает, по-видимому, на то, что уже в то время там начали употреблять для построек камень наряду с деревом.

К III-IV вв. происходит значительный хозяйственный прогресс: германцы достигли высокого уровня земледелия улучшилась обработка почвы, расширился ассортимент сельскохозяйственных культур, и повысилась их урожайность, начали распространяться садоводство и виноградарство; достигли высокого уровня металлообработки, кораблестроения, совершенствовались ремесла: обработка железа, бронзы, серебра. Поля обрабатывали с помощью тяжелого германского плуга, с использованием быков в качестве основной тягловой силы (об этом свидетельствуют находки деревянного ярма). Разнообразны зерновые культуры: несколько видов пшеницы, рожь, полба ячмень, овес. Начинается постепенное увеличение доли ржи и пшеницы, но основной зерновой культурой оставался ячмень.

Выращивали бобы, горох, чечевицу, различные сорта льна, коноплю. Сажали огородные культуры: капусту, свеклу, морковь, салат, петрушку, пастернак. От римлян заимствовали и усвоили приемы выращивания сельдерея, кориандра, укропа, чеснока. Под влиянием римской агрикультуры на Рейне распространяется виноградарство, расширяются посадки плодовых деревьев (вишни, абрикоса, персика).

Скотоводство получает дальнейшее развитие в связи с массовыми переселениями, расширением культивируемых земель, совершенствованием военного дела. К разведению улучшенных пород крупного рогатого скота побуждала необходимость обеспечения хозяйства тягловой силой. Коневодство стимулировалось частыми передвижениями и использованием конницы в военных действиях. Свиноводство доставляло быстрый прирост продукта питания; разведение свиней облегчалось обилием корма в дубовых лесах. Развитие скотоводства в целом было связано с совершенствованием агрикультуры и образованием индивидуального хозяйства свободных землевладельцев.

В безлесных районах преобладало выращивание крупного рогатого скота, на лесных площадях – свиноводство. На побережье Северного моря овцеводство стояло на втором месте, а свиноводство – на четвертом. Значение коневодства возрастает, начиная с III-IV вв.

В местах постоянных поселений разводили также домашнюю птицу (кур, уток, гусей), что существенно пополняло рацион питания.

Одной из важнейших отраслей хозяйства германцев оставалась охота. В лесах водилось много зубров, медведей, оленей, лосей, косуль, диких вепрей, зайцев; в озерах и болотах – дичи, на реках – бобров. Среди погребального инвентаря находят разнообразное охотничье оружие, самоловные устройства. О значении охоты в жизни германцев свидетельствует так называемый звериный стиль в произведениях прикладного искусства. Пряжки-фибулы имели форму кабана, зайца, оленя, они украшены геометрическим и стилизованным животным орнаментом, некоторые сделаны в форме птицы с клювом.

Не менее важное значение в хозяйстве имело рыболовство, применялись гарпуны, остроги, плетеные сети и верши.

Переход к стойловому содержанию скота, улучшение пород, одомашнивание новых видов, использование римских приемов агрикультуры, расширение посевов высококачественных сортов и видов зерновых, огородных растений – все это обеспечивало улучшение питания и рост численности населения.

Рост ремесленного производства и усложнение технических приемов, развитие металлургии, кузнечного дела и судостроения, увеличение продуктов сельского хозяйства стали условиями обособления профессионального ремесла внутри общинной организации. Развивался товарообмен. Оживленная торговля шла с Римской империей на рейнской и дунайской границах возникали торговые эмпирии. С окончанием Великого переселения народов германцы получили возможность основательнее познакомиться с римскими постройками; когда и на их собственных землях появилось множество храмов, дворцов и роскошных зданий, они продолжали строить жалкие хижины и отмечать места поклонения и могилы, умерших простыми, большею частью необработанными камнями.

Постепенно связи с Римом усиливались. Во II и начале III вв. н.э. римские купцы стали проникать все глубже в отдаленные от империи области, теперь германская племенная знать могла покупать привозную утварь, вина и ювелирные изделия. Они стали остро нуждаться в деньгах для удовлетворения своих возросших потребностей. Римским торговцам стали продавать крупный рогатый скот, меха и рабов. Постепенно германские племена, подобно населению восточных земель, организовали оживленную транзитную торговлю, переправляя римские товары в Скандинавию, где, по словам Тацита, существовал один из наиболее сильных союзов германских племен, а также в Прибалтику. Развитие торговли повлекло за собой развитие мореплавания и совершенствование судостроения. Кроме этого, развивались и ремесла — керамическое, ткачество, ювелирное дело, металлургия. Германские мастера стали сами изготавливать вооружение, даже кольчуги. Все это привело к тому, что постепенно германские купцы стали вывозить на Север и Восток уже не только римские товары, но и предметы местного производства. Наравне с ремеслом, бурно развивалось сельское хозяйство. Стали выращиваться лучшие породы скота и лошадей. Это увеличило значение германской конницы во время боевых столкновений.

Так, если сравнить германцев времен Цезаря и Тацита с германцами, которые жили в III-V веках, доказывается, что между ними существовала огромная разница. Германцы в III-V веках имели сильную и богатую племенную знать, кроме этого, большого развития достигло местное ремесло: германские мастера изготавливали тонкие ткани, изящную утварь, драгоценные украшения, дорогое оружие. Это еще раз доказывает богатство племенной знати, которая нуждалась в предметах роскоши, а также в больших количествах золота и серебра. О подобном положении вещей можно судить по находкам в Шлезвигских болотах, где вещи, которые относятся к середине III века, хорошо сохранились из-за того, что были занесены торфом. Все эти находки показывают, что местное германское ткацкое, кожевенное, керамическое, стекольное, металлургическое производства находились на весьма высоком уровне. Они основывались на римской технике, которая была освоена и развита местными ремесленниками. Особенно больших успехов германцы достигли в обработке металлов, из которых теперь изготавливалось вооружение, а также многочисленные ювелирные изделия. Развитая торговля с племенами Прибалтики и Скандинавии привела к тому, что германцы из Средней Европы стали хорошими кораблестроителями и мореплавателями. В тех же Шлезвигских болотах были найдены дубовые ладьи на четырнадцать пар гребцов. Германцы использовали свои суда не только для торговли — они совершали пиратские набеги. Морской грабеж приносил богатую добычу, а также рабов для продажи.

 «…Населяющие Германию племена, никогда не подвергавшиеся смешению через браки с какими-либо иноплеменниками, искони составляют особый, сохранивший изначальную чистоту и лишь на себя самого похожий народ. Отсюда, несмотря на такое число людей, всем им присущ тот же облик: жесткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела, способные только к кратковременному усилию; вместе с тем им не хватает терпения, чтобы упорно и напряженно трудиться, и они совсем не выносят жажды и зноя, тогда как непогода и почва приучили их легко претерпевать холод и голод».

Образ Геракла — вооруженного дубиной и луком могучего воина в львиной шкуре — довольно точно соответствует обычным представлениям о варварах. Шкура, наброшенная на плечи, и звериный череп, надетый на голову, действительно были обычным доспехом полудикого воина. В рассказах Тацита германцы представлены как «…совсем нагие или прикрытые только легким плащом. У них не заметно ни малейшего стремления щегольнуть убранством, и только щиты они расписывают яркими красками. Лишь у немногих панцири, только у одного-другого металлический или кожаный шлем. Их кони не отличаются ни красотой, ни резвостью».

Достойно внимания то, что непробиваемая броня прикрывает спину, а не грудь воина. Германцы считали более важным прикрыть именно спину. Причина, по которой они предпочитали обходиться не только без защитного снаряжения, но и без одежды, была в том, чтобы успешно увернуться от противника – требовалась максимальная подвижность. Что же касается шкуры на плечах, то снаряды, брошенные в грудь, еще можно отбить, а стрелы в спину избежать сложнее.

По словам Тацита – верхняя одежда у всех — короткий плащ, застегнутый пряжкой, а если ее нет, то шипом. Цезарь также упоминает только короткие шкуры, оставляющие значительную часть тела открытой. Ничем другим не прикрытые, они проводили целые дни у разожженного в очаге огня. Наиболее богатые отличались тем, что, помимо плаща, на них есть и другая одежда, но не развевающаяся, как у сарматов или парфян, а узкая и плотно облегающая тело. Носили они и шкуры диких зверей, те, что обитало у берегов реки, — какие придется, те, что вдалеке от них, — с выбором, поскольку у них не было доставляемой торговлей одежды. Одежда у женщин такая же, как у мужчин, разве что женщины чаще облачаются в льняные накидки, которые они расцвечивали пурпурной краской, их руки обнажены сверху донизу, как открыта и часть груди возле них.

Отличительным внешним признаком свободных земледельцев-воинов были длинные волосы, поэтому некоторые племена германцев часто называли длинноволосыми. Обряды, связанные с вступлением в совершеннолетие или с усыновлением, заключались в символических действиях с волосами (отец в знак полноправия подстригал волосы сыну или отрезал прядь волос). У фризов и баваров давали клятву волосами. У лангобардов дочери в отцовском доме носили распущенные волосы, в доме мужа связывали их в косы. Взрослые мужчины (лангобарды) укладывали длинные волосы вокруг лица (до линии рта), разделив их пробором по середине.

В общественной организации германцев длительное время сохранялись традиции родового строя, сила кровнородственных связей и пережитки матриархата. В различных районах они проявлялись в неодинаковой степени, что зависело от темпов социального развития.

Следы материнского права, высокого общественного положения женщины отражают языческие культы, народные предания, легенды. У алеманнов, баваров, лангобардов личность женщины защищалась повышенным вергельдом и штрафами. Интересен мотив установления такого порядка баварами: женщина не может сражаться и защищать себя оружием, но если она это в состоянии сделать, то композиция понижалась до обычной. Культы Фрикки, жены Одина Фрейи, их дочери, занимают центральное место в религии всех племен; имена женщин, прародительниц и прорицательниц Ауринии, Веледы, Гамбары были известны средневековым писателям еще до IX в.

Уважение к родичам по матери являлось обязательной нормой морали. Выходя замуж, женщина не порывала связи со своим родом: так, у англосаксов за преступления женщину наказывал не муж, а ее род (муж карал только за измену и покушение на его жизнь). Женщина могла наследовать движимое имущество, выступать в суде, давать свидетельские показания, приносить присягу. После вступления в брак часть имущества, в том числе и брачный дар жениха, считались собственностью жены.

В составе большой патриархальной семьи совместно вели хозяйство родственники по отцу в пределах нескольких поколений (чаще трех: отец – сыновья – внуки). У германцев (так же как у кельтов и славян) мужчина, кроме законной жены, мог держать в доме наложницу, дети которой имели свою долю в наследстве, хотя и меньшую по сравнению с законными. Лангобарды называли таких незаконнорожденных "внебрачными".

Отцовская власть над детьми проявлялась в праве женить и выдавать замуж детей, наказывать и распределять наследство.

Общинники-родичи и соседи были связаны обычаями взаимопомощи и общей ответственности за преступления. Они обязаны были преследовать и карать правонарушителей, действовавших на территории общины. Родственники принимали участие в заключении браков, выступали охранителями чести женщины, опекали несовершеннолетних. Община к V в. была земледельческой, основанной на узах кровного родства и территориальных соседских связей. Она состояла из больших патриархальных семей (кровнородственных союзов) и отдельных индивидуальных хозяйств малых семей, выделявшихся с разделом имущества между взрослыми сыновьями. Узы кровного родства не только признавали, но и чтили.

Во времена Цезаря у германцев не было друидов для заведования богослужением, и они мало придавали значения жертвоприношениям. Они веровали только в таких богов, которых они видели и которые им явно помогали, – именно: в солнце, вулкан и луну. Вся жизнь их проходила в охоте и в военных занятиях: они с детства приучались к труду и к суровой жизни. Чем дольше молодые люди сохраняли целомудрие, тем больше им славы у своих: по их мнению, это увеличивало рост и укрепляло мускульную силу; знать до двадцатилетнего возраста, что такое женщина, они считали величайшим позором. Однако это и не скрывалось, так как оба пола вместе купались в реках и одевались в шкуры или небольшие меха, которые оставляли значительную часть тела голой.

В произведениях Тацита наблюдается эволюция в нравах и верованиях германцев, и как он сообщает: «Из богов они больше всего чтят Меркурия и считают должным приносить ему по известным дням в жертву также людей. Геркулеса и Марса они умилостивляют закланиями обрекаемых им в жертву животных. Часть свевов совершает жертвоприношения и Изиде; в чем причина и каково происхождение этого чужестранного священнодействия, я не мог в достаточной мере выяснить, но, поскольку их святыня изображена в виде либурны, этот культ, надо полагать, завезен к ним извне. Впрочем, они находят, что вследствие величия небожителей богов невозможно ни заключить внутри стен, ни придать им какие-либо черты сходства с человеческим обликом. И они посвящают им дубравы и рощи и нарекают их именами богов; и эти святилища отмечены только их благочестием».

Так же Тацит сообщает, что не было никого, кто был бы проникнут такою же верою в приметы и гадания с помощью жребия, как германцы. «Вынимают же они жребий безо всяких затей. Срубленную с плодового дерева ветку они нарезают плашками и, нанеся на них особые знаки, высыпают затем, как придется, на белоснежную ткань. После этого жрец племени или глава семьи, вознеся молитвы богам и устремив взор в небо, трижды вынимает по одной плашке и толкует предрекаемое в соответствии с выскобленными на них заранее знаками. Лишь у германцев в обыкновении обращаться за предсказаниями и знамениями также к коням. И никакому предзнаменованию нет большей веры, чем этому, и не только у простого народа, но и между знатными и между жрецами, которые считают себя служителями, а коней — посредниками богов. Существует у них и другой способ изыскивать для себя знамения, к которому они прибегают, когда хотят предузнать исход тяжелой войны. В этом случае они сталкивают в единоборстве захваченного ими в любых обстоятельствах пленника из числа тех, с кем ведется война, с каким-нибудь избранным ради этого соплеменником, и те сражаются, каждый применяя отечественное оружие. Победа того или иного воспринимается ими как предуказание будущего».

Религиозные воззрения и обряды германцев вытекали из общего для всех первобытных религий источника — обожествления природы и ее проявлений, сначала непосредственного, а впоследствии перешедшего в поклонение их таинственным силам. Настоящих храмов не было, молились под открытым небом. Присутствие богов видели во всех явлениях природы. Чтобы умилостивить духов, складывали огромные жертвенники и совершали кровавые жертвоприношения. Формы каменных памятников, известных под названием кельтских или друидских, очень разнообразны: от вертикально поставленной каменной глыбы до целых сооружений, состоящих из множества таких глыб, расположенных рядами по определенному плану.

В конце V века многие германские племена обратились в христианство, распространялось арианство.

Германские племена в III-V вв. Римские письменные источники содержат мало сведений о жизни германских племен в эти века, но археологические данные свидетельствуют о значительном развитии материальной культуры и искусства.

У германцев появилась руническая письменность. Сохранились надписи на дереве, металлических изделиях и надгробных плитах. Наибольшее распространение руническая письменность получила у скандинавов. Она была связана с магией и колдовством. Ее знали только жрецы и немногие люди, хранившие заветные тайны (руна — значит «тайна»). Письменность у германцев в V веке находилась лишь в зачаточном состоянии и употреблялась только жрецами для магических обрядов и гадании.

Сменилось материнское право отцовским, хотя пережитки первого все еще сохранялись. Они отразились в том, что женщины занимали особо почетное место в семье и культе.

Если в первые века нашей эры германцы стояли на более низкой ступени культурного развития, чем кельты и галлы, то к V веку в связи с постоянным «общением» с более развитыми цивилизациями германцы вполне достигли того уровня развития, на котором находились остальные «варварские» племена.