Русский толстый ежемесячник, очень долго остававшийся основным типом периодического издания в системе прессы, сложился в специфических условиях России, где отсутствие книг и огромная протяженность территории оставляли читателям, живущим не в столицах, возможность черпать интересующие их сведения и читать хорошую литературу только на страницах журнала. Русские журналисты называли его журналом «обычного русского типа». Это издание соединяло в себе литературный сборник, политическую газету и своеобразную энциклопедию. На рубеже веков «медлительность» толстых изданий стала причиной разговоров о том, что их время прошло. Но журнал «обычного русского типа» сумел приспособиться к изменившимся историческим условиям и продолжал оставаться самым влиятельным периодическим изданием и в XX в.
«Наша русская литература (вся в целом) имеет в числе многих своеобразных черт одну, чрезвычайно отличающую ее от западноевропейской. Эта черта – значительное распространение так называемых толстых журналов», – отмечал в 1912 г. библиограф Н.А. Ульянов в предисловии к составленному им «Указателю журнальной литературы». То, что толстый журнал – тип периодики, вызванный к жизни своеобразными условиями России, играет особую роль именно в русской журналистике, отмечали все, кто писал о развитии системы прессы в стране.
Самыми общими характеристиками толстого журнала являются: во-первых, объем (до 300–500 страниц); во-вторых, совокупность тем, находящихся в сфере его внимания; в-третьих, особый состав номера, где совмещены литературно-художественный сборник, политическая газета и своеобразная научная энциклопедия. Эти три объекта внимания толстого журнала, три области его интересов находятся в журнальном номере в соотношении, определяемом своеобразием исторического периода и состоянием читательской аудитории. В разное время на первый план может выйти одна из них, оттеснив остальные на второй план, но не вытеснив совсем. Это хорошо видно при исследовании истории толстого журнала в России.
В XIX – начале XX в. в европейской прессе журналы в основном распределялись по специальностям, по отраслям наук. Они рассчитывали на своего специфического читателя, а не па широкий круг интеллигентных людей. Тип подобных изданий – обозрение – revus, состоящее из коротких статей, каждый номер представляет законченное целое, без продолжающихся публикаций. Легко доступные па Западе книги оставляли журналу «лишь небольшое место на литературном рынке».
В России с ее огромными территориями, редкими оазисами культуры, при отсутствии хороших путей сообщения и ограниченном количестве книг именно журнал становился единственным поставщиком и художественной литературы, и разнообразных сведений о злободневных событиях, и сообщений о достижениях науки. «За 7–10 рублей, – пишет Н.А. Ульянов, – получает подписчик 12 толстых книжек, в которых опытная редакция преподносит читателю самый разнообразный материал для удовлетворения его любознательности. Журнал до некоторой степени удовлетворяет острую, особенно для провинции острую, потребность – следить за умственной жизнью всего человечества. Внес подписную плату и на целый год обеспечен в этом отношении статьями своего журнала».
Большую роль в таком типе журнального издания играли печатавшиеся с продолжением романы, обширные статьи, что создавало у читателя «эффект ожидания» следующего номера, заставляло подписываться на годичный срок.
Полная характеристика толстого журнала как типа издания содержится в статье Д.Е. Максимова, опубликованной в 1930 г. в сборнике «Из прошлого русской журналистики». Автор статьи не только показал причины появления толстого журнала в системе русской журналистики, но и выделил основные типообразующие черты подобного издания. Противоречие между потребностями интеллигенции и отсутствием в провинции необходимых книг «было разрешено созданием формы толстого журнала, позволяющей совместить в одной книге своего рода научную энциклопедию, литературно-художественный сборник и политическую газету», – точно заметил Д.Е. Максимов.
Толстый журнал почти целый век был господствующим в системе русской журналистики типом периодического издания. Созданный Н.М. Карамзиным и М.Т. Каченовским журнал «Вестник Европы» стал первым классическим толстым изданием в России. Имея цель знакомить читателя с жизнью Европы, перепечатывая выписки из 12 европейских газет, «Вестник Европы» очень быстро приобрел характерные для последующих толстых журналов отделы: беллетристика и критика, политический и научный. Профессиональные интересы многолетнего издателя М.Т. Каченовского – профессора Московского университета, историка – вывели на первый план научные отделы. Так появился не только «журнал обычного русского типа», как его называли современники, но и его разновидность – «энциклопедический толстый журнал». Наиболее полное выражение он получил в издании О. Сенковского «Библиотека для чтения». При его создании издатель ориентировался на парижскую «Bibliotheque Universelle» (универсальную библиотеку), но, как почти всегда случалось в России, европейский образец претерпел значительную трансформацию, превратившись в журнал «обычного русского типа». «Московский телеграф», «Телескоп», «Библиотека для чтения» являлись энциклопедическими журналами. Они делали акцент на просвещении своих читателей, знакомили их с достижениями научной мысли. «Энциклопедический журнал до известной степени разрывал сословные рамки журналистики. Это был журнал обо всем и для всех, не только для узкого круга образованного дворянства, столичного по преимуществу».
Классическими толстыми изданиями были и знаменитые оппозиционные журналы «Современник» и «Отечественные записки» Н.А. Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Они выходили в острейшие моменты истории страны, когда накал политических страстей заставлял редакции свести до минимума «научную энциклопедию», сосредоточив все внимание на освещении политических событий, которые отодвигали на второй план даже такую традиционную для русского журнала область, как художественная литература. Тип журнала, созданный «Современником» и «Отечественными записками», Д.Е. Максимов и Б.И. Есин назвали публицистическим. В таком журнале на первый план выходит политическая газета, материалы которой печатаются в публицистических отделах, существовавших во всех толстых журналах: «Внутреннее обозрение», «Иностранное обозрение», «Провинциальное обозрение», «Из общественной жизни» и др. Своеобразный жанр обозрения давал возможность рассказать о событиях, произошедших за месяц, прокомментировать их и выразить свое отношение к происходящему. Обозрение обычно представляло ряд небольших статей, посвященных основным событиям месяца. Темы этих статей выносились в подзаголовок. Так, например, в 8-м номере «Вестника Европы» за 1909 г. «Внутреннее обозрение» состояло из следующих статей: «Несбывшиеся ожидания», «“Оппозиция его Величества” и официозная печать», «Умеренно-реакционная программа», «Приостановка газеты “Слово”». Даже литературная критика очень часто принимала вид обозрения, достаточно вспомнить знаменитые статьи В.Г. Белинского.
В аналитических обзорах и хроникальных отделах толстого журнала выражалась его идеологическая программа, направление. «Журналистика, преследуя, главным образом, общественно-воспитательные цели, – пишет Д.Е. Максимов, – естественно, выдвигала на первый план обозрения и статьи, а к беллетристике относилась как к неизбежной уступке несерьезному читателю. Поэтому небеллетристическим отделам (особенно политическому обозрению) отводилось много места». Для русского толстого журнала, особенно для его публицистической разновидности, характерно особое отношение к беллетристике, которая являлась не только «уступкой несерьезному читателю». Важнее было то, что в журнале «помещенные в нем художественные произведения воспринимаются читателем в первую очередь как взгляды самого журнала и только во вторую как индивидуальные мнения авторов, обладающих тем или иным мировоззрением. Литературная личность писателя, участвующего в идеологически определившемся органе, помогает осмыслить и подпирает собой не столько отдельные части журнала (статью, стихотворение и проч.), сколько весь журнал в целом».
Тип толстого журнала активно диктовал свои требования к литературному материалу, помещенному в номере. Не каждое литературное произведение могло быть опубликовано на его страницах, а только созвучное его программе. Кроме того, журнальный контекст придавал повести или рассказу новые оттенки, может быть и не предусмотренные писателем. «Известно, что в традиционной русской журналистике публицистического типа, – продолжает свою мысль Д.Е. Максимов, – каждый крепко сколоченный в идеологическом отношении орган до некоторой степени обезличивает помещенный в нем материал, приобретающий в нем особую функцию сравнительно с той, которая была бы свойственна этому материалу вне журнала. Материал, включенный в журнал, теряет индивидуальные оттенки и повертывается к читателю своей суммарной, типологической стороной как в идеологическом, так отчасти и в эстетическом отношении».
Таким образом, соотношение отделов, роль беллетристики, политических известий и энциклопедических публикаций в составе номера помогают определить характер рассматриваемого журнала, отнести его к энциклопедическому, публицистическому или литературному подтипу.
«Обычный русский тип» журнала, лучше всего приспособленный к своеобразным условиям России, привычный для читателя, хорошо знавшего, что он хочет и может найти в полученной им журнальной книжке, часто диктовал свои условия редакциям журналов. Так, например, возрожденный в 1866 г. «Вестник Европы» был задуман по типу английских трехмесячников, но уже к концу второго года издания он вынужден был стать ежемесячником «обычного русского типа», так как читателя выход журнала один раз в три месяца не устраивал. Для этого «ему нужно было только обратить в постоянные отделы то, что до сих пор имело в нем более или менее случайный характер, беллетристику и хронику», – рассказывал редактор «Вестника Европы» К.К. Арсеньев впоследствии.
В 1892 г. вышел журнал «Мир божий», сыгравший затем заметную роль в системе русских журналов. Но задуман он был как издание «для юношества и самообразования». Во второй половине 90-х годов журнал превратился в общественно-политическое и литературное издание того же «обычного русского типа».
Журнал «Жизнь», созданный как журнал для семейного чтения, «Образование», первоначально называвшееся «Женское образование», и некоторые другие, возникшие в 90-х годах XIX в., неизбежно трансформировались в традиционные толстые издания.
Это было вызвано, во-первых, требованиями аудитории, которая хотела видеть новый журнал таким, какой она привыкла читать за почти 100-летнюю историю развития журналистики. Во-вторых, усложнившаяся в предреволюционный период общественная жизнь требовала от редакций широкого обобщающего освещения, развернутых комментариев, именно того, к чему был так хорошо приспособлен толстый журнал.
Но на рубеже XIX и XX вв. развитие газет отодвинуло журнал с первого места в системе прессы. Повсеместно слышались разговоры о смерти подобного типа изданий. Журнал «Современная жизнь» в 1906 г. писал, что толстые журналы «слишком медлительны и слишком громоздки, чтобы в острые периоды общественной жизни быть главными руслами идейных течений. Правда, их солидность, основательность в разработке задач времени куда выше приемов легкомысленной прессы. Но когда центр тяжести интересов не в теоретическом, а в практическом творчестве, пока нет вольного или невольного затишья, реакции – эта солидность мало помогает им».
Основной упрек толстому журналу – медлительность и громоздкость. Но были и другие причины падения престижа изданий такого типа. Убыстрившийся ритм исторического развития, усложнение общественной жизни, рост грамотности населения привели к значительному увеличению читательской аудитории, которую интересовал более широкий круг не только общественных, но и научных и культурных проблем. Толстый журнал при всей его универсальности уже не удовлетворял всем требованиям читателей. Так, например, значительно повысился интерес к научным проблемам, тем более что научно-технический прогресс начала XX в. этому способствовал. Толстые журналы это заметили, на рубеже веков повысилась роль энциклопедического материала, много внимания уделялось проблемам образования и просвещения. На достаточно короткое время журналы вновь стали энциклопедическими. Но значительная дифференциация наук, интерес к естественнонаучным дисциплинам – математике, химии, медицине и т.п. – вызвали к жизни большое количество специализированных изданий для подготовленных читателей и научно-популярных для интересующихся. «Вестник знания», «Вестник и библиотека для самообразования», «Знание для всех», «Вокруг света», «Природа и люди» в XX в. в полной мере решали энциклопедические задачи.
Перед первой русской революцией, а также в 1905–1907 гг. развитие событий заставило толстые журналы вновь сконцентрировать внимание на осмыслении происходящего. В это время практически вся пресса была политической, а журналы приобрели публицистический характер. Но развитие политических газет, особенно партийных органов, составляло журналу серьезную конкуренцию.
Еще одно новое явление жизни отразилось на судьбе толстого журнала – возникновение новых литературных течений и школ, вызвавших большой общественный резонанс и обострение литературной борьбы. Для решения сложных эстетических вопросов больше подошли появившиеся в самом конце XIX в. «журналы-манифесты», «Мир искусства», «Новый путь», «Весы» и др. Художественные произведения начали печататься не в журналах, а в различных альманахах, выпускавшихся многочисленными издательствами, вокруг которых группировались писатели разных направлений. Сборники издательств «Знание», «Шиповник», «Северные цветы», «Скорпион» и многих других давали возможность показать свое творчество без идеологической «добавки», привнесенной направлением журнала. Художественная литература, самые лучшие ее образцы, тоже постепенно уходила из-под обложки традиционного издания, так как там ей становилось тесно. Это не значит, что толстые журналы совсем остались без хорошей беллетристики, после революции 1905–1907 гг. многие русские писатели снова вернулись в солидные, читаемые интеллигенцией издания, даже попытались придать им преимущественно литературный характер, но в годы, предшествовавшие революционным потрясениям 1917-го этот процесс «не пошел». В период классовых боев, Первой мировой войны, революций публицистические статьи выходили на первый план. Уходят из толстого журнала театральные и художественные рецензии: развитие театра и изобразительного искусства, усложнение эстетических споров и в этих областях способствуют формированию специальных изданий – театральных, художественных, музыкальных и т.д.
В конце XIX – начале XX в. толстый журнал вновь быстро прошел все этапы развития этого типа издания в XIX в.: от энциклопедического к публицистическому. Но в прошедшем веке каждый этап занимал 30–40 лет, в начале нового – подтип журнала изменялся за 5–10 лет.
И несмотря на все разговоры о смерти толстого журнала, он не умер, не исчез, а еще раз доказал жизнеспособность «обычного русского» издания в качественно изменившейся системе журналистики. «Современная жизнь» оказалась права: отошедший в тень в период общественных потрясений толстый журнал вновь занял свое место в период затишья реакции, когда настало время углубленного анализа пережитых революционных бурь: журнал этого типа еще раз доказал, что именно он наилучшим образом приспособлен для такой работы.
Классическому типу толстого журнала в XX в. остались верны «Вестник Европы», «Русское богатство», «Русская мысль», «Мир божий», «Современный мир» и другие издания, но под влиянием общественных потребностей они вынуждены были изменяться.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему