Развитие литературы начала века связано с расширением жанровой палитры литературы. Это способствует формированию критериев оценки формы произведений.
Осуществляется активный поиск в области композиционных, смысловых, изобразительно-выразительных средств создания литературного произведения и реализации его в издание. Особенно заметно это проявилось в развитии сатирической журнальной периодики. Можно выделить два периода сатирических журналов, каждый из которых имеет свои особенности редакторской подготовки этих изданий. Первый период приходится на 1900-1909 годы, второй - на 1910-1915-е годы. Остановимся на этих периодах.
В 1900-1909 годах общее число сатирических журналов, выходящих в стране, достигало 400. Особенно широкой популярностью пользовались, например, такие журналы, как "Зритель", "Пулемет", "Жупел", "Гвоздь", "Забияка", "Сигнал". Многие из них приобрели невиданную до сих пор социально-демократическую окраску.
Общими тенденциями редакционно-издательской подготовки журналов стали смелое вторжение в сферу так называемых "закрытых" тем, раскованность издательской и авторской позиций, введение в редакторскую практику новых литературных приемов, позволяющих с разных сторон осмыслить саму природу комического. Пожалуй, впервые, как отмечают исследователи, в русском сатирическом жанре того периода можно наблюдать сочетание сатирической и героической тем (прежде всего как выражение политических пристрастий), достаточно широко использовалась фольклорная традиция, близкая народному духу, приемы русской народной сатирической сказки.
Продуманная редакторская позиция чувствуется уже в самом замысле издания, в его направленности. Это определяло принципы отбора литературного материала, формы и методы его подачи, приемы художественного оформления журнала. Отчетливо это видно, в частности, на примере журнала "Пулемет", редактором, автором и издателем которого в одном лице выступал поэт, прозаик и публицист Н.Г. Шебуев. У него встречаются интересные приемы "монтажного" построения карикатуры с острой подрисуночной подписью.
Так, на обложке первого номера журнала "Пулемет" было помещено изображение оратора с яростным лицом, снабженное всем понятной подписью "Долой!". В конце же номера располагался рисунок, воспроизводивший текст "Манифеста 17 октября 1905 года" с отпечатком кровавой ладони. Подпись гласила: "К сему листу генерал-майор Трепов руку приложил". Таким образом, редактор подчинил общему замыслу все элементы оформления издания. Этот номер журнала был конфискован "за оскорбление императорского величества и дерзостное неуважение к верховной власти" (Д.Ф. Трепов с 1905 года был генерал-губернатором Петербурга), а редактор приговорен к году заключения в крепость.
Разнообразные композиционные средства использовались редакторами и для усиления эффекта от сочетания в едином целом иллюстрации и текста. Например, в одном из номеров журнала "Зритель" (издатель Ю.К. Арцыбушев) была помещена карикатура на председателя кабинета министров графа С.Ю. Витте, автора Манифеста 17 октября 1905 года, сидящего у построенного им карточного домика. Иллюстрация сопровождалась подписью: "Наша конституция. Просьба не дуть!"
Получили распространение различные способы лаконизации художественных средств в рамках сжатых форм лозунга, плаката, призыва, афористического выражения. В журнале "Сигнал", который редактировал К.И. Чуковский, читателю были представлены "неизданные афоризмы" Козьмы Пруткова, в традиционную форму которых был вложен созвучный современникам смысл ("Если ты не умен, зачем завидуешь прокурорам?", "Долгое заключение дополняет краткую издательскую деятельность" и др.). Выбор такого рода приемов неслучаен, ибо афористические строки вызывают не только одномоментную эмоциональную реакцию, но и заставляют задуматься, так как обладают, как правило, глубоким подтекстом.
Широко использовали и возможности поэтических жанров. Обращение к ним позволяло издателям и редакторам не только усилить воздействие печатного слова на читательскую аудиторию, но и во многих случаях выразить то душевное состояние, которое испытывал человек в период ломки привычных реалий окружающего его мира.
Характерно в этом отношении одно из сатирических стихотворений Саши Черного "Жалобы обывателя", опубликованное им в 1906 году. Вот некоторые его фрагменты:
Моя жена - наседка,
Мой сын, увы, эсер,
Моя сестра - кадетка,
Мой дворник - старовер.
Кухарка - монархистка,
Аристократ - свояк,
Мамаша - анархистка,
А я - я просто так.
От самого рассвета
Сойдутся и визжат, -
Но мне комедья эта
Поверьте, сущий ад.
Сестра кричит: "Поправим!"
Сынок кричит: "Снесем!"
Свояк вопит: "Натравим!"
А дворник: "Донесем!"
Молю тебя, создатель
(Совсем я не шучу),
Я русский обыватель -
Я просто жить хочу! Черный С. Жалобы обывателя. - М.: Литература и мировая война, 1938, - 354с.
Очевидно, что главным при выборе для публикации этого стихотворения послужило смысловое его содержание, приобретающее значение подлинного человеческого документа того времени. Поэтические средства служат лишь простоте и ясности передачи жизненного факта.
Однако далеко не все в редакционно-издательской практике, относящейся к выпуску сатирической периодики, можно считать удачным. Прежде всего, следует отметить невзыскательный отбор произведений для публикации. В журналах и сатирических листках часто печатали случайных авторов (конторских служащих, учителей, представителей технической интеллигенции), не обладавших профессиональным мастерством, но почувствовавших "социальный заказ" времени - обличать, клеймить, ниспровергать.
Порой искусство работы со словом отодвигала на задний план поляризация общественных позиций издателей и редакторов. Тонкость редакторского анализа и наблюдений уступает место простому и довольно грубому отрицанию чужой точки зрения, найденная другими удачная литературная форма используется для облачения совершенно противоположного смысла.
Известны, например, многочисленные перепевы замечательного лирического стихотворения А.А. Фета "Шепот, робкое дыханье.", абсолютно ничего общего не имеющего с тогдашней действительностью, которую прямолинейно пытались втиснуть в него поэты-сатирики. Так, один из них, И.М. Василевский, в стихотворении писал:
Залп. Толпа.
Убитых тени,
Муки без конца.
Ряд безмерных преступлений
Важного лица. Василевский И.М. В деревне. - М.: Сатирикон,1906, № 6, - 4стр.
Часто редакторы проявляют нетребовательность и отсутствие чувства меры при оценке лексико-фразеологических средств. В лексике многих публикаций заметен слой слов, которые носят оттенок насилия (тиран, дубина, виселица, нагайка, пуля), и откровенно бранных с резко отрицательной экспрессией (сатрапы, подлецы, гады, хапуги, негодяи и пр.), часты нарушения этической грани, через которую не должен переступать редактор.
Второй период сатирической журналистики начала века (1910-1915-е годы) характерен развитием сатирических журналов. Можно говорить о накоплении редакторского опыта. В первую очередь это относится к редакционно-издательской деятельности таких журналов, как "Сатирикон" (1908-1914 годы) и "Новый сатирикон" (1913-1918 годы), которые редактировал А.Т. Аверченко - поэт, прозаик, драматург, блестящий фельетонист, обладавший к тому же высокими профессиональными редакторскими качествами. Организаторские способности позволили А.Т. Аверченко привлечь к своим изданиям лучшие литературные силы того времени, представляющие сатирический жанр. Здесь публиковались, в частности, Тэффи (Н. А Лохвицкая), ставшая одним из ведущих сотрудников, Саша Черный (А.М. Гликберг), А.С. Бухов, В.В. Маяковский и др.
Достаточно точно определил место "Сатирикона" в литературной жизни, как и в редакционно-издательском деле, исследователь того времени Л.Ф. Ершов. По его мнению, "путь от "Будильника" (1865-1918) и "Осколков" (1881-1916) к "Сатирикону" - это движение от развлекательно-увеселительной юмористики, вращающейся в неизменном кругу традиционных тем (дачный муж, злая теща, купец, подвыпивший на маскараде, рождественско-пасхальные квипрокво), к журналу нового типа - своеобразному сатирико-юмористическому обозрению общественно-политической злобы дня". Нельзя не согласиться и с его выводом о том, что в "Сатириконе", учитывая высокое искусство редактирования (ред.А.Т. Аверченко) и высокий профессионализм его сотрудников, появились новые приемы создания комического. Вместо отдельных "смешных" словечек и строк появилось умение пронизывать иронической, насмешливой экспрессией всю ткань стиха, в том числе и пейзаж".
Опыт сатириконцев несомненно сказался на развитии редакторского мастерства, однако в революционной прессе их деятельность оценивалась, главным образом, с политических позиций. Красноречивое свидетельство тому - статься в "Правде" от 25 июля 1912 года под названием "Сытый смех", в которой журнал воспринимается как адвокатура богатых и власть имущих, поскольку в нем отсутствует критика основ существующего строя и правопорядка.
Однако сама возможность существования той полифонической атмосферы, которой отличалась общественная жизнь и в которой протекала редакционно-издательская деятельность, стимулировала духовное раскрепощение творческой личности, активизировала искания в области форм и средств ее художественного самовыражения. Это коснулось не только авторов и редакторов, но и других участников редакционно-издательского процесса.
А. Аверченко и его журнал "Сатирикон"
Говоря о магистральных направлениях русской поэзии Серебряного века, поэтических школах и отдельных группах, нельзя не упомянуть об объединении, вошедшем в историю литературы под названием "Сатирикон".
"Сатирикон" был той отдушиной, которой всегда не хватает при режиме в том, старом смысле этого слова. Режим был царский, жилось так себе, а персонажей и сюжетов для высмеивания хватало с избытком. Так и возник "Сатирикон" - язвительный и насмешливый журнал.
Осенью 1907 г. в редакцию петербургского юмористического журнала "Стрекоза" явился молодой человек. Он отрекомендовался Аркадием Тимофеевичем Аверченко и изъявил желание работать в журнале. Его принял издатель - М.Г. Корнфельд, только что унаследовавший от отца журнал, известный всей России, но утративший к этому времени не только былую популярность, но и большую часть своих подписчиков. Узнав, что Аверченко редактировал в Харькове журнал "Бич",'"тираж которого был чуть меньше тиража "Стрекозы", Корнфельд пригласил незнакомца на редакционное совещание.
Вот как описывает Аверченко свое первое появление в редакции "Стрекозы":
Вы не имели права приглашать на заседание всяких провинциальных проходимцев! - ревел, как буря, порывистый Радаков. - Южные поезда привозят каждый день сотни пудов провинциального мяса - что же всех их и тащить сюда, да?
Да уж, - качал головой сдержанный Ре-Ми. - Нехорошо, нехорошо. Этак и я кого-нибудь с улицы приглашу на заседание - приятно вам будет?
Однако, когда я на втором заседании предложил парочку тем для рисунков, ко мне прислушались, темы обсудили, приняли - и огорченный Корнфельд снова поднял голову.
Через неделю я уже был приглашен в качестве секретаря редакции и торжественно вступил в исполнение своих обязанностей Аверченко А.Т. Избранное. - М.: Сатирикон, 1913, №28, - 7стр. .
В 1907 г. в "Стрекозе" сотрудничали молодые художники Ре-Ми (Н.В. Ремизов-Васильев), А. Радаков, А. Юнгер, А. Яковлев, Мисс (А.В. Ремизова) и поэт Красный (К.М. Антипов). Все они были недовольны бесцветной пустенькой "Стрекозой" и настойчиво предлагали издателю реформировать ее. Как ни странно, появление Аверченко послужило как будто последним толчком для того, чтобы осторожный Корнфельд согласился.
На одном из очередных заседаний редакции было решено превратить "Стрекозу" из юмористического журнала в сатирический, отражающий злободневные события общественной и политической жизни в стране. Тут же придумали журналу другое имя. Его предложил Радаков. Он вспомнил знаменитый древнеримский роман "Сатирикон" - пестрый калейдоскоп кошмарной эпохи Нерона, где рельефные жизненные подробности причудливо перемешаны с гротескными образами беспутного омерзительного мира. Его автором читают Гая Петрония Арбитра
Предложение Радакова понравилось. Свободное изложение событий в "Сатириконе" представлялось редакции счастливой находкой: не сковывая автора никакими рамками, оно давало большую свободу его творческой фантазии. Молодой редакции "Стрекозы" показалась подходящей и авторская позиция создателя "Сатирикона": к жуткому и пошлому миру он относится как спокойный наблюдатель, не чуждый юмора, а подчас и ядовитой иронии, но без чувства скорби или гнева.
Так определилось творческое лицо нового органа. С третьего апреля 1908 г. вместо надоевшей всем "Стрекозы" стал выходить сатирический журнал "Сатирикон", поставивший перед собой задачу морального исправления общества путем сатиры на нравы. А "Стрекоза" вскоре совсем прекратила существование.
"Все, кто в последнее время следил за журналом "Стрекоза", обратили, конечно, внимание на те более или менее заметные реформы, которые постепенно вкладывались в основу нашего журнала", - говорилось в одном из ее последних номеров. "И вот реформируя неуклонно "Стрекозу", мы параллельно сделали опыт в широком смысле - основали новый журнал "Сатирикон". В настоящее время, ввиду все растущего успеха "Сатирикона", мы решили с 1 июня объединить обе редакции.". Аверченко А.Т. Фельетоны. - М.: Стрекоза, 1908, №21, - 2 стр.
Между тем время для расцвета сатиры было самое неподходящее. Первая русская революция была подавлена. 3 июня 1907 г. Николай II, нарушив обещания, которые был вынужден дать народу в революционные дни 1905 г., разогнал II Государственную Думу. Началась полоса мрачной реакции, вошедшей в историю под именем "столыпинской". Шаг за шагом отбирались завоеванные кровью "свободы".
"То были времена, - писал Блок, - когда царская власть в последний раз достигла чего хотела: Витте и Дурново скрутили революцию веревкой; Столыпин крепко обмотал эту веревку о свою нервную дворянскую руку" Блок А.А. Собр. сочинений. - М.: Малое книжное издательство,1962, - 9 стр. .
И если устами Гоголя Россия жаловалась: "скучно жить", а в 80-е годы произнесла вслед за Чеховым: "грустно жить", то теперь она могла только про стонать: "страшно жить".
Вспоминая первые дни жизни журнала, один из его сотрудников - В. Воинов - писал:
То было в пору Николая, В годину царственных затей, В эпоху виселиц, плетей, Когда от края и до края Тупых холопов злая стая.
Огнем опричины пылая, Душила старцев и детей - То было здесь, у нас в столице, Где щели дьявольски тесны, Где стынут каменные сны, Где - худосочны, бледнолицы - Интеллигентные мокрицы Желали радостей денницы И политической весны.
Среди насупленных созданий, Одетый в розовый мундир, В немых провалах темных зданий - Родился маленький Сатир. Воинов В. На грани. - М.: Красный смех, 1917, №1, - 4 стр.
"Сатирикон" появился в тот момент, когда цензурным террором была окончательно задушена сатирическая литература прогрессивного направления. На книжном рынке господствовали испытанные "ветераны" русской юмористики: "Будильник", "Осколки" и "Шут". Вспоминая об этом, А. Аверченко писал:
"Как будто кроваво-красная ракета взвилась в 1905 г. Взвилась, лопнула и рассыпалась сотнями кроваво-красных сатирических журналов, таких неожиданных, пугавших своей необычностью и жуткой смелостью. Все ходили, задрав восхищенно головы и подмигивая друг другу на эту яркую ракету. - Вот она где, свобода-то!. А когда наступило туманное скверное утро - на том месте, где взвилась ракета, нашли только полуобгорелую бумажную трубку, привязанную к палке - яркому символу всякого русского шага - вперед ли, назад ли.
Последние искорки ракеты гасли постепенно еще в 1906 г., а 1907 г. был уже годом полной тьмы, мрака и уныния.
С горизонта, представляемого кожаной сумкой газетчика, исчезли такие пышные, бодрящие названия, как "Пулемет", "Заря", "Жупел", "Зритель", "Зарево" - и по-прежнему заняли почетное место загнанные до того в угол - тихие, мирные "Биржевые ведомости" и "Слово".
В этот период все, успевшие уже привыкнуть к смеху, иронии и язвительной дерзости "красных" по цвету и содержанию сатирических журналов, снова остались при четырех прежних стариках, которым всем в сложности было лет полтораста: при "Стрекозе", "Будильнике", "Шуте" и "Осколках".
"Когда я приехал в Петербург (это было в начале 1908 г.), в окна редакций уже заглядывали зловещие лица "тещи" и "купца, подвыпившего на маскараде", "дачника, угнетенного дачей", и т.п. персонажей русских юмористических листков, десятки лет питавшихся этой полусгнившей дрянью. Пир кончился. Опьяневших от свободных речей гостей развезли по участкам, по разным "пересыльным", "одиночкам", и остались сидеть за залитым вином и заваленным объедками столом только - безропотные: "дачный муж", "злая теща" и "купец, подвыпивший на маскараде".
То, что называется бедные родственники. Таким образом, я приехал в столицу в наиболее неудачный момент - не только к шапочному разбору, но даже к концу этого шапочного разбора, когда уже почти все получили по шапке". Аверченко А.Т. Избранные рассказы. - М.: Новый сатирикон, 1913, №28, - 6 стр.
Период столыпинской реакции и последовавшие за ним годы примечательны именно тем, что они завершили процесс размежевания различных групп внутри русской интеллигенции. Значительная часть ее открыто или тайно пошла на службу к захватившей господство буржуазии, незначительное меньшинство примкнуло к движению пролетариата. Наконец, та ее часть, которая хотела остаться "независимой", упорно веря в свое "сверхклассовое" бытие и спасительную миссию, начала медленно гибнуть или разлагаться. К 1917 г., когда размежевание политических партий дошло до высочайшей степени, иллюзорность "надклассового" положения стала очевидной. Но пока этого не случилось, эта часть интеллигенции упрямо верила, что ее позиция единственно правильная и всячески прославляла свою "беспартийность".
Все это следует помнить, говоря о характере и направлении "Сатирикона". Возникшие впоследствии разногласия внутри сатириконской редакции наглядно отразили процесс идейного размежевания русской интеллигенции.
Тем не менее вначале "Сатирикон" активно противостоял двум отрицательным тенденциям в развитии тогдашней сатиры: убогому злопыхательству черносотенной юмористики и беспардонному зубоскальству уличной прессы. Редакция нового журнала поставила перед собой цель - взбодрить приунывшее русское общество с помощью "противления злу смехом" или напоить его "волшебным алкоголем".
Появление "Сатирикона" стало событием в литературной жизни столыпинской России. Читатель, только что переживший эпоху "свободы слова", настоятельно требовал от сатириков злободневных откликов на все волновавшие его вопросы. А между тем последний из журналов, славящих "политическую весну", - "Серый волк" - в 1908 г. был запрещен по распоряжению правительства В нем сотрудничали О. Дымов, С. Горный, Н. Вержбицкий и другие сатириконцы .
Сатириконцы противопоставили свое творчество беззубой юмористике "Шута", "Будильника" и "Осколков". После революции 1905-1907 гг. спрос на эти издания окончательно упал. Русскую публику, покупавшую из-под полы запрещенные номера "Пулемета" и "Сигнала", уже не мог удовлетворить пустопорожний, легковесный юмор. Высмеивая своих "соседей" по сатире, А. Аверченко так определил их лицо:
"Будильник": Старичок с дрожащими руками, подслеповатый, хихикающий скрипучим беспричинным смехом. Выходит в старческом халатике с яркими разводами, и если этот халатик распахнуть, то как у Плюшкина, видно, что под халатиком ничего нет.
"Шут", некогда блиставший на фоне тоскливых бесцветных изданий, сам превратился в убогого клоуна, без малейших признаков оригинальности и искры остроумия. Теперь его дряхлость преждевременна, и вид уныл до чрезвычайности".
И наконец, - "Осколки". О них Аверченко отозвался еще злее:
"Был честный симпатичный журнал, в котором при Лейкине работали Чехов, Будищев и др. Теперь это - кокотка, павшая на склоне дней своих, размалеванная копеечными красками, безрадостная, со своим примитивным обольщением с помощью скверно нарисованной ноги или лихо выведенного женского бедра". Аверченко А.Т. Избранные рассказы. - М.: Сатирикон, 1908, №34, - 5-6 стр.
Естественно, что сатириконцы всячески стремились отмежеваться от таких литературных собратьев.
В первом номере "Сатирикона" редакция заявила:
"Мы будем хлестко и безжалостно бичевать все беззакония, ложь и пошлость, которые царят в нашей политической и общественной жизни. Смех, ужасный ядовитый смех, подобный жалам скорпионов, будет нашим оружием". Черный С. Красное и белое. - М.: Сатирикон, 1908, №1, - 2 стр.
Первые восемь номеров журнала редактировал А. Радаков, с девятого номера редактором и душой журнала стал А. Аверченко. Под его руководством "Сатирикон" превратился в издание, рожденное живой современной жизнью. Русский читатель находил на страницах "Сатирикона" меткую характеристику политического положения России, сатирическое изображение общественных нравов.
В журнале широко пропагандировался иностранный юмор: английский, французский, немецкий. "Сатирикон" из номера в номер перепечатывал карикатуры из немецких юмористических журналов: "Simplicissimus", "Fliegende Blatter", "Meggendorfers Blatter", "Kladderadatsch", "Jugend" и др. Поэтому современники воспринимали "Сатирикон" как русский "Симплициссимус".
"Сатирикон" продолжил традиции сатиры, заложенной Новиковым, Салтыковым-Щедриным, Чеховым. Все пришедшие в журнал молодые люди уже имели газетно-журнальный опыт, были достаточно амбициозны. Поэтический журнал отличался эклектичностью. Кредо журнала: "Смех ужасный, ядовитый смех…".
Основными темами журнала стали:
1. Сатирическое обличение царских сановников, бюрократов, непопулярных промышленников и банкиров;
2. Выступления против черносотенцев-националистов, шовинистов и т.д.;
3. Выступления против реакционной прессы, полемика с другими периодическими изданиями.
В целом сатириконцы называли свое издание беспартийным. "В политике вне партий, в искусстве - вне направлений".
Общественную роль журнала определить достаточно сложно:
1) высокий уровень сатиры;
2) некоторая беспартийность издания;
3) отсутствие положительной программы: критика существующего порядка, но нет предложений.
Итак, новый журнал вышел 3 апреля 1908 г. в самый мрачный период реакции. Учитывая характер времени, он, по замыслу редакции, "должен был соединять олимпийское спокойствие, жизнестойкость, ясность и здравый смысл с критическим изображением современных событий и общественных нравов".
Издание приобрело такое влияние, которого даже не ожидали его создатели и участники. Материалы журнала цитировали с трибуны Государственной думы, читатели горячо обсуждали напечатанное. "Сатирикон" стал значительным явлением не только в истории русской журналистики, но и общественно-политической и культурной жизни страны.
Журнал часто использовал своеобразный прием - выпускал тематические номера, которые сам озаглавливал. Так, после убийства П.А. Столыпина, к деятельности которого журнал относился резко отрицательно, был выпущен "провокаторский" номер. Еще были "военный", "еврейский", "полицейский", "экзаменационный" номера.
Роли текста и рисунка в номере были многообразны. Иногда текст и рисунок тесно увязывались между собой, в других случаях рисунок дополнял текст, часто изобразительный материал существовал самостоятельно, занимая целые страницы. Использовался прием рассказа в рисунках, где подписи поясняли карикатуры. При всей осторожности и умеренности журнал умел придать политическую окрашенность самым нейтральным материалам. Например, в "экзаменационном" номере обыгрывались темы студенческих экзаменов, шпаргалок, зубрежки и прочее. Маленький, занимающий четверть страницы текст "Экзамен на фельетониста" подписан литерой "Ф". Он явно принадлежит Аверченко, который использовал массу псевдонимов. На вопрос экзаменатора будущий фельетонист должен ответить, перечислив ассоциации, вызванные вопросом.
"Теперь внутренняя политика. Кто Пуришкевич?
Балаганный шут, фигляр.
Марков?
Который темные деньги,. курский зубр. реакционные вожделения". Аверченко А.Т. Избранные рассказы. - М.: Сатирикон, 1910, № 20, - 8 стр.
В двух-трех словах даны характеристики самых реакционных деятелей IV Думы. Как и все еженедельники, "Сатирикон" давал приложения - сборники юмористических рассказов самого А. Аверченко и других русских и зарубежных писателей-юмористов.
К 1911 г. политическая острота журнала ослабела, он потерял свою радикальность. Общественный подъем ставил перед редакцией новые задачи. По мнению Аверченко, "Сатирикон" должен был угодить той части общества, которая чувствовала необходимость стряхнуть с души давящий кошмар столыпинщины, свободно вздохнуть, весело засмеяться. Журнал предлагал смех как спасительное средство от тоски и уныния.
В сатирическом журнале на первый план выходила карикатура, рисунок. Очень часто живописная часть формировала журнал, текст только дополнял рисунки. Поэтому участие хороших художников создавало успех журналу.
После подавления революции, "когда наступило северное утро, на том месте, где взвилась ракета, нашли только полуобгоревшую бумажную трубку, привязанную к палке - яркому символу всякого русского шага", - так заканчивал свои воспоминания о сатирических журналах 1905 г.А. Аверченко.
Период столыпинской реакции и последовавшие за ним годы примечательны именно тем, что они завершили процесс размежевания различных групп внутри русской интеллигенции. Значительная часть ее открыто или тайно пошла на службу к захватившей господство буржуазии, незначительное меньшинство примкнуло к движению пролетариата. Наконец, та ее часть, которая хотела остаться "независимой", упорно веря в свое "сверхклассовое" бытие и спасительную миссию, начала медленно гибнуть или разлагаться. К 1917 г., когда размежевание политических партий дошло до высочайшей степени, иллюзорность "надклассового" положения стала очевидной. Но пока этого не случилось, эта часть интеллигенции упрямо верила, что ее позиция единственно правильная и всячески прославляла свою "беспартийность".
Все это следует помнить, говоря о характере и направлении "Сатирикона". Возникшие впоследствии разногласия внутри сатириконской редакции наглядно отразили процесс идейного размежевания русской интеллигенции.
Тем не менее вначале "Сатирикон" активно противостоял двум отрицательным тенденциям в развитии тогдашней сатиры: убогому злопыхательству черносотенной юмористики и беспардонному зубоскальству уличной прессы. Редакция нового журнала поставила перед собой цель - взбодрить приунывшее русское общество с помощью "противления злу смехом" или напоить его "волшебным алкоголем".
Появление "Сатирикона" стало событием в литературной жизни столыпинской России. Читатель, только что переживший эпоху "свободы слова", настоятельно требовал от сатириков злободневных откликов на все волновавшие его вопросы. А между тем последний из журналов, славящих "политическую весну", - "Серый волк" - в 1908 г. был запрещен по распоряжению правительства.
Достаточно точно определил место "Сатирикона" в литературной жизни, как и в редакционно-издательском деле, исследователь того времени Л.Ф. Ершов. По его мнению, "путь от "Будильника" (1865-1918) и "Осколков" (1881-1916) к "Сатирикону" - это движение от развлекательно-увеселительной юмористики, вращающейся в неизменном кругу традиционных тем (дачный муж, злая теща, купец, подвыпивший на маскараде, рождественско-пасхальные квипрокво), к журналу нового типа - своеобразному сатирико-юмористическому обозрению общественно-политической злобы дня". Нельзя не согласиться и с его выводом о том, что в "Сатириконе", учитывая высокое искусство редактирования (ред.А.Т. Аверченко) и высокий профессионализм его сотрудников, появились новые приемы создания комического. Вместо отдельных "смешных" словечек и строк появилось умение пронизывать иронической, насмешливой экспрессией всю ткань стиха, в том числе и пейзаж".
Опыт сатириконцев несомненно сказался на развитии редакторского мастерства, однако в революционной прессе их деятельность оценивалась, главным образом, с политических позиций. Красноречивое свидетельство тому - статья "Сытый смех" Дымов О. Печальная нота. - М.: Правда, 1912, - 7 стр. , в которой журнал воспринимается как адвокатура богатых и власть имущих, поскольку в нем отсутствует критика основ существующего строя и правопорядка.
Однако сама возможность существования той полифонической атмосферы, которой отличалась общественная жизнь и в которой протекала редакционно-издательская деятельность, стимулировала духовное раскрепощение творческой личности, активизировала искания в области форм и средств ее художественного самовыражения. Это коснулось не только авторов и редакторов, но и других участников редакционно-издательского процесса.
Времена становились все суровее. Приходилось все чаще печатать сатиры "на турецкого султана", вводить рубрику "Дела персидские". Журнал все чаще начинал выходить с "белыми пятнами" и объявлениями редакции об изъятых из номера цензурой материалах. Сатира мельчала, обращала свое острие на обывателя и его пороки. В "Сатириконе" смех становился горьким, в нем звучали трагические, безысходные нотки.
В 1913 году был введен новый закон о печати, на который журнал отозвался карикатурою О. Дымова "Печальная нота" с подписью: "Редактор (стоя над черным гробом). Я, конечно, знал, что законопроект о печати будет отложен в долгий ящик, но я не думал, что этот ящик будет такой формы" Бухов А. Сытый смех. - М.: Сатирикон, 13 февраля, 1913, 9 стр. . Тут же сообщалось о смерти Фомы Опискина - это был псевдоним Аверченко, стоявший под наиболее острыми материалами. В этом же году произошел окончательный раскол в редакции "Сатирикона": группа сотрудников во главе с Аверченко начала издавать "Новый Сатирикон", который продержался до начала 1918 года.
Русские эмигранты в 30-е годы попытались возродить "Сатирикон". В 1931 году М. Корнфельд в Париже собрал группу сатириконцев и снова начал издавать журнал. Первый номер возрожденного "Сатирикона" вышел в апреле 1931 года. В нем приняли участие В. Азов, И. Бунин, В. Горянский, С. Горный, Дон-Аминадо (А.П. Шполянский), Б. Зайцев, А. Куприн, Lolo (Мунштейн), С. Литовцев, А. Ремизов, Саша Черный, С. Яблоновский. Художественный отдел составляли А. Бенуа, И. Билибин, А. Гросс, М. Добужинский, К. Коровин и другие. Особого успеха возрожденный "Сатирикон" не имел (вышло всего около 20 номеров). Отсутствие связей с родиной вредило ему гораздо больше, чем отсутствие средств.
Саша Черный в 1931 году в память о дорогом его сердцу журнале сочинил такие ностальгические стихи:
Над Фонтанкой сизо-серой В старом добром Петербурге В низких комнатках уютных Расцветал "Сатирикон".
За окном пестрели барки С белоствольными дровами, А напротив Двор Апраксин Впился охрой в небосклон.
В низких комнатках уютных Было шумно и привольно.
Сумасбродные рисунки Разлеглись по всем столам. Муравьев И.А. Былой Петербург. Век модерна. - СПб.: Пушкинский фонд, 2004, - 9 стр.
Остро критическое отношение ко времени у сатириконовцев перерастало в чувство неполноценности, деградации всего человечества. Отсюда особая восприимчивость к малейшей дисгармонии. Благодаря этой "чуткости" они создают целый спектр образов, в основе которых - попытка изобразить человека без идеалов, полемика среди них: унылый обыватель Саши Черного, духовный горбун Петра Потемкина, провинциальный герой Хоренского. У Аркадия Аверченко это обыватель, ударенный в полемику, дамочки Тэффи, воображающие себя сокровищами земли, патриоты-губошлепы Князьева и т.д.
Несмотря на принятое обозначение, вопрос о жанре "Сатирикона" остается дискуссионным, поскольку применение к "Сатирикону" термина "роман" условно даже в его античном понимании. По форме это смесь стихов и прозы (характерная для менипповой сатуры), по сюжету - своеобразный авантюрно-сатирический роман, пародирующий греческий любовный роман.
Сатириконцы были очень дружны между собой: их объединяли молодость, талантливость, общие сатирические цели, умение смеяться. "Сотрудники "Сатирикона", - вспоминал Чуковский, - молодого журнала, одно время были неразлучны друг с другом и всюду ходили гурьбой. Завидев одного, можно было заранее сказать, что сейчас увидишь остальных. Впереди выступал круглолицый Аркадий Аверченко, дородный мужчина, очень плодовитый писатель, заполнявший своей юмористикой чуть ли не половину журнала. Рядом шагал Радаков, художник, хохотун и богема, живописно лохматый. "
"Мы, сатириконцы, заслужили право говорить с любым правительством резким прямым языком, заслужили тем, что до революции с заткнутым ртом и связанными руками все-таки кричали девять лет о русских безобразиях и не боялись ни конфискаций, ни арестов, ни лишения нас свободы.
Так неужели мы теперь побоимся исполнить свой гражданский долг и бросить в лицо Временному правительству и Исполнительному Комитету простые человеческие слова?
Стыдитесь! Вам народ вручил власть - но во что вы ее превратили! Всякий хам, всякий мерзавец топчет ногами русское достоинство и русскую честь - что вы делаете для того, чтобы прекратить это?! Вы боитесь, как черт ладана, насилия над врагами порядка, над чертовой анархией, так знайте, что эта анархия не боится насилия над вами, и она сама пожрет вас".
Журнал отличался от множества других юмористических изданий тех лет своим социальным содержанием: здесь, не выходя за рамки приличий, бескомпромиссно высмеивались, бичевались представители власти, мракобесы, черносотенцы. Позицию журнала в последнем пункте определяли как В. Азов, О. Дымов, так и А. Аверченко, А. Бухов, Тэффи.
В "Сатириконе" в разное время сотрудничали такие писатели-сатирики, как В. Князев, Саша Чёрный и А. Бухов, печатались Л. Андреев, А. Толстой, В. Маяковский, с иллюстрациями выступали прославленные русские художники Б. Кустодиев, И. Билибин, А. Бенуа. За сравнительно короткий срок - с 1908 по 1918 год - этот сатирический журнал (и его поздний вариант "Новый Сатирикон") создал целое направление в русской литературе.
Особая заслуга в столь громкой популярности "Сатирикона" в значительной степени принадлежала даровитым поэтам - сатирикам и юмористам, сотрудничавшим в журнале. "Сатирикон" привлекал читателей тем, что его авторы практически отказались от обличения конкретных высокопоставленных лиц. Не было у них и "общеобязательной любви к младшему дворнику". Ведь глупость везде остаётся глупостью, пошлость - пошлостью, а потому на первый план выдвигается стремление показать человеку такие ситуации, когда он сам бывает смешон. На смену объективной сатире приходят "сатира лирическая", самоирония, позволяющие раскрыть характер "изнутри". Особенно ярко это проявлялось в поэзии, где объектом сатирического или юмористического изображения является лирический герой.
Творчество Саши Чёрного, Тэффи, П. Потёмкина, В. Горянского, В. Князева, Е. Венского и других ведущих поэтов "Сатирикона" было представлено на его страницах разнообразными жанрами: стихотворными шаржами, памфлетами, юморесками, пародиями, баснями, эпиграммами. Очень популярным жанром в начале ХХ века был фельетон (в том числе и стихотворный), привлекавший публику злободневностью, чётко выраженной авторской позицией, полемичностью, остроумием.
О, дайте тему для сатиры Цензурной, новой и смешной, Черный С. О дайте тему для сатиры. - М.: Сатирикон, 1906, - 13 стр.
- грустил Саша Черный.В. Князев писал, обращаясь к другу-сатирику, покончившему жизнь самоубийством:
С тех пор, как ты ушел от боли И спишь в могиле без креста, Мне все стыдней в позорной роли Богоподобного шута. Князев В. С тех пор как ты ушел от боли. - М.: Сатирикон 1909, - 6 стр.
"Право жительства" было предоставлено только пошлому смехачеству.
О чем писать? А тем так много! Живых и благодарных тем! Но между тем - Не трогай их, не трогай ради бога!
"В годы лихолетья"
- восклицал В. Князев. Сатириконцы уподобились литературному Одиссею, о котором писал тогда Красный. Лавируя между военной и гражданской цензурой, они горестно вспоминали Сциллу и Харибду:
Рад-радешенек, конечно, Коль протащишь мимо них, Между этих чудищ злых, Обесцененный, увечный, Ампутированный стих.
Порой происходили курьезные случаи. Так, например, цензор вычеркнул в одном из военных рассказов фразу: "Небо было синее". По его мнению, это могло навести врага на мысль, что действие происходит на юге, а следовательно раскроется тайна расположения русских войск. В другом номере не были пропущены два циркуляра министров, перепечатанные из газет без всяких комментариев. По словам Аверченко, цензор упрямо требовал, чтобы редакция поместила циркуляры не рядом, а в разных местах Аверченко А.Т. О бывшей цензуре. - М.: Новый Сатирикон, 1917, № 12, 3стр. . Иногда цензор проявлял чрезмерное рвение, пытался найти "крамолу" на самых безобидных страницах "Нового Сатирикона".
Поможем написать любую работу на аналогичную тему