Не сдавайся, слышишь! Ты слышишь меня, никогда не сдавайся! Рак – не приговор! А химиотерапией список вариантов лечения не исчерпывается! Ведь должен же быть выход и из этой ситуации! Нужно пробовать и все альтернативные варианты! - Женя, мне больно, я устала, я больше так не могу! Оставь меня, не мучь меня больше! - Перестань! Ты не проиграла! Битва проиграна только в двух случаях. Первый – это когда крышку сверху забивают гвоздями! А второй – это ког.. - она буквально оборвала его на полуслове, - Ну, хватит Женя, хватит! Не рви мне душу! - … это когда человек сам поднял лапки к верху, - сбавляя тон и отворачиваясь в сторону окна, сказал Шпагин. - Прости, Женя, я понимаю, ты хочешь мне помочь. Я благодарна тебе. Ты хороший, очень хороший, ты лучший, из тех, кого я когда-либо встречала, ты искренний и добрый, честный и возвышенный. Но ты – идеалист. Ты сам придумал для себя эти правила, и сам по ним живёшь, а жизнь не такая, она не подчиняется твоим правилам, пойми это наконец! Нет смысла ввязываться в изнуряющую борьбу, когда исход борьбы ясен, когда шансов на победу нет. Дай мне просто пожить, просто спокойно для себя прожить всё то, что мне отпущено, а не расходовать последние силы на борьбу. - Твоя правда, нет смысла бороться, когда шансов нет – никак не унимался Шпагин, - но из этого правила есть исключение, это раз, а во-вторых, это совсем не твой случай. Я согласен, когда, например, проигрывается шахматная партия или футбольный матч и с этим ничего уже не поделаешь, то имеет смысл сберечь силы для реванша или следующей партии, но у тебя не будет такой возможности, тебе не позволят взять реванш, это финальный матч, отыграться уже невозможно. Это последний бой, «он трудный самый» … это твой Сталинград. Наступила тяжелая пауза после эмоционального монолога Шпагина. Она понимала, что он прав, но сил для борьбы с недугом брать было неоткуда, это тоже правда. - Знаешь, мой дед был тогда в Сталинграде … тогда, когда немецкие танки были в 125 метрах от Волги, он и такие же как он, ровесники нам теперешним, стоя уже по пояс в воде, продолжали отстреливаться, понимаешь, им тогда тоже не было чего терять и, наверное, некоторым тоже очень хотелось поднять руки вверх, получить сухую, чистую одежду, горячий чай и пайку хлеба, но они выстояли и победили, а немцы, те которые всего пару месяцев тому были в полушаге от громогласной победы, были окружены и сдались на милость победителей. Снова повисла пауза. Добавить к сказанному обоим, казалось, было нечего. Теперь уже она подошла к окну и молча смотрела на огни вечернего Киева. В огнях уличных фонарей и фар проезжавших машин было видно, как начинает моросить первый мартовский дождь. Шпагин стоял в глубине тёмной комнаты и смотрел на её силуэт со спины. Силуэт был тёмным, мягко очерченным полутонами красок вечернего света и лишь ненадолго приобретал более выраженный контур от света фар машин, парковавшихся подле дома. - Я тебя прошу, я тебя очень прошу, не сдавайся. Я тебе помогу, я всегда буду с тобой…. Только ты не сдавайся … ради меня, не сдавайся. Она всё так же смотрела в окно, за окном тихо плакал весенний дождь, и по её щекам текли слёзы. Она почти беззвучно всхлипывала, мысленно перебирая в голове риторические вопросы: «Почему жизнь так не справедлива? … Почему ты встретился на моём пути только сейчас, где же ты пропадал раньше?… Какое оно теперь наше будущее, может ли оно быть совместным и сколько его вообще осталось?»
Поможем написать любую работу на аналогичную тему