Творчество Марины Цветаевой стало выдающимся и самобытным явлением как культуры «серебряного века», так и истории русской литературы. Она привнесла в русскую поэзию небывалую глубину и выразительность лиризма в самораскрытии женской души с ее трагическими противоречиями. Первый сборник стихов восемнадцатилетней девушки «Вечерний альбом» стал и первым шагом в творческое бессмертие Цветаевой. В этом сборнике она определила свое жизненное и литературное кредо — утверждение собственной непохожести и самодостаточности. Внешние события предреволюционной истории мало коснулись се стихов.
Позднее она скажет, что «поэт слышит только свое, видит только свое, знает только свое». Всем своим творчеством она отстаивала высшую правду поэта — его право на неподкупность лиры, на поэтическую честность. В центре цветаевского художественного мира — личность, наделенная безмерной творческой силой, чаще всего — это поэт как эталон настоящего человека. Поэт, по Цветаевой, — творец всего мира, он противостоит окружающей жизни, сохраняя верность тому высшему, что он несет в себе. Сотворение мира для Цветаевой начинается с сотворения своего детства, своей биографии. Многие ее стихи посвящены воплощению поэта в ребенке — поэтом рождаются. «Ребенок, обреченный быть поэтом» — такова внутренняя тема ее ранней лирики.
«Вы, идущие мимо меня...»,
Особый дар настоящего поэта, согласно Цветаевой, — исключительная способность к любви. Любовь Поэта, по ее мысли, не знает предела: все, что не вражда или безразличие, объемлется любовью, при этом «пол и возраст ни при чем». Близорукость в «мире мер», но ясновидение в мире сущностей — таким видит она особое поэтическое зрение.
Прокрасться...» , А. Блоку, А. Ахматовой, цикл «Стихи к Пушкину»
Тема одиночества
Состояние одиночества — одно из наиболее характерных состояний Цветаевой. В юности, а затем в молодости она ощущала одиночество не по годам, тоску по чьей-то заботе, жаждала быть нужной другим и остро страдала от своей ненужности. Конфликт между бытом и бытием, несовместимость небесного и земного, высокого избранничества поэта с его мирским существованием породили это состояние в ней. Этот конфликт пронизывает все ее творчество, приобретая самые разные оттенки, а в центре его — сама Марина Цветаева. Лирическая героиня Цветаевой одинока от несбывшейся любви или дружбы, одинока как поэт, противостоящий миру, одинока в своем мироощущении и миропонимании. С одиночества начинается творческая самостоятельность.
(«Ученик», 1921)
Она уходила в одиночество, неизменно сопровождавшее ее, «ибо странник Дух и идет — один», и бывшее одновременно и величайшим страданием, и величайшей благодатью. Благодатью, так как только внутри себя можно обрести свободу:
Свободу, необходимую, чтобы творить. Ей было свойственно стремление творить, созидать так, чтобы «лучше нельзя»; жажда быть необходимой, незаменимой тому, кто затронул в данный момент ее творческое воображение, ее душу. Не находя себя в реальности, она уходила в себя, в свою Душу. «Вся моя жизнь — роман с собственной душой», — говорила она.
Земная дружба не могла растопить ее одиночества. В стихотворении «Роландов Рог» (1921) Цветаева дает себе выразительную характеристику: «Одна из всех — за всех — противу всех!»
Иногда она видит разрешение конфликта в собственной смерти, раскрывая при этом суть внутреннего противоборства Поэта и Человека:
Это романтическое двоемирие поэзии Цветаевой рождено именно конфликтом бытового с бытийным. Поэтому, не найдя в реальном мире гармонии, она обращается к прошлому, где герои жили по законам рыцарства, чести и мужества, или «улетает» в заоблачные высоты, где «тот свет — наш». Но ведущий символ ее личности — море, глубокое, неисчерпаемое, непостижимое, самодостаточное. И себя, и свою душу она видит всегда «морской», даже ее имя Марина значит «морская» («Душа и имя», 1911):
Тема Родины
Родившись в Москве, Цветаева всегда ощущала себя детищем города. В цикле «Стихи о Москве» она писала:
...Я в грудь тебя целую,
Московская земля!
Дом был ее пристанищем, с ним она связывала чувство Родины, России — с ее историей, бунтующими героинями, цыганами, церквями и, конечно же, Москвой. В стихах 1916—1917 годов она отразила тот накал страстей, бушевавших в России, которые заслоняли красоту ее бесконечных дорог, быстро бегущих туч, багровых закатов, беспокойных лиловых зорь («Сегодня ночью я одна в ночи...»):
Ее восприятие революции было сложным, противоречивым, но эти противоречия отражали метания и искания значительной части русской интеллигенции, вначале приветствовавшей падение царского режима, но затем отшатнувшейся от революции при виде крови, проливаемой в гражданской войне.
Белым был — красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был — белым стал:
Смерть победила.
Это был плач, но не злоба. Плач по убиенным, которые «окунулись» в мир войны, приносящей смерть. В стихотворении «Белое солнце и низкие, низкие тучи...» Цветаева сочувствует бедствиям своего народа:
Вдали от родины, в эмиграции, она пишет стихи, поэмы, основанные на фольклорном материале, используя сказку, былину, притчу:
Символом России для Цветаевой была любимая ею рябина:
Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась.
В стихотворении «Тоска по родине!» (1934)
Цветаева не могла не вернуться в Россию не только потому, что жила в эмиграции в ужасной бедности, но и потому, что не могла жить вне своего народа, родного языка. Она не надеялась найти себе «домашний уют», но она искала дом для своего сына и, главное, «дом» для своих детей-стихов. И она знала, что этот дом — Россия. Она плыла в Россию навстречу бедам и гибели. Родина встретила ее ироничным неприятием и эвакуацией в камский городок Елабугу. Не выдержав «бездны унижений», она ушла из жизни. На могиле Марины Цветаевой стоит доска с ее же стихами из цикла «Пригвождена...»:
И это все, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это все, что я возьму с собой
В край целовании молчаливых.
Тема любви.
В 1912 году выходит в свет сборник стихов Марины Цветаевой «Волшебный фонарь», где впервые появляется тема любви. В понятие «любовь» она вкладывает безмерно Много. В поэме «На Красном Коне» поэтесса приносит в жертву своему высшему возлюбленному — Гению в образе всадника на красном коне — все земные любови. Она все бросает в костер творчества, где сгорает ее жизнь:Пожарные! Душа горит!..
Любовь в творчестве Цветаевой многолика: дружба, материнство, снисхождение, презрение, ревность, гордыня, забвение — все это лики любви. Любовь у Цветаевой изначально обречена на разлуку. Радость обречена на боль, счастье — на страдание. Но она умела радоваться тому, пусть недолгому, счастью, которое ей дарила судьба:
И все-таки счастью подчиненности в любви Цветаева предпочитала несчастье свободы и оставалась поэтом. Она была верна себе, своему творчеству, ибо ее верность не в подчинении, а в свободе:
Сила ее чувств была поистине шекспировской. У Цветаевой была именно та «всемирная отзывчивость», которая была у Пушкина. Отношение Цветаевой к Пушкину удивительно: она его любит, ревнует и спорит с ним, как с живым человеком. В ответ на пушкинское: Тьмы низких истин нам дороже Нас возвышающий обман —она пишет: «Нет низких истин и высоких обманов, есть только низкие обманы и высокие истины». Цветаева с яростью говорит о жене Пушкина, которая позволила себе выйти замуж после Пушкина за генерала Ланского.
5. Цветаева мощью своего творчества показала, что женская любящая душа — это не только хрупкая свечка, не только прозрачный ручеек, созданный для того, чтоб в нем отражался мужчина, но и пожар, перекидывающий огонь с одного дома на другой. Вся поэзия Марины Цветаевой — это безграничный внутренний мир, мир души, творчества, судьбы.
Революция в судьбе Цветаевой
Октябрьскую революцию Цветаева не поняла и не приняла. Лишь много
позднее, уже в эмиграции, смогла она написать слова, прозвучавшие как
горькое осуждение самой же себя: “Признай, минуй, отвергни Революцию – все
равно она уже в тебе – и извечно… Ни одного нет крупного русского поэта современности, у которого после революции не дрогнул и не вырос голос, - нет”. Цветаева не была монархисткой, но опасалась за судьбу России, опасалась перемен. Николай отрекся от престола 1 марта 1917 года, на следующий день Марина написала:
Осенью Цветаева одна едет к Волошину в Коктебель, чтобы побыть с
сестрой, у которой умерли первый и второй мужья и младший сын Алеша. Там
она оказалась свидетельницей того, как революционные солдаты громили город
и винные склады.
Услышав об Октябрьском перевороте, она выехала обратно в Москву,
тревожась за детей и мужа. Цветаева узнает, что полк, в котором служил ее
муж, защищает Кремль, и убитые исчисляются тысячами. Она думает о том, что
может не застать мужа в живых и пишет письмо к нему – живому или мертвому:
«Разве Вы можете сидеть дома? Если бы все остались, Вы бы один пошли.
Потому что Вы безупречны. Потому что Вы не можете, чтобы убивали других.
Потому что Вы лев, отдающий львиную долю: жизнь – всем другим, зайцам и
лисицам. Потому что Вы беззаветны и самоохраной брезгуете, потому что «я»
для Вас не важно, потому что я все это с первого часа знала!
Если Бог сделает это чудо – оставит Вас в живых, я буду ходить за
Вами, как собака…»
От этой клятвы Марина Цветаева не отступила никогда.
Все обошлось, Цветаева встретилась с мужем в Москве, откуда он,
впрочем, скоро уехал – сначала в Коктебель, а потом на Дон в
Добровольческую армию. Цветаева тоже собиралась пережить страшное
послереволюционное время в Коктебеле у Волошиных, но выехать туда уже было
невозможно. Она осталась в Москве одна с двумя детьми, ничего не зная о
муже. В их квартиру вселили чужих людей, оставив Цветаевой с девочками и
няней всего три комнаты. До сих пор она не сталкивалась с житейскими
трудностями, была прислуга, кухарки, няни. Теперь же все это отошло в
прошлое, пропали деньги, оставленные матерью, не хватало еды, дров, одежды.
Послереволюционная жизнь в России.
Жили мать с дочерьми в Москве очень бедно. Осенью 1918 года Марина
Цветаева устроилась на работу в Наркомнац (народный комитет по делам
национальностей), в этом ей помог ее квартирант. В своих воспоминаниях
Цветаева приводит диалог между ней и жильцом:
«– Марина Ивановна, хотите службу? – Это мой квартирант влетел, Икс,
коммунист, кротчайший и жарчайший.
- Есть, видите ли две: в банке и в Наркомнаце … Первая – на Никольской,
вторая здесь, в здании первой Чрезвычайки.
Я: - ?!Он, уязвленный:
- Не беспокойтесь! Никто вас расстреливать не заставит. Вы только будете переписывать.
Я: - Расстрелянных переписывать?
Он, раздраженно:- Ах, вы не хотите понять!..»
В этом коротком диалоге видна и ситуация в Москве того периода, и
конфликт между мировоззрением обывателя и поэта.
Обо всех бытовых подробностях повествуют записки Цветаевой
«Чердачное», составленные из дневников того времени.
«…я – у которой все в доме, кроме души, замерзло, и ничего в доме,
кроме книг не уцелело…
…Люди не знают, как я безмерно ценю – слова! (Лучше денег, ибо могу
платить той же монетой!)
…А сегодня, например, я целый день ела, а могла бы целый день писать.
Я совсем не хочу умереть с голоду в 19-м году, но еще меньше хочу сделаться свиньей.
…О, какое поле деятельности для меня сейчас, для моей ненасытности на
любовь… Раньше, когда у всех все было, я все-таки ухитрялась давать.
Теперь, когда у меня ничего нет, я все-таки ухитряюсь давать… Даю я, как
все делаю, из какого-то душевного авантюризма – ради улыбки – своей и
чужой».
«Чердачное» – потому что жили Цветаева с дочерьми в чердачной комнате
большого дома, который прежде принадлежал им целиком.
В творчестве того времени ожидаешь увидеть ту тяжесть жизни, быта,
которая сопутствовала поэту в нелегкие послереволюционные годы. Однако за
редким исключением там совершенно противоположное – в это время Цветаева
увлекается театром, создает шесть романтических пьес (еще три не
завершены). А еще циклы «Любви старинные туманы», «Комедьянт», «Дон-Жуан»,
«Кармен». Все это было попыткой ухода от реальности в прошлое –
восемнадцатый век, галантный, легкий, изящный. Главная движущая сила всех
ее пьес – любовь, почти всегда завершающаяся разлукой. Цветаева как будто
не видит ужасной ситуации в стране.
В театральную студию Евгения Багратионовича Вахтангова Цветаеву ввел
ее новый друг Павлик Антокольский. И его, и многих его товарищей, которые
были лишь немногим младше ее, Цветаева чувствовала сыновьями. У нее уже
было двое детей, она была известным поэтом, а они – студентами.
Весной 1919 года Цветаева читала в студии Вахтангова свою пьесу
«Метель». Тогда же она познакомилась с Сонечкой – Софьей Голлидэй, которая стала ее ближайшей подругой. В 1936 году, узнав о ее смерти, Марина Цветаева написала «Повесть о Сонечке» – прекрасные прозаические воспоминания. Сонечка в повести – в некотором роде двойник Цветаевой.
Сильно ударила по Цветаевой смерть Александра Блока в 1921 году. Она
завершает цикл «Стихи к Блоку», начатый еще в 1916 году. Цветаева видела
Блока только на его вечерах, она считала его таким же великим поэтом, как и
Пушкина. Цветаева славила его в молитвенном преклонении, «писала своего
Блока». В стихотворении «Ты проходишь на запад солнца» она берет за
первоисточник православную молитву «Свете тихий».
С Блоком связаны у Цветаевой такие понятия, как святость, страдание,
свет и – снег: «снеговой лебедь», «снеговой певец». Он был для Цветаевой
современным Орфеем, с постоянным чувством катастрофы в душе.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему