Раньше в учебниках для этого периода главным считалось создание Союза советских писателей, факт объединения на почве общих идей – признания коммунистического строительства реальным путём к достижению счастливого будущего. Главным героем литературы должен был стать человек труда. Этот лозунг прозвучал и на I съезде писателей. В соответствии с ним авторы учебников подчеркивали, что сила нового героя в осознании великого преобразующего значения революции. Это осознание делает истинными героями персонажей книг о становлении нового общества. Вершинной фигурой в этом ряду оказался Павел Корчагин, но ряд включал, скажем, и гробовщика Журкина, мальчика на побегушках Тишку из повести Малышкина «Люди из захолустья»,— подтверждалось глубинное влияние революции. Общественные интересы ставились писателями, их героями и литературоведами неизменно и неизмеримо выше личных. Поскольку новое утверждалось в жестокой борьбе с остатками старого и во враждебном окружении, то у героев не должно было угасать чувство ненависти ко всем проявлениям старого, а критики считали такие эмоции естественными и оправданными. В борьбе за идеалы не могли быть препятствием ни родственные отношения, ни любовь.
Провозглашенный в качестве орудия новых писателей новый литературный метод (и утвержденный советскими исследователями литературы) вооружал авторов принципами отражения новой действительности — обязательно в ее революционном развитии. Критика социалистического реализма если и проникала в перестроечные годы на страницы учебных пособий, то с позиций отдельных поправок. Писатели могли критиковать отдельные недостатки, отдельных чиновников, но не должны были касаться основ системы. Это положение ни в одном из пособий не подвергалось сомнению. Учителем всех писателей был представлен М. Горький.
В данной характеристике отсутствовала значительная часть писателей, которые не разделяли общих установок, не говоря уже о тех, кто покинул родину. Не было Б. Пильняка и Е. Замятина, Д. Хармса и К. Вагинова, Н. Клюева и П. Романова и многих, многих других. С оговорками по поводу незрелости мировоззрения вводился материал о М. Булгакове и А. Платонове, И. Бабеле и И. Бунине.
Даже после снятия запретов и реабилитации инакомыслящих в учебные пособия не включался анализ причин преследования таких писателей, как М. Зощенко и А. Платонов, Б. Пильняк и «перевальцы». В результате их произведения оставались для студентов не до конца понятными, не воспринимались в контексте эпохи.
Переосмысливая оценки литературы 30-х годов, важно понять необходимость не только расширения картины за счет включения отсутствующих ранее имен и запрещенных произведений. Не менее существенно разобраться в последствиях длительного существования нормативной литературы, «образцовых» книг, в которых было определено, какие идеи и чувства должны разделять герои, о чем им положено думать. Даже встречая утверждения о значении искренности в искусстве, нельзя забывать, что сомнения героев, рефлексия считались дурным показателем, подчеркивали их слабость, безволие. Обращаясь к статьям и рецензиям критиков 30-х годов, нельзя забывать их роль политических инструкторов.
Привлечение разнообразных материалов будет способствовать конкретному выяснению того, как, с одной стороны, насаждалась официальная идеология, определившая на многие годы проблематику и пути решения этих проблем в литературе, с другой — характер противостояния писателей давлению власти.
Одна задругой исчезают литературные группировки с различными платформами и манифестами. Сформулированная в 1929 году в партийной печати установка на объединение осуществлялась на практике. Постановлением 1932 года официально запрещаются все группировки и объявляется о создании единого Союза советских писателей. Организация Союза закрепляется в 1934 году на его I съезде, где был принят устав, избраны руководящие органы и поставлены задачи — все по аналогии с партийной организацией. Главная из этих задач — идейное единство, подчинение литературы партийно-государственной идеологии, объединение творческих сил с помощью нового метода, названного социалистическим реализмом. В этом проявился не только приоритет, отданный реалистической литературе, но отказ от всех иных путей отражения действительности. Новая литература призвана была, по существу, не исследовать, а демонстрировать, не пытаться понять противоречия жизни, а показывать читателю, какой она должна быть, каким должен быть человек,— таким путем осуществлялось воспитание читателя, особенно молодого.
Видимо, правы те современные литературоведы, которые утверждают, что соцреализм, каким его мыслили и реализовали энтузиасты нового метода, к реализму отношения не имеет. Если реализм подлинный исследует и изображает характеры в типических обстоятельствах, то реализм социалистический показывал нормативные характеры в нормативных обстоятельствах с четкой регламентацией отрицательных ситуаций и качеств, с обязательной установкой на победу социалистических идей. В литературе всех жанров (роман, очерк, пьеса, поэма и т. д.) необходимо было в первую очередь показывать достижения строительства, победу новой идеологии над старой. Любые факты инакомыслия пресекались на корню совсем в духе рапповской «дубинки». Так, разогнана была группа обэриутов (объединение реального искусства) зимой 1931 года; ее членов арестовывали в разные годы, в 1937-м был расстрелян Н. Олейников, в 1941-м в тюремной больнице умер Д. Хармс, с 1938-го по 1944-й в дальневосточных лагерях находился Н. Заболоцкий. «Развенчана» попытка бывших «перевальцев» пристроиться к новой литературе: «снова выйти на арену литературной жизни и со своим старым гнилым багажом, старой идеологией проскочить в социалистическое общество».
Те, кого многие годы считали классиками советской литературы, писателями первой величины,— М. Горький, А. Толстой, из которых один был явным противником революции в 1917—1918 годах, другой — эмигрантом первой волны,— в 30-е годы высказывались в духе государственной идеологии. М. Горький заявлял о признании «большевизма единственной боевой руководящей идеей в творчестве, в живописи словом». А Толстой провозглашал: «Полмиллиарда трудового населения земного шара с нетерпением ждут от нас, когда же мы заговорим во всю силу социалистического реализма о больших людях и больших делах».
Создавалась литература установочная, лишенная свободы мысли, свободы поиска, возможности индивидуальных решений конфликтов. В этом ряду наиболее широко представлены многочисленные книги о социалистическом строительстве («Соть» Л. Леонова, «День второй», «Не переводя дыхания» И. Эренбурга, «Время, вперед!» В. Катаева, «Гидроцентраль» М. Шагинян, «Люди из захолустья» А. Малышкина, «Мужество» В. Кетлинской и др.). В центре внимания авторов был показ энтузиазма, нового отношения к жизни. Конфликты, как правило, связаны со столкновением людей пассивных и энергичных, равнодушных и увлеченных. Внутренние противоречия чаще всего касались преодоления привязанности к старой жизни. Сама идея разрушения старого не только не подвергалась сомнению, но рассматривалась как единственно правильная, обеспечивающая счастье. При всем различии сюжетов, изображенных ситуаций, книги эти объединяла общность сознания целесообразности и оправданности любых материальных лишений и трудностей, поскольку они окупаются святой революционной идеей, идеей коммунистического будущего, ради которого можно поступиться интересами личности и всеми благами отдельного человека.
В том же ряду можно рассматривать и книги, которые по существующей традиции относились к «романам воспитания» — воспитания новой личности в условиях строительства новой жизни. Не одно поколение выросло на героической романтике книги Н. Островского «Как закалялась сталь». Искренность убеждений автора,1кР пользование фактов собственной биографии и сегодня затрудняют критическое переосмысление произведения. Вместе с тем эта повесть является наиболее ярким примером того, как (по утверждению критика Л. Аннинского) соединялась популярность, идущая снизу, и культ, насаждаемый сверху. На примере Корчагина мы видим, как овладевала молодым человеком идея революционной борьбы, как рождалась готовность ради этой идеи пожертвовать собой и другими, как всеми поступками и помыслами начинала руководить не любовь к ближнему, а ненависть к врагу.
С особым вниманием мы пересматриваем сегодня отношение к произведениям, посвященным коллективизации в деревне. Большая их часть (В. Кудашева и И. Шухова, Н. Брыкина и И. Макарова и др.) широкому читателю просто неизвестна. Одна из причин такого «отсутствия любознательности» — в общепринятой точке зрения, что все их проблемы, только более талантливо и ярко, раскрыты в «Поднятой целине» М. Шолохова. «Поднятая целина» рассматривалась как совершенное художественное произведение, по существу, закрывающее тему, снимающее все вопросы и сомнения. М. Шолохов действительно талантливо — а это проявляется прежде всего в языке, в умении услышать и передать народную речь — показал, что крестьяне якобы приняли колхозы как самый верный путь для осуществления своих надежд на новую жизнь.
Высказанная М. Шолоховым впоследствии мысль о тождестве «указки партии и веления сердца» осуществлена уже в первой части «Поднятой целины» (1932) и закреплена в середине 1950-х годов во второй части. «Единственно правильная трактовка» сложнейшей проблемы обеспечивалась, кроме всего прочего, отсутствием в читателском обиходе произведений, скажем, того же А. Платонова, заставлявших усомниться в верности как идеи коллективизации, так и путей ее осуществления. Монополия Шолохова на решение проблемы коллективизации была нарушена только в 60-е годы, когда появились романы и повести С. Залыгина, В. Белова, Б. Можаева и др.
К числу произведений, отвечающих государственному заказу, относятся и книги К. Федина, А. Толстого, Л. Леонова, в которых главными героями выступали интеллигенты. Старая интеллигенция допускалась в новую жизнь и — соответственно — на страницы книг в роли положительных героев лишь при условии принятия ]революционной идеи. Такой путь преодоления личных противоречий, привязанности к старой жизни совершали персонажи повестей и романов о гражданской войне («Хождение по мукам» А. Толстого), о строительстве новой жизни («Дорога на океан» Л. Леонова).
Поможем написать любую работу на аналогичную тему