Постепенное возвращение запрещенной литературы (публицистика Бунина, произведения Булгакова, Платонова, Набокова)

1987—1989г.

Публикация авторов и произведений, находившихся под цензурным запретом, получивших название «возвращённая литература»:
• литература первой волны эмиграции: И. Бунин, В. Набоков, Н. Берберова, М. Алданов, И. Одоевцева.

Запрещённые произведения известных русских писателей:
• «Собачье сердце», «Роковые яйца» М. Булгаков;
• «Реквием» А. Ахматова;
• «Чевенгур», «Котлован», «Ювенильное море», А. Платонов;
• «Мы» Е. Замятин;
• «Повесть непогашенной луны», «Красное дерево» Б. Пильняк;
• «Доктор Живаго» Б. Пастернак;
• «Жизнь и судьба», «Всё течёт» В. Гроссман.

Понятие «возвращенная литература» появилось на закате советской эпохи, и оно связано с не самыми лучшими сторонами нашей истории. Как известно, до революции большевики активно выступали за свободу слова и демократические права. Придя к власти и опасаясь контрреволюции, они жестоко подавляли всякое сопротивление, пресекали публичную демонстрацию недовольства и создали механизмы контроля за литературой, намного превосходящие своею жесткостью царскую цензуру. (В 1917 году был введен печально известный «Декрет о печати», в 1920-е годы существовало главное управление по делам литературы, позднее тотальный контроль осуществляло партийное руководство всех уровней). Вводя запрет на свободу слова, большевики утверждали, что эта мера временная. Однако в дальнейшем давление власти на печать не ослабевало. В этих условиях многие писатели, не принимавшие советскую власть или ее методы, писали почти без надежды быть услышанными современниками. Лишь со второй половины 1980-х годов (и отчасти в 1960-е годы) в связи с потеплением политического климата эти произведения стали возвращаться к читателю. Среди них встречаются подлинные шедевры, и вся возвращенная литература была для людей глашатаем горькой правды. Обратимся к основным темам возвращенной литературы. Прежде всего это тема революции и строительства нового мира. Становясь свидетелями жестокой революционной  ломки, многие писатели сомневались в ее необходимости или сатирически изображали ее результаты. В связи с этим можно указать на роман Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» (1955), за который его исключили из союза писателей и вынудили отказаться от нобелевской премии. Если Пастернак позволил себе сомневаться в революции, то М.А. Булгаков ее безоговорочно отрицал в повести «Собачье сердце». Повесть Андрея Платонова «Котлован» (1930) сходна с «Собачьим сердцем» своим философско-аллегорическим характером. При этом она была опубликована практически одновременно с произведением Булгакова (июнь 1987).В «Котловане» изображена бригада рабочих, которые роют котлован для фундамента общепролетарского дома и заботятся о девочке-сироте. В этом заключен намек на революционное строительство. Прерывая работу, они отправляются в деревню, которую очищают от зажиточных крестьян (отправляют их на плоту в море). Так автор изображает начавшуюся коллективизацию. К финалу работа над общепролетарским домом не продвинулась дальше котлована, который  тому же становится могилой для умершей девочки-сироты. В своей повести писатель указывает на неосуществимость социалистического рая, построенного на страданиях невинных жертв. Второй основной темой возвращенной литературы являются сталинские репрессии. Наиболее ярко она раскрыта в творчестве Варлама Шаламова («Колымские рассказы») и А.И. Солженицына. Оба писателя прошли через ужас сталинских лагерей. При этом Солженицына не спасли даже боевые ордена, полученные во время Великой Отечественной войны. За письма, в которых осуждались Ленин и Сталин, он был приговорен к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. После смерти Сталина он был реабилитирован, и, работая учителем, создавал в полной тайне свои произведения. В 1960-е годы, во время хрущевской оттепели, лучшие из них были напечатаны. В рассказе «Матренин двор» (1959) (другое название рассказа – «Не стоит село без праведника»). Герой-рассказчик (Игнатьич), возвратившись из ссылки, мечтает найти покой в тихом уголке России. Он находит его, поселившись у крестьянки Матрены Васильевны. В лице этой героини изображена русская праведница. Потеряв мужа и детей, она видит смысл жизни в помощи другим, доказывая это не словом, а делом. Чтобы помочь односельчанам она отказывается от колхозной зарплаты, бескорыстно заботится о своей племяннице. Праведность героини особенно заметна на фоне окружающей бездуховности и черствости. Рассказ «Один день Ивана Денисовича» (1959) посвящен лагерной жизни. В лице главного героя (Ивана Денисовича Шухова), осужденного за два дня фашистского плена, показана трагическая судьба русского народа и его долготерпение. К 1971 году Солженицын заканчивает роман-исследование «Архипелаг Гулаг», в котором отражает свой лагерный опыт. Однако после свержения Хрущева начинаются систематические преследования, и с 1975 по 1994 год писатель находился в эмиграции. Советское руководство пыталось стереть память о нем и его произведениях. Однако теперь они вошли в золотой фонд русской литературы и публицист.

Путь признания в России В. Набокова, бесспорного классика мировой литературы, называемого еще в 30-е годы XX века самым крупным явлением эмигрантской прозы и вместе с тем практически неизвестного на родине, был неправдоподобно долог. После первого и во многом случайного упоминания в статье В. Волина («На посту», 1925) и издевательского отклика Демьяна Бедного на одно из стихотворений Сирина, на протяжении следующих шестидесяти лет - до волны «возвращенной» литературы и эпохи книжно-журнальной эйфории - имя Набокова было фактически вычеркнуто из истории официальной русской литературы.

Кроме нескольких самиздатских переводов, статей и упоминаний о Набокове в связи с «Евгением Онегиным», шахматами и ностальгической поэзией, шлюзы открылись только в 1986-ом году с публикацией «Защиты Лужина». «Лолита» появилась в 89-ом. Вершиной было собрание сочинений, изданное в 99-ом году, к столетию Набокова, под редакцией Александра Долинина, ведущего русского набоковеда.