"Русские женщины" - поэма, написанная на материале истории декабристов. Впервые опубликована в "Отечественных записках" -первая часть- "Княгиня Трубецкая" - в 1872 (№4) вторая - "Княгиня М.Н. Волконская. - в 1873 году (№1).
Замысел стихотворений цикла о декабристах возник в конце 1860-х - начале 1870-х годов в период широкого роста революционного движения в рядах русской демократической интеллигенции.. Тогда Некрасов приступил к изучению сравнительно отдаленной эпохи - по историческим работам (напечатанным как в России, так и за границей) и документальным источникам, прежде всего мемуарам: "Запискам декабриста" барона Розена и др. Поэт сосредоточил свое творческое внимание на тех свойствах характеров декабристов, которые он угадал (через поколения) и в революционерах-семидесятниках, адресатах его пламенных призывов. "Чтобы избегнуть при этом призыве фальшивых нот, Некрасов должен был дать отнюдь не искаженные, с точки зрения исторической достоверности, образы своих героев и героинь, а вместе с тем подчеркнуть в их обликах такие черты, которые роднили их с революционной современностью" (Евгеньев-Максимов).
Готовя поэму к публикации, Некрасов был вынужден приспособить ее к цензурным требованиям; сделать в ней ряд изъятий, заменив пропущенные слова и строки многоточиями; внести в нее ряд изменений. Отправив поэму в "Отечественные записки", поэт писал А. А. Краевскому в середине марта 1872 г.: "Думаю, что в том испакощенном виде, в каком она (поэма) была у Вас, цензура к ней придраться не могла бы". А. А. Краевский, по всей вероятности также имея в виду цензуру, высказал еще несколько пожеланий. В письме, датируемом временем до апреля 1872 г., Некрасов сообщал ему: "Заметками воспользуюсь."
Основной причиной обращения Некрасова к истории было стремление в прошлом найти ответы на вопросы, поставленные настоящим. Завет декабристов, а также подвиг их жен, разделивших участь политических изгнанников и поддержавших их веру в правоту начатого ими дела, были близки самоотверженным революционерам и революционеркам 1860-1870-х гг. Поэт ставит перед собой задачу создать исторически правдивые образы декабристов и декабристок и в то же время акцентировать в них качества, продолжающие жить во втором поколении революционеров.
В критической литературе о Некрасове раздавались голоса о необходимости восстановления первоначального заглавия "Декабристки". Так, в 1931 г. К. И. Чуковский, вводя это название в основной текст редактируемого им собрания сочинений Некрасова, писал о том, что, во-первых, заглавие "Декабристки" "гораздо точнее, чем "Русские женщины", так как среди декабристок было три француженки и одна полька", а во-вторых, что "Русские женщины" - шовинистическое и патриотическое заглавие, "так сказать, взятка цензуре" (ПССт 1931, с. 558). В 1936 г. С. А. Рейсер в статье "Некрасов в работе над "Русскими женщинами" ("Декабристками")" убедительно опроверг эти доводы Чуковского. Прежде всего, уточняет он, речь должна идти о семи русских и двух иностранках, а кроме того, заглавие "Русские женщины" не заключает в себе шовинистического и сусально-патриотического смысла, являясь формулой, "наполненной вполне реальным и большим содержанием" (см.: Звенья. VI. М.--Л., 1936, с. 732). В ПСС (т. III) восстановлено название "Русские женщины", причем в комментариях к поэме Чуковский отказался от старой своей аргументации.
К собиранию материала для поэмы Некрасов вплотную приступил в конце 1860-начале 1870-х гг. Общим идеологическим источником могли послужить поэту работы Герцена (статьи "О развитии революционных идей в России", "Русский заговор 1825 г." и др.) и Огарева (предисловия к "Думам" К. Ф. Рылеева и к сборнику "Русская потаенная литература XIX века", статья "Кавказские воды" и др.), в которых давалась многосторонняя оценка восстания декабристов с точки зрения революционной демократии, соответствовавшая взглядам Некрасова. Из художественных произведений и мемуаров самих декабристов Некрасов получал конкретные представления об их жизни и мировоззрении. Поэту были доступны сочинения декабристов, издаваемые Вольной русской типографией в Лондоне, а также архивные материалы, публиковавшиеся в журналах "Русская старина" и "Русский архив". Известны были Некрасову и официальные материалы: правительственные сообщения 1825-1826 гг., напечатанные в "Русском инвалиде" и "С.-Петербургских ведомостях", книга барона М. А. Корфа "Восшествие на престол императора Николая I" (изд. 3-е. СПб. 1857), а также, по всей вероятности, и негласное предписание сибирского генерал-губернатора Лавинского иркутскому губернатору Цейдлеру. Некрасов использовал фактическую основу этих документов. Работая над "Княгиней Трубецкой" летом 1871 г. в Карабахе (как известно, к 1 июля 1871 г. Некрасов окончил поэму "Недавнее время" и тотчас начал напряженно и интенсивно писать "Княгиню Трубецкую"), поэт обобщал данные многих источников, в том числе таких, как "Записки декабриста" барона А. Е. Розена (Лейпциг, 1870) и работа С. В. Максимова "Сибирь и каторга", впервые напечатанная в 1889 г. в "Отечественных записках" (No 1-5, 8-10). И мемуары Розена, и комплект журнала за этот год хранились в библиотеке Некрасова в Карабихе . Собирание материалов для поэмы Некрасов продолжал и в период непосредственной работы над ней. Друзья и знакомые присылали ему в Карабиху вновь выходившие материалы о декабристах, декабристках и, в частности, о княгине Трубецкой. Так, в архиве села Карабихи найдено письмо неизвестного, в котором приводятся отзыв одного из французских историков о декабристках и биографические сведения о княгине Трубецкой. Автор письма обещает: "Что попадется интересного, буду сообщать Вам в деревню" (Архив села Карабихи. М., 1916, с. 235). О Е. И. Трубецкой (урожд. графине Лаваль, род. в 1801 г., ум. в 1854 г. в Сибири), последовавшей за мужем, князем С. П. Трубецким (1790-1860), полковником лейб-гвардии Преображенского полка, приговоренным за участие в заговоре к бессрочным каторжным работай, Некрасов мог прочесть в воспоминаниях ее мужа как о мужественной и сильной духом женщине. "Я благодарил бога от глубины души за то, что он милостью своею так поддержал ее и в чувствах внутренних и в наружном виде. Ничего отчаянного, убитого не было ни в лице, ни в одежде; во всем соблюдено пристойное достоинство",- писал С. П. Трубецкой, вспоминая свою встречу с женой в тюрьме (Записки декабристов, вып. 2 и 3. Лондон, 1863, с. 50). {Некоторые сведения о Трубецкой мог сообщить Некрасову ее сын И. С. Трубецкой (об их знакомстве свидетельствует письмо Некрасова к Трубецкому от 16 марта 1873 г.-- см. об этом ниже, с 578).} В наибольшей степени для "Княгини Трубецкой" Некрасов использовал "Записки декабриста" барона Розена. На фактической основе этих записок он рисует картину восстания на Сенатской площади в первой части поэмы и столкновение княгини Трубецкой с иркутским губернатором во второй ее части. Этот источник дал поэту общее представление о характерах княгини Трубецкой и губернатора Цейдлера. Художественно преображая события, он делает их драматически напряженными и динамичными, обогащает речь Трубецкой страстным гражданским пафосом, вносит идейные коррективы, соответствующие его революционно-демократическому мировоззрению и в то же время исторически оправданные. Так, например, он подчеркивает активную роль царя в расстреле восставших ("Сам царь скомандовал: Пали").
В "Княгине Трубецкой" автор передал гражданский пафос, введя в текст разнообразные элементы романтического стиля (портрет героини, сибирский пейзаж, описание тюрьмы).
Драматический колорит придает первой части и верно найденный Некрасовым композиционный прием: переплетение снов и действительности, смена светлых и мрачных картин. Романтическая природа этого художественного решения, подчеркивая лиризм повествования, "музыку чувств", одухотворенность героини, не противоречит реалистическому методу, главенствующему в декабристском цикле Некрасова. Вторая часть "Княгини Трубецкой" решена в драматургическом ключе; ее отличают идейная цельность и стилистическая выдержанность, в ней Некрасов явил себя не только поэтом, но и первоклассным драматургом.
Сюжет "Княгини М.Н.Волконской", как писал Некрасов, "вертится все там же - около Сибири". Содержание этой части поэмы "Русские женщины" во многом определил ценнейший документальный источник - мемуарные записки М.Н.Волконской (о их существовании мало кто знал, и с ними Некрасова познакомил сын декабриста - М.С.Волконский). Задача поэта как автора декабристского цикла оставалась прежней: создать лиро-эпическую поэму, в которой бы отчетливо просматривалась преемственная связь между историей и современностью.
Поэма "Русские женщины" была встречена критикой и читателями по-разному. По поводу второй части Некрасов сообщал брату: "Моя поэма "Княгиня Волконская", которую я написал летом в Карабихе имеет такой успех, какого не имело ни одно из моих прежних писаний... Литературные шавки меня щиплют, а публика читает и раскупает".
Критические отзывы сразу же напечатали журнал "Русская мысль" и газета "С.-Петербургские ведомости" (Буренин), отметившие, что "гражданские мотивы, некогда зажигавшие сердца поклонников этого самого петербургского из всех петербургских поэтов, отзвучали и не производят больше впечатления". К высказанным упрекам в "мелодраматизме" и "фальшивом гражданском эффекте" присоединился Ф.М.Достоевский ("Гражданин", 1873 г.), которому был чужд революционный пафос и "мундирность мысли".
В защиту новой поэмы Некрасова выступил Суворин ("Новое время", 1873 г.), отметивший, что за строки о народе "поэту отпустят всего ошибки и заблуждения, - кто умеет так глубоко чувствовать, тот никогда не умрет в благодарной памяти потомства". Глубокий, обстоятельный анализ поэмы "Русские женщины" был дан в статье Скабичевского ("Отечественные записки", 1877.).
КНЯГИНЯ М. Н. ВОЛКОНСКАЯ.
В начале августа 1871 г. Некрасов вернулся из Карабихи в Петербург. Осень и зиму 1871-1872 гг. он продолжал собирать материалы о декабристах для второй части поэмы "Русские женщины". Замысел "Княгини М. Н. Волконской" созрел уже в конце марта-начале апреля 1872 г. Об этом свидетельствует письмо к Н. А. Некрасову В. П. Буренина (начало апреля 1872 г.), в котором подробно говорится о теме и стиле будущей поэмы: "Я вчера все думал о Вашей поэме. На меня большое впечатление произвела тема: это Вам необыкновенно счастливая мысль задалась. По моему мнению, над этим стоит поработать и поработать "горячо". Если бы даже в общем поэма и не вышла, все-таки у Вас наверно выдадутся превосходные чисто лирические в Вашем духе места..." (ЛН, т. 51--52, с. 169--170). В этом письме Буренин указывает Некрасову на ряд источников, которыми поэт может воспользоваться. "Кстати,- пишет он,- декабрист, записка которого есть у Семевского,- Горбачевский. Познакомились ли Вы также с последним выпуском "XIX века" Бартенева? Там любопытные записки Басаргина". И. И. Горбачевский был носителем самой передовой декабристской идеологии, и его записки могли помочь поэту при обрисовке героев 14 декабря. "Записки" Н. В. Басаргина были изданы Бартеневым в 1872 г., Некрасов тотчас приобрел их и увез с собою в Карабиху. Они сохранились в библиотеке карабихского дома (см.: ЛН, т. 53-54, с. 368). Помимо подробных описаний действий тульчинской управы Союза благоденствия, а затем Южного общества, Басаргин приводит сведения о своей жене, которые Некрасов, по-видимому, мог воспринять как еще одно доказательство правильности своего замысла нарисовать декабристок как женщин, сознательно разделивших участь мужей - политических изгнанников. "Перед женитьбою моею,- пишет Н. В. Басаргин,-- я открыл будущей жене своей, что принадлежу к тайному обществу и что хотя значение мое в нем неважное, но что не менее того может и со мной последовать такое бедствия, которое ей трудно будет переносить. Она отвечала мне, что идет не за дворянина, адъютанта или будущего генерала, а за человека, избранного ее сердцем, и что в каком бы положении человек этот ни находился, в палатах или в Петербурге, при дворе или в Сибири, судьба ее будет совершенно одинакова. Этот ответ успокоил совершенно мою совесть" (Записки Н. В. Басаргина. М., 1872, с. 26-27). Основным источником поэмы "Княгиня М. Н. Волконская" были "Записки" княгини М. Н. Волконской (1805-1863), Дочери генерала Н. Н. Раевского (1771--1829), прославленного героя Отечественной войны 1812 г., жены декабриста С. Г. Волконского (1788-1865). Познакомился с ними Некрасов (см. письмо его от 9 июня 1872 г. к М. С. Волконскому) незадолго до своего отъезда в Карабиху - в апреле--мае 1872 г. М. С. Волконский в предисловии к "Запискам" своей матери рассказывает о тем, как Некрасов упросил его если не дать, то хотя бы прочесть ему "Записки", чтобы избежать в поэме искажения фактов. "Некрасов по-французски не знал,- рассказывает далее М. С. Волконский,- по крайней мере настолько, чтобы понимать текст при чтении, и я должен был читать, переводя по-русски, причем он делал заметки карандашом в принесенной им тетради. В три вечера чтение было закончено. Вспоминаю, как при этом Николай Алексеевич по несколько раз в вечер вскакивал и со словами: "Довольно, не могу" - бежал к камину, садился к нему и, схватись руками за голову, плакал, как ребенок. Тут я видел, насколько наш поэт жил нервами и какое место они должны были занимать в его творчестве" (Записки Волконской, с. XV, XVII). В конспекте заметны следы значительной творческой работы Некрасова: уточнения по ходу записи, комментирующие пометы, стихотворные наброски.
Работая над поэмой, Некрасов стремился сохранить наибольшую близость к ее основному источнику, придав повествованию форму воспоминаний. Он даже обратился к М. С. Волконскому с просьбой дать ему воспоминания повторно, на два месяца: "...в записках,- писал поэт 9 июня 1872 г.,- есть столько безыскусственной прелести, что ничего подобного не придумаешь. Но именно этой стороною их я не могу воспользоваться, потому что я записывал для себя только факты, и теперь, перечитывая мои наброски, вижу, что колорит пропал; кое-что затем припоминаю, а многое забыл. Чтоб удержать тон и манеру, мне нужно бы просто изучить записки...". Просьба Некрасова не была удовлетворена, но поэт сумел воссоздать "колорит", удержать "тон и манеру" "Записок". Они дали ему достоверный материал для социальной, бытовой и психологической характеристики эпохи. Внесенные в поэму изменения и дополнения идейно-художественного порядка имели своей целью политически емкое изображение декабрьских событий, установление преемственной связи между историей и современностью. Некрасов стремился наиболее четко определить цели восстания, подчеркнуть при обрисовке как внешнего, так и внутреннего облика декабристов их самоотверженность, более ярко показать враждебное отношение к ним Николая I и народное сочувствие "несчастным" и их женам после поражения восстания, изображая, в частности, удручающую обстановку конвоирования декабристов в Сибирь и оттеняя бедность храма, в котором княгиня Волконская молилась вместе с простым народом и т. д.
"Княгиня М. Н. Волконская" была написана в Карабихе летом 1872 г. 10 июля 1872 г. Некрасов в письме к А. Н. Еракову выражал надежду закончить новое произведение, сюжет которого "вертятся всё там же - около Сибири", недели в две, но фактически работа над поэмой была в основном завершена им к 21 июля 1872 г. (см. помету на черновой рукописи ИРЛИ). По возвращении в Петербург поэт давал поэму на прочтение М. С. Волконскому и А. С. Суворину . По их совету он устраняет ряд натуралистических подробностей. 30 октября 1872 г. М. С. Волконский писал Некрасову: "Возьмем, например, рассказ о родах. Он представлял бы еще интерес, случись всё это в Сибири, среди лишений, но здесь, среди богатства и удобств,- это только игра случая, от которого поэма ничего не выиграет; между тем рассказ о том семейном событии, подробности которого я, самый близкий ему человек, не решусь передать другому близкому мне человеку,- переходит в публику! Сделайте одолжение, выпустите его совсем, т. е. присутствие отца, разговор с матерью, появление деревенской бабки" В другом письме он давал поэту такой совет: "С благодарностью возвращаю IV главу - я позволил себе отметить несколько мест. Обратите внимание на последнюю пометку: мне кажется, что после главы, полной такого сильного поэтического настроения,- посылка в наем людей действует неприятно и охладительно. Сама же по себе подробность не интересна" . Аналогичную заметку на полях рукописи главы IV сделал А. С. Суворин рядом со строками о посылках родных: "Подробность малоинтересная и, кажется, вредящая общей нити этой главы". Некрасов учел эти замечания, так как они, по всей вероятности, совпали с его мнением. Он не включил в окончательный текст поэмы (первопечатный) стихов о родах, о посылках, об отправленном Зинаидой Волконской рояле и т. д. Все же существенное и дорогое для него Некрасов сохранил несмотря на замечания. Он не исключил, как ему советовал М. С. Волконский, строк в "Княгине Трубецкой", бичующих высший свет. Отказался он и внести изменения в эпизод встречи княгини Волконской с мужем, которая в поэме происходит не в тюрьме, как изложено в "Записках", а в шахте, заметив при этом: "Не всё ли вам равно, с кем встретилась там Княгиня: с мужем ли или с дядею Давыдовым; они оба работали под землею, а эта встреча у меня так красиво выходит!" (Записка Волконской, с. XVII).
В 1872 г. у Некрасова созрел замысел и третьей, завершающей части поэмы о декабристках. Повествование о героической поездке Трубецкой и Волконской могло послужить прологом к ней. Тема ее - страдальческая и мужественная жизнь декабристов и их жен в изгнании. Кроме Екатерины Ивановны Трубецкой и Марии Николаевны Волконской, выехали в Сибирь, чтобы разделить участь изгнанников, Александра Григорьевна Муравьева (урожд. Чернышева), Елизавета Петровна Нарышкина (урожд. Коновницына), Александра Васильевна Ентальцева (урожд. Лисовская), Наталия Дмитриевна Фонвизина (урожд. Апухтина), Александра Ивановна Давыдова (урожд. Потапова), Прасковья Егоровна Анненкова (урожд. Жанетта Поль или Полина Гебль), Анна Васильевна Розен (урожд. Малиновская), Мария Казимировна Юшневская (урожд. Круликовская), Камилла Петровна Ивашева (урожд. Ле-Дантю), Варвара Михайловна Шаховская, последовавшая за Петром Мухановым, с которым ей так и не было разрешено встретиться (почти все они упомянуты в некрасовском конспекте "Записок" М. Н. Волконской, см. подробно о каждой из них: Сергеев М. Д. Несчастью верная сестра. Иркутск, 1978). Центральной героиней будущей поэмы Некрасов хотел сделать А. Г. Муравьеву, умершую в Сибири. Поэт глубоко раздумывал над художественной формой, наиболее соответствующей его замыслу. 5 марта 1873 г. он писал А. Н. Островскому: "Скажите при случае, что Вы думаете о моей последней поэме. Следующая вещь из этого мира у меня укладывается... в драму! Боюсь и, может быть, обойду эту форму".
Март 1873 г. был, по-видимому, временем особенно активной работы Некрасова по сбору материалов для нового произведения. Через А. Н. Пыпина: он познакомился с декабристом М. А. Назимовым и несколько раз встречался с ним в узком кругу.
Набрасывая план продолжения поэмы, Некрасов опирался главным образом на "Записки" М. Н. Волконской в той их части, которая не была использована в поэме (последовательность событий и фактов: конфликт с Риком, сюжет о разбойнике Орлове, стычка с пьяным офицером и т. д.- соответствует "Запискам"). Судя по плану, Некрасов предполагал дать описание "самой жизни" декабристок в Сибири с ее постепенно оформившимися "условными рамами" и описание их переживаний, "мук нравственных"; в этом последнем смысле особенно существенным представлялся ему эпизод увоза А. Корниловича (1800--1834) "в Петербург для новых допросов".В то же время поэма о Муравьевой не должна была стать простым стихотворным переложением "Записок" М. H. Волконской. Первая и последняя главы, в которых должно было рассказываться о смерти Муравьевой, были задуманы кат; композиционное обрамление поэтического повествования. Три сюжета в плане взяты Некрасовым не из "Записок" М. Н. Волконской. Сохранились и отдельные записи поэта, связанные с продолжением поэмы. Заметки эти довольно широкого содержания, начиная с характеристик, отмечающих оригинальность личностей декабристов и разнообразие видов их новой деятельности, и кончая сценами соприкосновения их с уголовным миром и забавными историями. Знаменательна для Некрасова мысль изобразить встречу "возвращающегося декабриста" с "новым ссыльным". Поэта продолжала волновать проблема преемственности поколений революционеров - возвращенных декабристов и деятелей освободительного движения 1870-х гг., затронутая им еще в "Дедушке" (1870).
Первая поэма Некрасова о декабристках "Княгиня Трубецкая", появившаяся в апреле 1872 г., привлекла к себе широкое общественное внимание; вокруг нее сразу же возникла борьба мнений. В связи с выходом в свет в январе 1873 г. "Княгини М. Н. Волконской" позиции критиков окончательно определились. "Русские женщины" вызвали недовольство в аристократических кругах. Сестра М. Н. Волконской С. Н. Раевская собиралась писать резко враждебную статью для газеты Краевского "Голос". Статья эта не была написана, но о характере возражений С. Н. Раевской можно судить по одному из ее частных писем. "Рассказ, который он (Некрасов) вкладывает в уста моей сестры,- писала С. Н. Раевская,- был бы вполне уместен в устах какой-нибудь мужички. В нем нет ни благородства, ни знания той роли, которую он заставляет ее играть".
Но в противовес враждебным голосам звучат, хотя и сдерживаемые цензурой, голоса прогрессивно настроенных читателей и критиков, протестующих против ложного толкования поэмы, умаления ее исторического и литературного значения. Статья Скабичевского о "Русских женщинах" является одной из лучших его статей. В ней нашли отражение взгляды на поэму передовых революционных кругов, к которым в эти годы был близок Скабичевский. За последние десять лет, по мнению Скабичевского, не было ни одного произведения, которое бы произвело на публику более сильное впечатление, чем "Русские женщины" Некрасова. Он высказывает затем верное соображение о том, что причина такой актуальности образов некрасовских героинь кроется в том, что поэт старался отобразить основные, лучшие черты декабристок, оставляя в тени второстепенные и слабые; "...было бы величайшею художественной ошибкою,- пишет критик,- и чистейшим абсурдом в виде сентиментально-экзальтированных, безумно-расточительных и детски-непрактичных барынь изобразить вдруг доблестных жен декабристов".
Поможем написать любую работу на аналогичную тему