Личностные различия в чувствах

Индивиды значительно различаются потому, насколько они способны исполнять межличностные роли, и у каждого выработан свой характерный способ включаться в сеть межличностных отношений. Одни любят людей, находят удовольствие в общении с ними и вполне искренне вступают в совместное предприятие. Другие вносят свою долю с оглядкой: они прилагают усилия лишь тогда, когда и партнеры выполняют свои обязанности. Третьи исполняют свой долг только в том случае, если кто-нибудь наблюдает за ними или когда ясно, что это способствует их прямой выгоде. Они считают, что только тупые и глупые люди могут с энтузиазмом работать ради кого-то другого. Наконец, есть и такие, кто вообще не способен справляться ни с какими обязанностями.

Конфликты того или иного рода неизбежны в жизни любого человека, и каждый вырабатывает характерный способ обращения с противником. Одни откровенны; они прямо заявляют о своих требованиях и, если необходимо, вступают в физическую борьбу. Другие любой ценой избегают разрыва, сосредотачиваясь на закулисном маневрировании.

Поскольку чувства - это то, что значит один индивид для другого, каждое из них по определению индивидуально. Но чувства данного человека к нескольким различным лицам могут иметь много общего, придавая его отношению к людям в целом определенный стиль. В самом деле, некоторые, по-видимому, не способны испытывать определенных чувств. Например, поскольку дружба требует довериться без всяких гарантий и человек остается открытым для возможной эксплуатации, некоторые предпочитают совсем не вступать в такие взаимоотношения. Иные не способны участвовать в дизъюнктивных взаимоотношениях. Если на них нападают, они «подставляют другую щеку» и терпеливо ожидают, пока их мучители не придут в чувства.

Сверх того, есть люди, которые не способны понять определенных чувств со стороны других. Даже когда они наблюдают соответствующие поступки, они не могут поверить, что другие действительно так ориентированы.

Чувства – это ориентации, основанные на персонификациях, которые конструируются главным образом путем приписывания мотивов. Приписать мотив – это значит сделать заключение о внутренних переживаниях другого человека. Мы можем только предполагать, что другие достаточно похожи на нас самих, и попытаться понять их поведение, проецируя на них собственные переживания. Но человек не может проецировать переживания, которых он никогда не испытывал. Если он никогда не испытывал чувства личной безопасности, может ли он реально понять доверчивые поступки другого? Скорее он будет выискивать какие-то скрытые мотивы. И напротив, тем, кто уверен, что все люди в основном «хорошие», очень трудно понять поступки человека, который в войне со всем миром. Это показывает, что тип межличностных отношений, в которые может быть вовлечен данный индивид, определяется его личностью.

Индивидуальные особенности в способности исполнять межличностные роли основывается также на различиях в эмпатии – способности сочувственно идентифицировать себя с другими людьми. Для некоторых людей характерно сохранять социальную дистанцию; они всегда кажутся холодными и рациональными. Другие очень непосредственно воспринимают окружающих, спонтанно реагируя на их затруднения и радости. Попытка построить шкалу для измерения эмпатии была предпринята Даймонд.

Существует немало спекуляций относительно основ дружбы; были проведены некоторые исследования о формировании клик, но полученные до сих пор данные не убедительны. Было показано, например, что развитие общих интересов, особенно выходящих за пределы необходимого взаимодействия облегчает установление дружественных связей. Но может быть предложена другая иная гипотеза: формирование любой частной сети межличностных взаимоотношений, а также ее устойчивость зависят от того, насколько включенные в нее личности в каком-то отношении взаимно дополняют друг друга. Два агрессивных и властолюбивых человека вряд ли будут испытывать взаимную привязанность: каждый нуждается в своей собственной группе зависимых последователей. Иногда такие люди оказываются связанными конвенциальными нормами – когда они устанавливают modus vivendi, но продолжают конкурировать друг с другом. Взаимоотношения дизъюнктивны, и это с самого начала ограничивает благоприятные возможности. Когда же снисходительная персона становиться объектом героепочитания со стороны тех, кто послушен и зависим, устанавливаются весьма удовлетворительные отношения. Иногда люди составляют самые невероятные комбинации и отчаянно цепляются один за другого. Чувствительный, но не очень проницательный человек может посвятить всего себя объекту любви, который не очень то респонсивен – как в случае привязанности родителей к ребенку, хозяина к собаке или служащего психиатрической больницы к пациенту – кататонику.

Некоторые чувства, подобные воображаемой рыцарской любви к кинозвездам, односторонне. Их структура развивается в организации, где мечтатель может контролировать все условия действия. Человек создает такие объекты любви, соединял воедино все желаемые качества, в том числе и взаимность. Эти идеализированные персонификации иногда становятся объектом самой сильной неэгоистической привязанности. Организованные таким образом чувства могут быть впоследствии перенесены на реальные человеческие существа – часто к их ужасу, ибо реальные люди не могут жить в соответствии с экспектациями, вызванными расстроенным воображением. Это неизбежно приводит к разочарованию. Некоторые люди, по-видимому, всю жизнь ищут идеального партнера для брака, соответствующего созданным в мечтах персонификациям.

Наблюдения этого рода привели Винча к созданию теории выбора супругов с точки зрения «дополняющих потребности»  («complementary needs»). Он полагал, что хотя область выбора партнера для брака ограничена конвенциальными барьерами и обычно партнеры принадлежат к одной и той же культуре, но внутри этой области каждый человек стремится к тем, чьи личностные черты облегчают консуммацию импульсов, присущих ему как уникальной личности. Винч интересовался, конечно, только обществами, в которых молодые люди сами себе избирают супругов. В предварительном исследовании 25 супружеских пар он обнаружил значительное подтверждение своей теории. Действительно, ему удалось выделить  четыре часто повторяющиеся комбинации:

а) семьи, имеющие сходство с конвенциальными взаимоотношениями матери и сына, где сильная и способная женщина заботиться о муже, который нуждается в ком-то, на кого можно опереться;

б) семьи, где сильный, способный муж опекает пассивную и уступчивую жену, во многом похожую на маленькую куклу, которая нуждается в том, чтобы ее нянчили;

в) семьи, имеющие сходство с конвенциальными взаимоотношениями хозяина и служанки, в которых снисходительный муж обслуживается способной женой;

г) семьи, в которых деятельная женщина господствует над запуганным и разочарованным мужем.

Степень корреляции, обнаруженная статистическим анализом, достаточна, хотя и не высока; в этом нет ничего удивительного, поскольку при выборе супруга принимаются в расчет многие другие соображения. Возможно, что результаты были бы более удовлетворительными, если бы Винч сосредоточил внимание на браках, которые сохраняются, в отличие от тех, которые распадались.

Итак, чувства создающие какие-то частные сети межличностных отношений, могут быть односторонними, двухсторонними или взаимными. В большинстве случаев чувства двухсторонни; каждая сторона подходит к другой несколько по иному. Например, в какой-нибудь семье мать может быть альтруистически ориентирована по отношению к своему мужу и детям; напротив ее муж испытывает собственнические чувства по отношению к дочерям и не любит своего сына, относясь к нему как к сопернику, конкурирующему с ним за внимание жены. Одна из их дочерей может любить свою сестру, которая, однако, будет относиться к ней с презрением. Мальчик может подходить к сестрам как к полезным орудиям для достижения его целей, относиться к матери с глубоким чувством и смотреть на отца как на героя, который время от времени бывает суровым и неприятным. Это не такая уже и необычная картина. Продолжительность таких связей зависит, по-видимому, от механизмов, обеспечивающих какого-то рода взаимное удовлетворение для тех, кто вовлечен в данную сеть отношений.