Соотношения и взаимное влияние духовных и душевных переживаний при аффективных психозах.

Анализ различных взаимоотношении духовных и душевных переживании можно рассмотреть на примере сравнительно простых и очень распространенных аффективных психозов, при которых первичными являются сдвиги в аффективных, витальных,  биологических слоях психики со сменой периодов упадка, подавленности, депрессии и периодов подъема,  экзальтации, так называемого маниакального состояния. Причем периоду депрессии соответствует замедление, заторможенность мыслей и действии по темпу и мрачная окраска содержания мышления (идеи самоуничижения исключительной греховности, преступности, безнадежности, уныния, духовной гибели и самоубийства). Периоду экзальтации, маниакального состояния соответствует быстрый темп движений, гиперактивность, обилие мыслей и отвлекаемость, скачка идей, переоценка своих возможностей, достигающая степени идей величия, могущества и т. д.  Эти периодические смены фаз депрессии и подъема настроения, так называемые циркулярные психозы, в легких амбулаторных случаях носят название циклотимии, часть не диагностируются и проходят, как периоды особой продуктивности в работе, солнечного настроения, живости и остроумия в обыденной жизни, или наоборот, как периоды меланхолии, мрачного настроения, медлительности в мыслях и действиях. В более тяжелых случаях приводят к неожиданному для окружающих самоубийству, осложняются бредовыми идеями преследования, воздействия, состояниями ступора, неподвижности и тогда дают основание для диагноза атипичного циркулярного психоза и циклофрении в одних психиатрических школах или для диагноза циркулярной и периодической шизофрении в других школах.

Возникают они у лиц особого психопатического склада, или на почве органической неполноценности мозга или в результате шизофрении, протекающей во время первых приступов по типу аффективных психозов.

Типичные простые, неосложненные аффективные психозы, чаще развиваются у лиц мягких, общительных, эмоционально теплых синтонных, (т. е. гармоничных по своему складу), а по господствующему настроению относятся к конституционально депрессивным, склонным к пониженному настроению, чувству собственной малоценности, недооценивающих себя в духовной области, склонных к повышенному чувству «греховности», к слезам и печали о своих ошибках, к сомнениям в возможности прощения и редко их посещающему чувству радости прощения при покаянии.

Другие, наоборот обладают повышенным фоном настроения: это гипертимики, они оптимисты, самоуверенные, деятельные, часто гиперактивные,  но поверхностные, легкомысленные люди. Чувство покаяния и плача о грехах им не дано от природы. Если первых надо призывать к радости прощения, то вторым надо прививать чувство совести, самоконтроля, греха и покаяния.

Третьи из предрасположенных к аффективным психозам живут под флагом постоянной смены периодов депрессии, экзальтации и периодов ровного среднего настроения или даже депрессии (циклотимики).

 Рассмотрим круг относящихся к этим заболеваниям проблем на примере болезни Н. В. Гоголя , который умер в 1852 г, когда еще циркулярный психоз не был описан.

Его болезнь в то время не была правильно распознана, врачи ее неправильно лечили, духовный его руководитель неправильно оценивал состояние больного, хотя он за 12 лет перенес 9 аффективных приступов болезни, которые усложнялись от приступа к приступу, принимали атипичную форму благодаря включению бредовых и кататонических (ступорозных) симптомов (заторможенности). И больной умер от тяжелого истощения с нарушением обмена веществ, бредом греховности, самоуничижения, а на высоте приступа с упорным отказом от пищи, полной двигательной и мыслительной заторможенности и мутизмом (10 дней не говорил ни слова). Сожжение 2-го тома "Мертвых душ" было также совершено во время приступа депрессии с болезненным сознанием своей виновности и греховности своего творчества.

По своему характеру Н. В. Гоголь  был, конечно, не синтонным человеком. Биографы говорят о странной смеси упрямства, дерзкой самонадеянности и самого униженного смирения при склонности к ипохондрическим переживаниям и странным выходкам еще во время учебы в лицее. Нозологическая трактовка болезни Гоголя до сих пор остается предметом дискуссии (маниакально-депрессивный психоз или приступообразная шизофрения, на первых этапах протекающая в форме аффективных приступов).

Гоголь страдал аффективно-бредовым психозом с приступообразным циркулярным течением. Он знал о своей ставшей обыкновенной периодической болезни и боролся с ней с помощью друзей и духовника о. Матфея. В религиозных переживаниях Гоголя были, особенно в первых приступах и даже до 1848 г., элементы борьбы с болезнью, сопротивления, с призывом о помощи к друзьям и Богу, суевериями, пустыми приметами и малодушными предчувствиями. В дальнейших приступах и особенно в последнем было уже полное господство бреда греховности, самоуничижения, потери веры в возможность прощения, т. е. все то, что западными психологами религии расценивается как ложная мистика, продиктованная болезнью.

Отсутствие истории болезни, описания состояний больного между приступами и, наконец, недоступность для изучения творчества Гоголя  в последние 10 лет его жизни не оставляет места для дискуссии о нозологическом диагнозе (циркулярный психоз атипичный или рецидивирующая, циркулярная шизофрения). В пользу последнего диагноза говорит отсутствие подлинных светлых промежутков, после частных, почти ежегодных приступов, изменения личности и творчества, утраты творческой свободы и того легкого жизнерадостного искрящегося весельем и юмором гения, которым Гоголь владел до начала болезни.

Биографы  Гоголя  пишут о том, что у него в ходе болезни нарастали изменения личности, выходящие за рамки только ослабления и одряхления, которые наблюдаются у больных циркулярным психозом в более пожилом возрасте.

Духовник Гоголя   не понимал, что имеет дело далеко не с обычным покаянием, печалью о грехах здорового человека, которая в общей диалектике здорового покаяния заканчивается радостью прощения и возвращением в дом Отца. У Гоголя  была депрессия витальная, от природных биологических процессов, т.е. печаль не та, которая от Бога, и которая производит неизменное покаяние к спасению, а печаль мирская, которая производит смерть. По-этому, вместо ободрения и призыва к самопроверке, вместо разъяснения больному, что он впал в болезнь, которая имеет естественное биологическое происхождение, что эту болезнь надо принять и с терпением нести, как человек переносит тиф и воспаление легких или туберкулез, духовник советовал бросить все и идти в монастырь, а во время последнего приступа привел Гоголя   в ужас угрозами загробной кары.

Болезнь и смерть Гоголя  типичный случай, когда врачи еще не умели распознавать это заболевание, которое еще не было описано в медицинской литературе, а духовник тоже не знал биологических законов развития этого заболевания, толковал его односторонне, духовно-мистически, а не в аспекте широкого горизонта человеческой личности, единства в ней биологического, психологического и духовного в их сложных взаимоотношениях.

Таковы результаты недостаточной компетентности врачебного и духовного диагноза, которые в наше время уже непростительны: избежать их в таких случаях можно только объединенными усилиями врача и духовника, верующий больной нуждается в помощи их обоих.

Врач-психиатр может лечить больного в периоды острых психозов, помочь сделать приступы болезни и припадки боле редкими и по возможности предупредить их рецидивы. Роль духовника особенно важна для этих больных в периоды между припадками, когда они осознают мучительные противоречия полярных состояний подъема и упадка, озарения и дикого гнева, просветления и помрачения сознания, полярных состояний благостного доброжелательства к миру и людям, и мрачного озлобления, раздражения, подозрительности и морализующих поучений.

Депрессия обрекает больного на сознание безнадежности, уныния, преувеличенного чувства (стыда?) за свои грехи, с мыслями о самоубийстве. Раскрывая больному болезненное, «природное» происхождение этих мыслей, духовник помогает  врачу, вооружает больного на борьбу с этими мыслями и намерениями, раскрывает их греховный характер, напоминать, что верующий человек не может подчиняться унынию и, тем более, думать о самоубийстве.

Также и больным в противоположном маниакальном состоянии, с переоценкой своих возможностей, с солнечным, безоблачным настроением, с наплывом горделивых идей и реформаторских, паранойяльных, бредовых планов помогает сохранять самокритику, призывает к смирению и раскаянию в своих безрассудных поступках во время болезни. Восстановление критики к болезни будет симптомом выздоровления и психического, и духовного.

 Пока у больного сохраняется критическое отношение к себе и болезни, можно говорить о духовном здоровье даже при наличии душевной болезни.

При этих условиях болезнь душевная, даже и врываясь в область духовных переживаний, может сохранить больного от ложной нездоровой мистики, от бреда.

Очень показательно в этом вопросе творчество и жизнь Ф.М.Достоевского . Видимо этот вопрос о сохранении духовного ядра личности в болезни и критического к ней отношения Ф. М. Достоевскому представлялся столь важным, что он в поисках образа положительного героя, с целью «воскресить и восстановить человека», остановился на человеке больном. Именно потому творчество Достоевского и обладает такой силой психотерапевтического воздействия на больных и духовно возрождающего влияния на всех людей.