ИСТОРИЯ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В США

В США гражданское право на протяжении всей его истории; по существу, складывается из отдельных важных правовых институтов — право корпораций, договорное право, собственность и т. д.

Регулирование гражданско-правовых отношений в основном входит в компетенцию отдельных штатов, в некоторых из которых, как было сказано выше, приняты гражданские кодексы (Калифорния, Монтана и др.). Федеральное законодательство даже в XX в. лишь частично затрагивало гражданско-правовые отношения в общем контексте возросшего федерального регулирования экономики.

Большие изменения в истории гражданского права США претерпело правовое положение лиц как физических, так и, особенно, юридических.

На юридический статус физических лиц значительное влияние долгое время оказывало законодательство, касающееся правового положения темнокожего населения, именуемого в Конституции 1787 г. “прочими лицами”. До гражданской войны негры-рабы вообще не обладали правосубъектностью.

Во второй половине XIX в. — первой половине XX в. формальное освобождение негров и предоставление им прав гражданства еще не означало ликвидации их дискриминационного статуса (в том числе в сфере имущественного оборота). Известное решение Верховного суда конца XIX в., поддержавшего систему сегрегации белых и черных на основе доктрины “раздельных, но равных прав”, вело к открытому ущемлению гражданской правосубъектности негров.

Только во второй половине XX в. благодаря серии решений Верховного суда США, пересмотревшего свою былую позицию, а затем и некоторым законам Конгресса о гражданских правах (60—70-е гг.) в американском обществе проблема установления равенства темнокожих американцев и реализации ими гражданских (в том числе имущественных) прав в основном была решена.

В середине XX в. были смягчены также ограничения, которые не давали в полной мере “равной защиты законов” (XIV поправка к Конституции), в том числе в гражданском обороте для замужних женщин, иммигрантов. Был понижен также возраст, с достижением которого связывалось приобретение полной гражданской правоспособности и дееспособности.

Но наиболее существенные экономические и социальные последствия были связаны с развитием правового статуса юридического лица. В США, как и в Англии, нет особой общетеоретической конструкции “юридическое лицо” и в качестве такового выступает корпорация. Предпринимательские корпорации в США по сути дела являются аналогом акционерного общества.

Сама юридическая техника конструирования корпорации с некоторыми модификациями позаимствована правовой системой США из английского общего права.

С самого начала законодательное регулирование деятельности корпораций в США было достаточно либеральным и ограничивалось лишь тем, что штаты и в редчайших случаях федерация издавали акты, предусматривающие общие условия организации и деятельности корпоративных объединений.

Любая группа лиц-учредителей, формально согласных с этими условиями, после подачи ими соответствующего заявления регистрировалась в специальном реестре. Она получала права так называемой инкорпорированной корпорации в явочном порядке.

Верховный суд США еще в 1819 г. сформулировал некоторые важнейшие принципы, определившие правовое положение корпорации: “Корпорация является искусственным созданием, невидимым, неосязаемым, существующим только в предположении права, она владеет только теми свойствами, которые или ясно предоставляет ей создающий ее устав или которые свойственны самому ее существованию”.

После окончания гражданской войны и последовавшего за ней промышленного бума суды в своих решениях неоднократно заявляли, что корпоративная хартия (устав) является договором между штатами и соответствующим юридическим лицом, а поэтому не может изменяться властями штата ни под предлогом реализации полицейской власти, ни со ссылкой на право устанавливать налоги.

В XX в. предпринимательские корпорации в силу процесса обобществления производства, концентрации и централизации капитала заняли господствующие позиции практически во всех отраслях американской экономики. Так, в последней четверти XX в. в США насчитывалось свыше 2 млн. предпринимательских корпораций (акционерных обществ).

С конца XIX в. и особенно в XX в. значительное развитие получило само корпоративное (акционерное) право США. Правовое положение предпринимательских корпораций устанавливалось и устанавливается главным образом законодательством отдельных штатов.

Федеральные власти воздействуют на предпринимательскую деятельность корпораций главным образом косвенно (антитрестовское законодательство, налоговое законодательство, законы о выпуске и о контроле за обращением ценных бумаг и т. д.).

Немаловажную роль в становлении и развитии корпоративного права сыграло судебное прецедентное право. Но затем, особенно в XX в., решающую роль в развитии корпоративного права стало играть законодательство отдельных штатов.

В настоящее время в каждом из штатов действуют свои собственные законы о корпорациях как общего характера, так и относящиеся непосредственно к предпринимательским корпорациям.

В XX в. Ассоциация американских адвокатов подготовила Примерный закон о предпринимательских корпорациях, который не являлся юридическим актом, но получил, тем не менее, широкое признание деловых кругов США. По его образцу были составлены законы о корпорациях в 35 штатах.

Среди законов отдельных штатов, принятых в последние десятилетия, по своему содержанию и юридической форме особо выделяются Общий закон о корпорациях штата Делавэр 1967 г., Закон о предпринимательских корпорациях штата Нью-Йорк 1963 г., Общий закон о корпорациях штата Калифорния 1977 г.

Стремясь привлечь большие капиталы, отдельные штаты нередко просто соревнуются в выработке законодательства, создающего благоприятные условия для регистрации и полной свободы деятельности корпораций (юридических лиц). В конце XIX в. среди таких штатов на первое место выходит штат Нью-Джерси, где были инкорпорированы наиболее крупные акционерные общества США того времени.

Во второй половине XX в. на первое место среди штатов, имеющих либеральное законодательство о корпорациях, выходит штат Делавэр. Из 500 корпораций-гигантов США 200 инкорпорированы в этом штате.

Удобным, а поэтому привлекательным для корпораций в законодательстве Делавэра является то, что оно предусматривает широкие возможности для распределения прибылей и выплаты дивидендов.

Большая свобода деятельности директоров, предоставленная законодательством Делавэра, сопровождается минимальным государственным контролем со стороны властей штата.

Законодательство о корпорациях в США создало благоприятные условия для инициативных и имеющих необходимые капиталы предпринимателей. При заранее предполагаемых размерах возможного финансового риска они получили стимул искать наиболее выгодные сферы бизнеса. Такое законодательство благоприятствовало организаторам корпораций (в некоторых штатах допускаются корпорации, состоящие из одного лица) в достижении большого производственного и финансового успеха, установлении контроля за целыми отраслями экономики.

В XX в. законодательство штатов о предпринимательских корпорациях предусмотрело достаточно гибкие формы выпуска ценных бумаг, что позволяло руководителям компаний контролировать весь акционерный капитал при обладании сравнительно небольшой частью акций.

Именно к этому вела и демократизация акционерного капитала, при которой ценные бумаги корпораций распространялись среди относительно широкого круга лиц. Но множество мелких держателей таких бумаг реально не имели никакого отношения к контролю за финансами и деловыми операциями корпораций.

Регламентируя внутренние отношения, складывающиеся в предпринимательских корпорациях, законодательство штатов, как правило, расширяло полномочия правления (директоров), тем самым ограничивая права общего собрания акционеров. Практически правление во все большей степени стало подменять собой общее собрание.

Характерным для законодательства о корпорациях последних десятилетий является то, что, предоставляя директорам реальный контроль над деятельностью корпораций, оно предусматривает передачу повседневного управления их делами в руки наемных и профессионально подготовленных управляющих — менеджеров. Эти новые формы управления предпринимательскими корпорациями, рассматриваемые в США как “корпоративная революция”, предполагают разделение в корпорациях функций собственника и функций оперативного руководства текущими делами.

Первая функция осуществляется акционерами, прежде всего держателями контрольного пакета акций. Вторая функция связывается со специалистами в области управления и производства (“технократами”). Они наделяются правом принятия самостоятельных решений, в основе которых лежат не только личные интересы в размерах непосредственных доходов акционерного общества. Менеджеры, будучи специалистами по маркетингу, осуществляют планирование дальнейшего развития хозяйственной деятельности корпораций с учетом рыночной конъюнктуры, производственных мощностей, требований законодательства и т. д.

Роль и значение менеджеров в управлении корпоративной деятельностью, повышении эффективности производства и его способности оперативно вбирать в себя достижения научно-технического прогресса, использовать передовые информационные и иные технологии в последние десятилетия быстро подрастают.

Само законодательство о корпорациях последних десятилетий, отражая реальные тенденции развития современного американского делового общества, существенно расширило права органов текущего или производственного управления.

Создание системы менеджеров не ущемляет интересов собственников, держателей ценных бумаг корпораций, которые осуществляют реальный контроль за управлением через правления и советы директоров.

В XX в. американское законодательство штатов и на федеральном уровне создало благоприятные условия для организации суперобъединений (холдинговые компании и тресты), участниками которых являются не только отдельные предприниматели, но и целые предпринимательские корпорации.

В 1956 г. Конгресс принял закон, который определил банковскую холдинговую компанию, способную голосовать 25% обладающих правом голоса акций двух или более банков.

С развитием корпоративной формы предпринимательства в США существенные изменения происходили и в праве собственности. Мелкие и средние фирмы, которые до окончания гражданской войны играли решающую роль в экономике США, олицетворяли собой ту стадию развития капитализма, для которой характерна прежде всего индивидуальная частная собственность.

Быстрое индустриальное развитие США во второй половине XIX в. и в XX в. не означало исчезновения малого бизнеса, который и сейчас играет немаловажную роль как в экономике страны, так и в повседневной жизни американцев. Но само развитие современного капитализма привело к утверждению и доминированию ассоциированной корпоративной формы собственности. Эта форма собственности тесно связана не только с частным, но и с общественным интересом.

На первых порах истории американского общества для защиты прав индивидуальных собственников и собственнических интересов предпринимательских корпораций использовались законодательства штатов и традиционные формы исков по общему праву. Но с началом промышленного бума и с утверждением политики экономического либерализма возникла необходимость и в конституционных средствах защиты собственнических прав.

Поскольку сам текст Конституции 1787 г. не предусматривал специальных механизмов защиты частной собственности, Верховный суд США постепенно распространил на индивидуальную и корпоративную собственность V и XIV поправки к Конституции. Эти поправки в общей форме устанавливали, что ни одно лицо не должно лишаться жизни, свободы либо собственности “без должной правовой процедуры” (due process of law).

Так, в 1879 г. при рассмотрении судебного дела, связанного с применением V поправки, суд заявил, что федерации, “равно как и штатам... запрещено лишать лицо или корпорацию собственности без должной правовой процедуры”. В 1889 г. суд уже прямо указал, что корпорация является “лицом” в том смысле, в каком данный термин использован в XIV поправке, а поэтому она не может быть лишена собственности без “должной правовой процедуры”.

Таким образом, положение V и XIV поправок к Конституции, имевших первоначально чисто процессуальный смысл, приобрело в конституционном и в гражданском праве материально-правовой характер. Оно превратилось в важное средство защиты права собственности (доктрина “материальной должной процедуры”). Суть этой доктрины состояла в том, чтобы защитить права частных собственников от чрезмерных обременений со стороны государственных властей (федерации и штатов). В одном из судебных дел конца XIX в., где речь шла о праве штата регулировать железнодорожные тарифы, Верховный суд усмотрел ущемление собственнических интересов железнодорожных компаний. Суд, в частности, заявил, что имеющееся у штатов “право регулировать не означает права на разрушение собственности”, а поэтому прямое законодательное вмешательство “равносильно изъятию частной собственности на общественные цели без справедливой компенсации и без должной правовой процедуры”.

В последней четверти XIX в. в условиях бурного промышленного роста с установлением сложных отношений в предпринимательском мире новую жизнь получил институт треста (доверительной собственности).

После создания в 1879 г. “Стандард ойл” и его головокружительных успехов движение за создание трестов охватило все основные отрасли производства США (табачное, сахарное и т. д.). Именно в форме треста к концу XIX — началу XX в. утвердились многие из крупнейших монополий США.

В связи с приобретением трестами огромной рыночной власти сам термин “трест” стал синонимом монополии, однако он имел и специальный, более узкий правовой смысл, почерпнутый из английской конструкции доверительной собственности.

В это время правовая форма доверительной собственности использовалась для создания объединения нескольких корпораций (суперобъединений), по которому входящие в него фирмы передавали все свои ценные бумаги с правом голоса специальным доверенным лицам. Скамья доверенных лиц становилась высшим органом управления для всех фирм. Акционеры вошедших в трест корпораций вместо старых акций получали в определенной пропорции сертификаты треста.

Обмен акций на сертификаты позволял организаторам треста контролировать все фирмы, вошедшие в трест, вырабатывать единую производственную и рыночную политику, устанавливать монопольные цены и вести более жесткую войну против конкурентов, оставшихся вне трестовского объединения.

Хотя данная правовая интерпретация доверительной собственности в 1911 г. была признана по делу “Стандард ойл” как незаконная и нарушающая антитрестовский акт Шермана, сам институт треста получил широкое распространение в американской экономике, в частности при создании сложных банковских объединений.

Корпоративная революция XX в., в основе которой лежат научно-техническая и информационная революции, привела не только к изменению соотношения индивидуальной и ассоциированной частной собственности, она вызвала саму модификацию частной собственности, диффузию ее, более тесную связь с общественным интересом. Дальнейшее обобществление производства и труда придали частной собственности все более ярко выраженный общественный характер.

Наибольшее развитие среди других гражданско-правовых институтов США в XIX — XX вв. получило договорное право. Именно этот институт, а не право собственности, по сути дела стал стержнем всей правовой системы американского общества, основанного на свободе рыночных отношений и конкуренции.

Возросшая роль договора стала особенно очевидной после гражданской войны в период стремительного промышленного развития США и формирования динамичной рыночной системы. Совершенствованию договорного права способствовала политика экономического либерализма, при которой сложилась почти неограниченная свобода заключения самых различных соглашений, имеющих юридическую силу. В свою очередь свобода договора была в принципе не связанной собственническими интересами и открывала путь для индивидуальной и корпоративной предпринимательской деятельности.

К концу XIX в. в полной мере сформировалась характерная для договорного права США конструкция встречного удовлетворения, основанная на обещании совершить ожидаемые действия. При таком широком понимании договора рыночные отношения получили свое юридическое выражение именно в договорном праве и в основанном на договоре правопорядке.

Значительную роль в становлении и развитии договорного права сыграли в это время суды, в особенности доктрины Верховного суда США. Во второй половине XIX в., когда договорные отношения получили широкое распространение, свобода договора в доктрине Верховного суда была поднята до конституционного уровня. Так, в одном из своих дел Суд прямо указал, что XIV поправка к Конституции включает право граждан заключать договоры.

До конца XIX в. договорные отношения закреплялись прежде всего в прецедентном праве. В XX в. на первый план выступает законодательство штатов. В целом в XIX в. договорное право было переработано в двух направлениях: введение письменной формы для некоторых наиболее важных видов договоров и “понимание передачи договорных прав в качестве разновидности прав собственности”.

В использовании письменного документа, придающего соглашению юридическую силу, стороны и суды во многом опирались на статуты об обманных действиях, которые восходили к английскому средневековому законодательству.

Разработка общего иска “о принятом на себя” с начала XVII в. имела своим результатом то, что неформальные договоры стали в основном обеспечиваться исковой защитой. В отличие от формальных договоров (например, договоры за печатью) неформальные договоры нередко заключались устно.

Поскольку в таких делах американские суды сталкивались с некоторыми сложными проблемами, развитие договорного права шло здесь в направлении признания обязательности письменной формы договора. Практически все штаты приняли по подобию Статута об обманных действиях Англии свои собственные законы. Большая часть этих законов содержала требование использования письменной формы (особенно при заключении договора на сумму более 500 долл.).

Эти положения о недопущении обманных действий при заключении договоров купли-продажи позднее получили свое выражение и в Единообразном торговом кодексе США.

В XX веке под влиянием различных научных, технических, экономических, международно-правовых и иных факторов институт договора претерпел существенные изменения. Значительно усложняются договорные отношения, в том числе под влиянием роста государственного вмешательства в рыночные отношения.

Появляются и получают правовое закрепление многочисленные новые виды договоров (договор лизинга, сочетающего в себе аренду и продажу товара, договоры о передаче разного рода научно-технической информации, обладающей коммерческой ценностью, — ноу-хау и т. д.).

Дифференцируются и приобретают новые формы и традиционные договоры гражданского и торгового права, как, например, купля-продажа, получающая особую юридическую регламентацию в случаях продажи в кредит и с рассрочкой платежа, аукционов, публичных торгов и т.п.

Значительная роль в этом принадлежит ЕТК. Он кодифицировал многие важные сферы торгового права, которые ранее регулировались отдельными унифицированными законами.

Развивается и система способов обеспечения исполнения договорных обязательств. В законодательстве этот процесс получил полное воплощение в тексте ЕТК. Специальный раздел этого Кодекса, посвященный обеспечению сделок, содержал понятие “обеспечительного интереса”. В ЕТК под таким интересом понимался интерес в движимом или недвижимом имуществе, обеспечивающий оплату или исполнение обязательства.

В обстановке усиливающейся рыночной конкуренции, приобретающей нередко жесткий характер под влиянием крупного капитала, явное неравенство сторон в договоре обусловливается не только диспропорциями в их экономической силе. Такое неравенство юридически подкрепляется договорными формами, получившими признание в судебной практике, а в ряде случаев санкционированными самим законодательством.

В XX веке в США, как и во многих других странах Запада, были узаконены (с некоторыми антитрестовскими оговорками и изъятиями) отдельные виды картельных соглашений, ограничивающих договорную свободу их участников, которые лишаются права вести дела с третьими лицами без согласия организаторов картели.

Договорная свобода мелких и средних контрагентов-бизнесменов ограничивается также посредством распространившихся в предпринимательской практике “договоров присоединения”.

Крупные компании нередко сами определяют условия заключения ими договоров, фиксируя их в заранее разработанном тексте, который и предлагают всем контрагентам, проявляющим желание вступить с ними в договорные отношения. Последние не могут повлиять на содержание таких договоров, а потому они вынуждены или отказаться от них, или принять их в заранее подготовленном виде.

В области договоров присоединения четко прослеживается общая тенденция гражданского права США — расширить права судов в толковании договора вплоть до изменения или даже исключения из него условий, которые, по мнению суда, являются неразумными.

“Если суд, — гласит ст.2-302 Единообразного торгового кодекса США, — найдет, что договор или какая-то его часть с точки зрения права были неоправданны в момент его заключения, суд может отказать в принудительном исполнении по этому договору, или он может признать юридическую силу за частью договора без неоправданного условия, или ограничить применение любого такого условия так, чтобы избежать неоправданных последствий”.

Большое распространение получают сделки, заключаемые в связи с реализацией государственных заказов (военных и других), приобретающие, по сути дела, императивный характер, поскольку одной из сторон в них выступают правительственные органы. В таких сделках, получивших название публичных контрактов, равенство сторон является относительным, так как правительственный орган в определенных случаях может своим распоряжением менять договорные условия или даже их прекращать.

Особое значение для договорных отношений имеют в США нормы антитрестовского законодательства, содержащиеся прежде всего в Законе Шермана 1890 г., в Законе Клейтона 1914 г. и в Законе о Федеральной торговой комиссии, принятом в том же году.

Антитрестовское законодательство ограничивает или даже запрещает некоторые виды договоров, если они приводят к уничтожению или существенному нарушению рыночной конкуренции. Например, согласно Закону Клейтона объявлялась неправомерной дискриминация в ценах, запрещались “связывающие” и “исключительные” контракты, если в результате их исполнения произойдет существенное ослабление конкуренции или обнаружится тенденция к созданию монополий.

Антитрестовский Закон Робинсона-Патмена 1936 г. запрещал контракты, предусматривающие поддержание единой схемы цен, а также продажу товаров по демпинговым (неразумно низким) ценам с целью уничтожения не столько конкуренции, сколько самих конкурентов.

Закон Шермана запретил также любые соглашения или сговоры физических или юридических лиц, их объединения, особенно в форме треста, если такие договорные и внедоговорные (индивидуальные) действия ведут к существенному ограничению междуштатной торговли или торговли с иностранными государствами.

К антитрестовскому праву непосредственно примыкает и законодательство о защите прав потребителей. Собственно говоря, отдельные нормы, направленные на защиту прав потребителей, содержались еще в Законе о Федеральной торговой комиссии 1914 г. На эту Комиссию среди прочих обязанностей, в том числе наряду с ведением антитрестовских дел, возлагалась также функция по поддержанию определенного “качества” конкуренции и борьба с “нечестными” методами конкуренции. Так, комиссия проводила расследования по выявлению ложной рекламы, фальсификации товара, продажи товаров без должной маркировки и т. д., поскольку данная практика угрожала самим принципам конкурентной борьбы, а также и непосредственно конечным потребителям товара.

Деятельность комиссии показала, что недобросовестная конкуренция является достаточно широко распространенным и опасным для общества явлением, которое требует более радикальных и всеобъемлющих законодательных мер.

Первые специализированные законы по борьбе с ложной рекламой и продажей некачественных продуктов появились уже в 50-х гг. Они были связаны главным образом с фальсифицированной рекламой и со сбытом опасных для здоровья косметических средств и медикаментов.

В 60—70-х гг. в США развернулось широкое движение потребителей, требовавших законодательного запрещения ложной рекламы и продажи некачественных товаров. На федеральном уровне, а также на уровне штатов были приняты общие законы о защите прав потребителей, которые впоследствии пополнялись новыми специальными положениями. Эти законы затрагивали интересы широких кругов населения, являющихся повседневными и массовыми потребителями товаров и услуг. За ними было закреплено право на необходимую и достоверную информацию о приобретаемом товаре, а также законодательные гарантии его надлежащего качества.

Одновременно эти законы затронули интересы и могущественных фирм, стремящихся с помощью слишком энергичной и не всегда добросовестной рекламы вытеснить с рынка определенных товаров своих конкурентов и получить монопольное признание у потребителей.

С законодательством, регулирующим предпринимательскую деятельность, тесно связано и право окружающей среды, экологическое право. Последнее представляет собой сравнительно новое явление в правовой системе США, и его появление связано прежде всего с быстрым ростом вторжения промышленного производства в окружающую природу.

Первые попытки охраны природных ресурсов относятся к концу XIX в. Так, Закон 1891 г. о лесных резерватах явился началом в политике закрепления “общественных земель” в качестве федеральной собственности. Эти земли не подлежали продаже или передаче в собственность частным лицам. На них постепенно создавалась система национальных лесов и парков, заповедников диких животных. Первый в истории США федеральный национальный парк Иеллоустоун был создан на основании актов Конгресса еще в 1872 г.

Уже в XX в. берет свое начало политика охраны среды обитания животных. В 1903 г. был организован первый заповедник диких животных на острове Пеликан во Флориде. Позднее последовал целый ряд законов Конгресса по заповедникам (в 1918, 1958, 1966 гг.). Последний из этих законов, по существу, заложил основы национальной системы заповедников диких животных.

Примерно в это же время получает развитие и другое направление природоохранного законодательства, а именно: обеспечение хозяйственного использования природных ресурсов. Особенно остро эта проблема встала в 70-е гг. в связи с энергетическим кризисом, временным сокращением импорта нефти и возрождением “грязной” угольной промышленности.

В середине 70-х гг. были приняты законы Конгресса, имевшие целью ослабление негативных экологических последствий производственной деятельности. В 40—50-х гг. было принято специальное законодательство, направленное на обеспечение безопасности атомной энергетики. В 1982 г. был принят новый, более развернутый закон о ликвидации отходов ядерного производства. Таким образом, получила развитие еще одна сфера экологического права, связанная с удалением вредных отходов, с предупреждением загрязнения окружающей среды.

В индустриальном обществе США эта проблема становилась общественно значимой и весьма острой. Федеральный конгресс в 1965 г. принял Закон об удалении твердых отходов, впервые признавший эту проблему как национальную.

Была принята также целая серия законов, начиная с 1924 г., о загрязнении нефтью, запретивших сбросы нефтяных отходов в прибрежные воды. В 1990 г. новый Закон о загрязнении нефтью установил порядок определения и взыскания компенсации за ущерб, вызванный нефтяными разливами. С 1955 г. была принята также целая серия законов о контроле за загрязнением воздуха. В настоящее время эти акты получили название “Закон о чистом воздухе”.

Уже в 60-х гг. стало очевидным, что решение сложных экологических задач требует комплексного подхода, а следовательно, консолидации и модернизации всего природо-охранительного права. В 1969 г. Конгресс США принял Закон о национальной политике в области охраны окружающей среды, а в 1970 г. — Закон об улучшении качества окружающей среды. Эти новейшие законодательные акты сделали экологическую политику США более эффективной, тем более, что в их текст в последующем вносились дополнения (о контроле над вредными шумами, о контроле за чистотой воздуха и т. д.).

Большую роль сыграло специальное Агентство по охране окружающей среды, которое получило право издавать предписания, устанавливающие стандарты качества воды, атмосферного воздуха и т. д. Важное значение имело установление обязательной предварительной экологической экспертизы. Это требование укрепило механизмы реализации всего законодательства, поскольку был установлен принципиально новый порядок в принятии административных решений, составной частью которого стал учет не только экономических факторов, но и всех возможных вредных экологических последствий.

Как видим, экологическое право установило механизмы, препятствующие потребительскому и чисто конъюнктурному подходу к природным ресурсам и к окружающей среде.

Особое место среди гражданско-правовых институтов занимает брачно-семейное право. Исторически это право относится к компетенции штатов; федеральное право в вопросы семейно-брачных отношений практически не вмешивается.

Таким образом, источником семейного права является законодательство штатов, которое отличается большим разнообразием подходов к различным сторонам семейных и наследственных отношений.

В некоторых штатах в сфере семейного права сохранили свое значение прецеденты общего права. В истории США встречались прямые ссылки судей, рассматривающих семейные споры, на прецеденты не только американских, но и английских судов. Так, в 1820 г. американский суд столкнулся с вопросом о том, обладает ли жена после смерти мужа правом на получение долга по закладной. Спор был решен на основе достаточно старого английского прецедента (Christis Hospital v. Budgin 1712 г.). Со ссылкой на этот прецедент американский суд подтвердил такое право жены.

Большой разнобой в семейном праве разных штатов, постоянно возникающие на этой почве правовые конфликты послужили причиной того, что национальная конференция уполномоченных подготовила, а в 1970 г. рекомендовала штатам принять Единообразный закон о браке и разводе.

Однако уже сложившиеся традиции в брачно-семейном праве, отсутствие единства подходов в законодательстве разных штатов стали причиной того, что подавляющее большинство штатов этот закон не восприняли.

Законодательство разных штатов закрепило их различные подходы уже в самой процедуре регистрации брака. В целом можно выделить два основных подхода к регистрации брака: это гражданское и церковное бракосочетание. Правда, в большинстве случаев для церковного брака необходима предварительная лицензия от соответствующих муниципальных органов.

В некоторых штатах возможно судебное признание в качестве юридического факта и фактически сложившихся брачных отношений, с вытекающими отсюда последствиями (прежде всего для признания детей). Но в принципе законодательство отдельных штатов допускается установление отцовства и для детей, родившихся вне брака.

Что касается разводов, то поводы для него и сами процедуры отличаются еще большим разнообразием, чем регистрация брака. В некоторых штатах на пути к разводу устанавливаются достаточно жесткие преграды, например, требуется доказать в ходе судебной процедуры вину одного из супругов, в том числе нанесение побоев, или грубое обращение, или супружескую неверность и т. д. Регистрации развода в отдельных штатах предшествует раздельное проживание супругов в течение установленного срока (обычно полугода). В то же время некоторые штаты не устанавливают серьезных препятствий для развода: достаточно обоюдного согласия супругов или одной лишь констатации непоправимого распада семьи. Среди штатов, законодательство которых в отношении развода является либеральным, особенно выделяется Невада, куда, как правило, и обращаются супруги, стремящиеся к скорейшему оформлению развода.

Законодательство штатов не совпадает и в вопросах имущественных взаимоотношений супругов, хотя в принципе по сравнению с XIX в. имущественные права женщин существенно расширились. Наиболее распространенным является режим раздельной собственности супругов, но в отдельных штатах допускается режим общности имущества.

Исторически в разных штатах сложился и неодинаковый порядок наследования. Повсеместно признается наследование не только по закону, но и по завещанию. Пропорции между этими двумя наследственными массами во многих случаях различны. Порядок наследования, как правило, существенно различается в зависимости от размера наследства. При наследовании небольшого по размерам имущества требуется лишь выполнение обычных формальностей. Когда речь идет о крупных состояниях, то формальности становятся более сложными, а главное — законодательство предусматривает особый судебный контроль на период открытия наследства.

Для управления наследуемым имуществом назначаются особые лица, выступающие в качестве исполнителей завещания. В их функции входят не только выполнение воли завещателя, но и соблюдение интересов законных наследников и кредиторов.

Развитие трудового законодательства в XIX—XX вв. В силу определенных исторических условий формирования рабочей силы в США в XIX в. организация профсоюзов и трудовое право прошли в своем становлении длительный и трудный путь.

Многие положения английского общего права были в условиях США использованы для создания преград организованному рабочему движению. Еще в 1806 г. в связи с забастовкой сапожников в Филадельфии суд использовал доктрину общего права о “преступном сговоре”, которую применил к объединению рабочих, ставивших своей целью повышение зарплаты. По существу, в XIX в. на основе этой доктрины в судебной практике США выработалось представление о незаконности профессиональных союзов рабочих и организованных забастовок. Этому способствовала и доктрина экономического либерализма, согласно которой нормальным условием развития капитализма являлись индивидуальные трудовые соглашения рабочих и предпринимателей.

В США рабочим приходилось бороться за свои права на объединение. В 1842 г. суд в Массачусетсе был вынужден признать, что законность “союза определяется средствами, которые он применяет”. Это решение постепенно привело к отказу в судах США от презумпции виновности и незаконности профсоюза. Однако судебные преследования профсоюзов продолжались, но уже с упором на их “незаконные” методы борьбы с предпринимателями, а соглашения рабочих о стачке и других совместных действиях по-прежнему рассматривались как преступный “сговор”.

После Гражданской войны в США в некоторых штатах (Миннесота, Пенсильвания) появились специальные законы, устанавливающие тюремное заключение и штрафы за подстрекательство к забастовке, за умышленные помехи в работе железных дорог, т. е. за организацию стачек железнодорожников, и т.п.

Американские предприниматели широко использовали для борьбы с организованным рабочим движением “свободу договора”, т. е. договорные методы давления на рабочих. Так, в конце XIX— начале XX в. широкое распространение получили договоры “желтой собаки”, согласно которым рабочий, поступая на работу, заранее отказывался от права присоединения к профсоюзу и от участия в забастовках.

В случае нарушения этих условий рабочего увольняли. Такая “договорная” практика была столь откровенно антирабочей, что Конгресс вынужден был запретить ее особым законом, но Верховный суд США признал этот закон неконституционным, как недопустимое вмешательство в отношения собственности.

С вступлением США в эпоху индустриально развитого общества для нейтрализации организованного рабочего движения предприниматели стали использовать и такие специфические средства, как судебные приказы (injunctions) и антитрестовское законодательство.

В случае забастовки предприниматели обращались в суд с утверждением, что бастующие рабочие своими действиями могут принести собственности “непоправимый вред”, и с просьбой выдать судебный приказ, запрещающий забастовку. Суды, как правило, выдавали такие приказы, и организаторы забастовки, если они не соблюдали запрет, привлекались к уголовной ответственности за “неуважение к суду”. Так, в 1895 г. была подавлена одна из крупнейших в истории США забастовка железнодорожников, а ее руководитель — видный деятель рабочего движения США Е. Дебс был приговорен к тюремному заключению за отказ подчиниться судебному приказу.

Образец юридической казуистики представляли собой решения американских судов, усмотревших в забастовках и иных приемах согласованной профсоюзной борьбы нарушение антитрестовского закона Шермана. Суды произвольно приравнивали профсоюзы к “монополиям”, а их деятельность — к “сговорам с целью ограничить торговлю”. За первые 7 лет действия закона Шермана федеральные суды 12 раз признавали виновными рабочие организации и только один раз нарушение закона было обнаружено в действиях предпринимателей. По антитрестовским процессам “виновные” профсоюзы присуждались к возмещению в тройном размере убытков, которые хозяева понесли в результате действий профсоюза.

В США во второй половине XIX — начале XX в. под давлением общественного мнения были приняты ограниченные по сравнению с Западной Европой законы о детском и женском труде. Такие законы были приняты легислатурами отдельных штатов, но попытки их осуществления натолкнулись на сопротивление федеральных судов. Верховный суд признавал такие законы неконституционными как противоречащие XIV поправке к Конституции.

Суд заявил, что законодательное ограничение продолжительности рабочего дня лишает работника конституционного права на более продолжительный рабочий день. Так, с помощью юридической казуистики и пользуясь неоднородностью рабочего класса и расколом рабочего движения, Верховный суд США в течение длительного времени блокировал принятие законов о труде и иных социальных законов, которые в США отставали даже от соответствующего законодательства некоторых латиноамериканских стран.

Договорные отношения рабочих и предпринимателей в США принимали искаженные формы также благодаря законодательству, устанавливающему расовую сегрегацию и дискриминацию в области труда и условий жизни негритянского населения. Верховный суд своей печально знаменитой доктриной “раздельных, но равных прав”, а также другими доктринами поддержал законодательство и фактическую практику в отдельных (особенно южных) штатах, направленные на установление более тяжелых условий труда и низкой заработной платы для темнокожих американцев по сравнению с белым населением.

Качественные изменения в трудовом праве США стали происходить лишь с 30-х гг. XX в, в результате активизации федеральной политики в сфере трудовых отношений, построенной на принципе социального мира и создания справедливых условий труда.

К числу важнейших федеральных законов о труде, принятых за этот период, относятся уже рассмотренные выше законы Вагнера 1935 г., Закон Тафта-Хартли 1947 г., Закон Блэка-Коннери 1938 г., Закон Лэндграма-Гриффина 1959 г. и некоторые другие законы общего характера. Вместе с тем, важную роль в развитии трудового и социального законодательства сыграли и такие специализированные законы, как Закон против судебных приказов, касающихся профсоюзов, 1932 г. (Закон Норриса-Ла Гардии), Закон о равной оплате труда мужчин и женщин 1963 г., Закон о гражданских правах 1964 г. (титул 7), Закон о дискриминации в трудовых отношениях по возрасту 1967 г., Закон о правах инвалидов 1990 г.

Перечисленные выше законы, являющиеся основой федерального трудового и социального законодательства, регламентируют, прежде всего, коллективные трудовые отношения, т. е. отношения между предпринимателями и профсоюзами. Они определяют правовое положение профсоюзов, коллективных договоров, регулируют забастовки, пикеты, регламентируют заработную плату, продолжительность рабочего дня, особенности труда отдельных категорий государственных служащих, содержат нормы, касающиеся охраны труда, особенности норм труда женщин, подростков, молодежи.

Как известно, Конституция США, согласно Х поправке, предоставила штатам полномочия создавать свои законы о труде. С 30-х гг. законодательная деятельность штатов в этой области, как и федерации, заметно активизируется.

Законы штатов о труде, как правило, совпадают по содержанию с федеральными трудовыми законами. В некоторых штатах, например, изданы “малые законы” Тафта-Хартли, Лэндграма-Гриффина и т. д.

В большинстве штатов законы устанавливают уровень заработной платы, продолжительность рабочего времени. В отдельных штатах существуют нормы, отсутствующие в федеральном законодательстве (например, о продолжительности обеденных перерывов).

Однако, как правило, законы штатов о труде касаются меньшего круга вопросов, чем федеральное законодательство, а в некоторых штатах свое регулирование трудовых отношений вообще отсутствует: используется федеральное законодательство.

Трудовое законодательство, как федерации, так и штатов, определяет лишь общие направления и правила борьбы за установление условий труда. Сами эти условия и нормы труда регулируются в коллективных договорах. Таким образом, коллективные договоры занимают исключительно важное место в трудовом праве и в самой профсоюзной практике.

Важнейшей частью трудового права являются такие нормы общего права, которые складываются из судебных решений, в особенности из решений Верховного суда, определяющих положение профсоюзов, коллективных договоров, забастовок.

Реализация трудового законодательства обеспечивается специальными административными органами, возможность существования которых предусматривается законами. Таковы, например, Национальное управление по трудовым отношениям, созданное и усовершенствованное в соответствии с законами Вагнера и Тафта-Хартли; Управление по заработной плате и рабочему времени; Национальное управление по вопросам посредничества и др.

В компетенцию этих органов входит толкование соответствующих законов, рассмотрение трудовых споров. Обязательную силу их решениям придает суд.