Творчество А.Р.Лурии

Свою школу создал и другой соратник Выготского Александр Романович Лурия (1902-1977).

Учась в 1918 г. в Казанском университете, где тогда, по словам Лурии царил хаос в преподавании, Лурия задумал написать книгу о психологических аспектах происходящих событий общественной жизни. В поисках ответов на интересовавшие его вопросы Лурия знакомится с современной ему психологией, вступает даже в личную переписку с Фрейдом. Затем, привлеченный замыслами объективного исследования психики у Бехтерева, он едет в Петроград для встречи с Бехтеревым. Затем он был приглашен Челпановым в Психологический институт, а дальше – знакомство с Выготским, Леонтьевым. И, наконец, его знаменитая экспедиция в Узбекистан, где Лурия проводит свои замечательные исследования мышления у народов, живущих в разных исторических условиях.

Раньше казалось совершенно естественным, что при решении задачи следующего типа: «Хлопок растет там, где жарко и сухо. В Англии холодно и сыро. Может ли там расти хлопок или нет?» – человек может дать только один очевидный ответ: нет. Но это очевидно только для европейски образованных людей, владеющих правилами логического вывода. У неграмотных узбекских крестьян логика подчиняется совсем другим законам, определяемым их конкретным практическим опытом. Житель кишлака отвечает: «Я был только в Кашгаре. Ничего больше не знаю». «Но на основании того, что я сказал, может ли хлопок там расти?». «Если земля хорошая, хлопок будет там расти, но если там сыро и земля плохая, он расти не будет. Если там похоже на Кашгар, он там тоже будет расти. Конечно, если почва там рыхлая, он тоже будет там расти».

Т.о., для данного крестьянина решение силлогизма совершенно не очевидно. На основании этих результатов Лурия приходит к выводу о том, что определяющим фактором, влияющим на формирование сознания, является культура, изменяющаяся в процессе развития общества. Именно эти исследования в советской психологии породили традицию межкультурных сравнений в американской психологии.

Выготский самым пристальным образом следил за всеми отчетами, которые Лурия присылал ему в своих письмах, и восторженно оценивал получаемые результаты. «Дорогой А.Р. Светлее и радостнее дня я не запомню в последнее время. Это буквально как ключом отпертые замки ряда психологических проблем. Таково мое впечатление. Наш новый путь завоеван тобой не в идее только, а на деле – в эксперименте. Экспериментально доказано (на фактическом материале, более богатом, чем у Леви Брюля) филогенетическое наличие пласта комплексного мышления и зависимой от него иной структуры всех основных систем психики всех главнейших видов деятельности и самого сознания»

Но тогда всемирная известность, о возможности которой говорил Выготский, не пришла к Лурии. Его и Выготского стали обвинять чуть ли не во вредительстве, расизме и т. п. Лурии пришлось уйти даже из Института психологии. Всемирную славу принесли Лурии его работы по изучению влияния аффективных реакций человека на стрессовые ситуации. Эти экспериментальные исследования проводились с помощью оригинальной методики, которая позволила зафиксировать возникновение эмоциональных состояний в динамике речевых и двигательных процессов человека даже в тех случаях, когда он пытался скрыть испытываемое им эмоциональное напряжение. Данная методика использовалась в криминалистике при изучении психологии подозреваемых лиц, а в дальнейшем получила широкое распространение на Западе (прежде всего в США) под названием «детектор лжи».

Наряду с общей психологией Лурия занимался детской, в частности соотношением между наследственностью и средой. Большую известность в этом плане приобрели его исследования близнецовой пары, в которых сравнивались психические функции близнецов, либо подергавшихся, либо не подвергавшихся целенаправленному развитию этих функций. Опыты показали, что генетическая обусловленность существенно сказывается на элементарных процессах, тогда как высшие функции в большей степени зависят от условий воспитания.

Затем он работал в Харькове, но уже над другой проблематикой. Речь идет о концепции системной динамической локализации психических функций в  мозговых  структурах. Эти исследования стали первыми кирпичиками новой науки – нейропсихологии.

Существуют так называемые «проекционные зоны» коры головного мозга, за которыми довольно жестко закреплены определенные функции. Проекционные зоны коры головного мозга составляют лишь очень небольшую часть всех функциональных систем мозговой коры. Поражение той или иной проекционной зоны ведет к необратимому выпадению определенной, четко ограниченной функции (например, функции зрения, кожной чувствительности); обычно эта функция после разрушения соответствующего участка коры уже не восстанавливается.

Эти первичные образования мозговой коры входят как обязательные компоненты в построение сложных функциональных систем, роль которых заключается, прежде всего, в интеграции процессов, происходящих в первичных зонах.

Исследования показали, что выпавшее звено функциональной системы может быть заменено другим звеном (зрительная функция опознания предметов заменяется ощупыванием). Значит, чем более сложна психическая функция, тем более «широко» локализована она в структурах мозга. К тому же нет жесткой привязки данной сложной функции к раз и навсегда заданным элементам функциональной системы: отдельные элементы этой системы могут (конечно, до известных пределов) заменять друг друга (больной с парезом руки может относительно легко переключиться на выполнение действия другой рукой, больной с частичным выпадением поля зрения начинает пользоваться оставшимся полем зрения). Кроме того, обнаружился  еще такой интересный факт: при определенных мозговых поражениях больной не может произнести слово «нет». Однако в состоянии аффекта по поводу своих неудач вдруг произносит: «Нет, доктор, не могу я сказать «нет»!»

Особенно четко эта закономерность прослеживается в онтогенезе. Мозговая организация, допустим, речи у взрослого человека (правши) существенно отличается от таковой у детей 5-6 лет, не владеющих еще грамотой. Если у взрослого поражение «речевых зон» левого полушария вызывает соответствующие выпадения тех или иных речевых функций, то у ребенка то же не ведет к подобным расстройствам, поскольку в построении речи принимают участи как левое, так и правое полушария мозга.

Это обусловлено прижизненным характером формирования высших психических функций, изменением их структуры на разных возрастных ступенях и соответственно, изменением их мозговой локализации. В итоговой работе «Основы нейропсихологии» (1973) Лурия изложил свою теорию, согласно которой мозг состоит из трех основных функциональных блоков (энергетического блока, блока приема и переработки информации и блока программирования и контроля произвольных психических актов).

Лурия делает вывод, что при изучении проблемы «психика и мозг» следует идти от психики к мозгу, а не наоборот. Т.е. мозговые структуры развиваются путем включения их в соответствующие системы психических функций. Например, лобные доли мозга, которые отвечают за произвольность высших психических функций. При их поражении расстраиваются не отдельные действия, а программируемость и целесообразность поведения в целом. Известно, что развитие произвольного поведения у человека происходит постепенно благодаря совместной деятельности со взрослым. Так вот: лобный мозг благодаря включению его в соответствующие системы психических функций развивается в онтогенезе и окончательно формируется только к 12-14 годам.

В этом смысле интересны слова Леонтьева, произнесенные им в рамках «домашней научной дискуссии», которая не предназначалась для печати и была опубликована лишь спустя годы: «Движение, формирование, развитие идет сверху вниз: от высших образований – к физиологии. Невозможно движение восхождения от мозга к неким процессикам, от процессиков к более сложным образованиям и, наконец, к сложению жизни. Нет, от жизни к мозгу, а никогда – от мозга к жизни. Это движение двухнаправленное, но центральным, главным является движение сверху. Этот тезис и есть реализация мысли о включенности всей психической жизни в социальную».