Научные и методологические предпосылки категориального обоснования гендера.

За свою многовековую историю земляне научились преодолевать многочисленные барьеры между людьми, в разной интерпретации, воздвигаемые то ли богом, то ли природой, то ли исторической необходимостью, то ли волей самих людей. Говоря о доминирующих тенденциях в мире, можно сказать, что человечество в основном преодолело такие барьеры как рабство, крепостничество, расизм, фашизм, тоталитарные формы социализма и т.п. Если же начать приводить примеры вопиющего неравенства мужчин и женщин в сфере экономики, политики, культуры, то причины такого неравенства будут объясняться чаще всего природным различием мужчин и женщин. Под "природным" при этом понимается нечто врождённое и неизменное. Если "природу" изменить нельзя, то ничего не возможно изменить и в существующем положении с подчинённым положением женщины.

Феминистки должны были поставить под сомнение историческую и культурную неизменность в положении мужчин и женщин, проблематизировать "природное предназначение" мужчины и женщины. И они это сделали, разведя понятия биологического пола и социальнокультурного пола, введя для обозначения последнего термин "гендер".

Термин "гендер" первоначально принадлежал только лингвистике. В англо-русском словаре В.Мюллера "гендер" имеет два значения: первое для обозначения грамматического рода, второе для обозначения пола в его шутливом смысле. Впервые термин "гендер" в его новом, не грамматическом смысле, использовал психолог Роберт Столлер в 1968 году. Он сделал это для различения "маскулинности" (мужественности) и "фемининности" (женственности) как социокультурных характеристик "мужского" и "женского". "Мужское" и "женское" при этом выступили биологической базой природного различения мужчин и женщин.

То, что понятие гендера переосмыслил и ввёл в научный оборот психолог, отнюдь не случайно. Уже в известной книге Отто Вейнингера "Пол и характер", увидевшей свет в 1903 году, автору открылось "главное - бисексуальность каждого человеческого существа, наличность в нём в разных пропорциях и мужских, и женских черт характера", что "поставило Вейнингера в ряд виднейших исследователей человеческой природы".11 Непрямая зависимость мужских или женских черт характера от биологического пола уже выводила исследователей на размышления о "природе" маскулинности (мужественности) и фемининности (женственности).

Психология, история, социология, этнография были первыми дисциплинами, подготовившими обоснование категории гендера как междисциплинарного понятия, сделали его респектабельным в системе научного знания. В начале это происходило через выявление, выражаясь словами Томаса Куна, автора "Структуры научных революций" (1962), аномалий - фактов, которые не могли быть объяснены научным сообществом средствами разделяемой ими системы знания (парадигмы). Если мужские и женские способы поведения и самореализации предопределены природой, то почему в разные исторические эпохи, в разных социумах и культурах мужские и женские стереотипы часто не совпадают? Так, Маргарет Мид, американский антрополог, в 1931-1933 годах на основании сравнительного изучения трёх племён Новой Гвинеи (арапеши, мундугуморы и тчамбули) пришла к выводу, что модели поведения мужчин и женщин в этих трёх племенах существенно различаются, и, таким образом, нельзя говорить о природной заданности, а лишь о культурной детерминированности мужских и женских поведенческих стереотипов.12 Нетрадиционное распределение мужских и женских ролей было выявлено и в культурах североамериканских индейцев, что позволило говорить об обществах с нетрадиционной системой гендерных ролей.13

Традиционный анализ истории, который отражает главным образом "историю мужчин", поскольку изучает общественную и политическую сферы, действующими лицами которых являются в первую очередь и главным образом мужчины, вряд ли мог изменить оценку роли мужчин и женщин в истории. На рубеже 20-30-х гг. 20 столетия возникает историческое направление под названием "Новой исторической науки" (La Nouvelle Histoire) или Школа "Анналов".14 Её основатели (Люсьен Февр и Марк Блок) и видные представители (Фернан Бродель, Жорж Дюби, Эммануюль Леруа Ладюри, Жак Ле Гофф) не просто сместили акценты исторического исследования, но в корне изменили подходы к ней. Они попытались взглянуть и увидеть историю в целом, без разделения на историю экономики и историю культуры, историю религии и историю повседневной жизни и т.п. Школа "Анналов" сделала предметом своего интереса не только идеологические и политические, находящие "на виду" явления и процессы, но и часто скрытые от общественного (и теперь уже исторического) обозрения "структуры повседневности" (Ф. Бродель), где протекает приватная жизнь людей, и в которой протекает жизнь большинства женщин. Смещение интереса историков с изучения идеологических построений на историю ментальностей, мировидений, несло потенциальный заряд для включения истории женщин в исторический канон.

Концептуализации понятия гендера способствовала и общеметодологическая атмосфера второй половины 20 столетия. Если классическое понимание науки и научной рациональности (способов достижения научного результата - знания, истины) исходило из убеждения, что научное, непредвзятое сознание должно и способно адекватно постичь предмет познания, прежде всего объективные законы природы или общества, действующие динамически или статистически, то неклассическое понимание научной рациональности включило в анализ и рассмотрение помимо объекта познания ещё и средств познания. В неклассическом проекте научного познания (в частности, применительно к физике) "речь идёт о реализации возможности (...) некоторого совместного рассмотрения, с одной стороны, объективных физических процессов, с другой стороны, внешнего им ряда сознательных действий и состояний, т.е. такого рассмотрения, чтобы изображение первых допускало бы (...) рождение и существование таких состояний жизни и сознания (...), в которых их же удаётся описать и которые в то же время являются элементом истории определённого рода существ, называемых "людьми" или "человечеством".15 Таким образом, объект рассмотрения и анализа предполагается познавать во взаимодействии с "состояниями жизни и сознания" субъекта познания, в контексте истории.

Постнеклассическое понимание научной рациональности сделало ещё больший акцент на субъективной стороне познавательного процесса, признав разнообразие субъектов познания и их ценностных ориентаций, роль исторического и социального контекста, в котором эти субъекты действуют. "Постнеклассическая наука расширяет роль рефлексии над деятельностью, в рамках которой изучаются объекты. Она учитывает соотнесённость характеристик получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с её ценностно-целевыми структурами".16

Известную роль в становлении постнеклассического типа рациональности сыграли идеи постструктурализма и постмодернизма. Таким образом, была подготовлена методологическая база для признания особого видения науки и научного исследования, субъектом которого выступает не универсальный "объективный" (в истории это, как правило, был мужчина) субъект, а гендерно обозначенный субъект - мужчина или женщина.

Неклассический и постклассический типы рациональности сделали возможным и законным изучение повседневности17 не как "низшей реальности", изучением которой можно пренебречь (такое мнение разделяли марксизм, фрейдизм, структурный функционализм), а как необходимое условие формирования и функционирования субъекта, которым невозможно пренебречь. Процесс познания стал включать признание множественности, плюрализма опыта, социальных практик, в том числе языковых. Социальный исследователь потерял статус универсальности "со взглядом ниоткуда", выражаясь словами американской феминистки Сьюзан Бордо, а стал выступать лишь как участник социальной жизни (и познания) наравне с "другими".18

Можно многое добавить о вкладе отдельных философских направлений, школ и мыслителей 20 столетия в разработку основ методологии теоретического феминизма и гендерных исследований. Об этом уже много написано, в том числе и в отечественной литературе.19

Хотелось бы отметить удачность выбора термина "гендер" для введения в научный дискурс понятия, способного подорвать веками устоявшиеся представления о механизмах воспроизводства полового неравенства, о механизмах реализации власти, о поло-ролевой структуре общества, главными чертами которого являлись патриархатность и гетеросексуальность.20 Уже грамматическое понятие гендера указывает на историчность, контекстуальность и конвенциональность его значения. Одно и то же понятие в разных языках может быть разного рода. Возьмём примеры из немецкого языка и сравним их с русским языком: der Vogel - птица;der Kamm - расческа; der Rasenmaeher - газонокосилка; die Schere - ножницы; der Winter - зима; der Sommer - лето; das Brett - доска; das Heft - тетрадь; die See - море; die Nase - нос). Одно и тоже имя в разные эпохи может быть разного рода (Инна, Римма когда-то были римскими мужскими именами). Одно и то же понятие в зависимости от контекста можно отнести к разным грамматическим родам. Например, можно сказать, что этот мужчина (он, мужской грамматический пол) - творение бога ("творение" вне контекста - среднего рода) и умница (вне контекста это слово женского рода). Кроме того, языковая норма может позволять употребление одного и того же слова в разных родах, как, например, слова "кофе".