Скифы. Проблема происхождения, расселения. Общие черты скифской материальной и духовной культуры.

Европейские письменные источники связывали скифов с Западным Кавказом и юго-восточной частью Черного моря. Места их обитания более приближены к Северо-Западному Кавказу. Возможно, в связи с Кавказом упоминает о скифах Софокл, а итинерарий пути к царским скифам у Геродота фиксирует пребывание скифов на Северном Кавказе. Полагают, что появление киммерийцев и скифов на Северном Кавказе отражено в местной топонимике и гидронимике, а также в осетинском Нартовском эпосе. Однако не все приводимые примеры убедительны. Предполагавшееся отождествление киммерийцев или скифов с гелонами, первоначально размещавшимися на Кавказе, а также гипотеза о киммерийском или савроматском происхождение кадусиев и гелов не представляются достаточно аргументированными. Сведений о расположении скифов и савроматов в Центральном Предкавказье нет, что не удивительно, т.к. данные территории долгое время оставались недоступными для иноземцев.

Впервые в ассирийских источниках «скифы Ишпакая» появляются в 679/678 г. до н.э. Царство скифов («страна Ишкуза»), упомянутое в сер. VII в. до н.э. в запросе царя Асархаддона к оракулу бога Шамаша по поводу сватовства к его дочери скифского царя Партатуа, исследователи также обычно локализуют к югу от Главного Кавказского хребта. Некоторые ученые предлагали помещать «царство Ишкуза» в степях Прикубанья и Северного Кавказа. Однако собственно ассирийский источник такой локализации не дает. Отмечают и определенные несоответствия с приведенными северокавказскими скифскими материалами.

По Геродоту, скифы устремились через Кавказ, преследуя киммерийцев, и их поход представлен единовременным актом. Но другие авторы сообщают о нескольких походах скифов, которые периодически возвращались к себе на родину. По ассирийским источникам, отмечается и значительный хронологический разрыв между появлением киммерийцев и скифов. Подтверждением участия в походах северокавказских скифов, использовавших различные транскавказские проходы, археологи справедливо считают находки переднеазиатского импорта в скифских погребениях региона. На какое-то время скифам даже удалось установить свое господство над Азией. Основываясь на одном из сообщений Геродота, исследователи обычно относят окончание скифских походов к 585 г. до н.э.

 Наиболее интересным свидетельством, связываемым исследователями с историей скифов на Северном Кавказе, остается рассказ, приписываемый Леонти Мровели. Автор этого средневекового произведения повествует о вторжении на Кавказ «хазаров». Объединившиеся кавказские народы перешли через Кавказ, покорили Хазарети, воздвигнув на его подступах города, и удалились. Тогда «хазары» избрали себе царя, прошли через Дербентский проход и разгромили владения Армении и «Севера», но не смогли взять часть владений Картли. Освоив пути через Дербентский и Дарьяльский проходы, «хазары» часто нападали и сделали кавказцев своими данниками. Часть страны Кавкасоса и пленников из Армении и Картли «хазарский царь» отдал своему сыну Уобосу, потомками которого являются овсы. В армянском переводе («История Врац»), в целом, сохраняются приведенные сведения. Рассказ Леонти Мровели использовал в своей работе Вахушти Багратиони, внесший некоторые коррективы. Сведения Леонти Мровели о нашествии «хазаров» сопоставимы с нахскими сказаниями о борьбе местных героев с нарт-орстхойцами, которые в абхазских сказаниях об Абрскиле заменяются голубоглазыми и светловолосыми людьми.

Учитывая неоднозначность образа «хазаров» грузинского источника, многие современные исследователи считают свидетельство Леонти Мровели отражением реальных закавказских походов скифов. Первоначальное столкновение «хазар» с племенами леков и кавкасиан указывает на ограничение экспансии пришельцев территорией Северного Кавказа и на участие в противостоянии с пришельцами различных местных народов. Сведения о войне кавказцев с «хазарами» и возведении ими городов на рубежах Хазарии сопоставимы с археологически фиксируемыми следами столкновений скифов с автохтонами и стремлением последних укрепить свои поселения. Эпизод об избрании «хазарами» царя может быть связан с появлением титула царя по отношению к скифским вождям в Передней Азии. Обращалось внимание на тот факт, что если первоначально скифы упоминаются там под руководством некоего Ишпакая, то спустя некоторое время, они уже возглавляются царями Партатуа и Мадием. Не исключается возможность, что в ассирийских источниках зафиксировано появление двух разных волн скифов, что соотносится с двумя волнами «хазар» на Кавказе, когда именно со второй волной было связано появление института царя у вторгавшихся.

 Именно на втором этапе начинаются массированные вторжения уже в закавказский регион. С этим этапом связано и появление на Северном Кавказе овсов. «Хазарский царь» передает во владение своему сыну Уобосу часть бывших владений Кавкаса к западу от Терека. Олицетворение овсов в лице сына «хазарского царя» может указывать на определенный хронологический разрыв между двумя волнами вторжений. Образование овсского государства на втором этапе может соотноситься с укреплением скифской доминанты на Северном Кавказе именно в период проведения ими закавказских вторжений.

Тогда же «хазарский царь» передал земли Лекана к востоку от Терека своему двоюродному брату. Полагают, что этот эпизод объясняет обозначение Страбоном гелов и леков скифскими народами, или за ним стоит факт участия в скифских походах родственных им племен. Но не исключено, что мы имеем дело с отражением факта слияния местных этноплеменных групп с номадами. Тогда свидетельство Леонти Мровели могло бы указывать, по крайне мере, на два последствия появления на Северном Кавказе пришлых номадов. Первое заключалось в слиянии их части с аборигенами и появлении новых этнообразований, рассматривавшихся родственными номадам, что выражалось в образе двоюродного брата «хазарского» царя (более дальнее родство), второе - в развитии истории собственно номадов, что отражалось в образе сына «хазарского» царя (более близкое родство и прямое наследование).

 Образ Лекана, а также сообщения письменных источников о гелах и легах, позволяют отметить еще одно исследовательское направление. Со сведениями Диодора Сицилийского о приводе скифами савроматов из Мидии сопоставляют сведения Страбона о приводе амазонками на Кавказ из Малой Азии гаргареев, что рассматривается как мифологизированное отражение взаимоотношений аборигенов-горцев (предки нахов) и савроматов. Страбон упоминает и мнение, что партнерами амазонок были гелы и леги. Гелы представляли собой ираноязычный народ. Поэтому невозможно делать вывод о строго установленном участии во взаимоотношениях только предков нахов. Не исключено, что легенда имела отношение к малоазийским гаргареям и связана с легендой о происхождении савроматов от брака амазонок со скифами, переданной Геродотом. Греки стали ассоциировать амазонок со скифами не ранее V в. до н.э., толчком к чему послужило их знакомство с савроматами. В гаргареях некоторые исследователи, исходя из названия ингушей гIалгIай, усматривали древненахские племена. Но современное название ингушей означает «житель крепости (башни)». Отмечается нахский термин «гаргар/гергар» - «близкий», «родственный», который в данном значении используется и в языках горно-дагестанских народов (аварский, рутульский, цахурский). Скорее всего, термин происходит из времени существования протонахо-дагестанского единства. Кроме того, известные нам источники помещают эти народы гораздо восточнее Центрального Предкавказья.

Поводом для появления эпизода о включение во владения Уобоса пленных из Армении и Картли могла послужить, например, древняя традиция, переданная Диодором, о приводе скифами савроматов из Мидии, тем более что маршрут такого привода мог пролегать только через Кавказ. Археологические исследования позволили наметить и еще один возможный путь появления соответствующих сведений. Исследователи отмечали присутствие среди северокавказского кобанского населения и внедрившихся в их среду скифов закавказских ремесленников. Ряд архитектурных приемов, сближающих храм Краснознаменного кургана с храмовыми постройками на территории Мидии, предположительно связывается с приглашением или насильственным переселением скифами мидийских мастеров. Они же могли сделать и колесницу из южного погребения кур. № 1. Не исключено, что в исторической памяти этот факт переплелся с мотивом происхождения савроматов, якобы, приведенными скифами из Мидии и поселившимися несколько севернее скифов, оставивших Краснознаменские курганы. Обращалось внимание на появление в памятниках ананьинской культуры Среднего Поволжья нового комплекса, сочетающего закавказские, кобанские и скифские элементы. Аналогичное сочетание, вызванное деятельностью скифов, известны в Центральном Закавказье, что позволяет связать указанные инновации в ананьинских памятников с уходом на рубеже VII-VI вв. до н.э. из Передней Азии скифов, которые присоединили к себе своих соплеменников, обитавших в Центральном Закавказье. Наблюдения за технологией обработки железа в ареале ананьинской и кобанской культур позволили полагать, что скифы увели с собой и кобанских мастеров.

Некоторые ученые рассматривают сообщение источника о захвате территорий с прежним населением и о приводе на них представителей закавказского населения как указание на значительную роль кавказского субстрата в «древнеосетинских племенах». Однако, кроме ушедшего от победителей древненахского населения, остальные народы остаются вне конкретного обозначения своего этнического лица, тем самым не позволяя сколь-нибудь обоснованно судить об их роли и в последующем процессе. По Вахушти, Урбанос вообще перебил на захваченной территории потомков Кавкасоса, другие же ушли в горы к западу от Терека, подобно Дурдзуку. Такая трактовка указывает, что ко времени Вахушти не осталось никаких представлений о наличие кавказского субстрата в этногенезе осетин, а если он и был, то его ассимиляция в данном процессе была давно завершена, не оставив о себе никаких воспоминаний. Включение в субстрат пленных из Армении и Картли представляется большой натяжкой. Пленный, т.е. раб, и сам его образ в нашем случае малопригодны для создания истории происхождения народа. Вспомним историю происхождения потомства от скифянок и рабов, закончившуюся его изгнанием из Скифии. И еще долгие столетия клеймо рабского происхождения потомков присутствует в произведениях западноевропейских авторов. Отношение кочевников к рабам при значительном ограничении рабского труда в их обществе не позволяет принять такую трактовку. В принципе, прямое понимание текста Леонти Мровели свидетельствует лишь об установлении военно-политического господства пришельцев над определенными землями и помещаемом на них населении.

 Вполне вероятно, что для истории скифов в Закавказьи Леонти Мровели использовал также образы турков и бунтурков. Полагают, что события возвращения скифов после их разгрома. По крайней мере, скифам был перерезан, ставший традиционным, путь зимних перекочевок из Северного Причерноморья и Крыма в Прикубанье. Теперь скифы уже не могли совершать походы на земли синдов или, как полагают, собирать обычную дань с территорий, с которыми они были связаны давними традициями. С кон. VI - нач. V вв. до н.э. письменные источники впервые фиксируют иксоматов. В кон. V - нач. IV вв. до н.э. язаматы (многовариантность написания названия народа может объясняться ошибками переписчиков) выступают значительной военной силой во взаимоотношениях с Синдикой и Боспором, о чем свидетельствует история Тиргатао, лично руководившей боевыми действиями. Сравнение данных письменных источников дало основание полагать их постепенное продвижение с юга к восточному берегу Дона. В результате передвижений впоследствии часть потомков язаматов могла бы войти в состав сиракского объединения на Кубани и аорсского на Дону.

Кто такие скифы?

Широкой полосой от Дуная до Енисея и дальше в Забайкалье и Монголию тянется огромная степь, которую пересекают полноводные реки. С давних пор на этих бескрайних просторах расселялись родственные народы, не стесняемые никакими преградами. В науке население этих евразийских степей, жившее в VII—III веках до н.э., называется общим именем «скифы», хотя состояло оно из многих племен, которые имели свои собственные названия. Но племена эти были родственными, поэтому здесь расцветали однородные культуры и создавались обширные империи, часто не очень долговечные. Здесь пролегали пути опустошительных завоеваний и великих переселений народов.

Скифы впервые упомянуты в источниках как участники антиассирийской коалиции 70-х гг. VII в до н.э. Однако данному событию предшествовали и появление скифов в Передней Азии, и изгнание ими киммерийцев из Северного Причерноморья. Согласно исторической традиции, скифы были вытеснены из Южной Сибири своими восточными соседями - массагетами и заняли обширные пространства степей между Дунаем и Доном. Территория проживания скифов именовалась античными авторами Скифией. Согласно одной из распространенных гипотез, предками скифов были племена так называемой срубной культуры.

Расселившись на огромной территории, скифы создали самобытную культуру, которая оказала значительное влияние на соседние племена, прежде всего на население степной и лесостепной зон к северу от Черного моря (главным образом по течению Среднего Днепра, Верхнего Дона и Прикубанья).

К концу III в. до н. э. территория, занятая скифами, значительно сократилась. Из-за Дона в степи Северного Причерноморья продвинулись сарматы.

Кочевые племена воинственных сарматов, близкие скифам по языку и культуре, перешли Дон (древний Танаис, по мнению античных географов, – граница между Европой и Азией) и двинулись на запад, постепенно подчиняя себе скифские земли.

Во владении скифов остались лишь степной Крым и небольшой район по нижнему Днепру и Бугу. Под натиском сарматов центр скифского царства был перенесен с нижнего Днепра в Крым. Столицей стал город Неаполь на реке Салгире (на восточной окраине современного Симферополя). Эта так называемая Малая Скифия просуществовала до конца III в. н. э.

Теперь только многочисленные курганы с могилами скифских витязей, да оплывшие земляные валы некогда грозных крепостей-городищ напоминают нам об ушедшем народе. Поэтому археологические раскопки скифских древностей – основной источник наших знаний о культуре, быте и верованиях скифов.

Погребальные ритуалы

Скифы, как индоевропейцы, мир себе мыслили в тройственном измерении по вертикали: небесная сфера, мир богов, – это верхний мир; средний мир, где жили животные, птицы и люди; и хтонический - подземный мир, мир смерти, мрака и загробного существования. Соответственно, там жили змеи, рыбы, иногда туда помещали и хищников.

Поскольку скифское общество имело классовое разделение, не могло в нем не появиться и социальное неравенство. Это, в свою очередь, не могло не отразиться на обрядах погребения.

В общем, скифы представляли себе потустороннюю жизнь как некое повторение действительной. Покойного обеспечивали всем необходимым, чтобы он оставался тем же, чем был при жизни: царем, воином, слугой. Социальные порядки по ту сторону смерти представлялись скифам неизменными, земными. Законы религии блюлись строго. Вероотступничество каралось смертью.

В скифских захоронениях VII в. до н.э. не замечено ярко-выраженной монументальности. Однако, уже в IV веке до н.э. появились особо крупные курганы высотой 20—25 метров и более сотен метров в окружности, усложнились подземные погребальные сооружения, увеличилось число специального инвентаря, появились захоронения зависимых лиц. Во время раскопок ученые находили не только останки коней, которые помещались как в подземных погребальных камерах, так и в отдельных могилах, но и погребения конюхов, «воинов-стражников» и т.д. В IV веке до н.э. «траурный поезд», сопровождавший основное погребение, мог насчитывать несколько человек, например в кургане Огуз их было не менее шести.

Особенно большими размерами и сложностью устройства отличаются курганы с погребениями скифских вождей.

У края курганной насыпи устанавливались жертвенники, которые по своей конструкции были разной формы и размеров. Они подразделялись на алтари-монолиты, алтари-кладки и комбинированные (монолит с кладкой). В курганах с жертвенниками ученые обязательно находили следы тризны: осколки амфор, кости и черепа животных, встречались и кострища. Остатки тризны располагались обычно в непосредственной близости от жертвенника, реже — на нем самом или под ним. Происходило это, видимо, потому, что жертвенники некоторое время оставались открытыми и насыпью перекрывались в последнюю очередь.

«Вероятно, погребальные церемонии включали в себя разные ритуалы: погребальные танцы и песни, тризны – своеобразные пиры, сопровождавшиеся поеданием мяса различных животных и питьем вина».

Когда умирал рядовой скиф, то покойника везли лишь к родственникам и друзьям. Каждый из них устраивал поминки. Этот обряд длился 40 дней, после чего происходили похороны.

Геродот ярко и красочно описал похороны вождей скифов — царей. Кладбище скифских царей, по Геродоту, находилось в местности Геррос, где-то в районе днепровских порогов и современного города Никополя. После смерти царя в этой местности рыли большую четырехугольную могилу. Покойника бальзамировали: извлекали внутренности, заполняли пустоты ароматическими травами и покрывали труп воском. Затем на траурной колеснице покойного возили по всем подвластным племенам. Скифы в знак траура отрезали себе часть уха, расцарапывали рот и нос, протыкали стрелами левую руку. После этого царя хоронили. Вместе с ним хоронили одну из его жен, виночерпия, повара, конюха, слугу, вестника, коней, отборный скот и зарывали золотые сосуды. Над могилой насыпали курган, стараясь сделать его как можно выше. Через год вокруг кургана расставляли 50 чучел царских коней и прикрепляли к ним убитых слуг.

Надо сказать, что ни до скифов, ни после них никогда не клали в курганы золото в таких гигантских количествах. Для скифов золото не только материальная ценность, мерило богатства. У них в идеологии, как у многих ираноязычных племен, золото – это небесный огонь, это власть и бессмертие, потому что золото – неуничтожимый металл. По-видимому, правильнее всего считать их культуру иранской, но дозороастрийской.

Верховную власть царей ираноязычные племена сопоставляли с сиянием солнца. Знаменитый Митра, бог солнца, всегда весь в золоте. И очень важно было мертвого вождя или царя представить в облике золотого человека, а значит, необходимо было украсить его золотом.

Золотые бляшки делались из листов фольги с помощью штампов, молоточков – либо с ушком на обороте, либо с дырочками по краям. Погребальный полог, обувь, специальная погребальная одежда и обувь – все расшивалось этими бляшками.

Такие находки есть и в Казахстане (знаменитые иссыкские находки), и в других местах – от Алтая до Дуная.

Классификация скифских погребений

Большинство скифских курганов относится к IV— III вв. до н. э.— периоду наибольшего экономического и политического могущества скифов.

Курганы рядовых скифов — невысокие земляные холмики, высотой до 1 метра. Могилы представляли собой колодец с небольшой катакомбой — нишей для покойника. В погребениях простых скифов нет дорогих вещей, сосудов и украшений. Но и здесь для покойника оставляли мясо, а рядом нож с костяной рукояткой. Обычные мужские захоронения сопровождаются определённым набором оружия (бронзовые наконечники стрел, железные кинжалы и мечи, копья, боевые топоры) и конского снаряжения. В женских — незатейливые недорогие украшения и орудия труда: бронзовые котлы, навершия, зеркала с петельками и столбиками - ручками в центре диска.

Курганы знатных скифов — это огромные земляные насыпи высотой до 20 м и диаметром основания более 200 м.

Погребальные сооружения состоят из глубокого колодца — входа и коридора с подземными нишами — камерами для покойников. Могилу закрывали бревенчатым накатом и насыпали над нею курган. Большинство их расположено в Нижнем Приднепровье, недалеко от городов Никополь и Каховка, но они есть в Крыму, Приазовье и на Нижнем Дону. Наиболее знамениты из них Чертомлык, Солоха, Куль-Оба, Мелитопольский, а также Гайманова могила и Толстая могила, исследованные лишь в 1969—1971 гг.

В могилу знатных воинов обязательно клали большой набор оружия: железные мечи, украшенные золотом, копья, луки со стрелами в специальном футляре (горите), оправленном золотой пластиной, панцири, пояса, шлемы. Знатных скифов хоронили в богатом уборе. На покойника надевали массивные золотые шейные гривны (украшение в виде обруча с несомкнутыми или же запаянными концами), бусы, золотые серьги, браслеты. Одежда, головной убор, погребальное покрывало были обшиты золотыми бляшками с различными изображениями. В специальных нишах ставили золотые и серебряные сосуды для питья. В больших бронзовых котлах оставляли пищу для покойников — часть туши лошади или коровы. Несколько греческих амфор с вином дополняли погребальную обстановку.

С III в. до н.э. представителей царского рода стали хоронить в каменном мавзолее, построенном у городской стены Неаполя, а рядовых скифов — на кладбище недалеко от города.

Во второй половине 1940-х годов в Неаполе Скифском (близ Симферополя) ученые раскопали мавзолей, располагавшийся у центральных ворот крепости. В результате исследований ученые установили, что переход скифов к оседлой жизни (сельской и городской) внес изменения и в их погребальные обряды. Курганы, как места захоронений, стали вытесняться сооружениями нового типа — земляными склепами без насыпей над ними, склепами, высеченными в скале, и т.д. А у городских стен Неаполя Скифского, у входа в город, был возведен надземный каменный мавзолей. В плане он представлял собой почти квадратное (8,65 Х 8,10 м) простое и строгое сооружение. Толщина его стен равнялась примерно одному метру, и сложены они были из белых известняковых глыб.

В III – II вв. до н.э. прослеживается влияние сарматов на культуру скифов в целом, и на погребальные обряды в частности. Захоронения в колодах, посыпание могил мелом или углем, конструкция некоторых погребальных сооружений, особенно подбойных могил, положение умерших со скрещенными в голенях ногами или с руками, сложенными на животе, частичная смена ориентации погребенных с широтной на меридиональную и другие признаки позволяют археологически проследить присутствие сарматов.

Царские курганы

Из всех памятников классической Скифии одними из самых важных являются четыре погребальных комплекса — курганы Солоха, Чертомлыкский, Александропольский и Огуз, относящиеся к V—IV векам до н.э. Насыпи Чертомлыка и Александрополя почти одинаковы по своим размерам, а курган Огуз намного превосходит их. В трех последних курганах присутствуют длинные дромосы, которые ученые сначала рассматривали как вторичные сооружения, связывавшие дополнительную яму с погребальной камерой центральной могилы. Но потом исследователи пришли к выводу, что это единая система, которая устраивалась в первоначальный период возведения кургана.

Особым расположением выделяется монументальная гробница Салбык, относящаяся к V—IV векам до н.э. Здесь под насыпью высотой 25—30 метров, помимо прочих сооружений, находится монументальная каменная ограда, охватывающая площадь почти в 500 квадратных метров.

Большое количество найденного в курганах золота говорит об особом статусе погребенных, так как в скифскую эпоху оно не являлось признаком богатства, как это произошло впоследствии. Золотые украшения встречались ученым лишь в нескольких курганах, причем размеры их могли быть самыми обычными. В срубах (коллективных усыпальницах) обычно только один из погребенных (вероятно, вождь или глава рода) имел золотые украшения. В царских курганах найдены погребения насильственно умерщвленных людей — жены царя, дружинников, слуг. С этими близкими к царю людьми также клали в могилу много имущества. Недалеко от царских гробниц обнаружены погребения конюхов, а рядом с ними в специальных ямах — захоронения лошадей. Это были верховые кони царя: на уздечках у них золотые, серебряные и бронзовые украшения. Встречаются в царских скифских курганах также остатки погребальных колесниц и кости упряжных коней, на которых возили повозку с телом царя. Особенно интересны для историка предметы, на которых изображены сцены из жизни скифов или военные эпизоды. По ним мы можем судить о внешнем облике скифов, об их одежде, не сохранившейся в курганах, о том, как они носили оружие и как поражали им неприятеля. Некоторые из найденных предметов выполнены первоклассными скифскими мастерами и являются высокохудожественными произведениями, шедеврами мирового искусства. Таковы золотой гребень из Солохи, электровый кубок из Куль-Обы, серебряная амфора из Чертомлыцкого кургана, серебряная чаша из Гаймановой могилы и золотая пектораль — нагрудное украшение из Толстой могилы.

Отличительной чертой мавзолея, раскопанного в Неаполе Скифском, были его величавая простота и четкость приближающихся к кубу форм, увязанных с белым известняком, из которого он был возведен. Пол мавзолея тоже был покрыт слоем белой известняковой крошки, тщательно выровненной. Мавзолей окружала белоснежная площадка, а сам он являлся составной частью городских стен и одновременно представлял собой часть архитектуры центральных ворот. Как боевая башня мавзолей предназначался для обороны города, а вместе с тем был и святыней — усыпальницей, в которой покоились останки знатных лиц Неаполя Скифского. Спустя некоторое время после возведения мавзолея дверь его была заложена массивным каменным закладом. Позднее внутри мавзолея, у его западной стены, была сооружена лестница, по которой в него спускались прямо с городских стен. Лестница, имевшая 11 массивных ступеней, в древности покоилась на пяти деревянных плахах, но после разрушения деревянных частей она осела и перекрыла расположенные под ней гробницы.

В результате раскопок ученые обнаружили 72 человеческих погребения, а в середине между ними было захоронено 4 коня. У восточной стены в пышном деревянном саркофаге была погребена знатная женщина, возможно, царица. Этот саркофаг был разрушен и разграблен еще в древности. В северо-западном углу мавзолея находилась гробница с самым древним и самым богатым погребением мужчины 40—50 лет. Он лежал на спине в вытянутом положении, головой на запад, ноги его были слегка согнуты в коленях. Усопший был одет в кафтан и штаны, расшитые золотом, на ногах еще заметны были следы от кожаной обуви. В разных местах ученые обнаружили остатки ткани с тонкими красными полосками и золотого шитья. У правого плеча погребенного лежали золотые бляшки с антропоморфным изображением, рядом были найдены обломки железных псалиев и наконечник дротика.

Самую многочисленную группу находок составляют более 800 украшений, сгруппированных среди и поверх бедренных костей таза усопшего. Ученые обнаружили и золотые спиральные ленты, некогда обвитые вокруг шнуров, найденных на длинных костях конечностей. У правого колена в процессе расчистки была обнаружена бронзовая фибула-брошь, состоящая из пластины, на которую напаяны гнезда для эмалевых вставок в виде 4-лепестковой розетки. По углам и между лепестками размещены 8 розеток зерни, две из которых были утрачены еще в древности. Позже археологи обнаружили множество нашивных бляшек разной формы: в виде рельефной звездочки с гнездом для эмалевой вставки, в виде почки, мухи, щита с эмалевыми вставками в виде кружка и четырех полумесяцев, таких же щитков, но без полумесяцев, рельефные львиные головки с эмалевыми вставками глаз и т.д.

Мавзолей с его монументальной гробницей явно создавался заранее для хозяина дворцового комплекса — монарха, и ученые предположили, что в гробнице захоронен царь Скилур, правивший державой скифов. Это был один из самых прославленных скифских царей, укрепивший свое государство и завоевавший многие греческие портовые города. Но это мог быть и царь Палак, а возможно, кто-то еще из царственных особ или глава аристократического рода; а возможно, и комендант крепости, который тоже мог быть царского происхождения. По сочетанию обрядовых элементов это захоронение уникально для Крымской Скифии, так как в могилу был помещен максимально полный комплект воинского снаряжения.

Выдающимся погребальным сооружением высшего ранга скифской эпохи является могильный курган Аржан в Туве, устройство которого характерно для погребения вождя племени или даже нескольких племен. Здесь в круге диаметром в 120 метров находилась центральная бревенчатая гробница, а вокруг нее располагались 160 боевых коней, сосредоточенных в тринадцати местах. На заупокойной тризне, как подсчитали ученые, было съедено не менее 300 коней. Старый вождь был похоронен с женой или наложницей, в сопровождении «соумирающих» с ним вельмож. В его захоронение положено множество приношений как от своих подданных, так и от соседей.

Грандиозной заупокойной тризной отмечен и курган в Ульской (на Северном Кавказе), где вокруг основной гробницы располагались тела 360 лошадей.

К архаическим курганам относится Мельгуновский у Кировограда. В нём был найден железный меч в золотых ножнах, на которых изображены крылатые львы, стреляющие из луков, и крылатые быки с человеческими лицами.

Курган Чертомлык расположен у Никополя. Высота его земляной с каменным цоколем насыпи 20 м. Она скрывала глубокую шахту с четырьмя камерами по углам. Через одну из этих камер шёл ход к погребению царя, ограбленному ещё скифами, но от грабителей ускользнула лежавшая в тайнике золотая обкладка футляра для лука, на которой изображены сцены из жизни Ахилла. Погребение наложницы царя не было ограблено. Её скелет с золотыми украшениями лежал на остатках деревянного катафалка. Рядом нашли большой серебряный таз, возле которого стояла серебряная ваза, высотой около 1 м. Она представляла собой сосуд для вина и снабжена внизу кранами в виде львиных и конских голов. На вазе изображены растения и птицы, а выше - скифы, украшающие лошадей. Изображения выполнены в традициях греческого искусства.

Гробница в кургане Куль-Оба построена из тесаного камня. Она почти квадратная в плане: 4,6х4,2 м. со входом в северной стене. Высота сужающегося уступами свода – 5,3 м. Характер архитектуры и кладки говорит о том, что строили гробницу греческие мастера. Но склеп строился для захоронения знатного скифа, об этом говорит устроенный в склепе своеобразный деревянный потолок, напоминающий деревянный шатер. У восточной стенки склепа на роскошном деревянном ложе покоился знатный скиф, возможно царь. На голову погребенного был надет традиционный скифский головной убор – остроконечная войлочная шапка с нашитыми на нее золотыми бляшками. Драгоценная диадема дополняла убор. На шее погребенного находилась золотая гривна весом в 461 грамм, на каждой руке – от одного до трех браслетов с фигурными окончаниями.

В специальном отделении помещались оружие и ритуальные предметы: железный акинак с обложенной золотом рукояткой, нагайка, футляр для лука, покрытый золотой пластиной с изображениями животных, оселок в золотой оправе, золотая чаша – фиала.

Слева от ложа, в саркофаге из кипарисового дерева и слоновой кости была погребена женщина (жена, или наложница) в расшитых золотыми бляшками одеждах. Ее погребальный убор был очень богат: электровая (сплав золота и серебра) диадема с крупными золотыми подвесками, ажурные серьги, гривна, ожерелье, два браслета (все из золота). Рядом находилось бронзовое зеркало с обложенной золотой фольгой ручкой, а между голеней стоял электровый шаровидный кубок с изображением скифского эпоса.

У южной стены лежали останки возницы-оруженосца, рядом с которыми в особом углублении находились кости коня, два наконечника копий, бронзовые поножи и шлем. Вдоль стенок склепа стояли металлические сосуды – бронзовые котлы с костями барашка, два серебряных позолоченных таза с набором ритуальной посуды. А также амфоры, в которых сохранился осадок от испарившегося вина. По всему склепу были разбросаны бронзовые наконечники стрел, а под полом находился тайник. Среди находившихся в нем предметов особенно интересна большая золотая бляха в виде лежащего оленя.

Курган Толстая Могила (находится в 10 км от кургана Чертомлык) содержал богатейшее погребение с множеством золотых вещей, несмотря на то что, он тоже был ограблен в древности. Наибольшего внимания заслуживает меч в золотых ножнах и пектораль - шейно-нагрудное украшение.

Самым замечательным из всех произведений ювелирного искусства является пектораль. Она массивна, её вес более 1 кг, диаметр более 30 см. На ней три зоны изображений, разделённые золотыми жгутами. В верхнем (внутреннем) поясе - сцены скифского быта, в центре - двое обнажённых мужчин шьют меховую одежду, растянув за рукава. Справа и слева от них - лошадь с жеребёнком, а на концах композиции - летящие в разные стороны птицы.

Средний ярус представлен растительным орнаментом, выполненным на сплошной пластинке.

Нижний ярус заполнен борьбой животных. Фигуры сделаны каждая особо, а затем они прикреплены на свои места, по мере удаления их от центра композиции они уменьшаются.

На пекторали представлены сцены повседневного труда кочевников. Два взрослых скифа, отложив в сторону свои гориты, заняты шитьем рубашки из овечьих шкур. Молодые скифы доят овец и сливают молоко. Люди окружены домашними животными. Растительный орнамент, исполненный на среднем фризе пекторали, служит фоном для изображений. На нижнем фризе мы видим, как фантастические существа грифоны терзают лошадей, а львы рвут кабана и лося. Этим как бы оттеняется мирный характер сцен, переданных на верхнем фризе.

По художественности исполнения и по количеству образов пектораль не имеет себе равных.

Заключение

Таким образом, можно отследить изменения, произошедшие в культуре скифов вообще и в культуре погребений в частности.

Несомненно, культура скифов была очень высоко развита. Конечно, говоря об уровне развития, мы всегда сравниваем. Легко назвать их варварами в сравнении с античным миром. Но у самих скифов культура была прекрасная.

Если в VII в. до н.э. мы видим в качестве захоронений небольшие насыпи и срубы, то уже спустя столетие - это массивные курганы, иногда с каменной основой-фундаментом, богато украшенные, укомплектованные разнообразными орудиями труда, предметами быта, оружием. Усиливается и контраст между захоронением простого скифа – земледельца, скотовода, и захоронением знатного скифа – вождя, царя. Так же в захоронениях скифской знати VI в. до н.э. появляются «соумершие» - умерщвленные жены, слуги, рабы.

Греческое влияние на культуру скифов так же относят к этому же периоду.

С уменьшением территории обитания, связанным с вторжением сарматов в III в. до н.э., скифы вынуждены были концентрировать захоронения в строго определённых местах, возле городищ (с вторжением сарматов связывают и появление более оседлого образа жизни у скифов). Так появляются городские кладбища для простых скифов и земляные, деревянные, или каменные мавзолеи для знати.

Во II – III вв. н.э. скифская культура постепенно сливается с культурами соседних народов, а после и вовсе исчезает под влиянием таких завоевателей, как готы и гунны.