Немецкий ученый – один из крупнейших социологов XX в. М. Вебер вникает в тайны набожности, выявляет связь религий с хозяйственной этикой, исследует мирскую подоснову религиозности, рассматривает типы религиозных сообществ.
Вебер не усматривал принципиальной разницы между методами исследования естественных и общественных наук. И там, и здесь присутствуют наблюдение и сравнение, индукция и дедукция, логика и интуиция. И история, и естествознание устанавливают причинно-следственные, необходимые связи, но, ни в мире природы, ни в обществе высшие формы логически не выводятся из низших. В итоге Вебер выдвигает комплексное социологическое знание, позволяющее представить панораму глубоких и разносторонних религиозных исканий человечества.
Труды Вебера позволяют приступить к теоретическим основам в сфере многоликого религиозного сознания, выявить функции религии, ее место в культуре и общественной жизни, современные формы религиозности.
В культурологии не обойтись без “отнесения к ценности”. Эта научная процедура необходима, если мы хотим как-то упорядочить исследуемую нами область культуры, понять взаимодействие социальных учреждений, иерархию статусов и положений людей и многое другое. Но способность соотносить, то или иное явление с ценностью формируется в каждом из нас с первых, же шагов нашего практического вхождения в культуру, так, же как способность мыслить, помнить, воображать. Вебер считает, что трактовать общество как механизм, систему материальных отношений, складывающихся независимо от сознания человека, отражают детство социальной науки, ее мифологию. Общественную жизнь нельзя представлять себе и как “равнодействующую” индивидуальных воль, сознаний, интересов. Действия людей протекают в нормативно-ценностных рамках. Но, ни в одном обществе нормы и ценности не образуют целостной системы. Отношения между ними могут быть более или менее конфликтными, чем, и обусловлен непреходящий драматизм жизни.
В рамках своего исследования Вебер предпринял грандиозную попытку изучить роль протестантской этики в генезисе западноевропейского капитализма. Чтобы подтвердить гипотезу о протестантском происхождении капитализма, Вебер строит “идеальный тип личности”. Религия для протестанта сводится к личной вере, к “чувству пребывания в руках божьих” и одновременно охватывает весь жизненно-практический опыт. В результате получила развитие социология религии, ставшая неотторжимой частью социологии как науки.
В качестве классика социологии М.Вебер углубляет те принципы анализа религиозного сознания, которые нашли отражение в творчестве Э.Дюрктейма. Французский ученый считал религию социальным феноменом. Общие верования, ценностные и практические жизненные ориентации он рассматривал как основу общественного организма, позволяющую ему функционировать в виде определенной целостности.
Именно поэтому Дюркгейм полагал, что предназначение религии, в той же мере, что и морали, права, состоит в том, чтобы обеспечить некое социальное равновесие, постоянно нарушаемое различными общественными импульсами и сдвигами. Если религия не может обеспечить такой баланс, она, по мнению Дюркгейма, немедленно замещается иными религиозными образованиями. Дюркгейм выделял две основные функции религии: консолидирующая, то есть поддерживающей социальную сплоченность, другая — стимулирующая, поскольку она рождает идеалы, обеспечивающие социальную динамику.
Интегративная функция религии исследуется и Вебером. Он сознательно отстраняется от вопроса о сущности религии, полагает, что эта проблема недоступна теоретическому познанию. Немецкий социолог обращается к проблеме духовно психолог ческой мотивации человеческого поведения и всесторонне исследует ее. М. Вебера занимает вопрос не о том, что такое религия как феномен, а о том, как по-разному функционирует религия человеческих сообществах.
Что касается религии, М.Вебер полагает целесообразным уяснить, какие мотивы лежат в основе возникновения тех религиозных этик, которые исповедовали неприятие мира, и как они развивались. В итоге немецкий социолог пытается ответить на вопрос, каким мог бы быть их смысл. Не претендуя на собственно философское учение, М.Вебер мысленно конструирует тип конфликтов, которые возникают между различными структурами жизненных отношений.
По мнению М.Вебера, религия как система коммуникации мох быть основана на любом типе связи — эмоциональном или традиционном. Религия созидает эмоциональную общность, именно поэтому религиозные доктрины проникают в повседневную жизнь.
По его мнению, наиболее враждебных миру форм религиозной этики, когда-либо существовавших на Земле, является область индийской религиозной жизни. Исследуя различные типы религиозного сознания, мировые религии, М.Вебер подчеркивал, что в иудейской религии существовала мистика, но почти не развился аскетизм западного типа. Что касается древнего ислама, то он прямо отвергал воздержанность. Таким образом, немецкий социолог проводит понятийно терминологический анализ таких ключевых слов, как аскетизм и мистика. В самом неприятии мира есть различие между активной аскезой, угодной Богу деятельностью и созерцательным обладанием спасения, которое присуще мистике. Во втором случае человек является не орудием, а сосудом божественной воли. Отталкиваясь от этих понятий, от их различения, М.Вебер переходит к детальному анализу отношений, которые складываются между миром и религией.
М.Вебер прослеживает связь между хозяйственной ролью Религии и религиозной этикой. Всякое самобытное или мистическое влияние духов и богов в интересах отдельных сил сводилось, как разъясняет М.Вебер, к сфере экономики, к обещаниям долгой жизни, здоровья и продолжения рода. Это можно проследить в иудской и буддистской религиях.
Исследуя практические импульсы к действию, М.Вебер приходит к глубокому, сравнительному анализу хозяйствен этики, присущей различным мировым религиям. К ним относит религиозную этику конфуцианства, буддизма христианства, индуизма и ислама. В качестве шестой религии Вебера фигурирует иудаизм, поскольку в нем содержатся решающие исторические предпосылки для понимания мировых религии. Остальные религии привлекаются Вебером лишь в той мере, какой это необходимо для исторической последовательности.
М.Вебер считает, что хозяйственная этика детерминируется только религией. Критикуя исторический материализм за непосредственней выведение религиозной нравственности из интересов отдельных слоев населения, Вебер отвергает также психологически ориентированную ницшеанскую версию религиозного чувства. bmcci тем немецкий социолог обращается к напряженной мотивам человеческого поведения, вытекающей из всей человеческой субъективности. По его мнению, растущая рациональность в осмыслении мира углубила потребность в постижении этического смысла разделения благ и счастья между людьми.
По мнению многих мыслителей, рациональное может сматриваться как универсальная категория, охватывающая логику в классическом или современном мышлении, диалектику и даже некоторые формы мистического опыта. Однако тезис о едва ли не всеохватном смысле понятия рациональность требует критического рассмотрения, поскольку некоторые типологические подходы к раскрытию философского содержания данной категории, в известной мере противостояния друг другу.
Во-первых, рациональность понимается как метод познания действительности, который основывается на разуме. Рационализация является общечеловеческим свойством, присущим различным сторонам человеческой активности. Она может реализоваться и в философской рефлексии. В частности, в философском учении, точнее, в некоем методическом типе (аксиоматике), согласно которому разум служит основой бытия (онтологический рационализм), познания (гносеологический рационализм), морали (этический рационализм). В этом виде рационализм противостоит иррационализму и сенсуализму.
Во-вторых, рациональность трактуется многими учеными как некая структура, имеющая внутренние законы и особенности. Эти направленности рассуждений научное мышление утрачивает свою монополию на рациональность. Речь идет о специфической упорядоченности, присущей различным формам духовной деятельности, в том числе и ненаучной. Эта особая организованность, логичность противостоит уже бесструктурности, хаотичности, принципиальной «невыразимости». К иррационализму при этом может быть отнесен тот духовный опыт, который не поддается упорядоченности и умопостижению.
В-третьих, рациональность отождествляется с определенным принципом, атрибутивным свойством цивилизации. Предполагается, что культурные особенности народов, развивающих в процессе своей жизнедеятельности аналитические и аффектированные начала, способны выработать определенные цивилизационные признаки. Основываясь на данной интерпретации, К.Юнг разделял цивилизации на «рациональные» и «аффективные». В этом значении многие философы для анализа различных типов цивилизации предлагали такие характеристики, как динамичность и статичность, экстравертированность и интравертированность, оптимизм и фатализм, рационализм и мистицизм как модусы западной и восточной культур.
Поскольку понятие рациональность является ключевым для М.Вебера, важно подчеркнуть, что в работах связанных с религией немецкий ученый пытается выявить социокультурные основания и границы рациональности. По его мнению, чем больше прогрессирует интеллектуальная и прагматическая рационализация мира, тем больше религия по ряду причин оттесняется в область иррационального. Иррациональные элементы в рационализации действительности и стали тем прибежищем, куда была оттеснена неустранимая тяга интеллектуализма к обладанию материальными ценностями.
Мы видим, таким образом, что в работах М.Вебера нашли отражение самые различные проблемы, характеризующие социальные аспекты функционирования религии. Они не утратили своей значимости и в наши дни.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему