Социальные ресурсы и ожидания студенческой молодежи.

 С середины 1990-х годов в России тенденциями высшего образования стали: его введение в число непременных требований рынка труда; количественные и качественные изменения в подготовке специалистов; стремительное увеличение его платности.

В числе важных проблем высшего образования признается неравенство доступа различных групп населения к получению образовательных услуг. Высшее образование традиционно рассматривается в рамках стратификационных теорий как непременный критерий отнесения к определенному социальному слою  и фактор вертикальной мобильности. Получение образования в значительной степени обусловливает социальную мобильность, доступ в дальнейшем к общественным благам. Однако, проведенные исследования фиксируют неполную реализуемость высшего образования в повышении социального статуса.

Специфика одного из подходов состоит в изучении проблемы доступности высшего образования с точки зрения различий ресурсных характеристик семей.  Семьи, формируя для своих детей образовательные стратегии, находятся в ситуации рационального выбора, отыскивая оптимальное согласование перспектив, которое образование может дать детям, и ресурсных возможностей. К ресурсам семьи мы относим:

• уровень образования родителей;
• уровень их материальной обеспеченности;
• размер сбережений;
• социальный статус;
• уровень адаптированности.

Представление о перспективности приобретаемой профессии часто определяет образовательную стратегию семей. Ресурсы семей определяют доступность вузов, осуществляющих подготовку по перспективным профессиям. Профессии, которые не приносят ни материального, ни статусного вознаграждения, получают по преимуществу дети из менее ресурсообеспеченных семей, а наиболее перспективными профессиями овладевают выходцы из семей с сильными ресурсными характеристиками. Профессии, приносящие высокие доходы, но не престижные в обществе, либо уважаемые, но не приносящие денег, не стали предметом интереса семей с высоким ресурсным потенциалом. Они более привлекательны для детей из менее благополучных семей. Особенно ярко эта тенденция высвечивается при сравнении ситуации в Москве и Вологде. Если в Москве лишь 11 % студентов из семей с высоким ресурсным потенциалом претендуют на получение специальности, приносящей не доход, а лишь относительно высокий социальный статус, то в Вологде таких втрое больше. Обратимся к анализу образовательной мотивации молодежи. Основными мотивами получения высшего образования являются три: знания, деньги, престиж. К основным образовательным мотивациям:

• интеллектульно-прагматическую (получение знаний и конвертация их  в высокие доходы) – 29,7%;
• преимущественно-интеллектуальную (главный мотив – получение знаний) – 31,8%;
• преимущественно-прагматическую (основная цель – получение в будущем высоких доходов) – 22,1%;
• «побочную» - акцентуирующую внеобразовательные мотивы: получение образования как символического капитала, способ уйти от проблемы (призыва в армию, трудоустройства) или отодвинуть её – 16,4%.

На основании некоторых данных построена следующая типология образовательного поведения студенческой молодежи.

• Учащиеся и работающие – 21,6% (посещают большинство занятий и иногда обращаются к специальной литературе, либо посещают «примерно половину»  занятий и часто работают с дополнительной литературой; имеют постоянную работу либо  частые приработки).
• Учащиеся – 49,6% (посещают большинство занятий и иногда обращаются к специальной литературе, посещают «примерно  половину» занятий и часто работают с дополнительной литературой; не имеют ни постоянной работы, ни частых приработков).
• Работающие - 9,3% (не посещают большинства занятий, не обращаются к специальной литературе; имеют постоянную работу или частые приработки).
• Не учащиеся и неработающие - 19,5% (не посещают большинства занятий, не обращаются к специальной литературе;  не имеют ни постоянной работы, ни частых приработков).

Поведение студентов в значительной степени изменяется по мере приближения к диплому. Прослеживается тенденция увеличения доли имеющих постоянную работу. Кроме того, растет число тех, кто работает в ущерб учебе: численность этой группы на последнем курсе превышает 10%.