СССР на путях форсированного строительства социализма: индустриализация, массовая коллективизация, культурная революция.

Для модернизации страны на основе политики НЭПа не имелось ни средств, ни оборудования, приобрести которое можно было только за рубежом. Пытаясь решить эти проблемы, большевики пошли по пути централизации финансовых и материальных ресурсов и ужесточения распределительной политики. Введение элементов рыночной экономики сочеталось с командно-административными методами управления, поэтому их эффект оказался сравнительно невысоким. В итоге, с одной стороны, подавлялась частная инициатива, с другой - существовал рынок, основными участниками которого были не производители, а спекулянты и авантюристы («нэпманы»).

Советское правительство было обеспокоено увеличением частного капитала, которое могло поставить под угрозу само развитие социализма в России. Опасный поворот «к капитализму» постепенно сделал из нэпмана врага государства и общества. Сильнейшее налогообложение, стремление всеми силами притормозить конкуренцию на производстве заставило многих частников уйти в теневой сектор экономики, заниматься аферами. К 1927 году в стране не осталось ни одного нэпмана без уголовной судимости. Вскоре началась целая кампания по борьбе с «антисоветскими элементами»

Таким образом, новая экономическая политика быстро привела к восстановлению разрушенного войной народного хозяйства и сняла социальную напряженность. Но нэп не мог обеспечить модернизации промышленности, а значит резкого подъема экономики. В середине 20-х годов были предприняты первые попытки свертывания нэпа: ликвидировались синдикаты в промышленности, создавалась жесткая централизованная система управления экономикой. Сталин уже к 1927 году стал сомневаться в целесообразности строительства рыночно-кооперационного типа экономики. Его планы по скорейшей реализации программы строительства мощного блока тяжелой промышленности сталкивались с повседневными нуждами страны: нехватка квалифицированных специалистов, недостаток средств, невыполненные обещания по повышению оплаты труда и отмены 13-часового рабочего дня. Все эти факторы порождали недовольство. Руководство стало опасаться открытого бунта, и постепенно вводило силовые методы увеличения объемов и качества производства. В то же время бывшие соратники Троцкого не поддержали замыслы Сталина по скорейшей индустриализации страны. Н. И. Бухарину, М. П. Томскому и некоторым другим партийным деятелям идея перехода на репрессивные методы казалась неудачной, поскольку могла напомнить людям годы Гражданской войны.

Постепенно в ЦК сложилось два противоборствующих лагеря, каждый из которых пытался проводить свою собственную политику. Сталин на тот момент имел наименьшее число союзников, поскольку отступление от созданной Лениным стратегии экономического развития многим казалось недопустимым. На пленуме ВКП(б) 1928 года стало известно о сложностях в тресте «Донуголь». Это крупное предприятие не имело возможности увеличивать количество добываемого угля из-за низкой квалификации инженеров и устаревшего оборудования. Руководство треста приняло решение пригласить иностранных (преимущественно немецких) специалистов и купить в Европе необходимое оборудование. Кризис «Донугля» дал Сталину и его окружению возможность создать миф о «вредителях» и «наемных саботажниках». Показательный процесс над руководством треста создал основы для будущего преследования «троцкистов», которых позднее стали обвинять во всех неудачах советской экономики и политики.

В ответ на «шахтинское» дело Бухарин пишет статью в газету «Правда», где убедительно доказывает необходимость плавного и безболезненного хода индустриализации. Он уверял, что успехи НЭПа необходимо укрепить и использовать в «деле строительства социализма». Бухарин и Томский резко критиковали жесткие действия Сталина в деле создания колхозов и призывали к сохранению крепких частных хозяйств. Они не без основания утверждали, что «кулаки» производят намного больше зерна, нежели собранные в колхозы беднейшие слои населения. Н. И. Бухарин призывал крестьян обогащаться и развивать своё хозяйство. Бухарин и другие «правые» выступили с теорией врастания кулака в социализм, что должно было обеспечиваться долгосрочным продолжением политики НЭПа и установлением выгодных для крестьян высоких закупочных цен на зерно.

2. Коллективизация сельского хозяйства.

На XV съезде ВКП (б) в декабре 1927 года И. В. Сталин оценил темпы развития сельского хозяйства как недостаточно высокие. Съезд принял курс на коллективизацию деревни, не призывая, впрочем, к немедленному ее осуществлению. Предлагалось вести постепенное преобразование крестьянского хозяйства на основе кооперации. Однако вскоре ситуация изменилась: выяснилось, что хлеба заготовлено на 25% меньше, чем в 1926 году. Хлебозаготовительный кризис ставил под угрозу план индустриализации, и сталинское большинство в руководстве партии решило подавить «кулацкую хлебную стачку» репрессиями. В январе 1928 года местные власти получили указание об изъятии излишков хлеба, что возвращало страну к продовольственной диктатуре. Сталин потребовал привлекать крестьян, отказывающихся сдавать хлеб по государственным ценам, к уголовной ответственности за спекуляцию.

В1928 году И. В. Сталин предпочел отказаться от этой политики и перейти к форсированной индустриализации. Коллективизация должна была создать благоприятные условия для проведения индустриализации, способствуя выкачиванию средств из деревни. В ноябре 1929 года в статье «Год великого перелома» Сталин выдви - нул задачу скорейшего завершения коллективизации. Уже в декабре местные парторганизации получили директиву об обобществлении сельскохозяйственных животных. В ответ крестьяне стали резать скотину, животноводству был нанесен колоссальный ущерб. В январе 1930 года власти установили строгую, вплоть до уголовной, ответственность за убой скота.

Принятое 5 января 1930 года постановление ЦК «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» предписывало завершить коллективизацию в Нижнем Поволжье, на Дону и Северном Кавказе (то есть в зерновых районах) к осени 1930 года, в крайнем случае - к весне 1931 года, а в остальных районах страны - на год позже. Постановление требовало также организовать социалистическое соревнование по созданию колхозов. Темпы коллективизации резко возросли: если к 1 октября 1929 года в колхозах, по официальным данным, состояло 7,3% дворов, то к 1 марта 1930 года - 58,6%.

Основным способом заставить крестьян вступать в колхозы стала угроза раскулачивания - конфискации всего хозяйства. 30 января 1930 года Политбюро приняло постановление «О мерах по ликвидации кулачества как класса в районах сплошной коллективизации». Все кулаки были разделены на три группы: контрреволюционный актив, крупные кулаки и все прочие. Зачисленные в первую группу арестовывались, организаторы антисоветских выступлений приговаривались к расстрелу. Вторая группа вместе с семьями (а также семьи кулаков первой группы) подлежала выселению в отдаленные районы, третья - выселению за пределы колхозных земель. Во многих областях выселялись так называемые «подкулачники», то есть бедные крестьяне, сопротивлявшиеся коллективизации. Главный удар обрушился на среднее крестьянство. Только за 1930-1931 годы были сосланы около 2 миллионов человек.

Писатель В. Е. Афонин рассказывал о судьбе спецпереселенцев: «В истории сибирских деревень есть поистине трагические страницы. Это возникшие неестественным, насильственным путем селения на самых отдаленных притоках Оби, куда поздней осенью 29-30 годов привозили, в основном с Алтая, раскулаченных. В поляну вбивали кол, говорили: «Здесь будете жить, ройте землянки». Генеральный прокурор Н. В. Крыленко признавал в 1931 году: «Спецпереселенцы сплошь и рядом находятся в зимнее время в летних казармах и зданиях бывших церквей, банях, шалашах, землянках и палатках, абсолютно перегруженных».. Снабжение продуктами питания было ниже порога выживаемости. На Урале суточная норма на человека составляла 200 граммов муки, 195 граммов картофеля и 100 граммов капусты. Но даже такие нормы обеспечивались лишь на 50-70%. В результате только за 1932-1935 годы умерло более 300 тысяч спецпереселенцев, то есть каждый шестой.

За январь-март 1930 года только в России произошло более 1600 крестьянских бунтов. Советское руководство было вынуждено временно отступить. 2 марта 1930 года опубликовали статью Сталина «Головокружение от успехов», осуждающую «перегибы» при проведении коллективизации. Одновременно был выпущен Примерный Устав колхоза, позволявший колхозникам сохранить приусадебный участок, оставить в личном владении корову, мелкий скот, птицу. 14 марта 1930 года вышло постановление ЦК «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном строительстве», разрешившее выход из колхозов. К 1 июля в колхозах осталось лишь 20% крестьян.

Однако уже в сентябре 1930 года ЦК ВКП (б) направил на места письмо «О коллективизации», требуя добиться нового подъема колхозного движения. Уже летом 1931 года доля коллективизированных дворов практически достигла мартовского уровня 1930 года. В августе 1931-го было принято постановление ЦК «О темпах дальнейшей коллективизации», завершить которую надлежало не позднее 1932-1933 годов. Возобновить ускоренную коллективизацию во многом помог рекордный урожай 1930 года, позволивший не только обеспечить хлебом городское население и вывезти за границу 5 миллионов тонн, но и оставить достаточное количество зерна колхозникам.

1931 год был неурожайным, но хлебозаготовки превысили уровень предыдущего года, составив треть собранного урожая. Между тем в Европе и США цены на сельскохозяйственную продукцию резко понизились. В то время как объемы хлебного экспорта росли, валютная выручка падала; тем не менее государство не отказывалось от продажи хлеба. Уже зимой 1931-1932 годов в некоторых местах начался голод. В 1932 году, также неурожайном, крестьяне, имеющие опыт прошлогодних хлебозаготовок, старались утаить собранный хлеб, и Сталин вновь обвинил крестьянство в антисоветской деятельности. В марте 1933 года было запрещено выделять колхозникам более 10% собранного зерна до полного выполнения хлебозаготовок; иногда у крестьян изымался весь хлеб без остатка. Особенно жестоко проводилась карательная кампания на Украине и Северном Кавказе. Во многих станицах были изъяты все продовольственные запасы, а выход из них перекрыт частями НКВД. По оценкам исследователей, от голода погибло до 7-8 миллионов человек, в том числе 3 миллиона - на Украине. Однако многие горожане почти ничего не знали о происходящем, так как в прессе об этом не писали, а передвижение крестьян было строго ограничено.

С самого начала создания колхозов советские и партийные органы стали бесцеремонно вмешиваться во внутрихозяйственные дела. В 1930-е годы сложился жесткий централизм в управлении колхозами. В 1934 году обстановка частично стабилизировалась. Возобновился рост количества колхозов, прекратившийся во время голода, и к 1937 году в колхозы и совхозы вошло 93% крестьянских дворов. Государственные расценки покрывали не более 20% себестоимости зерна. Труд крестьян при этом был практически бесплатным, основным источником существования стало подсобное хозяйство. Каждый колхозник обязан был отработать на общественном поле определенное количество трудодней, и невыполнение этого минимума преследовалось в уголовном порядке. Покинуть деревню без согласия председателя колхозники не могли, так как не получили паспортов, введенных в 1932 году. Фактически закрепощенное положение крестьян сохранялось вплоть до 1960-х годов.

Создание крупных хозяйств открывало дорогу для применения техники в сельском хозяйстве, что способствовало повышению производительности труда. Но колхозная система более эффективно проявила себя в изъятии конечного продукта, чем в организации производства. Валовая продукция сельского хозяйства в 1936-1940 годы в целом оставалась на уровне 1924-1928 годов. Отчуждение крестьянина от результатов труда, сопровождавшееся массовыми репрессиями, сделало его безразличным исполнителем команд свыше. Произошло разрушение крестьянского жизненного уклада и утрата хозяйского отношения к земле. Лишенные всех прав и самостоятельности, колхозы были обречены на застой.

3. Индустриализация. Стройки первых пятилеток.

Под индустриализацией понимается ускоренное развитие тяжёлой промышленности, превратившее СССР из аграрной страны в преимущественно промышленную. Это должно было обеспечить окончательный переход на стадию индустриального общества и ликвидировать отставание страны от стран Запада в условиях возможного крупномасштабного конфликта с капиталистическим окружением.

Ускоренная индустриализация была проведена в период первых пятилеток. Первая пятилетка (1928-1932) разрабатывалась с середины 1920-х гг. в структурах Госплана и ВСНХ. Специалисты Госплана предусматривали возможности разных темпов роста: отправной план и «оптимальный» (рассчитанный на благоприятные условия). В сентябре 1928 по инициативе Сталина и В. В. Куйбышева ВСНХ опубликовал контрольные цифры на грядущий хозяйственный год, которые уже исходили из «оптимального» подхода. Основные затраты должны были быть направлены на развитие тяжелой промышленности, на «производство средств производства». Этот подход подвергся критике со стороны Н. И. Бухарина, но после поражения «правого уклона» возобладал плановый максимализм — даже «оптимальные» цифры промышленного роста неоднократно поднимались.

На XVI партконференции (23 — 29 апреля 1929) первый пятилетний план был принят. За основу была принята не «вилка» отправного и оптимального планов, а только «оптимальный» план ВСНХ, да и эти «контрольные цифры» были повышены под давлением ведомственных интересов членов ЦК. V съезд советов СССР (20 —28 мая 1929), принял этот план в качестве закона. Если за предыдущее десятилетие капиталовложения составили 26,5 млрд. руб., то теперь планировалось 64,6 млрд., при этом вложения в промышленность повышались значительно быстрее — с 4,4 млрд. до 16,4 млрд. руб. 78% вложений в промышленность направлялись на производство средств производства, а не потребительской продукции. Это означало изъятие огромных средств из хозяйства, которые могли дать отдачу через несколько лет. Промышленная продукция должна была вырасти за пятилетку на 180%, а производство средств производства — на 230%. 16-18% крестьянства должно было быть коллективизировано. Производительность труда должна была вырасти на 110%, зарплата — на 71%, а доходы крестьян — на 67%. В результате, как обещала резолюция конференции, «по чугуну СССР с шестого места передвинется на третье место (после Германии и Соединенных Штатов), по каменному углю — с пятого места на четвертое (после Соединенных Штатов, Англии и Германии)». Качество продукции при этом в расчет не принималось. Сельское хозяйство должно было расти на основе подъема индивидуального крестьянского хозяйства и «создания общественного земледелия, стоящего на уровне современной техники», то есть, говоря иными словами: количество колхозов не может превышать количество тракторов. Но именно коллективизация должна была привести к резкому росту производства продовольственных ресурсов, которое должно было по замыслу Сталина и его сторонников обеспечить нужды промышленного строительства. Одновременно в несколько раз вырос экспорт леса, нефти и другого сырья.

В условиях стремительно ухудшавшейся конъюнктуры на мировом рынке сельскохозяйственной продукции (началась Великая депрессия) в конце 1929-1930 гг. сроки строительства промышленных гигантов были дополнительно сокращены, плановые объемы производства и поставок хлеба государству увеличены. Был выдвинут лозунг «Пятилетку — в четыре года!». Плановые задания сокращенной пятилетки возросли в два раза. Страна должна была каждый год увеличивать производство на треть. Для выполнения этих напряженных планов были резко увеличены планы коллективизации. Началось форсированное промышленное строительство. Одни отрасли вырывались вперед, за ними не успевали другие. Директора «строек пятилетки» конкурировали в борьбе за ресурсы. В экономике воцарился хаос вместо планомерного развития. Ресурсы разбазаривались, торопливое строительство при постоянной нехватке квалифицированных рабочих и инженеров приводило к авариям. Эти катастрофы объяснялись «вредительством буржуазных специалистов» и тайных контрреволюционеров. В 1930 за «вредительство» была осуждена группа инженеров («Промпартии процесс»). Если одни руководители производства отправлялись на скамью подсудимых, то другие получали премии и повышения за способность в кратчайшие сроки построить «гиганты индустрии», даже если для них еще не были возведены смежные производства. Задачей этого периода было наращивание приоритетных отраслей, выявление тех кадров, которые способны добиваться резких приростов производства. Главное внимание (финансирование, снабжение и т. д.) оказывалось 50-60 ударным стройкам. Для них же осуществлялся массированный ввоз машин из-за рубежа. Около 40% капиталовложений в 1930 пришлось заморозить в незавершенном строительстве из-за неэффективности планирования и вводить в действие на протяжении всех 1930-х гг.

Среди важнейших строек пятилетки — Днепрогэс, Магнитогорский металлургический комбинат («Магнитка»), Туркестано-сибирская железная дорога (Турксиб), Сталинградский тракторный завод, производивший не только трактора, но и танки,, а также автомобилестроительные, авиастроительные, химические, электротехнические предприятия. Они строились самоотверженным трудом миллионов рабочих, большинство которых только вчера пришли из деревни, талантом как старых, так и только что выучившихся инженеров, организационной энергией партийных и хозяйственных руководителей, для которых успех их стройки был дверью для карьерного продвижения, более широких возможностей реализовать свои способности в стремительно разраставшейся экономической системе. Партийная пропаганда убеждала миллионы людей в том, что сегодняшние тяготы и трудности позволят создать счастливую жизнь уже через несколько лет, и это вдохновляло тружеников на самоотверженную работу в тяжелейших условиях. Благодаря созданию гигантских предприятий и транспортных артерий СССР стал страной с мощной промышленностью.

Индустриальный рывок дорого обходился стране — доля накопления превысила треть национального дохода. При этом индустриализация требовала огромных затрат и на ввоз техники, и на поддержание минимального жизненного уровня рабочих, занятых как на самих стройках, так и на добыче сырья для них. Проблемы финансового дефицита частично решались с помощью внутренних займов, увеличения продажи водки, эмиссии (в 1929-1932 денежная масса увеличилась в 4 раза), налогов, экспорта лесоматериалов, нефти, пушнины, а также хлеба, огромные объемы которого требовались и внутри страны. Резкое усиление эксплуатации села и форсированное проведение коллективизации привело к разорению села и голоду 1932-1933 гг. Стремительное возведение гигантов индустрии привело к разорению остального хозяйства.

В условиях новой разрухи Сталин решил объявить об окончании рывка в светлое будущее. Выступая на пленуме ЦК и ЦКК 7 января 1933, он заявил, что пятилетка выполнена досрочно за четыре года и четыре месяца.

Фактические итоги пятилетки были гораздо скромнее сталинских замыслов. Оптимальный план 1929 был выполнен по производству нефти и газа, торфа, паровозов, сельхозмашин. По производству электроэнергии, чугуна, стали, проката, добычи угля, железной руды не был выполнен даже отправной план 1929. Производство тракторов только-только дотянуло до него. К планам 1930 не удалось даже приблизиться. Производство нефти даже по опубликованным данным достигло 22,2 млн. т. при запланированных в 1930 40-42 млн. т., стали — 5,9 млн. т. при запланированных 12 млн. т., тракторов — 50 тыс. шт. при запланированных в ноябре 1929 201 тыс. шт., выработка электроэнергии 13,1 млрд. квт. ч. при запланированных в 1930 33-35 млрд. «Правые» и поддерживавшие их спецы оказались во многом правы.

Главным итогом первой пятилетки можно признать создание военно-промышленного комплекса — военной промышленности и ее инфраструктуры, которая могла обслуживать также гражданское хозяйство. В 1930 было объявлено о ликвидации безработицы.

В годы первой пятилетки (1928-1933 годы) был провозглашен курс на ускоренное, создание социалистической промышленности. Планы развития промышленности не соответствовали реальным возможностям страны, и выполнить их было бы невозможно, если бы не появление в эти годы социалистического соревнования, в рамках которого проявился массовый энтузиазм. Основными формами социалистического соревнования были ударничество, движение рационализаторов и изобретателей. Целью ударничества было перевыполнение производственной нормы и создание ударных бригад и отрядов под лозунгом: «От ударных бригад — к ударному цеху, к ударному заводу». С особой силой ударничество развернулась на гигантских стройках социалистической индустриализации — Днепрогэсе, Сталинградском и Харьковском тракторных заводах, Магнитогорском и Кузнецком металлургических предприятиях. Советская власть активно поддерживала соцсоревнование, и иногда сама указывала, как его проводить. Нередко соревнование подменялись парадной шумихой, бюрократическим подходом, доходившим иногда до абсурда.

Вторая пятилетка, принятая в феврале 1934 на Семнадцатом съезде ВКП(б), должна была обеспечить налаживание производства на предприятиях, возведенных в ходе первой пятилетки, преодоление возникших в 1930-1933 гг. диспропорций и экономического хаоса. Было несколько улучшено финансирование производства средств потребления, ослаблен нажим на сельское хозяйство. Планировалось удвоить промышленное производство.

В крупнейших городах было улучшено снабжение. Потребность в грамотных кадрах стимулировала осуществление массовых образовательных программ. В середине 1930-х гг. эти процессы стали постепенно разворачиваться и в деревне. Все это сопровождалось широчайшей агитационной кампанией, преувеличивавшей и прославлявшей каждое достижение Страны Советов. Несмотря на внедрение машин, даже в промышленности продолжал преобладать ручной труд. Для того, чтобы увеличить производительность труда, рабочим ставили в пример лучших рабочих - «стахановцев». Движение стахановцев, названное в честь шахтера, перевыполнившего нормы выработки в 14 раз, развернулось во всех отраслях производства. Стахановцы и ударники ставили рекорды производительности труда, к которым долго готовилось все предприятие. Рекордсмен после короткого трудового подвига получал льготы и блага, а остальным рабочим повышали нормы выработки, ссылаясь на достижения «передовиков». В 1937 было провозглашено, что в основном в СССР построен социализм. Развернувшийся в это время Большой террор привел к сбоям в работе промышленности, которые официально объяснялись вредительством. В 1938 было объявлено, что планы пятилетки перевыполнены. Производство чугуна выросло в 2,35 раза, стали — в 3 раза, автомобилей — в 8,38 раза.

В 1930-е гг. были созданы новые отрасли промышленности (автомобиле - и авиастроение, электротехническая, химическая промышленность и др.). Была проведена частичная электрификация промышленности и городов. Из страны, ввозящей оборудование, СССР превратился в страну, которая обеспечивает свои основные потребности в нем.

К концу 1930-х гг. СССР стал индустриально-аграрной страной. После Великой Отечественной войны СССР стал индустриальной страной. С 1960-х гг. большинство населения уже жило в городах и было занято в промышленном секторе. Это значило, что процесс индустриализации завершился.

В отличие от первой пятилетки, где упор делался на коллективные формы труда, стахановское движение второй пятилетки (1933-1937 годы) было движением новаторов производства, достигающих успехов за счет освоения новой техники и улучшений организации труда. Имя движению дал молодой донецкий шахтер-забойщик Алексей Стаханов, установивший в ночь с 31 августа на 1 сентября 1935 года рекорд — в шахте за одну смену (5 часов 45 м и нут) он нарубил отбойным молотком 102 тонны угля, превысив норму в 14 раз.

Национальными героями наряду со Стахановым стали другие инициаторы стахановского движения в различных отраслях промышленности. В текстильной промышленности ими стали сестры Виноградовы, в обувной — Н. Сметании. Настоящий переворот в железнодорожном транспорте совершил А. Кривонос, инициатор скоростных перевозок. Кузнец Горьковского автомобильного завода А. Бусыгин прославился на весь мир, отковав за смену 966, а затем 1146 коленчатых валов. В 1936 году сталевар М. Мазай установил мировой рекорд, сняв за смену 12 тонн стали. В сельском хозяйстве начало стахановскому движению положила первая женщина-трактористка П. Ангелина, организовавшая 10 женских тракторных бригад. Стахановцы стали настоящими героями своего времени — их портреты печатались в газетах, о них рассказывали по радио, в качестве почетных гостей их приглашали на различные конференции и съезды.

Стремления к установлению рекордов имело и оборотную сторону. В результате стахановского движения произошло глубокое расслоение в среде рабочего класса. Создание культа стахановцев, выделение их из общей массы трудящихся, предоставление им различных привилегий вызвало враждебное отношение к ним в рабочей среде. И эта враждебность имела разные формы: от шуточек и издевательств до убийств. Рядовые рабочие были недовольны тем, что рекорды стахановцев приводят к повышению норм и снижению расценок (заработной платы), к простоям, переводом на более низкую должность, в подсобники, физическому перенапряжению.

Отрицательную роль имело бюрократическое командование, которое стимулировало развитие стахановского движения привычными для нее методами административного нажима, одной стороной которого стали премии и реклама, а другой — массовые репрессии против инженерно-технического персонала и рабочих, обвиненных в «саботаже и вредительстве стахановскому движению».

Стахановское движение внесло важный вклад в ускорение темпов роста производительности труда, которая во второй пятилетке удвоилась по сравнению с первой (с 41% до 82%). Это движение помогло реализовать высокие показатели планов первых пятилеток по индустриализации страны. Темпы индустриализации в СССР потрясли весь мир. В1934 году английская пресса вынуждена было признать, что «наши собственные достижения пустяк по сравнению с тем, что делается сегодня в СССР». Стахановцы были не просто рекордсменами труда, а новаторами, осваивающими новую технику, совершенствующие организацию трудового процесса, выявлявшие неиспользованные резервы производства. Благодаря активной пропаганде стахановское движение приобрело массовый характер.

Стахановское движение вовлекло в свою орбиту множество энтузиастов, продемонстрировало огромные социальные резервы, имевшиеся в рабочем классе и в колхозном крестьянстве. Миллионы советских людей искренне верили в торжество идеалов коммунизма и испытывали гордость за растущую с каждым годом мощь своей страны. Ведь помимо репрессий и ГУЛАГа, с которыми у многих сегодня ассоциируются 30-е годы, это было время, когда в стране ежегодно вводилось в строй до 600 предприятий. Советские рабочие стремились всеми силами помочь Отечеству встать в один ряд с индустриально развитыми странами и доказать, что советский рабочий ни в чем не уступает европейскому или американскому. Конечно, значительное влияние на моральный подъем, охвативший общество, оказала советская пропаганда, благодаря которой готовность пожертвовать собой ради «светлого будущего» стала важнейшей добродетелью советского человека. Труд в СССР был не просто обязанностью, а делом чести и подвига. Советская пропаганда очень гордилась примерами трудового героизма. Сводки газете конца 1920-х годов пестрели сообщениями о перевыполнении планов, о производственных подвигах советских граждан, а также высокопарными лозунгами: «Пятилетка в четыре года», «Догоним Запад». Фильмы, песни, повести, газеты прославляли трудовой подвиг людей и создавали героический образ труженика-рекордсмена, с которого брала пример советская молодежь.

4. Культурная революция в СССР. Борьба против неграмотности.

До революции 1917 г. 75% населения России оставалось неграмотным. Россия тратила на просвещение 43 копейки на человека, в то время как Англия и Германия — примерно 4 рубля, а США — 7 рублей. Успехов удалось добиться только в вопросе начального образования. Правительственной поддержкой пользовались церковно-приходские школы, это был самый распространенный тип начальной школы. К 1914 году начальное образование в школах Министерства народного просвещения получало 6 миллионов детей. Но всеобщее начальное образование в самодержавной России введено не было.

С первых дней установления советской власти в стране началась работа по созданию новой системы народного образования. Проекты новых законов в этой области готовила созданная 9 ноября 1917 года Государственная комиссия по просвещению во главе с А. В. Луначарским. Специальным постановлением от 11 декабря 1917 года все в ведении православной церкви, преобразовывались в светские и передавались Наркомпросу. В конце августа 1918 года был созван I Всероссийский съезд по просвещению, на котором была одобрена новая двухступенчатая система единой школы (первая ступень — 5 лет, вторая — 4 года). В совокупности обе ступени составляли полную среднюю общеобразовательную школу.

Неграмотность населения стала серьезной помехой на пути распространения революционной идеологии, а затем и развитию промышленности, и вообще подъёму промышленности.

26 декабря 1919 года был принят декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», который обязывал всех жителей Советской республики в возрасте от 8 до 50 лет обучиться грамоте на русском или родном языке. Перепись населения 1920 года выявила в стране 54 млн. неграмотных. Для выполнения декрета 19 июня 1920 года была образована Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧКЛБ). Большую помощь комиссии оказывало созданное в 1923 году добровольное общество «Долой неграмотность» (ОДН) во главе с М. И. Калининым. В его состав вхо дили тысячи пунктов по ликвидации безграмотности (ликбезов), в которых в 1925 году обучалось 1,4 млн. взрослых. Наряду с ликвидацией безграмотности эта организация вела и широкую политико-просветительную работу.

К концу 1927 года читать и писать научили 10 млн. человек, и СССР по уровню грамотности занял 19 место в Европе. Борьба с неграмотностью далеко не сразу дала ощутимые результаты. Только к 1939 году количество грамотного населения среди лиц старше 9 лет достигло 81,2% (отметим, что такого уровня Франция достигла к 1900 году).

В 1920 году Наркомпрос опубликовал учебный план советской школы: гуманитарные, физико-математические, биологические науки и физическая культура преподавались на трех ступенях: школа первой ступени — 4 класса (для детей 8-12 лет); школа-семилетка (для детей 8-15 лет); школа-девятилетка (для детей 8-17 лет). В 1923-1925 годах Государственным ученым советом (ГУС) были составлены новые учебные программы, согласно которым весь объем знаний преподносился в виде единого комплекса сведений по трем направлениям: о природе, о труде и о человеческом обществе. Такой подход привел к бессистемности, фрагментарности знаний учащихся. В 1929 году была попытка ввести «метод проектов»: классы были упразднены, их заменили звенья и бригады. Звеньям давалось задание, например: «Научимся разводить кур». В ходе его выполнения учащиеся и должны были получать знания. Результатом такого «обучения» стало полное незнание научных основ. В 1932 году ЦК ВКП (б) в своем постановлении осудил «лабораторно-бригадный метод» и вернул школе традиционный урок.

Образованные в 1919 года рабочие факультеты постепенно сделались основным типом общеобразовательной школы, готовившей молодежь к поступлению в высшие учебные заведения. С 1921 года на предприятиях появились четырехгодичные школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), имевшие своей целью подготовку квалифицированных рабочих для промышленности и транспорта. В учебные планы ФЗУ наряду со специальными дисциплинами включались общеобразовательные предметы в объеме школы-семилетки.

С осени 1923 года в селах стали открываться школы крестьянской молодежи (ШКМ). Они строились на базе начальной школы, имели трехлетний срок обучения и предоставляли учащимся наряду с общим образованием знания по агрономии, технике и организации сельского хозяйства.

После революции высшая школа стала демократичной, бесплатной, студенты обеспечивались государственными стипендиями, а вузы постепенно перешли на государственное финансирование. Правительство проводило классовую политику в области высшего образования: создавало благоприятные условия для поступления в вузы рабочих и крестьян и затрудняло поступление детей интеллигентов. Значительная часть ученых, не принявших новую власть, покинула учебные заведения. Те же, кто остался, были лишены всех привилегий, связанных с учеными степенями и званиями. Устанавливалось только две должности — профессора и преподавателя. Были приняты меры по удалению нелояльных профессоров и преподавателей. Это привело к забастовкам в студенческой и преподавательской среде. Для решения кадровых проблем в 1921 году в Москве был создан Институт красной профессуры (ИКП). На преподавательскую деятельность в МГУ были направлены А. В. Луначарский, П. Н. Лепешинский, Д. И. Курский и другие государственные деятели.

В начале 20-х годов коренному изменению подверглись программы обучения в вузах и университетах: в качестве обязательных предметов были введены исторический материализм, история пролетарской революции, история Советского государства и права, экономическая политика диктатуры пролетариата. В 20-30-е годы произошла серьезная реорганизация крупнейших университетов страны. Еще в октябре 1918 года в Москве появился 2-ой МГУ - университетом стали московские Высшие женские курсы. От МГУ были отделены медицинский, советского права и химический факультеты, ставшие самостоятельными вузами. 2-ой МГУ распался сразу на три вуза: так появился 2-ой Московский государственный медицинский институт, Московский государственный институт тонкой химической технологии и Московский Государственный Педагогический Институт.

К1940 году в стране работало 4600 вузов и техникумов, и Советский Союз вышел на первое место в мире по числу учащихся и студентов. Однако развитие образования и науки тормозила гнетущая атмосфера тоталитарного государства.

Система образования в СССР имела свои плюсы и минусы. Доступность, равенство, обязательность, преемственность уровней, хорошая организация воспитательного процесса позволили советскому человеку считаться образованным, а советскому образованию — качественным. Однако бюрократизм, невнимание к интересам и способностям каждой конкретной личности, политизированность в ущерб научности, партийное руководство, сопротивление новому, невнимание к зарубежному опыту — все это вело к затруднению роста интеллектуального потенциала страны.

В целом можно говорить о проведённой в СССР культурной революции, суть которой заключалась в приобщении большинства людей к достижениям культуры в объёме, который ранее был немыслим. Простые крестьяне посещали библиотеки и театры, участвовали в художественной самодеятельности. Перед культурой были поставлены пропагандистские задачи содействовать становлению нового типа личности – коллективистской, свободной от частнособственнических стремлений., отдающей все силы построению светлого коммунистического будущего. Однако всё это сочеталось с «железным занавесом» в отношении большинства достижений западной культуры. Также был установлен жёсткий идеологический контроль над литературой и искусством, в которых насильственно навязывался метод социалистического реализма. «Правильным» писателям и другим деятелям искусства предоставлялись привилегии и условия для работы. Люди же отклоняющиеся от партийной линии в литературе и искусстве подвергались разгромным унизительным «проработкам», их лишали возможности печататься и выставлять свои произведения.