Массовое сознание

Массовое сознание - тип общественного сознания:

- связанный с деятельностью массовых общностей; и

- отражающий различные стороны жизни общества, вызывающие интерес массовых общностей.

Массовое сознание характеризуется разорванностью, подвижностью, противоречивостью, быстрыми неожиданными изменениями в одних случаях и определенными стереотипами в других случаях.

МАССОВОЕ СОЗНАНИЕ – собирательное понятие, обозначающее сознание значительной части людей, массы граждан, принадлежащих чаще всего к разным социальным группам, слоям и классам. Этим понятием характеризуются, если не господствующие, то во всяком случае весьма влиятельные в обществе воззрения и настроения, учет которых существенно важен для политики.

Массовое сознание важно именно своей массовостью, распространенностью среди населения, причем независимо от экономического или социального положения людей, а в силу других причин: из-за популярности того или другого идола или лидера поклонения, из-за популистского характера лозунгов и обещаний определенных партий, из-за привлекательности целей движения и т.п.

Наглядным примером массового сознания может служить религия. Здесь и широкая распространенность религии, и ее глубокое проникновение в толщу народа независимо от классового положения и расхождения интересов разноклассовых приверженцев той или иной веры. Примером массового сознания, внушенного традицией, привычкой и активизированного лидером, может служить гапоновщина в России, выражавшая наивную веру миллионов и десятков миллионов самых отсталых, самых неподготовленных слоев рабочего класса и крестьянства в доброту русского царя, готовность масс во имя этой веры пойти на испытания и жертвы.

Если говорить об общественной роли массового сознания, его влиянии на общественную жизнь, то было бы большим заблуждением не видеть, что массовое сознание – один из важнейших каналов воздействия на массы и манипулирования массами и что в критические периоды общественных переломов, когда недовольство больших масс населения перерастало в бунты и революции, трудно отделаться от мысли, что каждая форма общественного сознания так или иначе участвовала в этом процессе и играла свою, только ей присущую роль.

Общественное мнение - совокупность суждений и оценок, характеризующих консолидированное отношение массового сознания к наиболее значимым и актуализированным проблемам, событиям и фактам экономики, политики, культуры, общественной жизни.

Маргинальность – это специальный социологический термин для обозначения пограничного, переходного, структурно неопределенного социального состояния субъекта. Люди, по разным причинам выпадающие из привычной социальной среды и неспособные примкнуть к новым общностям (зачастую по причинам культурного несоответствия), испытывают большое психологическое напряжение и переживают своеобразный кризис самосознания.

Теория маргиналов и маргинальных общностей была выдвинута в первой четверти XX в. одним из основателей Чикагской социологической школы (США) Р.Э. Парком, а ее социально-психологические аспекты развиты в 30–40-х гг. Э. Стоунквисто* . Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что довольно четкие взгляды на сей предмет сформулировали ранее и представители европейской социологии. К. Маркс рассматривал проблемы социального деклассирования и его последствий, а М. Вебер прямо сделал вывод о том, что движение общества начинается тогда, когда маргинальные слои организовываются в некую социальную силу (общность) и дают толчок социальным изменениям – революциям или реформам.

С именем Вебера связана более глубокая трактовка маргинальности, которая позволила объяснить формирование новых профессиональных, статусных, религиозных и подобных им сообществ, которые, конечно же, не во всех случаях могли возникать из «социальных отбросов» – индивидов, насильственно выбитых из своих общностей (безработных, беженцев, мигрантов и др.) или асоциальных по выбранному стилю жизни (бродяг, наркоманов и т.п.). С одной стороны, социологи всегда признавали безусловную связь между возникновением массы людей, исключенных из системы привычных (нормальных, т.е. принятых в обществе) социальных связей и процессом формирования новых общностей: негэнтропийные тенденции и в человеческих сообществах действуют по принципу «хаос должен быть как-то упорядочен». (Именно подобные процессы происходят в современном российском обществе.) С другой стороны, возникновение новых классов, слоев и групп на практике почти никогда не связано с организованной активностью попрошаек и бомжей, скорее, оно может рассматриваться как строительство «параллельных социальных структур» людьми, чья общественная жизнь до последнего момента «перехода» (который часто выглядит, как «прыжок» на новую, заранее подготовленную структурную позицию) была вполне упорядоченной.

Могут ли все эти случаи быть объяснены каким-то единообразным способом, и подходит ли для такого объяснения концепт «маргинальности» ? Да, если понимать его более широко и вновь связать представления о распаде и возникновении новых общностей с теорией социальных потребностей.

Действительно, само определение общности базируется на такой реальной предпосылке, как сходство потребностей людей и возникающее на его основе единство интересов, целей, ценностей. Следовательно, невыполнение этого условия должно повлечь за собой разложение уже существующей ассоциации. А поскольку социальное развитие стимулирует потребности, в то время как индивидуальные особенности членов общности обусловливают разную степень их восприимчивости к новым «соблазнам», возникает возможность потенциального выпадения отдельных личностей из конкретных сообществ, поскольку очень важные для них интересы не удовлетворяются в прежней системе связей.

Это пограничное состояние, когда человек структурно принадлежит какой-то общности, но содержательно не удовлетворен качеством реализации своих интересов, социологи и стали называть маргинальностью. Маргиналы находятся в таком объективном состоянии, которое может порождать разнообразные поведенческие реакции. Иногда они составляют «внутреннюю оппозицию», не покидая пределы прежней общности, иногда ведут жизнь «двойного агента», будучи параллельно вписаны в несколько однотипных ассоциаций (например, профессиональных, семейных, дружеских и даже политических), а зачастую порывают с прежней ассоциацией и вливаются в другую, где их значимые потребности и цели оказываются более достижимы.

Такая трактовка маргинальности позволяет понять, откуда берется «человеческий материал» для строительства новых ассоциаций в стабильных общественных системах; в нестабильных, как мы видим на примере собственного российского общества, «неудовлетворенность» и «выпадение» из структурных общностей может носить преимущественно вынужденный или принудительный характер, т.е. не быть связанной со свободным поиском лучших возможностей, а определяться внешними неблагоприятными обстоятельствами.