О. Шпенглер. Чтобы понять сущность техники, нужно исходить не из машинной техники, по крайней мере, не поддаваться искушению видеть цель техники в создании машин и инструментов. В действительности техника принадлежит древнейшим временам. Она не является и какой-то исторической особенностью, будучи чем-то чудовищно всеобщим. Она простирается за пределы человека, назад, к жизни животных, а именно, всех животных. В отличие от растений, к жизненному типу животных принадлежит свободное передвижение в пространстве, относительная самопроизвольность и независимость от всей остальной природы, а тем самым и необходимость себя ей противопоставлять, чтобы наделять свой вид смыслом, содержанием, и превосходством. Значение техники установимо только исходя из души.
Свободно передвигающаяся жизнь животных есть не что иное, как борьба, и в истории этой жизни решающую роль игpaeт тактика жизни, ее превосходство или подчиненность «иному», идет ли речь о живой или неживой природе. Техника есть тактика всей жизни в целом. Она представляет собой внутреннюю форму способа борьбы, который равнозначен самой жизни.
Следует избегать и другой ошибки: технику нельзя понимать инструментально. Речь идет ни о создании инструментов-вещей, а о способе o6paщeния с ними, ни об оружии, а о борьбе.
В современной войне решающее значение имеет тактика, то есть техника ведения войны, тогда как техника изобретения, изготовления и применения оружия есть лишь элемент целого. То же самое мы обнаруживаем повсюду. Имеются бесчисленные техники без каких бы то ни было орудий. При всякой борьбе наличие проблемы предполагает логическую технику. Есть техника живописи, скачек, управления самолетом. Речь идет повсюду не о вещах, но о целенаправленной деятельности. Любая машина служит лишь одному методу и возникла из его замысла.
От правойны ранних животных путь ведет к методам современных ученых и инженеров, и тот же путь ведет от первобытного оружия, хитрости, к конструированию машин, при помощи которых ведется нынешняя война против природы, с помощью которых ее удается перехитрить.
Человек является хищником. Имеется этика хищников и этика травоядных. Это внутренняя форма, смысл, тактика всей жизни. Одна жизнь по глубочайшей сущности оборонительна, другая наступательна, тверда, жестока, разрушительна. Человек не является «добрым от природы» и тупым простаком, полуобезьяной с техническими задатками, как описывал его Геккель или малевал Габриэль Макс. Напротив, тактика его жизни относит человека к великолепным, отважным, хитрым и жестоким хищникам. Он живет атакой, убийством, уничтожением. С тех пор как он существует, он хочет быть господином. И все же имеется гигантское различие между человеком и всеми другими животными. Техника всех животных является техникой вида. Человеческая техника, и только она, независима от жизни человеческого вида. Техника жизни человека сознательна, умышленна, изменчива, личностна, изобретательна. Человек стал творцом своей тактики жизни.
Первая ступень. С какого времени существует этот тип изобретательного хищника? С момента появления руки. Одновременно возникли рука и орудие, невооруженная рука сама по себе ничего не стоит. Она требует оружия, чтобы самой быть оружием. Ни один другой хищник не избирает себе оружия. Человек же его не только избирает, он его изготавливает согласно своим собственным соображениям. Вместе с рукой, оружием и личностным мышлением человек сделался творцом.
У природы были вырваны привилегии творчества. Творческий человек выходит из союза с природой и с каждым своим творением он уходит от нее все дальше, становится все враждебнее природе. Такова его «всемирная история», история неудержимого, рокового раскола между человеческим миром и Вселенной. Трагедия человека начинается потому, что природа сильнее.
Вторая ступень. Заявляет о себе новый мир технического мышления и технических методов (появляются глиняные горшки, следы «земледелия» и «скотоводства»). Новые методы простираются на длительные отрезки времени, они распадаются на ряды точно следующих друг за другом единичных актов и групп действий. Такие целостные методы предполагают планомерную деятельность многих и в качестве неотъемлемого средства слово, язык. Переход от употребления личных орудий к организации многих означает неслыханно возросшую искусность методов.
Осуществляемое многими деяние мы называем предприятием. Привыкнув к совместной деятельности многих и к ее успехам, человек все глубже погружается в роковые сети. Предприимчивое мышление все сильнее вторгается в его жизнь. Человек сделался рабом своей мысли. Неверно, будто человеческая техника сберегает труд. Сущность изменчивой, личностной человеческой техники, в противоположность видовой технике животных, в том, что каждое изобретение содержит в себе возможность и необходимость новых изобретений. Всякое исполненное желание пробуждает тысячи других, любой триумф над природой подвигает к еще более грандиозным.
Исход. С III тыс. до н.э. тут и там вырастает высокие культуры, культуры в узком и великом смысле слова. Тут возникает «общество» с его рангами. «Общество» становится местом культурного развития, которое целиком пронизано духом. Здесь царствуют «роскошь» и «богатство». Городская культура насквозь и во всем пронизана роскошью, во всех слоях и профессиях, становясь со временем все более богатой и зрелой, все более искусственной, идет ли речь об искусстве дипломатии, стиля жизни, украшений, письма и мысли, хозяйственной жизни. В этом смысле духовной роскошью являются также технические методы, вызревающие в группе этих культур — поздний, сладкий, легкоранимый плод все возрастающей искусственности и одухотворенности. Они начинаются со строительства египетских гробниц-пирамид и шумерских храмовых башен в III тыс. до н.э.
Уже не удовлетворялись службой растений, животных и рабов, захватом у природы сокровищ, ее сопротивление стали побеждать мореплаванием, дорогами, мостами, туннелями и плотинами. Ее уже не просто грабили, отнимая у нее вещества, но вместе со всеми своими силами она попадала под иго и рабски прислуживала приумножению человеческой мощи. Уже в X столетии мы встречаем технические инструкции совершенно нового типа. Роджер Бэкон и Альберт Великий думали о паровых машинах, пароходах и самолетах.
Вечный двигатель был бы окончательной победой над Богом и над природой (мечта самому построить мир, самому быть Богом). Страсть изобретателя представляет собой личностное жизненное влечение, личное счастье и страдания, ему нужны победа над трудной проблемой, богатство и слава, приносимые успехом. Польза или вред, созидательный или разрушительный характер изобретения его не касались бы даже в том случае, если б о них дано было знать заранее.
Темп открытий фантастически растет, и тем не менее, нет никакого сбережения человеческого труда. Количество необходимых человеческих рук растет вместе с числом машин, поскольку роскошь техники ведет к росту всякого рода роскоши, а искусственная жизнь делается все более искусственной.
Ничего не может изменить в судьбах машинной техники, развившейся из внутренней, душевной необходимости и ныне приближающейся к своему завершению, к своему концу. Властелин мира сделался рабом машины. Она принуждает его идти по проложенному пути.
М. Хайдеггер. Согласно его воззрениям, техника – это способ осуществления истины. Или, как он ещё иначе выражает эту мысль, техника – это вид раскрытия потаённости. Причём, под истиной надо понимать не “правильное представление”, а свершение события, в котором сокрытое в бытии, потаённое, становится явленным, непотаённым. Именно так осуществляет свою истину художник, когда он создаёт творение, – благодаря его искусству происходит событие про-из-ведения.
Все зависит от нашего умения продумать про-из-ведение во всей его широте. Про-изведение – не только ремесленное изготовление, не только художественно-поэтическое выведение к явленности и изображенности. Самобытное вырастание – тоже про-из-ведение. Ведь то, что присутствует «по природе», несет начало про-из-ведения, например распускания цветов при цветении, в себе самом. В отличие от этого про-из-ведения ремесла и художества, как серебряная чаша, берут начало своей произведенности не в самих себе, а в другом, в мастере и художнике. И всякий раз здесь осуществляется переход от сокрытого к явленному.
С самых ранних веков вплоть до эпохи Платона слово τέχνη (техника) они означают умение ориентироваться, разбираться в чем-то. Знание приносит ясность. В качестве проясняющего оно есть раскрытие потаенности.
τέχνη раскрывает то, что не само себя про-изводит, еще не существует в наличии, а потому может выйти и выглядеть и так и иначе. Человек, строящий дом или корабль или выковывающий жертвенную чашу, выводит про-из-водимое из потаенности. Это раскрытие потаенного заранее собирает образ и материал корабля и дома воедино в свете пред-видимой законченности готовой вещи и намечает исходя отсюда способ ее изготовления. Решающая суть τέχνη заключается тем самым вовсе не в операциях и манипуляциях, не в применении средств, а в вышеназванном раскрытии. В качестве такого раскрытия, но не в качестве изготовления, τέχνη и оказывается про-из-ведением.
Предложив такое толкование техники, М. Хайдеггер, далее, останавливается на вопросе о сущности современной техники. И здесь он отмечает, что характер раскрытия человеком истины со времен ремесленного производства коренным образом переменился.
“Царящее в современной технике раскрытие потаённого, – пишет М. Хайдеггер, – есть производство, ставящее перед природой неслыханное требование быть поставщиком энергии, которую можно было бы добывать и запасать как таковую… Вот, например, участок земли, эксплуатируемый для производства угля или руды. Земные недра выходят теперь из потаённости в качестве открытой добычи, почва – в качестве площадки рудного местонахождения. Иным выглядело поле, которое обрабатывал прежний крестьянин, когда обрабатывать ещё значило: заботиться и ухаживать. Крестьянский труд – не эксплуатация поля. Посеяв зерно, он вверяет семена их собственным силам роста и оберегает их произрастание. Тем временем обработка поля тоже оказалась втянута в колею совсем иначе устроенного земледелия, на службу которого ставится природа. Они ставит её на службу производству в смысле добычи. Полеводство сейчас – механизированная отрасль пищевой промышленности. Воздух поставлен на добывание азота, земные недра – руды, руда – на добычу, например, урана, уран – атомной энергии, которая может быть использована для разрушения или для мирных целей”.
Иными словами, прежде техника была осторожным “раскрытием” таящихся в природе сил. Человек вверял природе свою судьбу, отдавал ей свои силы и принимал, как дары, как благосклонность её участие в нелегких трудовых свершениях. Сегодня же техника представляет собой “поставляющее производство”, в котором нещадно эксплуатируются силы природы. Человек посредством техники создал целую сеть машин, цель которых состоит в извлечении как можно больше энергии.
“Выведение из потаённости, которым захвачена современная техника, носит характер предоставления в смысле добывающего производства. Оно происходит таким образом, что таящаяся в природе энергия извлекается, извлечённое перерабатывается, переработанное накапливается, накопленное опять распределяется, а распределенное снова преобразуется. Извлечение, переработка, накопление, распределение, преобразование – виды выведения из потаённости”.
На Рейне поставлена гидроэлектростанция. Она ставит реку на создание гидравлического напора, заставляющего вращаться турбины, чье вращение приводит в действие машины, поставляющие электрический ток, для передачи которого установлены энергосистемы с их электросетью. В системе взаимосвязанных результатов поставки электрической энергии сам рейнский поток предстает чем-то предоставленным как раз для этого. Гидроэлектростанция не встроена в реку так, как встроен старый деревянный мост, веками связывающий один берег с другим. Скорее река встроена в гидроэлектростанцию. Рейн есть то, что он теперь есть в качестве реки, а именно поставитель гидравлического напора, благодаря существованию гидроэлектростанции.
Какого рода открытость присуща тому, что вышло на свет в процессе производящего предоставления? Его во всех случаях заставляют установленным образом быть в распоряжении, а именно с установкой на дальнейшее поставляющее производство. Все, что таким образом поставлено, стоит на особом положении. Назовем его состоянием-в-наличии.
Коль скоро непотаенное захватывает человека даже и не как объект, пред-стоящий человеку, а уже исключительно как состоящее-в-наличии, человек среди распредметившегося материала становится просто поставителем этой наличности – он ходит по крайней кромке пропасти, а именно того падения, когда он сам себя будет воспринимать уже просто как нечто состоящее в наличности. А между тем как раз под этой нависшей над ним угрозой человек раскорячился до фигуры господина земли. Распространяется видимость, будто все предстающее человеку стоит лишь постольку, поскольку так или иначе поставлено им. Эта видимость со временем порождает последний обманчивый мираж. Начинает казаться, что человеку предстает теперь повсюду уже только он сам.
Постав, однако, подвергает риску не только человека в его отношении к самому себе и ко всему, что есть. В качестве миссии он посылает человека на путь раскрытия потаенности способом поставления. Где господствует последнее, изгоняется всякая другая возможность раскрытия потаенности. Главное, поставом скрадывается тот путь раскрытия тайны, который дает присутствующему явиться в смысле произведения.
Поставляющим производством таким образом не только утаивается прежний способ раскрытия потаенности, произведение, но скрадывается и само раскрытие потаенного как таковое, а с ним то, в чем происходит событие выхода из потаенности, – Истина.
Опасна не техника сама по себе. Нет никакого демонизма техники; но есть тайна ее существа. Существо техники как миссия раскрытия потаенности – это риск.
Угроза человеку идет даже не от возможного губительного действия машин и технических аппаратов. Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе. Господство по-става грозит той опасностью, что человек окажется уже не в состоянии вернуться к более исходному раскрытию потаенного и услышать голос более ранней истины.
И, действительно, надо заметить, что техника подавляет все иные виды раскрытия бытия, которые имеются и в искусстве, и в религии, и в философии.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему