Романо-германские королевства: общая характеристика государственного устройства, социальных структур и культурно-религиозной ситуации.

Западная Римская империя была геосоциальным организмом. Когда варвары разорвали ее на части, то эти куски сами становились более или менее самостоятельными геосоциальными организмами. Германские завоевания не были простыми походами варварских армий. Перемещались не только и не просто воинские отряды и не просто массы людей. Передвигались общества: демосоциальные организмы, их союзы и сверхсоюзы.

Иначе говоря, на территориях, которые были геосоциальными организмами, поселялись демосоциальные организмы, т.е. опять-таки общества, но качественно иного типа. Одни общества накладывались на другие. Но их раздельное сосуществование на одной и той, же территории не могло продолжаться бесконечно. Неизбежным было возникновение одного единого общества.

Возникновение одного единого общества с неизбежностью означало появление одной единой социально-экономической структуры. Синтез геосоциорных и демосоциорных социально-экономических отношений и возникновение в его результате социально-экономической структуры нового, ранее не существовавшего типа реализовался в варварских королевствах Западной Европы.

В результате синтеза частично разрушенной западноримской социально-экономической структуры и германской протомилитомагнарной системы производственных отношений возник совершенно новый общественно-экономический уклад и соответственно способ производства, который принято называть феодальным. Сам факт слияния порядков коренного населения Западной Римской империи с германскими давно уже замечен историками, которые назвали это явление романо-германским синтезом.

Несмотря на свою малочисленность, слой свободных рядовых германцев играл известную роль в хозяйственной жизни страны, оказав влияние на ее аграрный строй и положение непосредственных производителей. Особенно значительное место занимали они в политической жизни. Составляя войско, свободные германцы служили опорой королевской власти, которая и здесь надстроилась не только над германскими, но и над римскими органами управления. Относительная слабость германского элемента в данных королевствах заставляла королевскую власть, которая являлась, прежде всего, и главным образом выразительницей интересов своих соплеменников, в первый период искусственно поддерживать обособленность двух основных этнических групп (запрещение смешанных браков, сохранение арианской религии).

Военный успех варваров нельзя объяснить ни их численным превосходством над римлянами, ни более высоким уровнем общественного развития. Наоборот, германцы, установившие свою власть над Галлией, Испанией, Италией и Северной Африкой, составили лишь несколько процентов от общей массы населения данных стран. По уровню же развития материальной и духовной культуры варварское общество стояло значительно ниже, чем позднеримское. Правда, вооружение варваров во многих случаях не уступало по своему качеству римскому.

В Западной Римской империи IV—V вв. правительство не обладало широкой социальной базой и это обусловило военную слабость государства. Значительная часть населения была освобождена от службы в армии, а те, кто оставались военнообязанными, упорно уклонялись от несения службы. Магнаты, на которых лежала повинность представлять рекрутов из числа своих колонов, старались обойти это требование, и правительству пришлось согласиться на замену рекрутов денежными взносами.

Массы производительного населения — рабы, колоны, свободные крестьяне и городские ремесленники — не склонны были выступать в защиту того государства, которое отдавало их во власть крупных землевладельцев и декурионов и само подвергало жестокой эксплуатации с помощью налогов и повинностей.

В целом же позиция низших слоев римского общества была пассивной. Но и подобное отношение народных масс к государству лишало его внутренней прочности, столь необходимой в период конфронтации с внешним, противником.

Кризис рабовладельческой системы с характерным для него ростом натуральнохозяйственных отношений, прогрессирующим упадком городов и торговли вел к ослаблению связей между провинциями и метрополиями. В различных частях Западной империи росли сепаратистские тенденции, которые находили проявление как в политических выступлениях, в захватах власти узурпаторами, так и в появлении местных ересей (например, донатизма в Северной Африке).

Для самих же германцев борьба против Римской империи в период ее крушения являлась экспансией, характерной для племен, находящихся на стадии разложения родоплеменного строя. Королевская власть варваров еще выступала на этой стадии как выразительница интересов всех свободных членов племени, заинтересованных в захвате земель для поселения и военной добычи.

Таким образом, варварские королевства, согласно концепциям упомянутых историков, по своему социальному характеру представляют собой продолжение либо античности, либо общественного строя древних германцев, либо сочетание черт той и другой общественных систем, но не нечто новое.

Иной характер носили варварские германские королевства, возникшие на территории Британии. Римские виллы и города вместе с римскими органами управления были здесь сметены в ходе завоевания страны варварами. Англосаксонское общество V—VI вв. было слабо дифференцированно: основная масса германцев — полноправные свободные; сохраняется еще и родоплеменная знать. Местное кельтское население оказалось в приниженном положении.