Моральные ограничения при использовании «метода смены профессии». Из опыта Гиляровского, Кольцова и др.

Во все времена журналисты искали приемы, которые бы помогали разнообразить информацию, сделать любое сообщение интересным для большинства читателей, слушателей, зрителей. Один из таких приемов - так называемый метод «журналист меняет профессию». Сам по себе он далеко не нов, но и сегодня довольно популярен. Журналисты часто используют его в своей практике, в мгновение ока перевоплощаясь в бомжей и стюардесс, официантов и проституток, учителей и стриптизерш.

Метод смены профессии позволяет журналисту:

- проникнуть в самую суть описываемого;

- рассказать о давно известном по-новому, нетрадиционно;

- показать профессию изнутри, представить аудитории то, о чем знают только специалисты;

- высказать собственные впечатления об «освоенной» профессии;

- высветить грани проблемы, которые бывают видны только свежим взглядом репортера;

- привлечь внимание общества к поднимаемой проблеме.

Метод смены профессии обязывает журналиста:

- корректно относиться ко всем специальностям, не подразделяя их на «физиков и лириков»;

- помнить, что «все работы хороши»;

- не выдавать особые секреты чужого, временно «заимствованного» мастерства, если об этом попросил или хотя бы упомянул «наставник»;

- не выпячивать свою профессию и свое «Я»;

- всегда находиться в рамках закона.

Этапы подготовки материала при помощи метода «журналист меняет профессию», на наш взгляд, таковы: самоподготовка журналиста; освоение журналистом выбранной профессии - собственно вхождение в роль; написание материала, создание радио- или телевизионного сюжета.

1. Самоподготовка журналиста

Наиболее ответственный этап. Готовясь на некоторое время перевоплотиться, журналист, прежде всего, должен: расспросить представителей «будущей» сферы деятельности о тонкостях ремесла, чтобы процесс «перевоплощения» и «освоения» прошел более-менее безболезненно; наблюдать как можно больше, отмечать для себя детали, тонкости «второй, третьей...» профессии. Непосредственно перед перевоплощением журналист должен сам себе ответить на вопросы: Как человек работает? На что он обращает внимание прежде всего? Что считает самым важным в своем деле? Запомните - именно эти «мелочи», «примеры», «детали» и составят канву вашего будущего материала; обязательно заручиться поддержкой профессионала, человека опытного в своем ремесле, душевно щедрого, который может откровенно рассказать и показать, введет вас в курс дела. Попросите его быть вашим наставником, без помощи которого вам придется особенно туго. Именно наставник поможет определиться с главной проблемой материала, именно наставник «спасет» от возможных ошибок, именно он подстрахует в случае не только профессионального провала, но и других неприятностей; прочитать как можно больше по теме, начав «осваивать» профессию заочно.

Всегда помните, что вы - не первый в деле постижения чужого ремесла, поэтому статьи и разработки коллег, в свое время причастных к освоению этого метода, - бесценное подспорье. Годы назад «меняли профессии» Владимир Гиляровский, Михаил Кольцов, Лариса Рейснер, Геннадий Бочаров и множество других журналистов. Именно их опыт подскажет, как вести себя в той или иной ситуации. Так, М.Кольцов описал во всех подробностях работу московского таксиста, побывав «три дня в такси», подняв огромное количество проблем, актуальных для развития транспорта, города в целом и на сегодняшний день. Кстати, у него же найдете множество «говорящих» деталей.

2. Вхождение в роль, или тонкости чужого ремесла

Вы - на новой работе. Не бойтесь спрашивать. Помните, что один из законов журналистики гласит: чем больше поймете вы - тем лучше расскажете-напишете, тем больше узнает и лучше поймет ваши намерения зритель-читатель.

Сразу решите для себя: раскрываете вы карты или нет?

То и другое таит в себе как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, необходимость «смены профессии» обусловлена как раз фактором независимого вхождения в роль, непредвзятого взгляда на проблему человека со стороны, цель которого - пощупать все своими руками. С другой - велика доля субъективизма, ведь привыкшему держать перо наверняка не понравятся некоторые «тяжелые» специальности, связанные с физическим трудом, и в результате вы можете оказаться чересчур предвзятым.

 Не перегните палку (этические стороны проблемы)

 Метод «смены профессии» оправдан при условии, когда журналист не только морально готов, но и физически способен выполнять ту работу, за которую берется.

Журналист не должен мешать работать и зарабатывать другим людям. Опасен данный опыт при длительной смене деятельности, когда из-за вас стопорится работа, а значит, и заработок многих людей. Журналист всегда должен спросить себя, не занимает ли он чьего-то места?

Это касается журналистов, которые пытаются работать учениками. Через некоторое время выясняется, что «ученик» работать по специальности не будет, а значит, время и деньги предприятие тратило зря. А кругом-то рынок! Собственное реноме журналист испортит всерьез и надолго.

Неподготовленного, нахрапистого журналиста легко обвинить в некомпетентности, что и бывало не раз с молодыми работниками пера и микрофона, быстро-быстро «освоившими» достаточно сложную профессию и с еще большей скоростью написавшими про это «освоение». Критические письма-отклики в редакции от профессионалов - главнейшее тому доказательство.

Ответьте откровенно, можно ли за один полуторачасовой рейс освоить профессию бортпроводника? Переодеться, раздать пассажирам ужин и написать об этом полосу в газете, при этом уделив огромное внимание не столько собственным допущенным ошибкам, сколько облачению себя, любимого, в спецодежду. Но ведь это далеко не все «тонкости» работы, существует еще добрый десяток, о которых талантливый журналист упоминает, к сожалению, вскользь.

Не было настоящей работы «по специальности», не получится и журналистский материал - золотое правило журналистики, неоднократно проверенное практикой. Аудитория всегда по достоинству оценит откровения журналиста, выстраданные и правдиво описанные (вот они, «говорящие» примеры). Кстати, именно эти «примеры-откровения» большей частью запоминаются публике, именно по ним она «узнает» произведения полюбившегося журналиста, именно их цитирует, пересказывая прочтенное-увиденное.

Бывалые журналисты советуют: записывайте все! Особенно профессиональные термины, последовательность выполнения тех или иных операций, любимые словечки и выражения ваших наставников. Пригодится все, если не сегодня и не сейчас, то позже ваши записи обязательно войдут в серию очерков, в книгу, в сценарий и т.д.

Страховка!!!!

Обязательно подготовьте себе «страховку» - документ, подтверждающий, что вы действительно выполняете задание редакции. Это необходимо в случае конфликтных ситуаций, столкновения со стражами порядка, службами безопасности и т.п., когда «спасти» журналиста может только официальная бумага с подписью главного редактора и печатью редакции.

С точки зрения получения опыта интересна практика таких журналистов, как Кольцов, Вальраф, Гиляровский. Они внедрялись во враждебную среду под прикрытием статуса, который позитивно воспринимался будущими источниками информации, и таким образом получали возможность показать эту среду изнутри.  Например, чтобы собрать материал о положении в ФРГ иммигрантов-турок, Гюнтер Вальраф изменил свою внешность и принялся искать работы под турецким именем. В течении 2 с половиной лет он ездил по стране в обличье турка и искал работу. Ему платили гроши, считали человеком низшего сорта. Книга “на самом дне…”  вызвала сенсацию в ФРГ, так как автор обнаружил в демократической стране подлинную систему аппартеида поотношению к рабочим имигрантам.

Репортер должен решать сам, насколько оправданно применение подобных методов в той или иной конкретной ситуации. Некоторые высказывают мысль,о том, что журналисту не следует врать о своей профессионалной принадлежности, а с  другой – не должен представляться всем и вся в качестве пишущего. Умолчать о своей работе, когда это помогает получить необходимые сведенья, не только допустимо, но и вполне оправданно. Репортер может идти повсюду как простой гражданин, не демонстрируя редакционного удостоверения и потому испытывая всё то, что выпадает на долю обычного человека. 

“Метод смены профессии” оправдан при условии , что журналист не только готов, но и на самом деле способен выполнить работу, за которую берется. Этот метод используют для того, чтобы понять специфиу того или иного занятия, а так же получить информацию об окружающих не в роли представителя прессы, а как нейстральное лицо. Здесь трудности связаны с тем, что журналист обычно знает недостаточно хорошо  и глубоко профессию и потому рискует нанести ущерб делу и людямм, с которыми вместе трудится.  Например, журналст захотел освоить профессию строителя. Мастер целый месяц оучал его, что сказалось на его заработке и количестве выполненной работы.

Закон ограничивает сферу  применения “метода смены профессии”. Журналист не может выполнять обязанности милиционера, юриста, лиц, занимающих должности и облеченныхвластными полномочиями, использовать как прикрытие при сборе информации профессию врача. Вообще, умалчивать о своей профессии жрналист может только до тех пор, пока го об этом не спросили.  Но по первому же требованию он обязан показать журналистское удостоверение.

Пример  неэтичного использования метода маски. Журналистка написала письмо в газету брачных объявлений, встречалась с людьми, разыгрывала невесту, а на самом деле просто собирала материал для статьи. Что это если не манипулирование людской доверчивостью.  Или журналисты разыгрывали из себя пьяную компанию и шумели в подъезде, чтобы проверить, возмутятся жильцы дома или нет.

Журналист может менять обличье, но не нравтвенные принципы. А значт обман, провокации, приобщение к сомнительным делам не может быть оправданы общественным интересом.

И метод маски и метод смены професси  относят к журналистским экспериментам. Но любой эксперимен предполагает целенаправленое манипулирование поведением объекта. В этом случае важно понимать, что “объектом” ваших действий является человек.

1. Лариса Рейснер. В 1925 году публицисты Лариса Рейснер по поручению редакции отправилась в Германию под видом переселенки и нанялась к немецкому лавочнику в качестве разносчицы молока. Искусно войдя в данную роль, она ходила по рабочим кварталам, выясняя отношения людей к экономическим неурядицам, происходящим в стране. На основе собранных фактов она опубликовала в газете «Гудок» репортаж о так называемой немецкой эпохе процветания.

2. Михаил Кольцов. В качестве делопроизводителя, учителя словесности, шофёра такси и других специальностей работал в 30 – х. годах XX столетия известный публицист Михаил Кольцов. Такие его репортажи, как «Три дня в такси» можно отнести к классике жанра.

3. Гудимов. Используя опыт Михаила Кольцова, репортер Гудимов сел за руль такси. Это позволило ему настолько серьезно и глубоко изучить состояние таксомоторного хозяйства, что после публикации его репортажей в «Экономической газете» были приняты серьезные меры по дальнейшему улучшению автообслуживания населения Москвы и городов Российской Федерации. За время своей долгой творческой жизни А. Гудимов был директором гастрономического магазина, торговал в бакалейной лавочке, набивал подметки в ремонтной мастерской. Лучшие свои репортажи он включил в книгу «Тайна чужой профессии»

4. Гиляровский. Бурлак, актёр, работал на белильном заводе, « Ураган», « Ходынка», гимнастом.

Гиляровский (примеры материалов, написанных при помощи смены профессии)

В первом материале Гиляровский  сменил профессию журналиста на профессию фабриканта и таким образом, когда рабочие возвращались после смены в свои бараки, оказался вместе с ними, таким образом разузнав подробности (которые скрывались) и написав ниже следующий материал.

КАТАСТРОФА НА ФАБРИКЕ ХЛУДОВА

      Во всех слоях егорьевского общества только и разговору, что о катастрофе 9 января. Толпы горожан стремятся на фабрику, но туда не пускают, и редко кому удается прорваться сквозь цепь сторожей-церберов в эту окруженную стенами крепость, куда в обыкновенное время даже местная полиция неохотно допускается. Нам удалось осмотреть местность, разрушенное здание и последствия катастрофы и узнать все подробности ее на другой день частью от пострадавших лиц, частью от многочисленных очевидцев, которые говорили под свежим впечатлением виденного и испытанного, нисколько не стесняясь и не скрывая самых малейших обстоятельств.

      В общем же рассказы всех были тождественны.

      Из виденного и слышанного нами мы сообщаем следующее: на фабрике, между прочим, имеется высокий, старый четырехэтажный корпус, часть которого занята сортировочным отделением, где сортируется хлопок, лежавший во всех этажах в день катастрофы в количестве около б тыс. пудов. Масса хлопка в кипах от 15 до 20 пудов каждая хранилась на четвертом этаже. В семь часов утра, во время разборки хлопка и спуска его сверху по особым деревянным трубам, послышались крики «пожар», и густой едкий дым от горевшего хлопка наполнил весь корпус и повалил из окон. Упавший по трубе воспламенившийся хлопок зажег на одной из женщин платье, опалил ее и еще двух ее товарок. У всех троих ожоги были настолько сильны, что их отправили в больницу при фабрике. Сила огня была вскоре прекращена прекрасной паровой фабричной пожарной трубой. Хотя, благодаря близости воды, в горящее здание было налито ее огромное количество, но тем не менее огонь все-таки временами прорывало и снова приходилось его гасить. Этим бы по-настоящему и кончилось все, но администрация фабрики распорядилась иначе. Дело в следующем: спустя часов пять после окончания пожара администрация фабрики командировала 50—60 человек рабочих под надзором почтенного человека, общего любимца всей фабрики, приказчика сортировочного отделение Михаила Титова, человека пожилого, прослужившего 33 года на этой фабрике, для скидывания с четвертого этажа вниз тяжелых кип с хлопком. Титов отправился в верхний этаж через чесальное от деление, и рабочие, долго боявшиеся вступить на качающийся пол четвертого этажа и побуждаемые администраторами с угрозой «отказать от места и т. п., наконец решились, скинули шесть кип, стоявших наверху, вниз и сбросили на пол седьмую. В этот-то самый момент раздался страшный грохот от падающих масс, от которого, по словам очевидцев, «земля дрогнула», и все четыре потолка этажей с массой хлопка, намокшего во время тушения огня, и работавшими людьми рухнул вниз. Затем все на момент смолкло, и потом раздались стоны раненых и изувеченных людей. Окна нижнего этажа, заложенные кирпичами, начали разламывать, затем приставили лестницу ко второму этажу (лестниц железных у этого корпуса нет), и рабочие поместились на окнах. А внизу, под ними, откуда слышались стоны, среди массы обломков и груд хлопка, еще местами курившегося, торчали — там голова, там нога, там человек, засыпанный по пояс и взывающий о помощи. Некоторые были стиснуты обломками бревен и не могли пошевелиться.

      Молодой парень из деревни Холмов, прядильщик Семен Петров, зацепившись фартуком за какой-то обломок у чугунной колонны, висел в ужасном положении между этажами на высоте нескольких сажен и молил о помощи. А помощь было подать опасно: потолок и висевшие груды обломков могли уничтожить, задавить своей массой смельчака. Тем не менее такие нашлись между рабочими: какой-то молодой парень привязал себя веревкой за пояс, перекрестился и спрыгнул вниз. За ним другой, третий... Принялись кое-как с неимоверными усилиями освобождать несчастных, из которых некоторые лишились чувств, некоторые невыносимо стонали. Освобожденных или клали в корзины и в них вытаскивали наружу, или прямо привязывали подмышки веревками и вынимали. Долгое время старались рабочие вынимать несчастных и отправляли их в больницу при фабрике. Искали Титова, но ни между живыми, ни между ранеными его не оказалось. Нашли труп какого-то рабочего... Наконец из-под грязи и песку блеснуло что-то. Это оказался золотой перстень, надетый на руке, с которым Титов не расставался, и вскоре был вынут его труп, снаружи не изуродованный, но раздавленный между массами кип хлопка. Еще два трупа нашли в этот день, а на другой — еще два. Все шесть трупов положили в квартиру фельдшера на пол, в здании больницы, рядом с палатой больных. 11 числа, т. е. через два дня, мы видели эти трупы на том же месте, грязные, необмытые, изуродованные и уже издающие легкий трупный запах. Пять трупов лежали в этой комнате, а труп Титова — в другой. Странным кажется, по чьему «разумному» распоряжению трупы несколько дней лежат в больнице, рядом с палатами, переполненными больными и изувеченными, а не в часовне при больнице.

      Всего в больнице находилось 11 января 19 человек, в том числе 3 пострадавших от пожара женщин и 16 раненых и изувеченных при катастрофе. Найденные более здоровыми не были положены в больницу. Так, например, на улицах города нам приш- лось встретить хромавшего и согнутого от невыносимой боли спины и шеи Семена Петрова, того самого, который, как выше сказано, висел на колонне. На месте происшествия 11 января, утром, в присутствии местного исправника, начали растаскивать кипы хлопка и обломки внутри здания и разыскивать трупы, но к 12 часам дня эта работа была прекращена ввиду могущего случиться несчастья. Обрушившаяся внутренность здания представляет нечто ужасное, но вместе с тем эффектное: это громадные, высокие четыре стены, освещенные светом, падающим из закоптелых выбитых окон, усыпанных ледяными сосульками, горящими разными огнями при дневном свете. Наверху этого здания навис обитый изнутри листовым железом, каким-то чудом держащийся на чугунных колоннах потолок, ежеминутно грозящий рухнуть. Половина здания до самого верха загромождена стоящими, лежащими и висящими переломанными балками, деревянными решетками, кусками железа, сплошь, как толстым слоем чистого стекла, покрытыми блестящей ледяной корой, переходящей на краях каждого предмета в каемку из ледяных сосулек, между которыми сверкают обледенелые серебристые волокна белого хлопка...

      А внизу, под этими ледяными сталактитами, образовавшимися от обильного поливания водой, груды хлопка, грязи, песку, смешанного с водой, и, по общему мнению, есть еще трупы, так как некоторых из рабочих недосчитываются.

      В больнице лежат трупы. Михаила Титова, 45 лет, оставившего после себя жену, мать и восемь человек детей. По словам знающих эту семью, «у них нет денег на фунт восковых свечей для панихиды». Затем трупы крестьян деревни Голубевой: Михаила Петрова, 20 лет, Егора Петрова, 20 лет, оставившего жену и двоих детей, Василия Алексеева, 23 лет, мещанина города Егорьевска Василия Яковлева, лет 35, и Василия Степанова из деревни Ширяевой, оставившего в крайней бедности троих детей. По случаю катастрофы в Егорьевск приехал из Зарайска товарищ прокурора и приезжал И января чиновник из Рязани от губернатора, но уехал в тот же день...

1886, 13 янв., № 12. Подписано: Вл. Г.