Если учесть, что феномен текста заключается в его многоаспектности, то можно предположить и различные определения его. Так это и есть на самом деле: в дефиниции подчеркивается как основное то одно качество текста, то другое, то третье. 
Текст определяют как информационное пространство, как речевое произведение, как знаковую последовательность и т.п.
Так, в семиотике под текстом понимается осмысленная последовательность любых знаков, любая форма коммуникации, в том числе обряд, танец, ритуал и т.п. В филологии, в частности в языкознании, под текстом подразумевается последовательность вербальных (словесных) знаков. Поскольку текст несет некий смысл, то он изначально коммуникативен, поэтому текст представляется как единица коммуникативная.
Само слово "текст" (лат. textus) означает "ткань, сплетение, соединение". Поэтому важно установить и то, что соединяется, и то, как и зачем соединяется.
В любом случае текст представляет собой объединенную по смыслу последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность.
Такая последовательность знаков признается коммуникативной единицей высшего уровня, поскольку она обладает качеством смысловой завершенности как цельное литературное произведение, т.е. законченное информационное и структурное целое. Причем целое - это нечто другое, нежели сумма частей, целое всегда имеет функциональную структуру, а части целого выполняют свои роли в этой структуре.
Текст может быть письменным и устным по форме своего воспроизведения. Та и другая форма требует своей «текстуальности» - внешней связности, внутренней осмысленности, направленности на восприятие. Важным в теории текста оказывается и вопрос об идентичности текста, его канонической форме, которая особо исследуется такой отраслью филологии, как текстология. Лингвистика изучает интонационные, лексические и синтаксические средства текста; графические средства подчеркивания, шрифтовые выделения, пунктуацию. Понятие «текст» может быть применено не только по отношению к цельному литературно оформленному произведению, но и к его части, достаточно самостоятельной с точки зрения микротемы и языкового оформления. Так, можно говорить о тексте главы, раздела, параграфа; тексте введения, заключения и т.п.
Правильность восприятия текста обеспечивается не только языковыми и графическими единицами и средствами, но и общим фондом знаний, по-другому «коммуникативным фоном», на котором осуществляется текстообразование и его декодирование, поэтому восприятие связано с пресуппозицией (пре - лат. prae - впереди, перед; suppositio - предположение, презумпция).
Пресуппозиция - это компонент смысла текста, который не выражен словесно, это предварительное знание, дающее возможность адекватно воспринять текст. Такое предварительное знание принято называть фоновыми знаниями. Например, только предварительное знание стихотворения Н. Некрасова «Есть женщины в русских селеньях…» помогает понять до конца ряд фраз и их смысл стихов Н. Коржавина:
Столетье промчалось. И снова,
Как в тот незапамятный год,
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет.
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд,
Но кони все скачут и скачут,
А избы горят и горят.
Даже отдельное высказывание в тексте способно содержать в себе предварительное знание, например, констатация в предложении «Пушкин обладал выдающимся даром портретиста, способностью одним штрихом схватить характерные черты портретируемого» содержит предварительное знание о портретных рисунках поэта.
Или, например, четверостишие А. Межирова и вовсе покажется ребусом, если не обладать определенными знаниями из области русской литературы:
А в России метели и сон
И задача на век, а не на день.
Был ли мальчик? - вопрос не решен,
Нос потерянный так и не найден.
Во всех приведенных случаях, как видим, для полного понимания текста необходим «широкий культурный контекст», он и создает общий фонд знаний для пишущего и читающего. О внеязыковых компонентах речевого акта, отраженного в тексте, в том числе о фоновых знаниях пишут, в частности, М.Н. Кожина, В.Я. Шабес и др.
Текст как продукт речемыслительной деятельности автора и материал речемыслительной деятельности интерпретатора (читателя) есть прежде всего особым образом представленное знание: вербализованное знание и фоновое знание. В тексте линейно упорядочена совокупность знаковых единиц разного объема и сложности, т.е. это материальное образование, состоящее из элементов членораздельной речи. Однако это в целом материальное образование несет в себе нечто нематериальное, содержание (знание, событие). Более того, знание не всегда реализуется целиком вербальными средствами.
Автор обычно вербализует «разность», полученную в результате «вычитания» из замысла предполагаемых знаний интерпретатора. Интерпретатор же, в свою очередь, «суммирует» эту разность с собственными знаниями.
Поскольку отправитель и получатель сообщения располагают и определенным объемом совместных знаний (фоновых), сообщение всегда оказывается формально фрагментарным, но фактически полным.
«Нормальное» изложение в тексте обычно рассчитано на оптимальное сочетание вербального и невербального представления информации.
Отклонение то этой нормы ведет либо к гипервербализации, либо к гиповербализации, т.е. меняется степень свернутости - развернутости текста. Эта степень может планироваться автором в зависимости от целевой установки текста. Причем эта степень свернутости - развернутости может меняться по всей длине текста: одни фрагменты даются более развернуто, другие - менее.
Итак, для адекватного восприятия текста необходимо наличие фоновых знаний, которые рассматриваются как информационный фонд, единый для говорящего и слушающего, в нашем случае порождающего текст (автора) и интерпретирующего текст (читателя). Фоновые знания служат условием успешности речевого акта.
Еще А. М. Пешковский писал, что естественная речь «по природе своей эллиптична», что мы всегда не договариваем своих мыслей, опуская из речи все, что дано обстановкой, или «предыдущим опытом разговаривающих». Этот предыдущий опыт (знание) и есть невербализованное в тексте знание.
Фоновые знания могут быть определенным образом классифицированы. В частности, такую классификацию находим у В.Я. Шабеса.
Типы фоновых знаний:
социальные, т.е. те, что известны всем участникам речевого акта еще до начала сообщения;
индивидуальные, т.е. те, что известны только двум участникам диалога до начала их общения;
коллективные, т.е. известные членам определенного коллектива, связанным профессией, социальными отношениями и др. (например, специальные медицинские знания; политические и др.).
Надо сказать, что фоновые знания могут перемещаться из одного типа в другой. Например, гибель конкретной женщины - это факт индивидуального знания, а гибель принцессы Дианы явилась национальным, даже мировым событием и, таким образом, этот частный факт вошел в знание социальное.
Фоновые знания можно квалифицировать и с другой стороны, со стороны их содержания: житейские, донаучные, научные, литературно-художественные. Кроме того, фоновые знания могут подразделяться на тривиальные и нетривиальные. Как правило, тривиальные знания в тексте не вербализуются, они могут быть реализованы лишь в особом, учебном тексте, например, при обучении ребенка.
Индивидуальные фоновые знания часто используются при создании подтекста.
Понятие подтекста прежде всего связано с художественной литературой, оно полностью сориентировано на предварительное знание. В ряде случаев автор, используя те или другие высказывания, упоминая какие-либо факты, прямо рассчитывает на понимание посвященных, т.е. на индивидуальное знание. Например, Ю.М. Лотман, комментируя роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин», обращает внимание на строку поэта «Зизи, кристалл души моей…», которая могла быть понятна лишь тем, кто знал, что «Зизи - детское и домашнее имя Евпраксии Николаевны Вульф». Ряд примеров подобного рода приводит и А. М. Камчатнов.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему