Символ в культуре. Символическая теория Л. Уайта и Э. Кассирера.

  СИМВОЛЫ В КУЛЬТУ РЕ. Символ как элемент и инструмент культуры становится специальным предметом внимания и научного исследования в связи с формированием новой гуманитарной дисциплины — культурологии. В одних случаях культура в целом трактуется как символическая реальность (вплоть до их отождествления, как в “философии символических форм” Кассирера), в других — вырабатывается методология “расшифровки” того смысла, который бессознательно (или во всяком случае нецеленаправленно) был придан объекту культуры, в третьих — символ изучается как сознательно творимое сообщение культуры, и в этом случае интерес представляет как поэтика его создания, так и механизмы его восприятия.

    Если выделить три типа передачи сообщения в культуре — прямое (однозначная связь смысла и знаковой формы), косвенное (полисемантичная форма, имеет фиксированный смысл, но предполагает свободную интерпретацию) и символическое (полисемантичная форма, имеет смысл только как заданность предела интерпретации), то символическое сообщение будет наиболее специфичным для культуры как мира творческих объективации, поскольку частные целеполагания всегда остаются для культуры в целом лишь встроенными в нее элементами. В этом смысле даже однозначный авторский замысел в культурном контексте становится символом с бесконечной перспективой интерпретации.

    Наиболее проблематичным является понимание символов культуры, лишенных прямой эмблематичности; такими могут быть художественный образ, миф, религиозное или политическое деяние, ритуал, обычай и т. п. Среди подходов, задающих алгоритмы понимания культурного символа, выделяются как наиболее влиятельные морфология Шпенглера, с ее вычленением биоморфных первосимволов творчества; марксистская и неомарксистская социология, разоблачающая культурную символику как превращенную форму классовых интересов; структурализм и семиотика (особенно МосковскоТартуская школа), стремящиеся найти и описать устойчивые закономерности порождения смысла знаками и значащими системами; психоанализ, сводящий символотворчество культуры к защитной трансформации разрушительной энергии подсознательного; иконология (Варбург, Панофский), расширившая искусствоведение до общей дисциплины о построении и передаче культурного образа; герменевтика, онтологизирующая символ, перенося при этом ударение не столько на него, сколько на бесконечный, но законосообразный процесс его интерпретации; близкие герменевтике, но полемизирующие с ней диалогизм Бахтин, Бубер, Розеншток-Хюсси) и трансцендентальный прагматизм (Апелъ), делающие акцент на непрозрачности и нередуцируемости культурного символа, обретающего смысл в межличностной коммуникации. Часто ключевым решением проблемы оказывается вычленение и изучение своего рода элементарной частицы культурной символики (напр., “прафеномены” Шпенглера, “архетипы” Юнга, “патос-формулы” Варбурга), которая позволяет объяснять мир культуры методами, аналогичными анализу и синтезу (т. е. традиционными методами европейского рационалистического знания).

Исследование культуры Кассирер начинает с тезиса о том, что мир культуры это не просто случайные, изолированные друг от друга факты и явления. Они имеют единую основу. Целостность культуры можно понять как процесс постоянного, последовательного самоосвобождения человека, этапами которого становятся религия, искусство, наука и т.п.

Происхождение культуры Кассире выводит из изменений, произошедших в биологической природе человека и носивших регрессивный характер. В настоящее время трудно ответить на вопрос: в чем причины этих изменений? Однако их следствием стала утрата связи со средой обитания, отчуждение человека от природы.

В поисках новой программы существования человек пришел к “окультуренным” формам жизни, которые компенсировали его “неразвитые инстинкты”. Природа предоставляла человеку шанс на выживание. Он стал подражать тем животным, которые были более приспособлены к условиям существования, выйдя за рамки видовой программы. Это позволило ему выработать систему ориентиров, дополнивших его инстинкты. Эти ориентиры составили надбиологическую основу, стали элементами игрового, символического приспособления к миру природы.

Символы становятся третьей системой, соединяющей систему рецепторов и эффекторов, характерных для живого организма. Это позволяет человеку существовать в новом измерении, новой реальности. Это, например, способ общения – языковые символы, к примеру фотокниги.

На этапе становления первобытного общества многие символы наделялись особой, реальной силой. Такими становятся символы в магии, тотемизме, фетишизме. В символах человек закреплял и социальные стандарты поведения (табу, обряды).

По мере развития культуры соотношения и различия между вещами, явлениями и символами стали более осмысливаться, восприниматься, проясняться. Поскольку в, познании мира символическое мышление всегда сталкивается с проблемами, оно всегда находит новую сферу, в которой различия между реальностью и возможностью воспринимаются неясно, смутно. Это приводит к возникновению новых символов.

Таким образом, Кассирер приходит к выводу, что культурогенез связан с формированием в результате биологической эволюции человека как “символического животного”.